coffee with cinnamon

      You Get Me So High — The Neighbourhood       Used to stick together       You're my best friend, I'll love you forever       Гарри из мыслей вырвал громкий лязг посуды. Рон уронил ложку на пустую тарелку. Потянувшись, стал гладить свой живот.       — Моя бы воля, женился бы на еде, — произнес он мечтательно. Гарри лишь усмехнулся уголком рта.       — Скоро зачет по «Трансфигурации», — напомнила Гермиона, сдвинув брови на переносице. — Лучше бы ты подготовился, Рональд.       Рон закатил глаза.       — Гермиона, во имя Мерлина! Сейчас обед!       Гермиона лишь неодобрительно воззрилась на него, но решив, что спорить с рыжим будет бесполезно, перевела взгляд на учебник, который положила на стол. Гарри любовался ее профилем. Пышные каштановые волосы, пахнущие ее любимым шампунем, какими-то цветами, дальше взгляд заскользил по ее носу. Гарри питал к ее носу особую слабость. Ее глаз быстро скользил по тексту учебника, а губы она сосредоточенно кусала. Гарри слабо улыбнулся.       — Чего лыбишься? — прыснув в кулак, спросил Рон. Гарри резко перевел взгляд на последнего. Рон сдерживал приступ смеха. Гарри лишь мысленно буркнул.       Просто лыблюсь, мне что, нельзя?       — Ничего. Пойдемте уже. Скоро прозвенит звонок, а схлопотать от Снейпа взыскание мне неохота.       И он поднялся из-за стола, шагая к выходу из Большого зала. Рон и Гермиона догнали его в вестибюле. Гарри направлялся к подземельям, игнорируя запах, который преследовал его. Это всегда был ее запах, который заставлял дышать его чуть глубже, чем обычно. Кофе с корицей. Гарри видел, как Гермиона добавляет корицу в свой кофе каждый завтрак. Этот запах его пьянил.       Стараясь не думать о Гермионе в таком ключе, он лишь поправил лямку сумки, и пошел чуть быстрее. Ему нельзя думать о Гермионе в таком ключе. Непозволительном. Она его лучшая подруга. Она ему как сестра, черт побери.       Года три назад такой цирк бы еще прокатил, но сейчас все знали, что Гарри и Гермиона не больше, чем друзья. Они завидовали их дружбе, так как такой дружбы между парнем и девушкой еще поискать. Но Гарри был исключением.       Как говорится, когда дружат парень и девушка, кто-то действительно дружит, а второй тайно влюблен.       Гарри с самого начала нравилась Гермиона. Он неосознанно спрашивал у нее советы по отношениям, чтобы понравится Чжоу, но не замечал, что перед ним тоже девушка. Только когда она пошутила насчет того, что она уродина, Гарри почувствовал что-то.       — Но я не считаю тебя уродиной…       И он действительно не считал. Гермиона была очень привлекательной для него, но это не было ее главным качеством. Он любил ее больше за ее характер. Она была местами упряма, но не эгоистична, она добрая, смелая, очень умная и милосердная. Она прекрасный друг, Гарри это ценил. Однако иногда он смотрел, как ее лицо светится от широкой улыбки, и думал: «какая же она прекрасная…», мурашки бегали по его телу, вызывая мелкую, но приятную дрожь.       На уроках он то и дело старался не смотреть на Гермиону, отвечал кратко и отрывисто, чем привлек ее внимание еще больше. Она пыталась расспросить его.       — Гарри, что с тобой? Гарри, посмотри ты на меня! Гарри Джеймс Поттер!       Гарри прекрасно знал, что когда она зовет его по полному имени, то грядет нечто ужасное, и лучше посмотреть немедленно на нее. Он неспешно отложил перо на свиток с докладом по зельям, и посмотрел на воротник ее рубашки.       — Ты сам не свой сегодня, — негромко подала голос Гермиона. Помолчала, кусая губы. Не решалась спросить сразу и прямо, так что неестественно поинтересовалась: — Так как у тебя дела на личном?       Этот тон заставил Гарри резко поднять взгляд и впиться им в ее карие глаза. Ощутил, что корни волос твердеют.       — Что? — голос немного охрип.       Гермиона же ощутила двоякое чувство. Она заметила, что между Гарри и Джинни нечто большее, чем просто дружба, и была рада, что они будут вместе и станут счастливыми в обьятиях друг друга, но она чувстовала ревность.       Так глупо, Гермиона. Ты не можешь его ревновать, он не твоя собственность.       — Я про Джинни, Гарри, перестань строить из себя… — она так и не подобрала устойчивое выражение, так что просто всплеснула рукой. — Ты меня понял.       Гарри раздосадованно пожал плечами. Он-то думал, что она заведет разговор о них. Какой наивный и глупый.       — Мы друзья, — сказал он, снова отводя взгляд. — И ими и останемся.       — Но почему? Из вас вышла бы отличная пара.       — Это картинные отношения, Гермиона. Зачем мне быть с человеком, который смотрится со мной отлично, но не понимает меня? Не знает, как поддержать? К тому же, я вижу в ней только сестру. Она хороший друг, но я не могу назвать ее близким человеком.       Гермиона пару раз моргнула. Опомнилась от его слов, которые он так резко бросил, словно копил в себе все это неопределенное время.       — Ты прав, — пробормотала Гермиона. — Прости. Просто решила уточнить про вас. Вы выглядели так мило вдвоем, хорошо общались. Люди пустили слухи. Я сама неоднократно замечала, что Джинни светится рядом с тобой.       Гарри промолчал.       