Цветок на пепле.

"Сегодня нам повезло: погибло менее двухсот человек, но придет день, когда в таком огненном капкане погибнут тысячи." (Майкл О'Хэллоран, шеф пожарной части, "Ад в поднебесье".)

      ... Итак, расчеты О'Хэллорана оказались верными: миллионы галлонов воды из взорванных резервуаров над Залом Торжеств затушили пламя. Верхние этажи небоскреба тлели, густой шлейф едкого черного дыма все еще поднимался над ними и над всем городом. Здание напоминало гигантскую свечку, зажженную в память о людях, что погибли в эту страшную ночь. И жутко, непередаваемо жутко было смотреть на него.       На площади перед парадным входом - спасательный штаб. Врачи проносят к каретам скорой помощи носилки с пострадавшими; пожарные сворачивают оборудование, и одна за другой отъезжают прочь их красные машины. Они победили в сегодняшним сражении, хотя победа была куплена слишком дорогой ценой.       В толпе, что живым щитом окружила самое высокое в мире здание, то и дело оборванной струной звучат вопли и рыдания. Это оплакивают тех, кто так и не вышел из Зала Торжеств или погиб в квартирах и офисах небоскреба. Горем для всей страны обернулось его открытие... Горе жжет неугасимым огнем сердца людей, потерявших любимых и родных.       И им еще не того, чтобы искать виновных, чтобы философствовать о чудовищной ночной трагедии Сан-Франциско. Позже будет дана оценка этим событиям, много позже люди поймут, кто же виноват! А пока кругом - лишь слезы и боль...       Их было немного. Тех мужчин, которые оставались в Зале Торжеств на момент спасительного взрыва резервуаров с водой. Которые, сохраняя хладнокровие, сумели пережить взрыв и стремительно обрушившиеся вниз потоки ледяной воды!       Да, эти безжалостные потоки потушили огонь, но фактически уничтожили несколько этажей. Зал Торжеств превратился в маленькое море и представлял собой теперь жалкое зрелище. Обрушенные балки, горы мусора и разбитой посуды из бара, вывернутые резные решетки-украшения, которыми так гордился Джим Данкан, строитель небоскреба...       Многие не пережили взрыв по собственной вине: те, кто в панике забегал по Залу, едва туда устремилась вода. Стихия, победившая пламя, не менее беспощадна к людям. Сбивая с ног, она вымывала их через окна...Это было страшное зрелище, которое навечно останется в памяти выживших. Выжили лишь те, кто надежно привязал себя к стенам и колонам, кого не захватил, не увлек за собой страх!..       И сейчас, когда все было позади они - вымокшие, дрожащие, не верившие в свое счастье - один за другим выходили из башни к свету новой, возвращенной им жизни.       Среди них был и Харли Клейборн - сухенький невысокий пожилой мужчина. В больших и добрых глазах ясно читался ужас и скорбь, удивление от того, что он здесь, в числе выживших. Жив...       Когда Клэйборн понял, что он жив и что весь кошмар в прошлом? Он не мог этого сказать, потому что не знал, когда именно это произошло... Помнил лишь собственный страх, рвущий душу, который он всеми силами старался подавить. Помнил, как перед взрывом привязывал себя к ненадежной решетке дрожащими от волнения руками. До сих пор звучали в ушах сильные взрывы, а тело ощущало удар чудовищной силы водяных струй. Харли чувствовал тогда, как слабеет удерживающая его веревка, бессильная перед такой мощью. Понимал ведь, что выбрал не то укрытие... А потом веревка оборвалась и легкомысленное украшение Зала, которому он неосмотрительно доверился, вырвало потоком, понесло куда-то. Тогда Харли четко понял, что настал его смертный час. Как же несправедливо!..       Он не хотел умирать именно теперь, после встречи, чарующей встречи с Ней несколькими часами ранее. Он жаждал жить, неистово и отчаянно, как никогда до Дня катастрофы и Дня их знакомства. Ее теплые, светящиеся добротой глаза; мягкие руки аристократки; точеный профиль; нежный голос, так быстро покоривший его...       Клейборн тогда не знал, что с ним. А времени понять, разобраться - не было. Он просто знал, что хочет выжить, чтобы увидеть ее и никогда более не отпускать. Пусть возраст почтенный, пусть вспыхнувшее между ними в этой башне чувство так странно - без нее он уже не мог...       Харли не понимал, как ему удалось спастись. Очевидно лишь одно: выживший очнулся в воде, а плечо его придавил к полу упавший фонарь. Боли он не ощущал: видно от шока... С усилием сбросил спасительную тяжесть и долго потрясенно сидел в холодной воде. До тех самых пор, пока О'Хэллоран не объявил выжившим, что им пора спускаться. Все закончилось.       В тот миг Харли озарило понимание того, что он выжил ради Нее одной, ради чистых Ее молитв. Ему, жалкому фальшивомонетчику, не сделавшему в жизни ничего путного, помогли небеса. Теперь остается самое простое: найти ее в этой толпе, отыскать родное лицо посреди суматохи!       