Красный пахнет мандарином

Кэт любила красный цвет. Такой яркий, летний, будто горячий на ощупь и пахнет мандарином. Медиум сморщила носик, отступила на шаг, окидывая критическим взглядом граффити, изображающее гигантскую клубничину с лицом японского демона, сжимающую в тонких руках–листочках гитару. Лимбо словно выцвел: серый асфальт, серые дома… даже лица прохожих какие-то бледно–серые. И Кэт добавляет ему цвета. Но ее рисунки на стенах – всего лишь капли в городских каменных волнах, из-за дождей и солнца краски поблекнут, но ясновидящая не могла удержаться, чтобы не разрисовать ту или иную стену. Встряхивая в баллончике ярко–зеленую краску, напоминающую марципан, девушка готовилась нанести последние штрихи своей демонической клубнике–рокеру, как ветер донес до нее вой полицейских сирен. Глухо чертыхнувшись, Кэт принялась спешно запихивать баллончики в рюкзак. Небо над головой, еще утром беззаботно–синее, сейчас хмурилось: тяжелые тучи повисли так низко, что еще чуть–чуть, и крыши домов вонзятся в плотные клубы облаков. Ветер касался ледяными призрачными пальцами ног медиума, то и дело срывал с ее головы капюшон, игриво дергал за волосы. Девушка заскочила за угол, вжалась спиной в стену, прислушиваясь к пронзительному визгу сирены. Встречаться с фараонами ее совершенно не прельщало. Кто она для них? Бродяга, вандалистка? Заберут в участок и продержат до утра за порчу государственного имущества. А если за спиной копов могут грабить старушку или целая орда демонов промарширует под песню «Алилуйя, брат!», то даже никто из них не обернется. Кэт хорошо знала их породу. Ведь с тощей девчонкой им справиться куда легче. Кэт коснулась тонкого шрама на ее подбородке. Кажется, у того полицейского на пальце было кольцо, которое и рассекло кожу. А, может, это след от воспитания отчима. Шрамов немало. И все они болят. Оглушительный раскат грома заставил девушку вздрогнуть; крохотная дождевая капля, сорвавшаяся с небес, упала на щеку медиума и обожгла колючим холодком, скатилась вниз, оставив тонкий серебристый след на матово–молочной коже. Кэт подняла хрустально–зеленые глаза к прячущемуся за тучами сияющему солнечному диску, глядя, как тонкие золотистые лучики робко тянутся к Лимбо, пробегают по крышам, разбрызгивая свет, и гаснут, тая и рассыпаясь. Новая капля упала ей прямо на нос, ясновидящая смешливо поморщилась. Устроив набитый красками рюкзачок на плече, Кэт достала из кармана пачку сигарет. Раньше она много курила, пачку за пачкой, вся пропахла острой горечью, но, встретив Вергилия, бросила. Вернее, сказала ему, что бросила, украдкой выкуривая сигарету – другую. От вредных привычек избавиться трудно, а поддаваться им время от времени – пьянительно и сладко. Тихий щелчок зажигалки, и сизый дымок, прихотливо извиваясь, потянулся вверх, неохотно тая в прохладном воздухе. Кэт с упоением вдохнула горький аромат и жадно затянулась. Торопиться не хотелось, но и курить под дождем небольшое удовольствие. Оранжево–алый огонек вспыхнул ярче от очередной затяжки и тонко зашипел, невольно поймав серебристую дождевую каплю. Гром вновь зарокотал. - Вот черт… - беззлобно выпалила Кэт, потянувшись за зажигалкой. Сжимая в губах недокуренную сигарету, она несколько раз нажала на «язычок», но вместо острого язычка пламени, зажигалка высекала только искры. Брови медиума сошлись в тупой угол над переносицей. Неужели уже закончилась? Девушка встряхнула пластмассовым сосудиком, прекрасно понимая, что расплещет по стенкам оставшийся бензин, резко крутануло колесико, но на этот раз даже искр не было. Раздраженно