***
Намджун откровенно скучает. Пышный бал удался на славу, и зал полон разодетых мужчин и женщин. Живой оркестр исполняет классическую музыку, и в центре многие пары кружатся в танце. Сверкают тут и там украшения зала и украшения на дамах, ярко горят свечи и со всех сторон стоят вазоны с живыми цветами, разбавляющими душный воздух сладкими нотками. Намджун едва сдерживает порыв в какой-нибудь вазон забраться с головой и умереть там в относительной тишине и покое. Бесконечные вереницы незамужних девушек и дам, ожидающих его внимания и приглашения на танец, угнетают. Намджун бы с радостью сбежал, но Тэхён, фей-крёстный, пригрозил превратить его в лягушку. «Почему эта угроза показалась мне такой жуткой?» - вдруг серьёзно задумывается Намджун. Живёшь себе на пруду, купаешься в тёплой водичке, греешься на солнышке. Никто тебя не дёргает, никому ты не нужен. Впрочем, это же Тэхён. Намджун уверен, его придурочный крёстный даже лягушке смог бы организовать весёлую жизнь. - Блять! Полный безысходности и муки вопль раздаётся именно тогда, когда в зале по недремлющему закону подлости воцаряется секундная тишина. Которая тут же перерастает в тишину едва ли не вечную. По толпе идёт шепоток, и Намджун тут же вскакивает со своего трона, где уже минуты три как дремал с открытыми глазами. У подножия парадной лестницы лежит дама. Эм. Да. Лежит. Намджун бы даже сказал, растянулась во весь рост и не собирается подниматься. В памяти всплывает шальная улыбка Тэхёна и «мы тут с моим любимым тебе подарок приготовили». Принц срывается с места. Дама в жутком розовом платье, в шляпе с вуалью и ужасной накидкой на плечах, до сих пор лежащая возле лестницы и не так уж и тихо матерящаяся, вполне тянет на тот самый «подарок». - Вы в порядке, леди? Позвольте помочь вам подняться? - негромко говорит Намджун и протягивает руку. По его отмашке оркестр вновь играет, и суетящиеся официанты отвлекают гостей. Впрочем, на них всё равно пялятся, именно поэтому Намджун краснеет лицом. Он никогда не любил излишнее внимание, а сейчас все на него глазеют. На него и на странную даму, которая кое-как садится на колени, а после и встаёт не без его помощи, шипя себе под нос «он говорил, можно свернуть шею, почему я ещё жив?!». Секунду спустя она поднимает голову и тихо вскрикивает, замирая. - О нет. Нет, нет, нет, - панически бормочет она. - Только не вы. Почему я должен был навернуться вот так прямо перед Его Высочеством? Я убью Юнги! Намджун мгновенно узнаёт знакомое до тошноты имя, потому что Тэхён только о своём любимом и говорит. Помимо этого отмечает принц и обращение девушки к себе в мужском роде, что делает ситуацию ещё запутанней. Одновременно всё это многое проясняет, поэтому Намджун тут же утягивает свою гостью, точнее, гостя в сторону балкона, лестница с которого выходит в пышный сад. Бредущий за ним Сокджин, а это именно он, кто же ещё, семенит ногами и лишь надеется, что ещё больше за этот вечер не опозорится. - Знаете, Тэхён говорил мне о каком-то подарке, но я не думал, что всё будет настолько эпично, - сообщает Намджун, когда они наконец-то теряются в живом лабиринте. Сокджин на приглашающий к скамье жест слабо кивает и подходит к ней пингвинчиком, ощущая, как безбожно ноют зажатые в тесный хрусталь ноги. Когда он навернулся с лестницы, то искренне надеялся, что это орудие пытки разобьётся. Или что разобьётся он сам. Ни того, ни другого не произошло, и теперь он вынужден находиться в компании того-самого-невероятно-очаровательного-принца, о котором ему все уши прожужжали знакомые и полузнакомые