* * *
Он не ожидает, что это произойдёт вновь, но это происходит. В следующий раз Криштиану целует его во время серии поражений. Это — «Реал Мадрид», и никто из них не привык проигрывать, не говоря уже о нескольких случаях подряд. У них есть гордость, но её не хватает, чтобы справиться с болью, когда они уступают в «Суперкубке» мадридскому «Атлетико». Страдает их страсть по отношению к футболу; они не оправдали надежд своих болельщиков. Гол Хамеса в первом матче значил всё и, в конечном итоге, ничего одновременно. Тем не менее, это — его первый гол за клуб, и он будет помнить его горько-сладкий привкус. Он не так хорош знает «Ла Лигу», но ему известно, как может сказаться эта серия поражений на их положении. Они уходят с поля; Карим и Гарет идут рядом с ним. Хамес слышит, как Серхио говорит журналисту, что это «лишь начало сезона, и очень скоро они вернутся, потому что игроки серьёзно настроены, и сделают всё, что нужно». Несмотря на извечный оптимизм, Родригесу сложно поверить его словам. В груди тяжелеет, когда он принимает душ и переодевается. Он понимает, что это излишне, но ничего не может с собой поделать. К тому же, он получил жёлтую карточку. Он никогда не получает их, потому что не относится к таким игрокам, но судья принял его за «нырка». Хамесу интересно, сколько «жёлтых» получил Неймар за последние матчи. Он собирается уйти, когда к нему подходит Криштиану; его рука крепко сжимает плечо. За короткий срок, проведённый здесь, в Мадриде, Родригес не может вспомнить, чтобы Роналду подходил к кому-то после поражения, чтобы успокоить. Обычно он стоит в стороне, обсуждая игру с тренером или твердя Фабио о лживом судействе. В этот раз Роналду получил карточку за то, что попытался оспорить решение арбитра в его адрес. — У тебя «жёлтая», — бормочет Хамес, словно осознаёт это лишь сейчас; «из-за меня» остаётся невысказанным. Криштиану смотрит на него, чуть склонив голову набок. Родригес думает, что похож на растерянного щенка со стороны. Это — начало его карьеры здесь, и он не начал её с хорошей ноты, поэтому его разочарование очевидно. Роналду выглядит недовольным увиденным. Хамес наклоняется, чтобы завязать шнурки, когда замечает, что он не отходит и, по всей видимости, не собирается. Он оставляет свои ботинки, тяжело вздыхает и смотрит на Криштиану. — Почему мы проиграли? — спрашивает Хамес; глупо задавать этот вопрос лучшему игроку в мире, который ещё больше него не привык проигрывать. Он не испытывает желания одёрнуть себя. Впрочем, ему даже не позволяют подумать об этом, потому что нечитаемое лицо Криштиану оказывается ближе. Хамес не успевает ничего, а потом его целуют в губы, и это кажется единственно-важным. Это — мягкий чмок, нежный, успокаивающий и, в некотором смысле, срабатывает в нужном направлении. Родригес какое-то время смотрит на него, возобновляет завязывание шнурков и возвращается домой к дочери. Он не думает о поражении, пока не ложится спать. У них ещё будет много побед. Рамос прав, это — лишь начало сезона.* * *
В следующий раз Криштиану целует его, когда их полоса неудач, наконец-то, заканчивается. Это — матч «Лиги Чемпионов» против «Базеля», и Хамес с огромным облегчением восстанавливается после поражения, гарантируя себе место на пьедестале. Он думает, что его одноклубники воодушевлены успехом, потому что являются обладателями Кубка, и не могут проиграть первый матч «Лиги» в сезоне. К счастью, этого не происходит. Их защита выполняет свою работу: и Тони, и Лука демонстрируют особую исключительность в полузащите, пока Хамес помогает забить Криштиану в первом тайме. Он подбегает к нему, как взволнованный ребёнок, бросается в объятья Гарета. Все трое в итоге сталкиваются с толпой одноклубников. Бэйл отстраняется, Хамес пытается сделать то же самое, но чувствует губы Роналду на своей шее. Даже не глядя на него, Родригес может сказать, что Криштиану улыбается. Все они улыбаются, потому что он, наконец-то, забил первый гол. Тем не менее, когда Хамес возвращается на середину поля, он почему-то не может не оглянуться на Роналду.* * *