вздохнув, ясновидящая опустилась на колени возле своего рюкзака. Где-то у нее были спички… - Так-так, и что это ты делаешь? – раздалось насмешливо, в унисон с шепотом разбивающихся об асфальт капель. Кэт резко вскинула голову, совершенно забыв о сигарете. В дымчато–голубых глазах нефилима плясали лукавые искорки. Он приподнял одну бровь, ехидно ухмыльнулся: - Значит, кто-то пилит меня за то, что я обутый прохожу в гостиную, а сама смолит тайком? - Я… я не… - предательский румянец залил щеки медиума, она поспешно выплюнула окурок и поднялась на ноги. Жаль, что Данте выше ее, приходится задирать голову, чтобы смотреть ему в глаза. Кэт скрестила руки на груди. Дождь и грохочущие раскаты грома отошли на второй план, казались не больше, чем ее рисунками на стене. У каждой капли свой цвет и запах, и солнечные лучи сыплются сквозь прорехи в облаках. Ясновидящая глубоко вздохнула, - это не то, что ты подумал. - Да ладно?! – Данте хохотнул, качая головой. - Тебя застукали, детка. Ну-ка дыхни! - Чего?! – медиум отскочила в сторону, уворачиваясь от рук полудемона. Коварный огонек во взгляде Данте, ехидная усмешка и жутко самодовольный вид возмутили ее до глубины души. - Вот еще! Не буду я на тебя дышать! Нефилим нахмурился, улыбка спорхнула с его лица. Намокшие от дождя пряди его волос льнули ко лбу и щекам. Он начал медленно закатывать рукава своего потертого плаща. Капли скользили по его лицу, повторяя каждую его черту. Сейчас убийца демонов выглядел обычным плутоватым парнем, его суровая гримаса даже не испугала Кэт. С губ ясновидящей сорвался тихий смешок, и она прижала ладонь к горящим губам. - Вот, значит, как… меня пол мыть заставляет, а сама даже подышать на меня не хочет. Никак брезгуешь? - Нет, просто… не вижу в этом смысла, - девушка медленно пятилась, сцепив руки в замок за спиной. - Данте, пошли домой. Дождь идет, мы насквозь промокнем и простынем. Тебе хорошо, а я простудиться не хочу. - Ничего, если заболеешь, я тебя куриным супчиком вылечу. И сливовым вареньем, - юноша сделал обманный выпад вправо, рванулся влево, пытаясь схватить Кэт, но девушка юркнула мимо него, успев шутливо ущипнуть сына Спарды за нос. - У меня аллергия на сливы, забыл? Да ты меня в могилу сведешь с такой заботой. - Значит, малиновым! – прорычал Данте, все-таки умудрившийся схватить девушку за тонкое запястье. Край рукава ее кофты был жестким от высохших на ткани слоев краски и всяких колдовских зелий. Кэт взвизгнула, попыталась вырваться, но нефилим резко дернул на себя, и ясновидящая буквально упала в его объятия. Медиум невольно прижалась щекой к груди полудемона. Улица вокруг них шипела, купаясь в искристом серебре. Она подняла лицо, поймала строгий взгляд юноши без прежних искорок веселости. - Чтобы я тебя больше не видел с сигаретой, ясно? Кэт невесело рассмеялась, попыталась аккуратно высвободиться из кольца сильных рук сына Спарды. Сердце пропустило удар и вдруг бешено заколотилось; одновременно хотелось прижаться крепче к юноше и оказаться сейчас на другом конце города, в том же полицейском участке. Данте приподнял ее лицо за подбородок, не позволяя отвести взгляд. - Только попробуй еще закурить! Найду, выпорю и высушу! Угроза вызывает лишь трепетную улыбку и тепло, разливающееся в груди. Кэт успела забыть, каково это, когда о тебе заботятся, оберегают, переживают за тебя. Вергилий тоже волновался за нее, но их отношения были скорее деловыми, чем дружескими. Их цель и «Орден» - превыше жизни. Жизней. Девушка не могла признать, что пусть методы блондина были… радикальны, но они действовали. Действие напролом