барышни. - Знаете, когда Юнги объявился на моём пороге и заявил, что я еду на бал, я тоже не думал, что всё будет настолько эпично, - огрызается Сокджин. А после прикусывает язык и замолкает. Ждёт пару секунд и стягивает с головы шляпку, поднимая на принца глаза. И... Не то чтобы залипает. Нет. И сердце не пропускает ударов. Разве что самую чуточку? И у Сокджина есть оправдание. Его Высочество наследный принц Ким Намджун действительно хорош собой. Намного лучше в жизни, чем на фото и портретах. И этот тёмно-синий костюм с золотыми узорами и широким поясом определённо был создан для того, чтобы подчеркнуть королевскую красоту и довести её до отметки «не существует такое в реальности, хватит врать!». Но, оказывается, существует. И даже стоит совсем рядом. И улыбается так тепло, немного снисходительно, но без насмешки, лишь с пониманием всей этой глупой ситуации. - Крёстные феи такие чудные создания, - негромко смеётся Намджун и садится рядом, ненавязчиво рассматривая, отчего Сокджин против воли заливается румянцем. - Я лишь сообщил Тэхёну, что мне неинтересно слушать часами о том, какой его Юнги... - ... полоумный мудак, - обрывает Сокджин. И действительно немножечко умирает, когда принц улыбается шире, и показываются эти привлекательные завораживающие ямочки. - ... прекрасный и самый лучший на свете, - поправляет Намджун, и от его сверкающего озорством взгляда Сокджин тает, как пломбир под июльским солнцем. - И тогда Тэхён сказал, что мне не хватает любви. Заявил, что нужно это исправить, и исчез. А когда объявился, заставил устроить бал и сообщил, что моя прекрасная половинка явится в разгар торжества, и узнаю я её по внешним приметам. - Жуткое розовое платье, подходящее разве что пятилетней девчонке? - уточняет Сокджин. - Ммм... Леди в причудливой шляпке почти под два метра ростом с во-о-о-от такими плечами, - разводит руками Намджун, и Сокджин краснеет сильнее, когда взгляд принца прилипает к его обнажённым, едва прикрытым накидкой плечам. - Я сначала решил, что это шутка. А потом увидел вас, и... Воцаряется тишина. Намджун продолжает рассматривать его, и Сокджин отводит взгляд. Ему неловко за свой внешний вид, стыдно за своё некультурное поведение, а ещё... - Ох, простите, Ваше Высочество, но я больше не могу! Нагнувшись, Сокджин шарит руками под подолом платья и снимает наконец-то проклятые хрустальные туфли. Не туфельки, а именно туфли. Туфельками они были бы на изящных маленьких женских ножках. Осмотрев жуткое изобретение воспалённого сознания своей феи-крёстной, Сокджин вскакивает со скамьи, с наслаждением ощущая под ногами мягкую зелёную траву газона, подбегает к декоративному пруду и швыряет туфли в воду как можно дальше от берега. - Мне кажется или я слышал злобный вопль? - озадаченно крутит головой Намджун. - Я ничего не слышал, - отзывается переполненный счастьем Сокджин, плюхаясь рядом и потирая несчастные рёбра, стянутые корсетом. - Я... Ваше Высочество, это всё так нелепо. Мне никто ничего не объяснял. Просто поставили перед фактом, что я еду на бал, и всё. И теперь мы сидим здесь, и всё это очень странно и неловко. Я хотел бы извиниться за свой внешний вид, за своё неподобающее поведение и за всю эту ситуацию в целом. Возможно, если бы Юнги не превратил кошку в тигра, который чуть меня не сожрал, я бы всё-таки смог выставить его за порог, и этой нелепицы не случилось бы. - А я рад, - вдруг выдаёт Намджун и тушуется под удивлённым взглядом, потирая затылок, отчего корона сползает на лоб, грозясь вот-вот свалиться. - Знаете, моя жизнь невыносима скучна. Все думают, что