Виски, недотрах и удачно подвернувшийся Стив

      Уже около года Стив и Баки, да и остальные члены команды располагаются на базе, которая была построена по доброте душевной мистером Тони Старком, после поражения Альтрона, а затем и Таноса, и установления нового состава команды. Так же изначально база целиком и полностью принадлежала Stark Industries, а затем перешла к Мстителям в целом.       В штабе живёт основной состав Мстителей, за исключением Ванды и Вижена, которые после всего, что случилось, вернулись обратно в Шотландию; Соколиного глаза и Муравья, которые в свободное от спасения мира время, предпочитали быть с семьёй. Периодически туда залетает Паркер, дабы помочь Тони с тем, или иным делом. А сам же Старк, вместе с Брюсом обычно пропадают в лаборатории и выползают оттуда только в случае крайней необходимости. Или в тот момент, когда дружелюбная П.Я.Т.Н.И.Ц.А. напоминает им, что на кофе и без еды они долго не протянут.       Этим вечером Барнс сидит где-то на краю города, в баре, который находится между домами на одной из слабо освещенных улочек пригорода Нью-Йорка. В доме Мстителей алкоголя столько, что такому ассортименту позавидует любой алкогольный магазин. Но несмотря на это, солдат часто уезжает далеко от многоэтажек и людных улиц мегаполиса, чтобы в гордом одиночестве потягивать самый дорогой виски, предоставляемый каким-то захудалым баром и этот виски и рядом не стоял с тем, что прикупил Старк, по сравнению с ним этот кажется дешманским и палёным, но допивая очередной бокал, он жестом просит бармена повторить. Он снова не понимает, что происходит в его жизни. И опять в его руках та самая спасительная пачка с надписью «курение убивает». В предвкушении сего действия он быстро ищет по карманам зажигалку. И вот, в его сухих губах сигарета. Всё, что ему сейчас нужно так это небольшое пламя зажигалки. Готово. Первая затяжка и по телу идёт приятная лёгкая дрожь, а пульс учащается. Затем вторая, третья и он уже потерял счёт. Глоток виски со льдом будто заводит мозг, заставляет его пробудиться от долго сна. Плохие мысли из головы словно исчезают, а на душе становится спокойнее. С каждой затяжкой он чувствует, как по телу распространяется никотин, а по венам растекается алкоголь. И вполне возможно, что эта доза никотина сократила его жизнь на каких-то пятнадцать минут, но он точно понимает, что лучше прожить эти мгновения с сигаретой и стаканом. Через пару секунд к нему подошёл уже заметно уставший парень-официант, лет двадцати и плеснул в стакан ещё янтарного напитка. Баки тем временем в очередной раз затянул сигарету, и выпустил дым, который растаял в воздухе. Теперь всё, что напоминает об уже ставших привычкой моментах это лишь лёгкий запах табака на кончиках пальцев, одежде и перчатках.       В баре было сумрачно и малолюдно, да ещё и ко всему этому дополняла образ мрачного обиталища алкоголиков обстановка бара, позднее время и какие-то темные личности, сидящие за столами. Бар не отличался особой роскошью: окна были зашторены, даже несмотря на то, что в пабе и так было довольно тусклое освещение. Всего пара светильников у барной стойки, висевшие у входа и на стенах неоновые вывески и игровые автоматы, которые ещё светились, но скорее всего не работали. Сидения были из красной кожи, которая уже потрескалась, а в некоторых местах и вовсе слезла. Стены были украшены картинами, страницами из всевозможных газет и старыми фотографии в рамках.       