Кассета

— Чуя, ну пожалуйста, давай посмотрим эту кассету, — умолял Дазай своего рыжего напарника, который сидел в куче старого хлама. Ремонт — штука серьезная. Особенно если за ремонт берется Чуя Накахара. — полчаса отдыха нам не помешает. — Да что ты там не видел, — рыжий изо всех сил старался не смотреть в карие умоляющие, прям как у кота из Шрека, глаза. — первое сентября как первое сентября. Ничего необычного. Для кассеты проигрыватель специальный нужен, надо искать. — А я даже не знал, что у тебя видео есть, — грустным голосом произнес Дазай. И это был не очередной фарс, брюнет реально грустил. — я думал, что мое детство осталось только в записях моей памяти. Первый класс, по-моему, это лучшее время в моей жизни. У Чуи что-то екнуло в сердце. Он видел Дазая все его детство. До седьмого класса. Потом Мори Огай решил сделать его одним из своих последователей. И Чуя больше не видел того улыбающегося мальчика. Он видел, как Дазай рос, его взгляд становился все суровей, улыбка превращалась в ядовитый оскал. Сейчас он видел перед собой мальчика, а не двадцатидвухлетнего мужчину. И этот мальчик очень хотел вернуться в детство. — Эй, Дазай, — брюнет удивленно посмотрел на Чую. — я нашел эту рухлядь. Давай кассету. Пора передохнуть. И на лице Дазая появилась та самая детская легкая и добрая улыбка, которой он одарил Накахару пятнадцать лет назад при их первой встрече. Эсперы сели на диван. после недолгих махинаций над пультом и трехэтажного мата, на экране телевизора появились черно-белые полосы и стали слышны голоса, музыка и смех. — Сестрица Кое, давайте быстрее, мы опоздаем, — тонкий детский фальцет лишь отдаленно напоминал властный прокуренный голос исполнителя Портовой мафии. — я не хочу опоздать на первую встречу с одноклассниками! И перестаньте снимать! Картинка на экране стала четкой. Мальчик с яркими и пушистыми волосами смотрел в камеру слегка раздосадованным взглядом ярко голубых глаз. За кадром раздался веселый смех Кое. — Чуя, с твоей пунктуальностью только высшие посты в Мафии занимать. Когда-нибудь ты до них дорастешь. — Приве-е-е-е-е-ет! — неожиданный радостный крик, быстрое движение и что-то черное чуть не снесло рыжего мальчика с ног. — давай дружить! — Так это же Дазай! Здравствуй, малыш, — худенький мальчик ростом с Накахару с такой радостью обнимал Чую, что рыжий даже не стал высказывать свое недовольство по поводу столь неожиданного налета на него. — а где Мори-доно? — Здравствуйте, сестрица Кое, — большие шоколадного оттенка глаза смотрели на Кое-сквозь взлохмаченные непокорные темные волосы. Накахара подумал, какой же Дазай тут счастливый. — он бегает за Элис. Опять пошли помехи. Дазай залился таким радостным смехом. Прям как в детстве. — Элис долго от него бегала. Как вспомню, аж до слез смеяться начинаю. Смех Дазая заразителен. Чуя тоже невольно вспомнил своего нынешнего босса, бегающим за Элис, которая украла колокольчик, и залился смехом. На душе стало так легко от воспоминаний, что два взрослых эспера катались по дивану от смеха. — О, Дазай, гляди, это же наша столовая! — Как сейчас помню, какие там противные салаты были. Фу! Даже противней тебя, Чуя. — Зато чай там был вкусный, — Чуя решил не обращать внимание на остроту Дазая. Он уже был в своих детских воспоминаниях. — он всегда был в меру горячий, в меру сладкий. И кружки у нас красивые были. Но салаты действительно были не очень. — А помнишь, как мы подрались из-за кружки со львенком? — Да, я тебе тогда накостылял по полной. Нечего было мою любимую кружку трогать! И оба мужчины опять залились хохотом. — Слушай, а пойдем туда? — За чаем? — Конечно.