лишь разворошило бы змеиное гнездо, а Вергилий вел тонкую игру. Игру, в которую намеревался выиграть. Он был в чем-то прав, а в чем-то ошибался. Кэт видела в нем человека. А он хотел быть лишь нефилимом. - Кэт, - Данте мгновенно уловил изменившееся настроение ясновидящей. Еще мгновение назад прозрачно-зеленые глаза хитро искрились, в уголках губ таилась улыбка, а сейчас на мокрое, от слез дождя, лицо набежала тень, в глубине взгляда таилась печаль. - Ну, ты чего? Че, правда думаешь, что я тебя пороть буду? Это я так… ляпнул, не подумав. Ну, крошка, не дуйся, - он погладил ее по щеке костяшками пальцев, отвел за ухо потемневшую от дождя прядь волос. Прикосновение полудемона оставило пылающий след на коже девушки. Кэт вновь почувствовала, как ее лицо заливается краской. Мелькнула шальная мысль, что красный пахнет мандарином. - Чем он пахнет?! – Данте недоуменно заморгал, но уже через секунду рассмеялся, запрокинув голову. Его смех, чуть хриплый, рычащий, потонул в шуме непогоды; она застенчиво смотрела на нефилима из-под полуопущенных ресниц. Сердце отчего-то рвалось из груди. Кэт привыкла, что сын Спарды всегда рядом. Даже сегодня выскочил перед ней, как черт из табакерки. Как его можно не любить?.. Повинуясь внезапному порыву, медиум приподнялась на цыпочки и коснулась своими губами губ нефилима. Данте замолчал, отстранился, испытующе глядя на ясновидящую, которая судорожно сглотнула и торопливо накинула на голову капюшон. Только сейчас она поняла, что насквозь промокла. Ну вот, теперь он решит, что она ненормальная! То красный цвет у нее фруктами благоухает, то целоваться лезет… Кэт втянула голову в плечи, но ладони юноши легли ей на талию, обжигая даже через одежду. Ясновидящая вскинула голову, и Данте в то же мгновение прильнул к ее губам в трепетном поцелуе, пробуя оставшиеся на них капли дождя. Раскаленный поток крови ударил медиуму в голову. Пальцы, украшенные вязью татуировок, сжали в кулаках синтетическую ткань майки полудемона. Смущение, какая-то отчаянная радость и крошечный огонек испуга, тающий в нахлынувшей на девушку нежности. Сердце рвется из груди, руки обвили шею юноши. Данте - грубый, порывистый, сейчас такой… такой… Кэт нехотя прервала поцелуй, невольно облизнула губы. Нефилим усмехнулся немного нерешительно, не в силах отвести взгляд от девушки. Ресницы слиплись от дождя, мокрые волосы чуть вьются, капельки воды на коже ясновидящей призрачно мерцают. Он кончиками пальцев провел по щеке медиума, собирая искристые бисеринки дождя, очертил линию скул и точеного подбородка, спустился по шее к тонким ключицам, прикосновением повторяя их контуры. С ней Данте чувствовал себя человеком. Живым, совершенно обычным, за которым не гоняются демоны. Человеком, испытывающим желание. Желание никогда ее не отпускать. Небо лило на них свои холодные слезы, гром неодобрительно рычал. Когда сын Спарды подхватил Кэт на руки, она сдавленно охнула от неожиданности и вцепилась ему в плечи. Почувствовав спиной твердость стены, девушка закинула ноги на пояс полудемона, запрокинула голову, когда Данте прижался горячими губами к бьющейся на ее шее жилке, провел языком, чуть прихватит зубами нежную кожу, тут же зализывая место укуса. Ясновидящая прерывисто вздохнула. Это на грани безумия! На улице, где их могут увидеть, да еще и под дождем!.. Но ни сил, ни желания сопротивляться не было. Только обжигающая сладость и трепетное, щемящее чувство в груди. Юноша спустил с плеч медиума кофту, нетерпеливо дернул за замочек и глухо заворчал, когда тот не поддался. Кэт, не удержавшись, хихикнула, но