***
Чтобы объяснить все произошедшее, я обязан вернуться в самое начало этой истории. Конечно, мы не всегда понимаем, когда появляется точка отправления к какому-то событию, но я почему-то четко знал, что все случилось из-за Мэйбл. Моя сестра-близняшка никогда не отличалась умом и сообразительностью, но зато всегда была самой первой в любых противозаконных выходках. Причем, попадала она в передряги случайно, даже не осознавая этого. Так случилось и в Хэллоуин, около девяти часов вечера в доме одной из ее лучших подруг — Кэнди Чиу. — Знаешь, Диппер. Тебе необязательно идти. — сестра оттягивает воротник своего любимого розового свитера и разглядывает меня из-под густо накрашенных ресниц. — Это вроде как вечеринка только для девочек. — Поэтому на нее приглашен Зайлер? При упоминании имени нового объекта обожания, Мэйбл глупо хихикает и прячет лицо в ладонях. Нет, она не стеснялась. Я хорошо успел выучить этот жест за шестнадцать лет. Она просто не хочет дальше продолжать разговор, поэтому и пытается соскочить с неприятной для нее темы. О’кей, я не из тех странных братьев, что мешают всей своей семье нормально жить и отгоняют от сестер любого парня. Но Зайлер не был любым — он был «особенным» в понимании Мэйбл. И она считала, что для особенного парня тоже нужно сделать что-то особенное, если я понятно изъясняюсь. А если нет, то я подслушал о желании моей сестры отдаться местному красавчику только за то, чтобы побыть его девушкой. Она была наивна. Любая девушка с Зайлером не продержалась и месяца. Он быстро находил себе новых пассий, стоило только поманить перед его лицом краем юбки. Такие юноши меня бесили, выводили из себя и заставляли желать им всего самого плохого. Но сколько бы я не пытался вдолбить это в голову Мэйбл, размышляя о своей влюбленности она только хмыкала, принимая меня за завидующего ее счастью придурка. Но я бы искренне радовался за нее, будь избранником Мэйбл действительно достойный парень. Например, мой приятель Томас. Да, он не имеет лицо голливудского красавчика, но зато он хорош в физике и знает как быстро прокачать персонажа до максимального уровня. Я бы тогда даже не был против нянчиться с их детьми, время от времени. — В последний раз тебе говорю, Дип, иди домой. Ее слова я пропустил мимо ушей, дергая за ручку двери. Что же, маленькая вечеринка для нескольких подруг оказалась настоящей тусовкой, с большим количеством народа. И под словом «большим» я подразумеваю число достигавшее отметки в далеко за двадцать пять минимум, а если учитывать тот факт, что я рассуждал об этом еще не заходя на второй этаж, страшно было только представить в какое лежбище собиралась пойти моя сестра в одиночку. Оборачиваюсь и бросаю на Мэйбл гневный взгляд, но она быстро парирует его еще более обиженным. Потом мы придем домой, и она сто процентов заявит, что я испортил самый лучший день в ее жизни. Я всегда надеялся только на то, что, когда Мэйбл будет лет за тридцать, она наконец поймет, что я всегда стараюсь делать для нее как можно лучше. — Мэйбл! — невысокая азиатка проскакивает между целующейся в проходе парочкой и крепко обнимает мою сестру. Мне приходится покашлять, чтобы заметили и меня. — Привет, Диппер. Ну вот, даже Кэнди посмотрела на меня недоброжелательно. Они тут что, собирались устроить расчленение младенцев? Я не понимаю, почему мой приход вызывает у них такой резонанс, учитывая, что здесь и так находилась добрая половина школы. Да если бы я пришел позже Мэйбл на пару минут, то мог просто затеряться в этом круговороте людей и алкоголя, и ни одна из них никогда бы даже не узнала о том, что сюда приходил Диппер Пайнс. Я уже даже стал ожидать, что меня сейчас выгонят наружу, но этого