Жду тебя после школы на заднем дворе. У меня для тебя сюрприз из серии «Я не могу это принять, прекрати»
На заднем дворе… Иногда так хочется хлопнуть себя по лбу или забиться головой об стену: ”Харуно, ну почему ты такая невезучая?“ Если переводить ее настрой дословно, все оказывается максимально просто: враг окружил, деваться некуда и она должна метаться между двумя хищниками, которые не отпустят свою жертву, чего бы это им не стоило. Однако же страх перед Итачи был большим, нежели перед Саске, который еще и по всей видимости вознамеревался всучить ей дорогую вещь - нет уж, увольте! Главный ориентир следует держать на поговорки и народные присловья, проверенные временем и не одним поколением: «Подарок врага не подарок»Мы еще не перешли на ту стадию отношения, когда можно дарить друг другу дорогие подарки. Позовешь замуж, тогда и рассмотрю безделушку
А безделушку ли? Но у Сакуры были именно такие ассоциации с Саске: если вещь дорогая, значит это непременно украшение, думается, что стереотип прививается не только касательно Учихи, а вообще всех мужчин. Брошь, серьги, колье? Скорее всего, последнее - тонкая итальянская цепочка из белого золота… с кулоном в форме звезды, усыпанная гранеными алмазами. Замечтавшись, Харуно спохватилась и вдогонку принялась строчить смс:Не пиши мне! У меня пара!
И для верности выключила телефон. Вряд ли это правильное решение, никогда не знаешь, когда тебе на связи потребуется служба спасения… Но скорее всего Итачи не позволит позвонить в полицию, а ей вообще будет не до этого. Ладно, Харуно, откинь в сторону пессимизм! Он не имеет права ничего с тобой сделать!***
– Мы что с тобой, дети малые? Ты в своем уме? Сакура с ужасом приникла к автомобильной двери, желая в ней раствориться, или пройти сквозь с нее. Когда он заблокировал двери, Харуно не шелохнулась - истину этого дешевого трюка она раскрыла сегодня утром, в машине Саске, но когда Итачи высказал такую альтернативу ее смерти… – Либо ты выплачиваешь мне полную стоимость брюк, либо соглашаешься на маленькую игру, а заодно и проверим тебя на прочность, - Учиха благоразумно не приближался к ней ближе, чем следовало; даже он понимал, что если начинать к ней приставать в замкнутом пространстве, у нее начинается некий такой своеобразный приступ клаустрофобии, когда она выбивает стекла в машинах, а потом еще пол дня шарахается в полубессознательном состоянии. Машину Саске пришлось отдавать в полное распоряжении автомастерской, а бедные рабочие целую вечность слушали причитания и наказания Саске, обезумевшего от предстоящей разлуки со своей главной любовью жизни. Естественно, выплатить номинульную стоимость брюк у нее попросту бы не хватило средств, да и последнее это дело, платить за убытки врага, который ко всему прочему получил по заслугам, но согласиться на такую авантюру… Провокация чистой воды! Немыслимо! Детский сад! – Только не затягивай с этим со всем… - Сакура устало облокотилась на спинку сидения, убедившись, что Учиха на самом деле плохих намерений не имеет и подперла подбородок кулаком. Но поразмыслив, живо добавила: – И без пошлостей! – Ну что ты, мне и в голову не могло прийти такое! - Итачи картинно удивился и Сакура испытала жгучее желание съездить ему по физиономии. Но вместе с этим она была действительно счастлива: надо же, как легко отделалась! Пять желаний, которые по идее не должны были принести особого дискомфорта и она свободна! Харуно еще раз подозрительно оглянулась на Учиху, который тоже о чем-то крепко задумался и недовольно отозвалась: – Ну может ты отпустишь меня? – Что? Поедешь со мной! От такого тона Сакура даже зарычала от злости. И когда она только два раза пихнула Итачи кулаком в плечо, брюнет удосужился обратить на нее внимание и с видом аля ”Сама виновата“, грубо схватил ее за запястья и сжав их в одной своей руке, особо не церемонясь принялся отрывать пуговицы на ее рубашке и когда на третьей его взору предстало тонкое кружево черного ажурного бюстгальтера, Харуно вклинилась и