Лунный ворон

      В столичном замке южных земель гремел, сотрясая мощные стены, голос, полный гнева:       - Да как она посмела? Не пригласить свою семью! Говорил тебе, что давно надо было сослать её в Асбат!       - Дорогой мой августейший супруг, смею вам напомнить, что её сватовство даже за принца Срединных земель всяко более полезно для государства, чем если бы она стала затворницей в горах. Тем более наверняка у столь скорого обряда были достаточно веские причины…       - Какие причины? Этот щенок уже не первый год…мурыжит соседских дочерей…!       - Мой государь, вас могут услышать, и кто знает как могут…       - Хорошо, - резко бросил он. – Я тебя понял.       - Ну вот и славно…       - Тц, ты всегда меня целуешь… - недовольно пробурчал в ответ на внезапную нежность, но всё же смягчился и весь пыл улетучивался также быстро, как и нахлынул.       - Нам стоит порадоваться за свою дочь, пожелать ей счастья и…       - И ждать объяснений! Нет, ну это же… - вдруг встрепенулась почти сошедшая на нет ярость.       - А когда наши семьи последний раз роднились? – суетливо влезла, уводя тему подальше от опасной. – Что-то не могу вспомнить… Дорогой, ты не помнишь?       - Ой, посмотри сама на Родовом Древе, - отмахнулся он от своей супруги, расстроенный тем, что она не разделила его праведного гнева.       - Действительно!.. – воскликнула пожилая женщина и довольно хлопнула в ладони – фривольная привычка, что прошла с ней через всю жизнь, и которую она так и не смогла отбросить.       Пару щелчков пальцами и в зале стало темно от упавших на окна шторы, ещё щелчок и золотистая искра слетела с её пальцев, описала сложный замысловатый глиф.       - Помоги мне.       В сумраке недовольно цыкнул и, она была более чем уверенна, что он и закатил глаза, но всё же из тьмы явилась вторая искра, исполнившая свою часть вязи и в конце концов слившаяся с первой. Глиф сверкнул и мягко осыпался светящейся пылью на ковёр, являя уменьшенную копию Древа, надёжно спрятанного в глубинах замка.       - Любопытно… - медленно протянула королева.       - Ну что ещё такое?       - Мы же её отправили в Срединные земли?       - Увы, не в Асбат, - устало откликнулись из полумрака.       - Мой дорогой супруг, тогда я предлагаю вам взглянуть…       - Тц, оставь меня. Я тут уже так хорошо устроился и даже ноги закинул…       - И всё же я настаиваю.       Послышался скрип и недовольное ворчание, но он всё же подошёл и в тусклом мерцании Древа морщины стали глубже – отметины длинной и непростой жизни.       - Смотри, вот ты, вот я…       - Ну что ты мне объясняешь, как дитяти неразумному… - и тут же резко смолк. – Стоять. А это что такое? - и указывал на побег с цветком, который был за Бархой.       - И я о том же.       - Это ведь…       Из окружающего сумрака проступали очертания ветви другого Древа, что металлическим спрутом оплетала побег и нежный золотистый цветок, и их слияние давало два еле заметных новых уже общих побега.       - Вот ведь ш…! – разошёлся с новой силой король. – Чертовка! И как она умудрилась?! И где она вообще нашла северянина?! Там ведь окромя Неркса вообще никого и не осталось! Неужели этот прохвост…!       - Ты, верно, запамятовал, но Архуннерксуаштар ещё на исходе этой зимы скрепил себя узами с той девчонкой и не мог бы… - холодно возразила в ответ, устав сдерживать чужой нрав.       - О, Всевышние, как ты вообще запоминаешь их полные имена? Хорошо. Раз это не он, то кто? Побег же явно их Древа!       Тихий металлический звон и росток с чужого древа подёрнуло синим инеем, он вдруг начал терять цвет, становясь кристально-прозрачным.       - Узнанным и названым чураясь быть, под покровом ночи цвет он свой хранит… - и голос мерным эхом отразился от стен.       - Огненные Эннеидды? – шепотом спросил он.       - Они самые, - тихо подтвердила вмиг посеревшая женщина и продолжила. – Из царства грусти и печали души осколок возвращён того, кто предан был последним единым королём. Воздай его потомку должное, хоть и не всё ему важно. И помни, что всё повторится сызнова, коль и у него посмеют силой отобрать её…       За стенами замка поднялся ветер, налетая на каменные стены, свистя сквозь щели в ставнях и завывая в трубах. И будто сама первородная тьма воспряла, просыпаясь от долгого сна, собираясь в лощинах и по распадкам, била из щелей, сгущалась и накатывалась валом грозовых облаков на горизонте, грозя стряхнуть пыль веков с событий давно минувших дней и обнажить спёкшиеся реки крови.