не происходит. Проснувшиеся остатки совести Кэнди заставляют ее начать вести себя как вежливая и гостеприимная хозяйка, проталкивая нас с сестрой в сторону гостиной, где уже во всю танцевали и горланили песни школьники. Особо бойкие, вроде Фредди Вуд, делали это все на барной стойке, параллельно заливая в себя бутылку дорогого на вид ликера. Заметив мой взгляд, он подмигивает, и я отворачиваюсь. Этот громадный шкаф был открытым гомосексуалом и уже не один раз пытался опустить свою лапищу мне на задницу. Мне, конечно, льстит, что я привлекаю хоть кого-то, но было бы лучше окажись это такая девушка как Пасифика Нортвест. Если бы только Фредди имел большие голубые глаза, светлые длинные волосы и пухлые губки Паси, то я бы и сам ему подставился. Но до тех пор… — И ты здесь?! Узнаю голос лучшего друга прежде, чем нахожу его самого в толпе. Рыжий и недовольный, Гас сидел на краю деревенского кресла и что-то пил из мутного голубого стакана. Обратив на меня внимание, его светлые брови удивленно подымаются. Ага. Он не поспешил предупредить меня о том, что пойдет, а я в свою очередь не сделал того же. Какими-то странными у нас выходят отношения. — Это звучало грубо. — Просто Кэнди говорила, что не хочет тебя звать. Ну зашибись теперь. Тут было не обычное «забыла», тут было настоящее «не захотела». А это уже превышало все нормы приличия, и я было обернулся, чтобы сообщить об этом самой Чиу, но ее вместе с Мэйбл уже и след простыл. Зато переживать мне не было смысла — недалеко от Фредди крутился и Зайлер. А пока его нет на горизонте у моей сестры, я вообще могу ни о чем не беспокоиться. Гас отодвигается в сторону, и я сажусь рядом. Прямо на этот небольшой стульчик, который подозрительно скрипнул под весом двух пускай и не самых здоровых, но все же парней. Мебель тут явно была в приоритете — все диваны были заняты большими компашками, что громко шутили и обливали мебель семьи Кэнди газировкой. Так ей и надо. — Мне стоит тебя о чем-то расспрашивать? — Нет. — коротко отвечает Гас и вновь пьет свой напиток. Теперь, оказавшись так рядом, я чувствую запах спирта. Мой дружок потягивал что-то достаточно крепкое, но при этом даже не морщился. Когда он только успел так измениться? Еще же утром мы обсуждали кто сильнее: акула или тигр. — Я просто пришел посмотреть на пьяного Вуда и его попытки снять парня. Но раз уж ты здесь, то я даже знаю, кто будет этим парнем. Я ошибся. Этот придурок никогда не изменится. Единственное, за что можно любить такие большие вечеринки — за поднятое у всех настроение. Фильмы гласили, что ты никогда не почувствуешь того же накала среди, скажем, школьных футболистов и отличников, как это бывает во время занятий. Тут всем хорошо. Все делают то, что хотят, и стараются действительно отдохнуть. Так что я даже не был удивлен, когда в моих руках оказалось пиво от совершенно незнакомого парня. Мэйбл вернулась немного видоизменено. То ли юбка у нее стала короче, то ли волосы длиннее, я так и не понял. Только чувствовал, что что-то здесь было не так. Особенно тогда, когда она встала возле Зайлера, которого и так уже окружило несколько девчонок. Но им, если честно, до моей сестры далеко. Она красивая. Среднего роста, с приятными формами и обаятельной улыбкой. Иногда я поражался, что несмотря на наше «близнецы», мы не были похожи. То есть, у нас были одинаковые карие глаза, нос, волосы, но во всем остальном мы были просто как небо и земля. — Ты так на Фредди пялишься? — Молчи. — я пихаю Гаса в бок. Парень дергается и разливает половину стакана на пол. — Помоги мне спасти Мэйбл от этого извращенца. — Меня бы кто от тебя спас. Я оглядываю помещение, чтобы придумать в голове маленький план, который уже