Криштиану запоздало устраивает вечеринку в честь признания себя лучшим игроком «Лиги Чемпионов» в Европе и приглашает его. Хамес снова чувствует себя ребёнком, ощущая волнение в груди. Роналду является одним из его кумиров и образцов подражания в футболе, и, по большей части, он всё ещё не может поверить в то, что играет с ним в одном клубе, не говоря уже о том, что происходит вне поля. Они не только играют и тренируются вместе: теперь он является гостем его вечеринки. На самом деле, он понятия не имеет, насколько модные тусовки проводит Роналду, поэтому натягивает джинсы и футболку, надеясь, что остальные не придут в смокингах или в чём-то вроде того. Родригес приезжает на полчаса раньше, неправильно оценив движение в Мадриде, и явно нуждается в обучении на тему того, что такое «звёздное опоздание». В доме Криштиану небольшая толпа, и он, конечно, стоит у неё во главе. Фабио и Марсело болтают на португальском на диване, Серхио и Икер, кажется, приехали чуть раньше него самого, а Гарет находится в окружении женщин, которых Хамес не знает, и у него есть ощущение, что не узнает до окончания вечера. Награда Криштиану стоит в гостиной, чтобы все могли посмотреть на неё, а всё вокруг выглядит блестящим. Хамес тоскливо восхищается, думая над тем, получит ли он такую же когда-нибудь. Он очень на это надеется. Криштиану, исчезнув сразу после встречи с ним в дверях, снова возвращается и просит помощи на кухне. Весь персонал, на удивление, скромен; возможно, дело в том, что их всего лишь несколько человек, и Хамесу нравится уют, царящий на тусовке. Это не так вычурно, как он ожидал, но, опять же, причиной тому может являться его ранний приезд. Хамес открывает бутылку «Пино Гриджио», на которые богаты запасы Криштиану для гостей, когда официанты уходят с кухни с закусками на подносах. Тишина не напрягает даже тогда, когда Родригес смотрит на португальца и улыбается самому себе. Наконец он нарушает молчание, звуча между восторженным фанатом и вежливым гостем. — Мне нравится твой дом, — говорит Хамес, подразумевая именно это; возможно, это не его стиль, но обстановка так и кричит о том, что «это принадлежит Криштиану Роналду», а ему нравится Криштиану Роналду, несмотря на то, что он почти ничего о нём не знает. Португалец фыркает, и его губы изгибаются в ухмылке, когда он открывает бутылку «Шардоне», и смотрит на него. — Слишком блестящий, правда? — интересуется он игривым тоном, и Хамес теряет под его взглядом. Криштиану умён и не виноват, что Хамес подсознательно недооценил его. Он смотрит на него — его кумир быстро превращается в вполне реального человека — и застенчиво улыбается. — Немного, — признаётся он. Родригес ищет в его глазах признаки обиды или раздражения и ничего из этого не находит. — Но мне нравится, — добавляет он, чувствуя желание сказать правду. Криштиану кивает, выглядя довольным, и Хамес отчего-то знает, что это не имеет ничего общего с оценкой дома. Роналду отдаёт ему пару бутылок розового вина. — Открой их мне, хорошо? — говорит он, и раньше бы Хамес посчитал это приказом, но сейчас это действительно вопрос. Он хочет сказать «Да, конечно да» и с трудом преодолевает это под взглядом Криштиану, открывая бутылки одну за другой. Вероятно, они ждут ещё больше гостей или, по крайней мере, кучу алкоголиков, если десяти бутылок вина едва хватает. Хамес не хочет любопытствовать, но ему интересно. — Сколько людей ты пригласил? — спрашивает он, опираясь о стойку, когда заканчивает с вином. Криштиану отвечает не сразу, доставая два бокала и ставя их рядом с ним. — Розовое, белое или красное? — интересуется он, и Хамес, похоже, впервые замечает разницу в росте. Это не производило на него впечатление на поле даже во время тренировок, когда они о чём-то разговаривали, но теперь это есть. Широкие плечи Роналду, вероятно, должны стать шокирующим открытием, но Родригес не чувствует ничего подобного. — Розовое, — наконец отвечает он с заминкой, словно не уверен в своём выборе. Криштиану наливает ему бокал и, когда передаёт его, их пальцы соприкасаются. — Итак... зал будет забит? — спрашивает Хамес, делая глоток вкусного вина. Ему не терпится услышать ответ. Криштиану коротко посмеивается в свой бокал, а затем качает головой. — Не совсем, — отвечает он дразнящим тоном. — У меня огромный дом. Хамес напрягается, но расплывается в широкой улыбке. — Ты просто пытаешься смутить меня, правда? — спрашивает он, неодобрительно качнув головой. Криштиану пожимает плечами, но в его глазах сверкает что-то