***
Вот, уже спустя лишь неделю план был вполне осуществим, по той причине, что она купила все необходимое. Сама девушка сидела на крыше одной из многоэтажек и, держа в изящной руке с тонкими длинными пальцами зажигалку, а во рту тонкую ментоловую сигарету, прикуривала последнюю, прикрывая свободной рукой огонек зажигалки от пронизывающего до костей холодного осеннего ветра. Когда конец сигареты наконец загорелся, девушка убрала зажигалку в карман своей ветровки и жадно затянулась никотином. Выпуская дым, Альбина прикрыла глаза с длинными ресницами, но уже спустя пару мгновений открыла их и посмотрела вниз. Погода была, конечно, не самая лучшая: серое небо, затянутое тучами, за которыми скрывается солнце, прохладный для начала осени ветер и иногда шел мелкий моросящий дождик. Собственно, именно по причине такой непогоды, по улице шло довольно мало людей. Шли они опустив головы и смотря на грязный асфальт, на редкие лужи, на грязные листья, устилающие дорогу и, в конце концов, на собственную грязную обувь. Альбина же, с каждой новой затяжкой смотрела на них с высоты десятого этажа. Взгляд был не то чтобы пустой, скорее, отчужденный: на самом деле девушка витала где-то в своих мыслях, не обращая внимания абсолютно ни на кого. Докурив, она затушила сигарету о бортик крыши, на котором сидела и не глядя бросила окурок куда-то на асфальт, особо не задумываясь о том, насколько вероятно попадание тем самым окурком кому-то в голову. Тяжело вздохнув, девушка в последний на сегодня раз посмотрела на город, а точнее на улицу, с высоты, а после перекинула ноги на саму крышу. Спустившись с крыши, Вернее медленно направилась к отелю, в котором продолжала жить, так как заплатила ещё за несколько дней. В отеле лежала сумка Дена с деньгами в кармане поменьше, с одеждой в отделении побольше. А среди одежды лежал… Пистолет и все нужное для его использования. Вспомнив об этом, на лице девушки невольно появилась мимолётная улыбка, а глаза сверкнули, когда она представила, что сделает уже завтра. Специально для этого она сняла на завтрашний вечер трёхкомнатную квартиру. Специально для этого она завтра договорилась со всеми «друзьями» и Деном о большой вечеринке, на которую смогут прийти точно все. Специально для этого она придёт завтра к родителям, а после немедля пойдет на вечеринку, организованную ей же. В конце концов, специально для этого она купила билет в другой город на три часа утра. Она отомстит и уедет отсюда, чтобы никогда больше не видеть эти серые улицы, недовольные лица.***
Альбина быстрым шагом шла по знакомым улицам. Увидев знакомый дом, девушка ускорила шаг и уже через пару минут стояла у подъезда, такого родного и знакомого. Оглянувшись назад, она осмотрела двор дома. Старые скрипучие качели, маленькая беседка, песочница, маленькая карусель, которую дети единогласно называли «тошнотрон», горка, с многочисленными поднятиями и переходами и турники в отдалении. На качелях, каруселях и турниках в некоторых местах уже слезла краска, обнажая железо, из которого они были сделаны. В беседке были сломаны доски на полу и парочка на крыше. Скамейки, находившиеся по кругу площадки были без некоторых досок. Тяжело вздохнув, девушка повернулась обратно к железной двери подъезда. Этот двор навевал воспоминания и ностальгию. Здесь она гуляла в детстве, здесь же первый раз в жизни сломала руку, здесь подружилась с Алёной, своей лучшей подругой, здесь зависала ночью с друзьями. К сожалению, совсем скоро от всего этого останутся лишь приятные и не очень воспоминания, которые будут греть ей душу, пока она будет в другом городе. Выдохнув, Вернер достала из сумки, в которой находился пистолет, ключи и поднесла к выемке на домофоне. Когда она прислонила ключ к выемке, послышался тоже знакомый звук, оповещающий, что дверь можно открыть. Дёрнув за железную же ручку, она открыла дверь и прошла в прохладный подъезд. Поднимаясь по этажам, девушка отметила, что здесь также почти ничего не поменялось со времён её детства. «Как много воспоминаний из детства… Да я ещё и сравниваю всё с детскими воспоминаниями…» — девушка невольно улыбнулась своим мыслям. Наверняка, это из-за того, что она здесь последний раз, хочется запомнить всё именно таким. — Привет мам, привет Ди… пап, — девушка запнулась на имени своего отчима и решила, что более подходящим будет назвать его папой. Девушка повернулась к двери, в которой торчал ключ. Закрыв дверь на оба замка, она вытащила все ключи, а также сняла ключи с гвоздика рядом с дверью. Насколько она помнила, ключей было только три пары: её, мамины и отчима. Ну, и одни ключи от второго замка. Все они сейчас находились в кармане Альбины, поэтому можно было не беспокоиться о том, что при виде пистолета мама или отчим выбегут из квартиры и побегут в полицейский участок. Немолодая женщина вышла из кухни, где пахло чем-то вкусным и завидев дочку мягко улыбнулась и подошла к девушке, чтобы обнять, по-матерински поцеловать в щеку и заботливо убрать прядь волос за ухо. Более молодой черноволосый мужчина вышел из комнаты. Завидев падчерицу, он расплылся в улыбке, но в отличии от матери девушки, ограничился крепкими объятиями. — Такое чувство, что не видела тебя больше двух лет… Ты так изменилась за последние два месяца, — тихо заметила женщина, внимательно осматривая дочь, особенно заостряя внимание на лице. Кивнув, девушка медленно прошла на кухню, касаясь