прозвал «Уничтожение Чертового Бабника». Просторная гостиная с антикварной мебелью, но при этом новейшей техникой. Конечно, можно разбить о голову Зайлера широкую плазму, или же случайно толкнуть его в огонь камина, но что-то мне подсказывало, что это не обернется для меня хорошо. Даже если толкать его в громадное окно… Первый этаж, минимум ущерба, максимум длина чека. Дядя Стэн не будет мной доволен. Пока я вынашивал в голове идеи, мне кто-то постучал по плечу. Но когда я повернулся к желающему поговорить со мной человеку, то увидел перед собой самое пугающее лицо в моей жизни: на нос тут намекали только две разорванные точки над пухлыми, потресканными губами. Между ними, будто человек что-то жевал, торчали остатки черных крошек и позеленевшей травы. Но он их не открывал — только мычал, надвигаясь на меня. Стараясь избежать прямого контакта, я стал двигаться назад, неотрывно разглядывая пустые, ничего не выражающие белые глаза. Но, как уже и говорилось ранее, кресло было не из самых просторных, так что мне хватило только одного поворота, чтобы его окончательно развернуть, а самому, под бурные овации наблюдавших, свалиться на пол и уронить Гаса рядом. Горжусь одним — я так и не закричал, даже когда мужчина… Или женщина? Навис надо мной, положив ладонь мне на живот. — Бу! Хохот. Люди смеются, когда этот человек с легкостью сдергивает с себя «кожу» и передо мной предстает — кто бы удивился — Зайлер, покручивая маску у моего лица. Еще один пункт, почему мне не нравится этот парень — он считал себя невероятно веселым, хотя его шутки всегда были на уровне листочков со словами «пни меня» на спинах. Но даже Мэйбл, моя милая и любимая сестра, улыбалась, когда этот моральный урод натянул маску и на меня, только уже иную. Я с ужасом понял, что теперь на моем лице чьи-то волосы. — Смешно. Ха-ха. — я саркастически хмыкнул, вцепившись в маску руками и пытаясь ее снять. Не поддавалась! Точнее, не до конца. — Очень по-взрослому. — Даже через плотный слой резины ощущаю улыбку этого загорелого красавца. — Гас, помоги мне. Гас реагирует не сразу, но все же в итоге тоже подключается к процессу снимания с меня маски. Мне только интересно: о чем сейчас думает Мэйбл? Что это так круто — унижать ее брата на глазах у всей школы? И что я только говорил о футболистах и отличниках? Чертовы американские комедии, ничему не учат.***
— Не так уж и заметно. — Не успокаивай меня. Я разглядываю собственное отражение в зеркале, но в нем нет почти ничего нового. Такие же уложенные на бок каштановые волосы, такие же голубые брекеты на зубах и, конечно, родинки на лбу. Об их существовании мало кто знает — челка скрывает. Но Гас не прекращал смеяться, уверяя меня, что они напоминают созвездие Большой Медведицы. Будто я и сам не знал. И будто «Диппером» меня прозвали просто так. Я дотрагиваюсь до того, что когда-то называлось моей бровью. Сейчас же это была лишь ее жалкая половина. Гребанный Зайлер, как ему только в голову пришло добавить в маску клея? Спасибо что хотя бы кожу не сдернул. — Могу попросить цветной карандаш у своей старшей сестры. Будешь рисовать недостающую часть сам. — Даже не думай рассказывать об этом Венди. — я угрожающе указываю на лучшего друга пальцем. Гас гипнотизирует его с секунду, а потом повторяет мой жест, теперь тыкая в меня. — Ты же вроде говорил, что это было детской влюбленностью. Нашу беседу прерывает стук в дверь. Мэйбл, а это была именно она, с грустной улыбкой посмотрела на нашу пару. В ее руках я замечаю широкую косметичку в виде головы единорога, которую она уже около года постоянно таскает с собой. Мой подарок, кстати. Неужели сестра поняла, кто тут на самом деле хороший парень? На всякий случай