озорное. — К этому нужно привыкнуть, — говорит он, вглядываясь в его лицо. — К чему? — Хамес не просит подтверждения очевидного: ему нужно детали. Он делает ещё один глоток вина и с вызовом смотрит в глаза Роналду. Ему хочется узнать, кто такой Криштиану, потому что из того, что он видел до сих пор, мало что сходится с тем, что он наблюдает сейчас. Если вообще что-то и сходится. Криш подпевает песне, его взгляд легко скользит по комнате, затем обращается на его тело и поднимается к лицу. На выжидательный взгляд самого Хамеса он отвечает небрежным наклоном и прикосновением к его губам, что мало отличается от тех, что были в раздевалке или после поражения. Но в этот раз его губы задерживаются на его губах, и Родригес испытывает странное ощущение грусти, потому что всё ещё не понимает. Когда Криштиану уходит, оставляя его смущённым, он не может сформировать нужного вопроса в голове, не говоря о том, чтобы задать его. Его губы подрагивают, и он не может притвориться, что это от выпитого вина.*
В следующий раз, когда они сталкиваются взглядами, Криштиану, наконец-то, удостаивает его ответом. — К тому, какой я есть, — говорит он, и Хамес отмечает, что его голос звучит тише, чем раньше. Он задаётся вопросом, привык ли Роналду говорить о себе, когда рядом нет камер или его болельщиков. Впрочем, он прав, хотя к тому, кого он собой представляет, не нужно привыкать. Но Хамес видит его насквозь и думает, есть ли у него шанс продвинуться дальше, как сегодня вечером. Официанты возвращаются за остальными закусками, но быстро уходят; в дверь снова звонят. «А вот и толпа», — думает Хамес, пока Роналду ставит свой бокал на стол. — Прости, — вежливо говорит он; атмосфера между ними меняется. Родригес выпрямляется, готовясь присоединиться к одноклубникам в гостиной, когда Криштиану наклоняется и вновь целует его. В этот раз поцелуй быстрый, и португалец исчезает через секунду, оставляя лёгкое покалывание на его губах. Хамес остаётся на кухне наедине со своими мыслями, пока Фабио и Марсело не вытаскивают его оттуда. Подумаешь, его одноклубник и кумир иногда целует его. Родригес отмахивается от этого, пытаясь успокоить сердцебиение, и присоединяется к своим товарищам по команде, чтобы попутно попрактиковаться в португальском.* * *
До матча с «Депортиво» остаётся ещё пара тренировок. Так как это — «Ла Лига», в первый день тренировки возникает напряжение, возрастающее к моменту их усталости. Карвахаль пытается выбить себе немного игрового времени, невзирая на травму, беседуя с тренером на другой половине поля; Икер тренируется. За исключением них, все остальные лежат на траве и посылают позитивные мысли Вселенной. Или, возможно, это лишь сам Хамес, который готов даже помолиться, если это поспособствует лёгкой победе. Но поражения в прошлых матчах тяготили его одноклубников, поэтому он ни с кем не говорит об этом. Даже Тони, чья голова, в основном, забита играми национальной сборной, жаждет победы и крови, если не получит первого. Они победят. Они должны. Родригес проводит передышку, ища облака на ясном небе, всё ещё привыкая к погоде в Испании. Он, конечно, колумбиец, но слишком привык к климату в Монако, поэтому теперь дни кажутся ему слишком жаркими. Возможно, всё дело в его близости с одноклубниками, — жар тела и всё такое. Он смотрит в сторону переговаривающихся на английском Гарета и Криштиану. Хамес почти ничего не понимает, за исключением того, что у Криша довольно сильный акцент для того, кто долго жил в Англии. Пока он размышляет на эту тему, Роналду обращает на него внимание, словно мысленно посылает какое-то сообщение. Родригес отводит взгляд, едва уловив улыбку, и не отвечает ему тем же. Тренировка возобновляется, и теперь они делятся на соперничающие команды. Каждый пытается сыграться со своим партнёром — защитники с полузащитниками, потому что тренер говорит им, что это необходимо для улучшения сыгранности. Хамес склонен согласиться, поэтому сосредотачивается на увеличении проходов между собой, Каримом, Гаретом, Тони и Кришем. Сначала это выглядит неловко, что свидетельствует об отсутствии сыгранности, но в дальнейшем они исправляются. На другой половине поля Рафаэль, Серхио и Пепе, по всей видимости, пытаются разобраться со склонностью Фабио к оборонительной позиции в пользу игры в полузащите. Родригес пользуется предоставленным шансом и забивает гол. Между приглушённым «Охуительно» Икера и наставлениями Серхио Фабио к нему подходит Бэйл и хлопает по спине. Он врезается в Криштиану и извиняется, прежде чем они продолжают играть. Роналду отмахивается и обхватывает за шею, притягивая ближе. Он оставляет поцелуй на его виске и сжимает его плечо. — Продолжай в том же духе, и ты возьмёшь кубок. Криштиану улыбается ярко, как солнце, когда Хамес смотрит на него. Он не может сдержать ответной улыбки, потому что трудно не улыбнуться ему.* * *
