Неотправленое письмо

Лера отодвинула старый сундук в сторону и громко чихнула от поднявшейся пыли. Да-а. Давно на бабушкином чердаке не ступала нога человека. Тонны пыли, куча паутины и давно свитое осиное гнездо… Предстояло ещё очень много работы. Но Лере эта волокита была по нраву. Всё это означало начало новой, чудесной и светлой жизни, полной прекрасных воспоминаний, которые создаст девушка с её мужем — Ваней. Они сыграли свадьбу совсем недавно — прошла всего пара месяцев. А переехать жить на бабушкину дачу пара хотела сразу же. Да только документы, улаживания возникших проблем на работе… В общем, смогли молодожены переселиться только на днях. Домик со дня кончины любимой бабули, которую Лера в детстве звала «Ба-а», совсем не изменился. Только порос одичавшими растениями, покрылся пылью да обзавелся новыми жильцами в лице пауков и живучих ос. «Ничего, Лерка, — сказал тогда озабоченной девушке Ваня, — Прибраться. Повыкидывать чего не надо. Я с электричеством и водой разберусь. И можно будет жить. Как ты всегда хотела, верно?» Да, верно. Лера хотела вернуться в Кортырыжино с того самого момента, как покинула деревню после летних каникул в тринадцать лет. Здесь, в тихой и такой беззаботной атмосфере, девушка чувствовала себя на своем месте. Да и сердце, без особых на то причин, всегда тревожно тянуло именно сюда, в Кортырыжино. Здесь она как раз и познакомилась с Иваном — тихим пацаном на четыре года старше её самой. Он тогда казался таким внушительным и грозным, внушающим практически страх. Лера смутно помнит, как шарахалась от него. А после этот же тихоня стал её героем. Рядом с Когтырыжино стоял густой и дремучий лес, как из фильмов ужасов. Все смельчаки или же люди без царя в голове, решающие зайти в этот лес, не возвращались. «Канули в лету, тьфу», — как любила причитать бабуля, когда по всей деревне разносилась новость о пропаже человека. Лерка же, будучи городской девочкой и уже достаточно взрослой — тринадцать-то лет! — пошла в тот самый лес… А после очнулась в стерильной белой палате с капельницей в руке и плачущей матерью. Ух, как тогда все взрослые её костерили на разный лад. «И правильно делали» — решила в последствии Лерка. Ну, а потом в палате появился Ваня… Растрепанный, с покрасневшими глазами, встревожено смотрящими на неё. «Ванечка! — всплеснула тогда руками мама девушки, — Спаситель ты наш! Что бы мы без тебя делали, милый! Во век благодарны будем за то, что ты Леру из леса вытащил!» И в тот момент в груди что-то больно-больно сжалось. Лера посмотрела на парня, на лице которого красовались воспаленные раны от царапины, видимо, какого-то животного, и поняла, что теперь из двоих соединяет неразрывная связь. И оказалась права. Потому что по истечению семи долгих лет настал тот момент, когда Лера, смотря в Ванины глаза, на виду у всей семьи сказала «Я согласна». Девушка хихикнула и глупо заулыбалась от приятных воспоминаний, греющих сердце. Теперь нужно было разобраться с захламленным чердаком. Ну, хотя бы с частью помещения. Закатав рукава уже испачканной рубашки, Лера с воинственным видом попыталась сдвинуть огромную коробку. Первая попытка, вторая, третья… Не получилось. Убрав упавшую прядь со лба, девушка нахмурилась и решила открыть картонку — посмотреть, что же такое неподъемные там хранилось. — Ух, ты… — выдохнула Лера, увидев внутри груду советских альбомов и множество писем. Не церемонясь, она уселась на пол, достала первый попавшийся альбом и открыла его. Внутри всё сжалось. На немного потускневших фотографиях была она сама и какая-то девочка. Вдвоем они улыбались или корчили рожицы. Но везде выглядели такими счастливыми. И даже подписи были. Лериным подростковым почерком. «На речке», «В гостях», «В местном магазине»… И так же стояли даты. Даты того самого лета, когда девушка приехала в Кортырыжино… Сердце болезненно сжалось, прямо как тогда, когда ещё не отошедшая от наркоза Лера увидела вошедшего в палату Ваню. И стало страшно. На память девушка никогда не жаловалась. Но прямо сейчас она не могла вспомнить ни имени, ни хоть чего-то, связанного с незнакомкой на фотографиях. Её не было ни в одном воспоминании. Словно эта девчонка была из другой реальности. Руки лихорадочно затряслись. Отбросив альбом в сторону, словно он обдал их огнем, Лера с головой нырнула в коробку, кашляя от пыли. Она высыпала на пол все письма и начала лихорадочно их перебирать. — Не то, это тоже… Нет… И не это… Где же, где… Среди конвертов припрятался сложенный втрое листок. Чувствуя близость развязки, Лера молниеносно схватила лист и начала разворачивать. От нервов бумага пару раз выскальзывала из рук, но, взяв себя в руки, девушка выдохнула и вчиталась в строки. «Светка, твой брат, он… Господи, как же сложно об этом писать. Ваня, он. Он пугает меня до седых волос, понимаешь? Что-то в его взгляде, походке… Видела бы ты, как он смотрит иногда на тебя, Свет! У меня слезы на глаза наворачиваются. Мне так страшно, подруга. Избегай его, слышишь? С ним что-то не так, я чувствую… Блять! Я не просто чувствую, Света. Я ВИДЕЛА его в лесу! В том самом, понимаешь? Куда нам запрещают ходить родители, потому что там шляются убийцы. У него было ружье… И улыбался он как настоящий маньяк… Я не могу больше об этом молчать, мне кажется, он убьёт нас, Света. Беги, прошу тебя». Предложений меньше одной страницы, но каких… Её почерк, манера письма. Всё её! Не может быть подделкой, да и кто мог бы так злобно пошутить? Бумага окончательно выпала из ослабших рук. Перед глазами стояло лицо Светы… То самое лицо, которое иногда снилось ей в кошмарах. Изуродованное, с животным ужасом в глазах, смотрящее прямо на неё. А рядом тело, покрытое синяками и рваными ранами от пуль… И каждый раз в этом сне Лера была рядом, кричала, а потом бежала-бежала-бежала. Правая рука болезненно пульсировала, она где-то обломала ногти до крови. А после она всегда падала в обрыв и погружалась в кромешную пустоту. Просыпалась Лера в слезах, которые приходилось сначала прятать от родителей, а потом от мужа… А ещё. Светино лицо чем-то неуловимо напоминало лицо Вани. Словно они были брат и сестра… Лера затряслась всем телом. На первом этаже хлопнула дверь. Ваня вернулся из леса.