Он мог бы быть с младшей Уизли, учитывая ее чувства к нему. Она определенно неравнодушна к нему. Но Гарри хотел себе другую девушку. Не простой образ другой девушки, а именно Гермиону Грейнджер. Домашнюю, умную, своевольную и невероятно морально сильную. Чтобы идти с ней рука об руку. Чтобы по праву быть парнем Гермионы Грейнджер.       — Ты не понимаешь, — сухо отозвался Гарри. — Мне уже кое-кто нравится. Очень сильно нравится.       Гермиона в один миг оживилась. Взяла его за руку, отчего у обоих прошлись мурашки по коже.       — Кто она? — полюбопытствовала Гермиона. Ощущая что-то, что похоже на раздражительность и гнев в третьем позвонке, которая начнет подниматься, пока не накроет ее голову полностью, перекрывая доступ к рациональности.       — Она… прекрасная, — сдавленным голосом отозвался Гарри. — Она необычная. Думаю, у меня нет с ней шансов.       Заметив печаль и горечь в его голосе, Гермионе стало жаль Гарри. Он заслужил любви и счастья, так почему бы не свести его с тем человеком, который мог это предоставить ему?       — Не говори так, ты же сам Гарри Поттер! — усмехнулась Гермиона. Гарри слабо улыбнулся. — Ты ее обязательно заполучишь. Пригласи ее куда-нибудь, погуляй с ней. Пару знаков внимания, и она сама поймет, что ты к ней не безразличен. Ты же все-таки Избранный.       Гарри внимательно слушал Гермиону, которая понятия не имела, что именно она — его сладкая мечта.       — Та девушка… Она видит во мне не героя Магического мира, — отозвался Гарри. — Она видит во мне парня, который ее отличный друг, который такой же человек, как и все остальные, что он не Избранный, а просто парень, у которого сложилась такая судьба. И будь его воля, он бы не хотел отличаться от других. Она знает все обо мне. Она знает мои страхи, мои секреты, все то, о чем другие понятия не имеют. Она всегда здесь для меня. Она безоговорочно поверила бы мне во всем. Она готова для меня на все, даже на смерть. Она никогда бы не бросила меня, но она видит во мне лишь тень брата, лучшего друга.       Глаза Гермионы расширились, она ловила каждое его слово. Гарри встретил ее теплый взгляд. Гермиона смотрела в ярко-зеленые глаза и краем сознания понимала, что он говорит это не просто так. Может и шутит, могла решить она. Но не решила.       — Понимаешь? — он посмотрел в глубь ее души. Души, у которой точно такие же чувства. Стенки ее грудной клетки были переполнены такими же чувствами, а черепная коробка такими же мыслями.       А самое главное, что она прошептала в ответ:       — Понимаю.       Гарри усмехнулся, быстро отвел взгляд. Невольно вдыхая глубже. Он уже весь пропитался ее запахом. Вкусным, прекрасным, просто идеальным запахом. Казалось, кислород уже давно заменился этим запахом. Кофе с корицей.       Гарри обожал ее запах. Был без ума от него.       Тонкая грань сумасшествия совсем близко. Переступи он черту, пути назад нет. Податься вперед, чтобы ощущать этот запах ближе, все равно что прыгнуть в омут запрета. Нельзя. Держи себя в руках.       — Про кого ты? — ее вопрос зазвенел в тишине общей гостиной. В камине треснули поленья.       Сероватый свет падал из окон, зашторенных наполовину. Гостиная была такой серой, безжизненной. В камине потухли угольки. Напряжение было таким густым, что его можно было практически чувствовать материально.       Гарри даже не хотел напрягаться и думать, шутит она или нет. У нее был своеобразный юмор, понятный узкому кругу. Сейчас ее шуток он не оценил бы.       — А ты как думаешь? — вопросом на вопрос. Идеальный ответ.       — Я не думаю. Гарри, ты представить не можешь, но я чувствую тоже самое к одному человеку. Так что я просто понимаю тебя.       — Неужто Рон такой болван, что упускает тебя? — усмехается он. Но на деле ему не до смешков. Он говорит это на полном серьезе, прикрываясь кривой улыбочкой.       — Дело не в Роне, — терпеливо поясняет Гермиона. Гарри недоуменно хмурит брови.       Помимо Рона кто мог бы быть?.. И вдруг его будто озарило. Словно с небес спустился хор ангелов в нимбах и стал петь что-то на заднем фоне, направив на него лучи яркого солнца, как прожектор.       — Мы оба говорили про…       — Друг друга, — договорила Гермиона с открытой улыбкой. Он ошибся. Вот оно — солнце. А то, что там в космосе — жалкая пародия на это прелестное создание, которое сидело с ним и светило все живое и неживое одной только улыбкой.       Гарри улыбается в ответ самой счастливой улыбкой. Она появляется так редко, но так четко. Сжимает ее тонкую руку своей рукой и заглядывает в глаза. Снова.       Гермиона проводит рукой по его волосам, то перебирая, то разглаживая их. И они одновременно поддаются друг к другу. Легкие Гарри уже полностью пропитаны ее запахом.       Его губы встречаются с ее губами. Поцелуй был недолгим, но запоминающимся. Первый их поцелуй. С ума бы не сойти, правда?       Они отстраняются друг от друга. Не анализируют поступок. Просто чувствуют его. Правильность действия.       — Хочешь кофе? — вдруг интересуется Гермиона, поднимая голову и смотря на него. Гарри кивает с легкой улыбкой, которая осмелилась приподнять уголки его губ.       — Не отказался бы.       И наблюдает за Гермионой, которая заваривает ему кофе, и чувствует, что уже сам стал частью кофе с корицей. Частью Гермионы Грейнджер.