За день до следующей игры Криштиану предлагает отвезти его на тренировку. Хамесу не особо нравится передвигаться по Мадриду, и он видел, как Роналду отвозил Фабио, поэтому решает согласиться. Он отвечает на его сообщение смайликом с одобрительно вздёрнутым большим пальцем и проверяет свою готовность, когда Криштиану сигналит на улице. «Ламборджини» Роналду, как и всё, что у него есть, дорогая и блестящая, и Хамес неуверенно осторожничает, когда садится в машину. К счастью, он не так опрометчив, и ему хорошо с его не такой дорогой машиной. И всё же, когда он садится на пассажирское сиденье, закрывая дверь, то чувствует, что попал в автомобильный рай. Салон кожаный, великолепный и удобный. На самом деле, Хамес никогда не был в такой машине, потому что у него не было интереса к таким, но сейчас он влюбляется в неё. Он качает головой, потому что не должен этого делать, и сосредотачивает внимание на Роналду. С его солнцезащитными очками, несмотря на тёмные окна «Ламборджини» и тщетные попытки солнца проникнуть сквозь них, Криштиану выглядит столь же модно, как и машина, которую он ведёт. Его чёрная рубашка достаточно облегающая, чтобы Хамес мог видеть и безуспешно игнорировать широкую мускулистую грудь. Роналду отвечает на его «Спасибо, что захватил меня» лёгким кивком и улыбкой. Родригес хочет увидеть его глаза, потому что всё происходящее кажется нереальным. — Где Фабио? — спрашивает он, когда Криштиану заводит машину — ровное мурлыканье двигателя настолько тихое, что Хамес слышит свои мысли, — и выезжает на дорогу. Они оказываются на улицах, и Роналду переключается на четвёртую передачу. — Сегодня поехал на своей, чему не очень обрадовался, — отвечает он. Родригес не может удержаться от улыбки, прослеживая дерзкую ухмылку Криштиану, когда тот лениво проводит по приборной панели перед собой: — Ему нравится моя малышка. Хамес не может промолчать. — Ну, твоя малышка потрясающая, — говорит он и даже не смеётся, потому что машина — действительно нечто. — Я мог бы уснуть в ней, — бормочет он, получая ещё один забавный смешок Криштиану. По большей части они едут в тишине, иногда прерываемой Роналду, который призывает его «не спать» дразнящим голосом. Хамес закатывает глаза, но что-то в его груди сжимается в ответ на его действия. В каком-то смысле, он действительно завидует тому, что всё, что делает или говорит Криштиану, звучит так мягко, легко и очаровательно. Интересно, в чём его секрет? Они добираются до «Сантьяго Бернабеу» в рекордно короткие сроки, что, конечно, неудивительно. Хамес думает, что сможет привыкнуть к этому, но не попытается попросить Роналду сделать так снова, поэтому молча расстёгивает ремень безопасности. Криштиану останавливается на парковке, и он смотрит, как тот это делает: держась одной рукой за руль, а другой — за переключатель. Он выглядит так естественно и уверенно, что Хамесу интересно, не снимался ли он в каком-нибудь клипе «Ламборджини». Хамес слишком зависает на этой мысли, поэтому испытывает неловкость, когда выключается двигатель, а Роналду поворачивается к нему. Он сдвигается в кресле, собираясь открыть дверь и выйти; «спасибо» слетает с его губ, когда Криштиану наклоняется. По улице снуют люди, которые входят и выходят из стадиона. Если они повернутся и посмотрят сквозь стекло, то, вероятно, смогут увидеть их. И всё же... На этот раз Хамес тоже делает это. Это настолько естественно, что он сам едва осознаёт, что происходит. Возможно, его соблазняет обстановка этой безумно дорогой и сексуальной машины; возможно, всё дело в Криштиану и его подлинном очаровании. Хамес не знает и не хочет знать. Их губы мягко соприкасаются: напор лёгкий и неторопливый, а их головы наклоняются под разными