я смотрю за ее спину, но вроде ни Чиу, ни Зайлера там не было. Зато от такой повышенной внимательности, Мэйбл слегка краснеет. — Что же, это был не самый удачный розыгрыш. Сестра кладет косметичку на стиральную машину и начинает доставать оттуда сотни флакончиков и лаков. Удивительно, как у некоторых девушек получается в одну маленькую вещицу запихнуть еще десять таких же. Лично у меня не всегда в рюкзак залезали все учебники. — Рад, что ты это поняла. Теперь мы пойдем домой? Мэйбл долго молчит. За это время Гас успел достать телефон и начать листать ленту Инстаграма, я насчитать сорок восемь розовых кирпичиков в стенке, а Мэйбл… Ну, она успела найти расческу и, скинув с моей головы кепку, приступить к работе над моими волосами, вместе с этим забрызгивая их одним из лаков. — Брось. Еще слишком рано. — мне больно оттягивают одну прядку, и я ойкаю. — Извини. Ладно. Можно было еще немного здесь потусить прежде, чем я позвоню дяде и попрошу нас забрать. Всех троих, потому что до организма Гаса постепенно начинал доходить влитый им алкоголь и юноша заметно обмяк, сидя прямо внутри ванны. Когда Мэйбл наконец позволяет мне посмотреть в зеркало вновь, то я понимаю причину ее стараний: мои волосы, ранее небрежно растрепанные во все стороны, сейчас аккуратно прикрывали правую бровь, так беспощадно покалеченную Зайлером. — Ух ты. — я трогаю свою щеку, будто она и не моя вовсе. — Круто сработано. — Еще бы.***
Мэйбл продолжала влюбленно смотреть на Зайлера. Фредди Вуд продолжал свои попытки меня облапать. А Гас… Гасу вообще стало конкретно так плохо, так что мой друг скрутился над искусственным напольным цветком, уверяя всех, что он чувствует запах роз. Его нужно было увозить отсюда в срочном порядке. Но я не мог оставить Мэйбл наедине с этим. Хотя если Фред еще раз нелепо положит руку мне на плечо, то я ее не буду спрашивать. — А теперь гвоздь нашей программы! Из еще соображающих школьников было не так уж много людей. Не считая вышеперечисленных и Кэнди, была только одна парочка и девчонка из моего класса по физике. Имя я ее, к сожалению, не знал. А не мешало бы, учитывая, что только ее тело отделяет меня от распутных ладоней Вуда. На небольшой кофейный столик, Чиу кладет старую книгу. Я бы дал ей сотни лет, потому что внутри все страницы были пожелтевшими и потрепанные временем. Даже запах был такой специфический, дедовский. Мэйбл чихает, и несколько листков книги выпадает. Она еще старше, чем я думал. — И что это? — Зайлер с интересом протягивает ладонь к корешку, но Кэнди шлепает его по руке, заставляя ее отдернуть. — Купила у одного безумца за пять баксов. Он сказал, что с ее помощью можно призвать демона. Что-то мне стало немного не по себе. Вот так вот все фильмы ужасов и начинаются: пять долларов, чокнутый дедок, книга. А потом мы начнем умирать друг за другом. Нет, если вся эта цепочка событий остановится на Зайлере, то я буду очень даже не против. Но если она начнется с меня? Моей сестры? Гаса? Да даже эту девчонку с физики жалко. Я молча наблюдаю за тем, как Кэнди переворачивает страницы. Мы все молча наблюдаем за ее движениями, по правде говоря. Только Гас похныкивал в углу комнаты, обещая спасти несчастный цветок от, цитирую, «ужасных рук ужасного Диппера». Нормальные у меня руки. Кэнди останавливается на одном из разворотов. Он большой и красочный, с непонятными рисунками и шифрами по бокам страниц. В центре же, выцветшей от времени желтой краской, был изображен ровный треугольник с глазом в центре. И меня напрягало ощущение того, что он смотрел прямо на меня. Куда бы я не двинулся, я все равно ощущал на себе этот заинтересованный взгляд. Молчание нарушает Зайлер. Это была единственная хорошая