Баки сидел за барной стойкой, а за столиками в зале сидели такие же как и он люди, которые пришли сюда, дабы накидаться и разрушить свою печень. Люди сидели за одиночными или двойными столами, которые были отгорожены друг от друга перегородками. Старый бильярдный стол без шаров и остальных приспособлений криво стоял чуть левее от центра помещения и был уставлен тарелками, оставленными после закусок и пустыми бутылками из-под алкоголя. И лишь в конце зала сидела компания молодых напившихся парней, на вид им было лет по двадцать пять, они увлеченно о чем-то говорили, периодически сотрясая тишину бара смехом. Официант протёр бокал полотенцем и нажав на кнопку включил стереосистему, тем самым разбавив уже немного давящую тишину. По залу разлилась приятная тихая мелодия. В помещении пахло алкоголем, сигаретами и свежим деревом. Баки вглядывался в виски о чем-то размышляя и периодически делая глоток или выдыхая дым из своих лёгких.  — Не место тебе здесь, парень. Ты слишком молод для того, чтобы сидеть в этой дыре и разливать пьяницам напитки, — посмотрев на бармена глухо отозвался солдат.  — Ха, кто бы говорил. Ты не намного старше меня, так что, думаю, что я сам разберусь в какой дыре мне сидеть, — это был сказано с долей иронии, и возможно даже с каплей презрения к сидящему за столом Барнсу.       Баки лишь усмехнулся, услышав про возраст. Очередной глоток обжигает горло, а внутри становится тепло. По венам растекается алкоголь и он чувствует, как его щеки еле заметно краснеют. Чувствует, как тяжелеет где-то внизу лёгких.  — Мне намного больше, чем ты думаешь, — слегка улыбнувшись уголками губ, прошептал Баки, надеясь, что парень не расслышит его.  — Правда? Ну и сколько же тебе…       Он не успевает договорить свой вопрос, ибо тишину нарушает звук открывшейся двери и голоса людей, потревоживших атмосферу бара. Разговаривали они громко и Баки смог отличить три голоса. Спина начала зудеть, он буквально чувствовал, как они сверлили его спину взглядом.  — Эй, ты, в кожанке! — крикнул один из них. Голос был взрослый, с лёгкой хрипотцой, — Как насчёт того, чтобы отдать всю свою наличку нам и не создавать себе неприятности?       По залу пошли перешептывания и все люди, находящиеся там с сочувствием смотрели на сидящего солдата. Баки оторвался от бокала и бросил пьяный туманный взгляд на бармена. Паренёк был взволнован. Его глаза метались и не находили себе места, но очень явно давали понять, что лучше сделать так, как они говорят. Похоже, они тут частые гости и определенно не самые приятные, а Барнс даже не собирался повернуться.  — Ты что, оглох?! Я с тобой разговариваю, — говорил ему всё тот же человек, — Отвечай, когда тебе приказывают.       Но выражение лица Баки оставалась спокойным и непоколебимым, оно не изменилось даже когда один из них подошёл к нему почти вплотную. Подошедший демонстративно раскрыл нож и покрутил лезвием возле лица Барнса.  — Видишь это, а? Это будет у тебя в глотке, если деньги сейчас же не будут на этой чертовой барной стойке! — мужик завелся куда сильнее, чем Баки мог предположить, ибо последние слова он уже громко выкрикивал в лицо солдату.       Барнс невозмутимо стряхнул пепел с сигареты в пепельницу и снова затянулся, будто бы рядом никого и не было.  — Ах ты сволочь! Сам напросился!       Проходит какая-то доля секунды и складной ножик бандита втыкается в кисть левой руки, и разрезая перчатку скользит дальше по металлу создавая противный скрежет, но на протезе из вибраниума нет и следа. Нож остается торчать в деревянной стойке, а сам нападавший лишь недоумевающе смотрит на порванную печатку, под которой блестит металл. Баки медленно встаёт со стула, затягивается и кладет сигарету в пепельницу. Жалкий отрезок времени и солдат ударяет ногой в пах, хватает голову мужчины обеими руками, и резким движением разбивает тому нос о своё колено. Нападавший обескураженный таким ответом упал на пол и повалил за собой барные стулья. В кровь сразу же выбрасывается адреналин, заставляя сердцебиение ускориться и расшириться бронхам. Мышцы напрягаются, готовясь в любой момент продолжить бой.        