углами, когда они целуются. Родригес не отступает, а Роналду не отступает определённо, потому что следующее, что он чувствует, так это то, что язык Криштиану врывается в его рот, позволяя впервые попробовать Роналду по-настоящему. Поцелуй нежный, интуитивно понятный и длящийся вечность; их губы вновь легко встречаются, а языки инстинктивно танцуют друг с другом. Так, словно они делали это миллион раз до этого. Хамес смутно осознаёт, что кратко стонет в рот Криштиану, но не чувствует никакой стеснения на этот счёт. Когда они отстраняются друг от друга, он смотрит на Роналду сквозь полуприкрытые веки; стон удовольствия застревает в его горле. Его встречают солнцезащитные очки Криштиану, что не соответствует его ожиданиям. Будучи не в себе, движимый мыслями, с которыми он решился на поцелуй, он тянется к ним и снимает их, убирая на приборную панель. Взгляд Криштиану — острый и остекленевший; полное противоречие — открывается ему, и теперь уже Хамес целует его. Их тела не соприкасаются, в этом нет никакого романтического подтекста, но это всё ещё лучший поцелуй в жизни Родригеса. Губы Криштиану — тёплые и мягкие, и всякий раз, когда они встречаются с его губами, желание лишь нарастает. Пожар медленно, терпеливо и неуклонно разгорается, усугубляясь с каждым контактом Роналду с его языком. Криштиану заканчивает это слишком быстро, и, возможно, будь Хамес девушкой, он бы захныкал. Вместо этого он собирается с мыслями, затыкая желание чего-то большего поглубже, и надеется, что это не выглядит очевидным. Роналду тянется к его щеке, проводит по линии челюсти кончиками пальцев и улыбается. Его улыбка открытая, и Хамес чувствует, что это — первый раз, когда он действительно видит её. Он тянется к нему, желая прикоснуться, легко сжимает руку; твёрдые мышцы под его пальцами дёргаются. Хамес хочет заморозить этот момент, чтобы у него была возможность увидеть это снова. Вместо этого он поддаётся ласке Криштиану и улыбается.*
Тренировка проходит намного лучше, чем накануне. Сегодня тренер говорит им, что они смогут легко победить, если будут уверены в своей сыгранности. Он даёт указания Гарету, Тони и Кариму, чтобы те практиковались в динамике, доводя её до плавности, а затем поворачивается к нему и Криштиану. — Вы хорошо сработались, так держать. Но не спорь с арбитром на этот раз, Криштиану, — говорит он. Хамес послушно кивает, вспоминая карточку Роналду в предыдущей игре. Рука португальца тянется к его руке и сжимает её. — Я не даю обещаний, — отвечает он дерзко, а потом отходит к Марсело и другим защитникам. Родригес замирает на мгновение, наблюдая за ним, и пожимает плечами в ответ на чертыхания тренера.*
Через пару часов тренировки Криштиану отвозит его домой, как и обещал. Хамес задерживается в машине, сомневаясь в своих дальнейших действиях, пока не выходит, поблагодарив Роналду. Мужчина уезжает быстро и уверенно, и Родригес хмурится, пока идёт к дому, чувствуя и сожаление, и раздражение в своём отношении. Ничто не обязывало его поцеловать Криштиану, верно? У них есть девушки, даже если он не знает, что происходит у Роналду с его моделью. И всё же это чувство мучает его на протяжении нескольких часов, даже тогда, когда он пытается вздремнуть с дочерью вечером. Он отвлекается на приготовление ужина, когда звонит телефон. На дисплее высвечивается «Криштиану Роналду», и Хамес спешно принимает вызов, не успевая воссоздать разговор в своей голове и оценить его. — Привет? — начинает он по-испански, затем переходя на португальский. — Как дела? — Привет. Отлично, а у тебя? — на португальском отвечает Криш; его голос течёт, словно мёд, и Хамес практически видит его ухмылку, от чего в его груди начинает теплеть. — Я в порядке... — Хамес замолкает, подумывая над тем, чтобы просто предложить Роналду вернуться и потусоваться. Они ведь и правда нигде не были, за исключением вечеринки, устроенной Криштиану после победы. Роналду смеётся на другом конце трубки, и Родригес задаётся вопросом, не раздражён ли он его ответом. Но прежде, чем он успевает спросить, Криштиану снова говорит — как всегда тягуче, но несколько тише: — Знаешь, в следующий раз ты можешь поцеловать меня первым. Хамес улыбается так широко, что забывает ответить. Впрочем, возможно, его улыбки вполне достаточно, чтобы промолчать.