вещь, которую он сделал за сегодня. — Это всего лишь детские выдумки. — Согласен. — успеваю поддакнуть я, чтобы не показывать своего чрезмерного волнения. Блин, да это ведь и правда обычный рисунок, и обычные кляксы. Не удивлюсь, если тот человек, что продал эту книгу Кэнди, имеет целый шкаф с точно такими же. А потом, на Хэллоуин, продает их подросткам. Найдешь двадцать придурковатых детишек, вот тебе и прибыль. — Вы правда хотите потратить на это время? Все, кроме Зайлера и Фредди кивают. Но и те, проследив за реакцией остальных, тоже соглашаются. Моего мнения, конечно, никто не спрашивает. Просто ставят перед фактом, что и я буду замешен в этом дерьме, когда Чиу поворачивает к себе книгу и начинает читать загадочным низким голосом: — «В древние времена Билла Сайфера призывали только самые отчаявшиеся. Те, кто был готов отдать душу за выполнение самых сокровенных желаний.» И… Дерьмо, дальше все чем-то бордовым вымазано. — Это бред какой-то. — я складываю руки на груди и кошусь на всех собравшихся, особенно на Мэйбл. — В древние времена не было такого имени как Билл. Это уже подтверждает глупость всего написанного, так что я предлагаю брос… — Диппер, не порти кайф. — Кэнди хмурится и продолжает чтение той части, которая была очищена от грязи. — Чтобы его призвать, нужно начертить круг и изобразить на нем символы, как это указано на странице пятнадцать… Так. Далее, нужно расставить двенадцать свечей, зажигая их против часовой стрелки. Бла-бла-бла. — Кэнди перелистывает страницу. — О. А в конце нужно размазать чью-то кровь в самом центре. Вроде легко. Звучит как рецепт маминых кексов. Так же загадочно и нефига непонятно. И, к большому сожалению, невкусно. Подготовка проходит быстро. Может, мне так показалось, потому что пока все спорили из-за нарисованных мелом символов, мне пришлось тянуть Гаса в сторону туалета, где он неплохо так проблевался. А потом еще минут десять уговаривать его лечь спать, заворачивая в одеяло как маленького ребенка. Гас же, как настоящий младенец, ныл и просился поучаствовать с нами. И когда я уже был готов согласиться, он наконец заснул. По моему возвращению возникла новая причина для спора. — Тут не указано, что кровь должна принадлежать невинному. — рядом с Фредди, Кэнди казалась настоящей малышкой. — Но нам нужно перестраховаться. Потому что во всех обрядах всегда участвовала кровь именно девственников. И когда все резко посмотрели на меня, я запнулся об ножку кресла. — Серьезно что ли?***
Прижимая к себе поцарапанную руку, меня переполняли двоякие чувства. С одной стороны, это все было круто и весело. Совместное занятие для группы подростков, какой-то экшн в обыденной жизни. Но если смотреть с другого угла, то мне только что, бля, порезали руку канцелярским ножом ради какой-то херни! Я старался возмущаться как можно более громко, пыхтя и сопя с одной стороны пентаграммы. Но это никого не смутило, лишь Фредди поинтересовался о том, не слишком ли мне было больно. Когда я ответил ему, что мне было до ужаса приятно, то парень загадочно на меня посмотрел. Надеюсь, он разобрал сарказм в моих словах. — Что там дальше? — девушка с физики, сидевшая справа от меня, нетерпеливо теребит браслеты у себя на запястьях. — Мы должны взяться за руки, пока я прочитаю заклинание. Детский сад. Но мы все покорно выполняем поручение Кэнди, пускай я и начинаю жаловаться с новой силой тогда, когда сестра давит мне на раненную ладонь слишком сильно. Она даже не извинилась. Куда уж ей до моих проблем — она держалась ладони За-а-айлера. Становится очень тихо. Гостиную освещали только свечи, и идущий за окном ливень только способствовал мрачной атмосфере праздника. А ведь еще недавно я бегал