такие вот балы отличное развлечение, но это не так. Я бы предпочёл прочитать парочку книг в тишине библиотеки или своей комнаты. Но тут появились вы, и всё стало не так плохо. Я бы даже сказал, что благодаря вам этот вечер раскрасился яркими цветами. Сокджин заливается краской. Он не знает, как реагировать, и не знает, что говорить. Вместо этого он из-под ресниц рассматривает смущённого принца и именно поэтому улавливает момент, когда корона начинает падать вперёд. Поймав её, Джин отодвигает её со лба на законное место и замирает, когда его взгляд пересекается с взглядом Намджуна. Тот едва заметно улыбается и обхватывает его руки за запястья, отводя от своего лица. Но не отпускает. - Вам... Очень идут длинные волосы. Это так необычно. Но красиво, - негромко замечает Намджун. - Ох... - только и выдыхает Сокджин, вспыхивая даже ушами. Засмотревшись на галактики в глазах друг друга, они и не замечают, как из-за угла живого лабиринта выходит злой Юнги, воинственно размахивающий волшебной палочкой. Не замечают они, и как он падает, когда крепкие загорелые руки хватают его за щиколотки, валят на землю и утаскивают обратно за угол. - Ты не можешь им помешать! У них этот момент! - шепчет ему на ухо Тэхён, зажимая всем своим телом, чтобы Юнги не удрал. - Он выкинул их в пруд! Эти прекрасные хрустальные туфли! Ты знаешь, что со мной сделает Чонгук, когда узнает, как обошлись с его произведением искусства? Он их на заказ делал два месяца для какой-то сумасшедшей коллекционерши обуви и дал мне их на один вечер под честное слово! - шипит Юнги и изворачивается всем телом, стараясь хотя бы дотянуться до своей волшебной палочки, откатившейся в сторону. Тэхён обрывает его жарким настойчивым поцелуем, шепча попеременно в самые губы, что достанет для него эти чёртовы туфли со дна пруда, лишь бы Юнги сейчас успокоился и не помешал операции. Мин немного успокаивается, разомлев от ласки, но, заслышав дурной смех Сокджина, тут же вспыхивает с новой силой, потому что какого хрена этот непутёвый идиот там наслаждается жизнью, в теории похерив жизнь самого Юнги? С Чонгуком шутки плохи. Чонгук превратит в стеклянную скульптуру, и терпи потом глазеющих на тебя идиотов. Не то чтобы Юнги знает, каково это. Зато знает Тэхён, один раз встрявший в нелепую историю со стеклянной розой, сделанной для того самого принца-чудовища в память о знакомстве с Белль. - Мы отомстим, - наконец использует свой последний козырь Тэхён, заглядывая ему в глаза, и Юнги разом успокаивается. - Жестоко и изощрённо, - припечатывает Мин, щуря глаза. Тэхён смотрит на него с нежностью и согласно кивает. Юнги пару секунду медлит, а после подаётся вперёд, обвивает его шею руками и целует любимые губы. Действительно, зачем ему сейчас туфли и дурацкие Сокджины в розовых платьях, когда рядом с ним родной взбалмошный Тэхён? «Да и, в конце концов, месть - это блюдо, которое подают холодным» - проносится в голове. Оторвавшись на секунду от Тэхёна, Мин всё-таки берёт свою волшебную палочку и выпускает в воздух сноп цветных искр. Тут же где-то вдалеке начинают грохотать салюты. Сокджин восторженно охает и ахает, а Намджун предлагает подняться на балкон и полюбоваться оттуда, чтобы было лучше видно. «Радуйтесь, пока можете» - злорадно посмеивается про себя Юнги и тут же отвлекается на очередной поцелуй Тэхёна. Никакого «и жили они долго и счастливо». Не в его, Юнги, смену. Из принца получится отличная лягушка. Из Сокджина... Из Сокджина получится отличная альпака. Будет знать, засранец, как не ценить труд своей заботливой феи-крёстной.|End|