миролюбиво, но страшно раздраженно откликнулась: – О, конечно я буду не рада, если ты довезешь меня до дому! Это твое первое желание? – Еще чего, - улыбнувшись очередной победе, Итачи вложив пуговицы в ее хрупкую ладошку и демонстративно отвернулся, когда освободившаяся Сакура запахнула раскроенный ворот до горла и скрестила руки на груди, сев полуотвернувшись. – Просто скажи мне спасибо. Воспользовавшись моментом, когда Харуно наглядно демонстрировала свою преисполненную благородством и справедливым возмущением натуру, Учиха-старший открыл наполовину окно со своей стороны и подмигнул Саске, подперевшему спиной бетонный столб и вырулил на главный проспект. Уже возле дома Итачи приятно удивил Сакуру: она то ждала, что он еще просидит с ней в машине, начнет настаивать на встрече, скажет, что теперь каждодневно будет забирать ее и привозить обратно с занятий, но он точно как и обещал, высадил ее у подъезда и бросив кроткое «до встречи» тут же скрылся из вида. Настроение ее несколько приподнялось и даже три вырванных с корнем пуговицы не поугасили ее стремительно рвущийся на свободу оптимизм. Возможно, Итачи все же не так плох, как кажется. Избежал кровопролития и даже не был так настойчив, как Саске. Третий этаж, четвертый, пятый. Когда она в хорошем расположении духа, в привычку отчего-то вошло подниматься по лестнице. И сколько лет она здесь живет, это уже происходит автоматически; стоит ей явиться в приподнятом настроении и ноги сами тянут к лестнице. Шестой, седьмой. Плохо только одно - она живет на самом последнем этаже - тринадцатом. Эта пророческая для многих цифра ее нисколько не пугала, а вот вид с ее окон открывался просто фантастический - весь город как на ладони. Десятый, одиннадцатый. Она успела встретить нескольких своих соседей, спешащих по делам и переброситься с ними парочкой дежурных фраз - это важно, поддерживать отношения с соседями. Возможно, если в один прекрасный день ты зальешь три этажа вниз, они попросят с тебя сумму вдвое меньшую, чем требуется. Или по крайней мере меньшую, чем спросит с тебя истеричная дамочка, с который ты с самого переезда не в ладах: в первый день ты пнула ее собаку из-за того, что она прокусила твои новые брюки, а еще через неделю будто бы совершенно случайно на твоем парковочном месте ты видишь чужую машину, из которой через несколько секунд выходит небезызвестная тебе фигура и вальяжно идет к подъезду, бросив тебе небрежное и вызывающее «Здрассьте». Само собой, это место тобой не забронировано и на асфальте печатными буквами не написано, кому оно принадлежит, но как бы то ни было на душе кошки скребут: и обидно, и неприязнь к новоиспеченной соседушке медленно, но верно перерастает в ненависть. – Саске? Что ты тут делаешь? - Сакура покрепче вцепилась в свою сумку на плече, будто бы Учиха это не всего лишь ее знакомый, у которого только слегка поехала крыша, а вор, о котором трубят все первые полосы газет и которого честный гражданин увидел воочию темной ночью. – Очевидно, тебя жду. – Зачем? Харуно явно не торопилась попасть в квартиру. Она стояла и выпытывающе смотрела на Учиху, нервно теребя ключи от квартиры в кармане. Но когда взгляд Саске соскользнул вниз и остановился на нескольких сантиметрах ниже, Сакура едва ли удержала визг и резко отвернулась, лихорадочно начиная запахиваться в разорванную рубашку, шепотом проклиная все, на чем свет стоит. ”Господи, господи! Я ведь даже с соседями здоровалась полураздетая! Вот тебе и здоровые соседские отношения. Завтра все бабушки на лавочке будут обсуждать мою грудь! Им хватит трех недостающих пуговиц, чтобы назвать меня шлюхой! Позор!