в костюме барашка за сладостями. И что теперь? Призываю демона только потому, что кому-то нечем заняться. — О, великий и могущий! Я упорно стараюсь не смеяться, но у меня плохо выходит. Мэйбл слабо прописывает мне локтем в бок. — Мы, рабы твои, взываем к тебе! А дальше пошел долгий текст на латинском языке, который ни мы, ни сама Кэнди, не понимали. Она читала запинаясь, путая слова и чертыхаясь на чистом английском, но все равно довела речь до конца. — Приди же! Теперь шумит только дождь. Мы еще сидим секунд десять, все еще держа друг друга за руки, словно действительно чего-то ожидая. Так продолжилось бы и дальше, но Вуд стал чесать нос, а парочка уныло шептаться о чем-то своем. — Ну и где же твой демон? Я подымаюсь с пола и встаю на ноги, с превосходством смотря на Кэнди. Это было так тупо. Почему я только начал волноваться? Лучше бы занялся чем-то более увлекательным. Например, почитал книгу или поприкалывался над спящим Гасом. Как несколько лет назад, когда я ему несмываемым маркером всю спину обрисовал, а он заметил это только спустя неделю. Но мне приходится сесть обратно, когда возле дома, буквально около стеклянной двери ведущей в сад, ударяет молния. Я вижу эти белые всплески энергии, а потом… Не вижу уже ничего. На какое-то мгновение. Когда с глаз сходит белая пелена, то я начинаю отличать каменную плитку под ногами, черные, бурлящие (будто они были живыми!) стены. И первой моей реакцией был не испуг и даже не удивление. Первым делом я подумал о том, что у меня в кармане нет телефона. У меня и карманов-то нет, ровно как и одежды. Хоть какой-нибудь. — Зачем ты призвал меня, дитя? Иногда ужас приходит постепенно. А иногда он просто в одно мгновение охватывает тебя целиком, будто волна, и ты уже слабо что соображаешь. Только неприятные ощущения внизу живота напоминают тебе о том, что нужно функционировать хоть как-то. Иначе кто знает, что произойдет дальше. Я продолжаю оглядываться, крутясь на месте и пытаясь толкнуть что-то невидимое руками. Но, как и было логичнее всего, пальцы проходили сквозь воздух. Это пугало только сильнее. Где я нахожусь? Кто со мной разговаривает? Не мог же демон… Их же не существует. Это все выдумка. Нужно было искать рациональное объяснение, но пока я совсем голый, а вокруг меня стены двигаются, то это не особо наталкивало на мысли. А стены реально двигались, причем сдвигаясь все ближе и ближе ко мне. Такими темпами, меня могло просто расплющить! И тогда я начинаю дрожать, как осиновый лист. Тело похолодело от немого ужаса, и я, не удержавшись на ногах, падаю на колени, больно ударяясь об плитку. Незнакомый мне мужской голос смеется. И от смеха его у меня начинает звенеть в ушах. Хочется вырвать. Но я заставляю себя сдержаться, прикрывая рот ладонью. Но скоро этого стало не хватать, и пытаясь успокоиться, у меня начинают слезиться глаза. Я и правда на самом деле такой слабый? — Я не… Не думал… — Разумеется ты не думал. Никто из вас никогда не думает. Я слышу цокот каблуков, приближающихся ко мне. Я хочу, но не могу поднять голову, чтобы посмотреть на лицо говорившего. Даже когда он оказывается совсем близко, хватает меня за подбородок и заставляет поднять взгляд. До ужаса красивые золотые глаза. Демон смотрит с наслаждением за тем, как я бледнею от одного его вида. А я не могу отвести взгляд от узких черных зрачков, чтобы рассмотреть остальное лицо. «Соберись, тряпка» — думаю я, но мысли так и остаются просто мыслями. — Ты готов, Мэйсон Пайнс? Могу лишь прошептать тихое «нет». В золотых глазах говорившего вспыхивают недобрые огоньки. — Это был риторический вопрос, малыш. У тебя уже нет другого выхода. Вот так я и пришел к избиению меня же своим личным демоном.