Второй не заставляет себя долго ждать. Он подходит к Баки и метит тому в лицо, но он оказывается слишком медленным. Барнс ударил правой. Резко, без замаха. Точно в челюсть. Удар выходит мощным и противник, потеряв ориентацию падает на бильярдный стол. Третий выглядит мощнее и больше предыдущих нападавших. В свете неоновых вывесок в его руках сверкнуло лезвие ножа.  — Дерьмо, — пропыхтел себе под нос Баки. У него была пара секунд на то, чтобы дать слегка отдохнуть мышцам и выровнять дыхание, пока драка не продолжиться.       Нападавший выставил нож перед собой и попытался пырнуть Барнса, но тот ловко увернулся и заломил тому руку. Бандит отвлекается на нож, а Барнс не теряя времени ударяет его в солнечное сплетение, и схватив отбрасывает в сторону. Волей случая на том месте стоит старый стол, который с треском ломается и на нападавшего опрокидывается стакан с недопитым виски.       Переводя дыхание Баки оглядел бар. Тот мужик, который с самого начала угрожал ему, сейчас валялся на полу, истекая кровью из носа и губы, которую тот видимо повредил, когда падал на пол. Быстрыми шагами Баки подходит к нему и схватив за грудки поднимает, и кладет грудью на стол. Правой рукой он резким движением припечатывает кисть бандита к столу и одновременно другой рукой выхватывает нож, и всаживает мужику прямо в ладонь. Лезвие на пару сантиметров вошло в почерневшее от времени и пролитого спиртного дерево. Кровь залила барную стойку, а мужчина взвыл от боли.  — Если ещё раз, хоть раз, я увижу тебя в этом баре, то этот нож будет у тебя уже не в руке, — эту фразу он прошипел так, что казалось, будто сейчас здесь появится сам Салазар Слизерин со словами: «Какого черта вы разговариваете на парселтанге?». Барнс невозмутимо тушит сигарету, допивает виски и бросает мятую пятидесяти долларовую купюру на барную стойку.       Баки выходит из бара и набирает в лёгкие воздух. Он кажется таким чистым, по сравнению с затхлым воздухом бара. Перчатка на левой руке сильно порвана и он снимает их обе, оставляя валяться на асфальте.       Заводит двигатель мотоцикла, надевает шлем и через узкую улочку выезжает на шоссе. Стрелка на спидометре переваливает за сотню. Барнс едет по абсолютно пустой дороге. Слегка сбавив скорость он быстро отстёгивает шлем правой рукой и бросает его на дорогу. Слышится пара глухих ударов и шлем остаётся валяться на обочине. Волосы развеваются на такой скорости. Ветер режет ему лицо и шею, глаза слезятся, он старается даже не думать о том, что придется сбавить скорость, ведь ему было плохо видно, что делается впереди. Уступив здравому смыслу, в нем сейчас играет виски. Он чувствует себя хорошо, несясь пьяным по шоссе на мотоцикле.       Каких-то пятнадцать минут и вдалеке уже была видна штаб квартира, вместе со всеми прилегающими постройками. На этажах лаборатории горит свет.  — Как обычно, — с нотой сарказма говорит он сам себе и поставив мотоцикл в гараж поднимается на третий этаж в свою комнату. Странно, что дверь приоткрыта, ведь когда он уезжал, то дверь закрывал плотно.       На кровати сидит Стив и крутит в руках пачку тонких сигарет.  — Давно ты начал курить? — без предисловий начинает тот, стараясь поставить Баки в тупик.  — А давно ты следишь за мной и моей жизнью? — говорит Баки снимая кожанку, насквозь пропитавшуюся сигаретным дымом.  — Ты ведь знаешь, что я ненавижу, когда мне отвечают вопросом на вопрос, — Стив отбросил пачку куда-то на пол.  — А ты знаешь, что я не люблю, когда за мной следят.  — Почему я никогда не замечал, что ты ведёшь себя как ребенок?       В этот момент Баки наконец повернулся и начал осматривать его лицо. Луна и фонари за окном устраивали на лице Стива парад света и тени.  — Почему я никогда не замечал, насколько ты красив, — эти слова шепотом тают в воздухе комнаты. И лишь от этого шёпота Стив готов кончить.  — Что? Баки, ты пьян, хватит говори… — он не успевает договорить фразу, как его губы накрывает поцелуй. Он сразу чувствует во рту привкус сигарет и виски, который едким пятном остаётся на губах. Не прерывая поцелуй, Баки наваливается на Стива всем телом, и падает на кровать.       Лёжа на Стиве Баки чувствует стояк, упирающийся в его бедро. Солдат отстраняется от губ Стива на пару сантиметров, наклоняется и нежно мурлычет тому в ухо, а затем прикусывает мочку. Роджерс прикрывает глаза и громко стонет, но тут же вспоминает, что в здании есть ещё люди и ко всему прочему они забыли закрыть дверь.       Баки держит зрительный контакт со Стивом, и медленно сползает вниз к его ширинке. Проводит пальцем по ткани, мучая Роджерса. Барнс медленно стянул с него брюки, и принялся аккуратно покусывать такую уязвимую область, заставляя капитана елозить, и сгорать от желания грубо трахнуть Барнса. Затем он снял нижнее белье и уставился на стоящий колом член. Аккуратно проводит языком по нему от основания и до конца. Стив выгибается на простыни и громко стонет наплевав на всё. — Б-а-а-к, — от получаемого кайфа эти слова слились в сплошной стон, — вдруг нас услышат? Солдата, с членом Стива во рту, сейчас меньше всего волновало это. — И что они сделают, а? — Баки выпускает член, водит языком по чувствительной головке, — присоединяться?       Стив буквально на пике садится на кровать и взяв голову Барнса в руки, целует его запуская язык в рот, где буквально пару секунд назад был его же член. Роджерс сползает с кровати и садится к другу на колени, обивает его спину ногами и голым телом чувствует его стояк. Стив понимает, что сейчас кончит, поэтому быстро снимает майку с себя, а затем и с Баки и они оба валятся на пол.  — У тебя есть смазка? — шепчет Роджерс стаскивая с друга джинсы.       По воле случая такая конечно имеется на полке. Он дотягивается до неё не слазя с Баки, член которого по ощущениям уже вот-вот порвёт ткань боксёров. Стив чуть ли не срывает бельё, а затем наносит смазку на его член, и осторожно садится, разрывая ещё более менее относительную тишину диким стоном. Он садится медленно, привыкая к ощущению члена внутри себя. Затем начинает двигаться вверх вниз, и стонами подводя обоих к оргазму. Стив кончает первый, и горячая сперма стекает по его члену, и капает на тело Барнса. Через пару секунд изливается и он.       Они оба ложатся на кровать, прикрывшись простынёй, потому что для разгорячённых тел одеяло будет слишком теплым. Стив кладёт голову на грудь Баки и совершенно по свойски закидывает на него ногу. Барнс же прижимается к нему всем телом и обнимает одной рукой. ***       Стив открывает глаза и первое что он видит — голого Баки, который ходит по комнате, и кладёт разбросанные вещи на кровать.  — О, ты уже проснулся, — на лице Баки идиотская улыбка, и горящий взгляд, который бегает по голому телу Стива.  — Баки, то, что вчера было, ты был пьян и не отвечал за свои поступки. Это ведь так?  — А тебе что, не понравилось? — улыбка все еще не сходит с его лица, ведь он знает что понравилось. Прекрасно знает. Стив сел на кровать скрестив ноги.  — Это был просто твой недотрах, алкоголь и удачно подвернувшийся я, — произносит Стив, не отрывая взгляд от Баки.  — А этого ты не знаешь, — скомкав футболку он бросает её на угол кровати и садится к Стиву. Пару секунд смотрит в пронзительно голубые глаза и целует его, прижимаясь всем телом. Стив отвечает.  — Видишь Стив, — отстранившись произносит Баки, — дай свободу сердцу и оно столько наворотит. Теперь тебя любить придётся. Ухаживать за тобой. Ну и трахаться, разумеется, если ты мне давать будешь.  — Ты ублюдок, Баки, — Стив улыбается и они вновь сливаются в поцелуе.