“ – Ты хорошо проводишь внешкольное время, - с усмешкой отозвался Саске, а Сакура не заметила в его усмешке ничего необычного. Не заметила, как напрягся Учиха и как побелели сжатые в кулаки костяшки пальцев, не заметила, как его лицо побледнело и исказилось гримасой ярости, а рот сжался в прямую ножевую черту. Неторопливо подойдя к копошащейся Харуно, Саске хотел притянуть ее к себе, но вовремя сдержался: дурочка поднимет визг и ее крики разнесутся по всей околице, привлекая внимание любопытных соседей. – Это совсем не то, о чем подумал твой извращенный мозг, - пылко начала Сакура, по всей видимости даже не подозревая, что Саске стоит у нее за спиной, так увлечена была своей рубашкой, сейчас пытаясь завязать концы в два узла. – Я так неаккуратно потянулась, что она пошла по швам. Нужно давно было сшить новую, эта мне мала. Харуно удивилась, как удивительно ловко она соврала, ни разу не запнувшись и на первый взгляд вовсе не подавая никаких признаков того, что она обманывает. Азами такой науки как вранье она никогда не была обучена и более того сама всю жизнь держалась принципов, что можно делать все что угодно, но никогда и никого не обманывать. Но если бы она знала, что Саске стоял и с самой первой минуты наблюдал за развернувшийся в машине его брата сценой, она бы не гордилась этим подозрительным достижением. Однако же, на этот счет у него имелись несколько иные планы. Пусть думает что обманула, перехитрила. Вполне возможно, что она когда-нибудь узнает простую истину: на ее лице отражается все как в зеркале. Ничего нельзя скрыть, а ее частое дыхание и мелко дрожащие руки выдают в ней ложь. – Если следовать твои словам, мала она тебе в уровне груди? Харуно от неожиданности отпрянула назад, но наткнулась на преграду в виде Саске, который не преминул возможностью окончательно заградить ей путь, посредством выставления обеих рук по обе стороны от Сакуры. Что естественно, девушка начала вырываться, но скоро Учиха свел все ее попытки сбежать на нет и ввел ее в еще больше оцепенение. Ладонью он накрыл ее грудь и задержавшись на ней с несколько секунд, залез ей под рубашку, соединяя ее концы, где она была порвана. – Мне кажется, что она замечательно сходится и ничто ей не препятствует. Получается, ты обманываешь? – Саске, пожалуйста… – Врать - это большой грех. А за любые грехи, как известно, наказывают. Пуговица за пуговицей полетела на пол, одна провалилась вниз с тринадцатого этажа, другая откатилась к двери, третья исчезла внизу, скатившись по лестнице вниз. Харуно была так шокирована случившимся, что не делала никаких попыток сопротивляться, а только вжалась в перила, но Учиха не остался в долгу и ступил на шаг вперед, так что спиной она могла чувствовать каждый напрягшийся мускул на его торсе. А дальше, особо себя не контролируя, он развернул ее к себе и прижав к перилам, продолжая заграждать путь руками, на случай если она решит сбежать, примкнул к ее губам. Ладони сами сползли по ее телу, на миг задержавшись на тонком поясе, прижимая ее напрягшееся от напряжения тело к своему. Ее дыхание остановилось. Руки, все слабея, слабо пытались воспротивиться, но в конце концов замерли у него на груди. Саске еще плотнее придвинулся к ее хрупкому телу и бережно провел пальцами по ее белоснежной ключице, неожиданно ощущая себя тяжелым и грязным, будто бы вылез из мутного болота и ввалился в чистую горницу, не вытирая ног. И когда Саске забыл о всем на свете, в конце концов остановил обе руки на ее талии, Харуно собралась и отстранившись, отвесила пощечину дерзкому повесе за такую наглость, начиная дрожать от обиды и возмущения. Метнувшись и оттолкнув Учиху в сторону, она кинулась к двери, дрожащими руками стараясь найти нужный ключ, всунуть в замок, два раза повернуть… Глупо пытаться убежать, когда противник в двух шагах, пусть и стоит не двигаясь, возможно, что-то замышляет, но кинуться вниз по лестнице в рубашке без единой пуговицы - не лучшая из идей. Наконец когда с замком было покончено, Сакура влетела в квартиру, все ожидая когда он кинется за ней, но когда этого не произошло, она перевела дыхание и выкрикнула, выплескивая наружу все томившиеся в ней отчаяние и злость на себя, что чуть не потаяла в руках первого врага: – За кого ты меня принимаешь?! Думаешь, все по первому зову должны прыгать тебе в постель? Клянусь, я никогда не пересплю с тобой! Клянусь, клянусь, клянусь!!!