нервно прикусила нижнюю губу, когда Данте задрал ее кофточку вместе с тонкой майкой, обнажая ее небольшую упругую грудь. Она смущенно зарделась, но нефилим прижался лбом к ее лбу. - Ну, ты чего? – ласково шепнул он, срывая легкий поцелуй с губ девушки. Кэт прерывисто вздохнула. Серебристо–голубой жадный взгляд полудемона скользил по раскрасневшейся девушке, ловил каждую дождевую капельку, скользящую по ее коже, которая покрывалась мурашками от каждого его поцелуя. Прозрачная капля скатилась по ее груди, повторив ее восхитительную округлость, и повисла на заострившемся розовом соске, и Данте, урча, снял ее языком. Стон, такой тихий, что показался парню нереальным, пробежалась дрожью вдоль его позвоночника. Поддерживая девушку под ягодицы, нефилим потерся губами о сосок, которые легонько поцеловал. Провел ладонью по плоскому нежному животу. Медиум тихо всхлипнула. Внизу живота сжалось болезненное тепло, томительное, заставляющее тянуться навстречу ласкам юноши. Свободная рука Данте блуждает по телу ясновидящей, пальцы перекатывают затвердевшие соски. Воздуха катастрофически не хватает. Кажется, даже ее кожа раскалилась от страсти и желания, что капли испаряются, попадая на нее. Ладони Кэт пробрались под майку парня, пальцы выводят узоры на груди и животе юноши. Данте зарычал сквозь зубы, грубо рванул пояс ее шорт, но, опомнившись, убрал руку, едва не уронив медиума. Девушка крепко обняла его за плечи, пытаясь удержаться, прижалась обнаженной грудью к груди полу демона. Нефилим судорожно выдохнул сквозь зубы. - Кэтти… - каждое слово сопровождалось быстрым горячим поцелуем, - не могу больше ждать… Она не ответила, только кивнула. Золотисто–зеленые глаза потемнели, губы чуть припухли, а на белой коже алеют следы прикосновений. Юноша неловко стянул с нее шорты вместе с бельем, и ясновидящая шумно вздохнула, почувствовав его руку на внутренней стороне своего бедра. Данте ласково погладил нежные складки, Кэт сипло застонала, подалась бедрами ему навстречу. Жар стал почти нестерпимым. - Кэтти… - оттянув в сторону ткань шорт медиума, он вошел в нее медленно, позволяя привыкнуть. Кэт вцепилась ноготками в кожу на затылке сына Спарды, запустила пальцы в жесткие мокрые пряди волос полудемона. Застонав, нефилим уткнулся носом в ее шею, стараясь двигаться плавно и неторопливо, но гремучий адреналин вырвался из плена, заставляя кровь кипеть, сносил крышу и остатки самообладания. Ясновидящая выгнула спину, прижимая лицо Данте к своей груди; каждый вздох вырвался со стоном, она сладко вздрагивала от каждого толчка. Окружающий мир вместе с демонами растворился в сияющем мареве наслаждения. - Кэт!.. – парень, не в силах справиться с накалом эмоций, двигался все быстрее. Медиум приоткрыла рот в немом крике. Ослепленная, оглушенная взрывом удовольствия, девушка безвольно прижалась к Данте. Перед глазами все плыло, под сомкнутыми веками вспыхивали звезды. Юноша погладил ее по бедру, привалившись плечом к стене. Осторожно поставив Кэт на ноги, он прижал ее к себе. Медиум потянулась было поправить одежду, но нефилим отрицательно покачал головой. - Ты что?! Вдруг увидят… - девушка попыталась опустить майку, но звонкий шлепок по ягодице заставил ее взвизгнуть. - Данте! - Ну, ладно! – нефилим оскорблено поджал губы. - Не умеешь ты ценить момент, Кэтти, - он игриво подмигнул и, заметив румянец на скулах ясновидящей, подозрительно принюхался. - Что-то не пахнет от тебя мандаринками-то, хотя щечки красные. - Дурак, - насупилась девушка, и сын Спарды со смехом прижал ее к себе. И кто из них еще не умеет ценить моменты?