И Харли искал, упорно обходя здание по периметру, отчего-то торопился, волновался, будто юноша у порога первого свидания... Подскальзывался на битом стекле, натыкался на носилки, протискивался сквозь толпу зевак... - Зачем они пришли сюда? Что им надо?... Еще бы, такое зрелище! Апофеоз человеческого могущества в день своего открытия вспыхнул ярким пламенем! Зачем все это, зачем?! - тихо бормотал Клэйборн. Он не понимал, что говорит, почему именно это слово пришло к нему в такой миг.       А потом, как откровение, - вновь нежные карие глаза, улыбка и незабываемый голос болью воспоминания обожгли душу. Мерзкое чувство сомнения зародилось в ней.       "Нет, ведь жива же Она? Только не Она, мой свет!Теплый лучик солнца в ледяной мгле никчемной и греховной жизни... Какая же глупость! Конечно, жива! Она была в лифте, во внешнем лифте, который архитектор Робертс сумел запустить прежде, чем началась эвакуация людей в люльке... Робертс уважал Ее и хотел спасти. Лифт ведь доехал, иначе зачем все? Зачем наша встреча в этом небоскребе? Ее искреннее признание? Что за мысли? - ругал он себя, запутавшись окончательно в паутине липкого ужаса предчувствия. - Конечно, Она жива! Лифт спустили быстро. И она там. Иначе...?" ... - Лиза! Лиза! - закричал Клэйборн из последних сил. Молчание. Его, кажется, и не слышал никто.       Но судьба снова послала обманчивый шанс. Мелькнула фигура пожарника, которого Робертс заставил сесть в лифт во имя безопасности пассажиров. - Скажите, - сбивчиво, с дрожью в голосе проговорил Клэйборн, - миссис Мюллер, красивая леди... Она была с вами в лифте...       Ответом послужил только отчужденный, измученный взгляд, будто сейчас на Харли смотрел глубокий старик, а не двадцатипятилетний парень. Страшно было смотреть в глаза пожарника. - Мне очень жаль, она... погибла.       Клэйборн не сразу понял, что ему сказали. В ушах шумело, голова кружилась все сильнее, а мир вдруг стал похож на немое черно-белое кино. И лишь Ее слова, последние слова звучали в душе у раздавленного горем, пожилого человека.       "А я больше и не уйду! Никогда!" - Как же так?! Как так?! Лиза! - шептал он, не замечая, как слезы катятся по впалым щекам. В порыве внезапного откровения, Харли задрал голову и метнул ненавидящий взгляд на небоскреб. - Чудовище! Порождение ада! Ты забрал Ее! Ты, ты, ты...       Все. Гнев окончательно затуманил рассудок, Клэйборн задыхался от переполнившей все его существо бесконечной боли. Он не знал, что способен оказывается испытывать подобное. Лиза, его Лиза всегда выполняла обещания, она не могла обмануть его! В висках застучало.       "Она не умерла, это ошибка! Только глупая ошибка, над которой мы когда-нибудь вместе посмеемся... Ведь так глупо, чудовищно абсурдно звучит! Я выжил, а она - нет!" - Лиза! Лиза!       ...И вдруг его окликнули... - Клэйборн!       Мужской голос показался ему знакомым. Неужели?.. Надежда на ошибку пожарника опять укоренилась в сердце. Ну, конечно, сейчас кто-то поможет ему найти Лизу. Они никогда больше не расстанутся! Клейборн затрепетал от вспыхнувшей радости и обернулся на голос.       Перед ним стоял Гарри Джерниган, работавший в башне начальником охраны до пожара. Харли помнил этого доброго, отзывчивого, всегда готового помочь парня. В недоумении он смотрел на Гарри и понимал: от того, какой приговор вынесет сейчас тот, зависит его судьба старого жулика Харли Клэйборна, так неожиданно нашедшего и так трагично потерявшего смысл жизни. - Вот... - У Гарри были опущены плечи, а голос пропитался чувством вины.       Дрожащие руки протяли Харли маленькую короткошерстную кошечку. Мужчина не сразу рассмотрел груз в своих ладонях и прижал к груди скорее инстинктивно, не понимая, зачем все это и какое отношение имеет к Лизе. Потом опустил глаза, рассеянно взглянул на кошачью мордашку и невольно вздрогнул!.. Хотел обратиться к Гарри, но того уже и след простыл...       Слабая улыбка выступила на бледном, изборожденном морщинками лице. - Здравствуй! Здравствуй, Элке! Так кажется, она называла тебя?.. Как ты выбралась из огня? Как спаслась, когда...       Он не докончил мысли, ибо в ту же секунду пришло горькое и страшное осознание непоправимости утраты. Если бы Лиза выжила, то ее Элке была бы с ней, они ни за что не расстались бы! Значит... Харли снова улыбнулся дрожащей и вымученной улыбкой и ласково прижался щекой к теплой шерстке Элке.       Что теперь делать? Куда идти? Он не представлял. Ни денег, ни дома у него не было, но это не волновало теперь несчастного Клейборна. Смерть Лизы убила его душу, последнюю надежду на лучшее - и теперь уже ничто не важно... Умереть бы рядом с ней...       Тут Элке слабо и тоскливо мяукнула, и Харли мгновенно вышел из оцепенения. - Хочешь есть, маленькая? Это что же выходит - только ты и осталась у меня? Не бойся, я найду тебе еду и кров! Я позабочусь о тебе...