Письмо.

Гентаро любил писать по вечерам за старым дедушкиным столом, который едва-едва освещала старая моргающая настольная лампа. В особенности Юмено любил писать письма. 　　　 　　　　　　« и как я со всем этим дерьмом ещё не думаю о суициде. выходит, разум сильнее сердца или наоборот? не важно, кто прав. одно я знаю точно. я никогда не опущусь ниже плинтуса. я всегда буду на голову выше тебя. ведь ты так глуп и наивен, мой мальчик. это будет заключающий осколок моей лжи. настоящая трагедия. просто прелестно, так волнующе, не правда ли? ахах, а ты уверен, что я не лгу сейчас? но. ты смог привлечь моё внимание, сильнее, чем кто-либо, даже сильнее, чем любая интересная антикварная книга с пошарпанной историей., но ты намного интереснее, чёрт. я не раз мечтал прочесть тебя, как любую из книг, но, в отличие от них, ты недоступен, мне уже мои бумажные друзья кажутся дешёвыми девками лёгкого поведения. ненавижу, ведь эта ситуация лжива. может именно я снова лгу? но у каждой лжи есть мотив, у моей тоже есть. возможно, я не хочу кое в чём признаваться, да и не собираюсь я этого делать, кто ты такой, чтобы я перед тобой распинался? наивный и безнадёжный ловец неудач, как это жалко и одновременно смешно., но я ненавижу жалость. посмотри на меня. посмотри на меня, пожалуйста. мне не знаком этот взгляд. от чего же? ах да, ты не та книга, которую так легко открыть, но я уверен, что это вызывает азарт не только во мне. я ведь прав? если я не успею тебя прочесть, то умоляю, умри, но никому не доставайся. как много я ещё успею сделать, чтобы наконец понять тебя., но я даже сам себя теперь не понимаю. что ты творишь, чёрт возьми? мой. ты не был моим приоритетом, а уж тем более историей, на которой я закону этот лирический справочник. мне осточертело перебирать сотни мемуаров, дабы найти похожий на тебя. сколько раз я буду ударяться в грязь лицом, чтобы наконец-то получить желаемое? но неужели, то, что я хочу - это ты? ... От него пахло дешёвым одеколоном вперемешку с сигаретным дымом. След его всегда ассоциировался с подобной эстетикой мужчины, какого ты встретишь в уличной забегаловке в шесть часов вечера, туманным взглядом прорезающего так надоевший городской пейзаж, напоминающий огромный механизм, который нельзя прервать. Как и мысли, мысли о тебе, дорогой мой друг, который, словно дым, рассеялся по улицам этого недалёкого города, ставшего благодаря тебе мне родным. Он стал тем местом, где я нашёл ненависть, раня себя ещё не остывшим пеплом любви. p.s. как думаешь, как много я солгал в этом письме? » Думая: 'надеюсь, ты примешь все это за мою очередную шутку, даже если это причинит мне боль.' 　　　 　　　 　　　Дописав, он в который раз смял листок и так помятой бумаги и с яростью кинул его в стену. Почему он так сделал? Это был первый раз, когда он не смог найти объяснения своим действиям.