кончиками пальцев стен, мебели и даже посуды. Она осознавала, что находится здесь в последний раз. Так хотелось всё запомнить… И не только визуально, но и кинетически. А возможно и запомнить запах этого места, что было, несомненно, дорого девушке. — Как-то холодновато у вас, — наигранно поёжилась девушка и, пройдя по всем комнатам, закрыла все окна. Конечно, навряд ли родители решат выйти через окно из квартиры, когда девушка начнёт исполнять свой план, но на всякий случай перестраховаться надо. Так Вернер было спокойнее. Девушка решила действовать немедля, пока она не передумала. Родители находились в гостиной, она же в своей бывшей комнате. Она распаковала сумку и достала оружие. Пистолет приятно тяжелил руку. Вздохнув и взяв себя в руки, девушка, спрятала руку с пистолетом за спину, предварительно сняв оружие с предохранителя. Палец уже лежал на курке, руки у девушки немного тряслись, но она в любой момент готова была нажать на курок. Женщина сидела в гостиной на диване и смотрела в окно. Отчим находился, по-видимому, в ванной комнате, что несказанно радовало девушку. Легче убить их по очереди — отчим наверняка сможет прийти в себя даже за короткий период времени, а значит, сможет и как-то помешать девушке. — Прости, мам… — еле слышно произнесла девушка, а когда мать подняла голову на дочь, та навела на неё пистолет и выстрелила, прежде чем женщина успела что-то сказать. Последнее, что отразилось на лице уже мёртвой женщины — испуг. Она успела испугаться перед выстрелом. Наверное, это было на подсознательном уровне при виде пистолета. На стене сзади матери Альбины было кровавое пятно. Голова женщины теперь была склонена вбок, а руки, до этого державшие какую-то безделушку, лежали неподвижно на коленях. Сама безделушка также лежала на коленях. Девушка подошла к телу дорогого ей человека. Глаза женщины были ещё открыты. Вернер провела по скуле мамы кончиками пальцев. — Прости, ма… — ещё раз произнесла девушка и закрыла глаза матери. По щеке девушки медленно текла одинокая слезинка, которую русоволосая тут же смахнула.«Все умрут, а я останусь.» —
пронеслось в голове у девушки. Эта мысль вызвала лёгкую улыбку. Правда, через мгновение она превратилась в ухмылку. — Что у вас тут… — отчим вошёл в гостиную, а увидев труп своей жены запнулся и не смог продолжить фразу. — Прости, пап, — уже громче сказала девушка и также быстро, как недавно на мать, направила дуло пистолета на второго дорогого ей человека и выстрелила. Её рука даже не дрогнула. На лице не было ни жалости, ни слёз, ничего. Казалось, после убийства матери ей всё равно. Полная апатия захватила девушку.Все умрут, каждому в очередь пулю. Жизнь это порванный парус… —
вновь прокрутились строчки песни в голове Альбины. — Я не видела ни в ком больше стимула жить, все умрут, а я останусь… — пропела всё с той же ухмылкой девушка, закрывая отчиму глаза.***
Вот она уже на вечеринке, устроенной собственноручно. Она не помнит, как смогла уйти из родного дома. Никто не вызвал полицию — на пистолете был глушитель, да и в своей комнате девушка включила музыку на колонках на всю громкость. Альбина всё время посматривала на часы. Она решила покончить со всем в одиннадцать вечера, а потом ехать в аэропорт, чтобы не опоздать на самолёт и покончить, наконец, с прошлой жизнью. Она не выпила ни капли алкоголя. Только изредка выходила на крышу, чтобы покурить и провернуть план в голове ещё раз. Пока всё шло просто идеально. Наконец, стрелка часов дала понять, что время одиннадцать. Девушка медленно поднялась и достала из сумки, что стояла рядом, пистолет. Снова ощутив ту приятную тяжесть, Вернер почувствовала себя уверенней. Намного уверенней. — А сейчас, собственно то, ради чего мы все собрались… — девушка оглядела присутствующих и включила музыку на максимум. Не понимающие ничего друзья уставились на неё такими же ничего непонимающими взглядами. Альбина же молча достала из-за спины пистолет. Она навела его на первого попавшегося. И выстрелила. Парень, оказавшийся первой жертвой, упал замертво. Остальные спустя несколько секунд полного бездействия, наконец поняли, что всё происходящее не шутка и принялись пытаться как-то укрыться от пули.Все умрут, а я останусь…
Несмотря на жалкие попытки укрыться и спрятаться, люди падали замертво один за другим. Лицо девушки не выражало сначала никаких эмоций. Потом на лице появилась та самая ухмылка. Вот, под столом прячется Ник, что отказал ей в помощи тогда… Закатив глаза, девушка присела и приподняла скатерть. — Спасибо за всё. Надеюсь, ты попадёшь в Рай, — произнесла девушка и выстрелила в друга. Кто-то начал вызывать людей, которые должны будут упрятать обезумевшую девушку в психушку. Ему удалось только сказать адрес, где они все сейчас находились, после же, его тоже настигла пуля. Альбина стала входить во вкус. К странной ухмылке прибавился ещё и обезумевший взгляд. Ей определённо доставляло удовольствие убивать людей или приносить им боль. Это могло бы стать хобби девушки, если бы не было запрещено законом. Законом, который она сейчас нарушает.Все умрут, каждому в очередь пулю.
Вернер перезарядила пистолет и продолжила один за другим убивать друзей. Близких, когда-то ей, людей. Сейчас же почти все они лежали мёртвые. Пока ещё тёплые, но мёртвые. Их сердца больше никогда не забьются вновь. Они никогда не засмеются, не заплачут и не разозлятся. Они теперь просто мешки с мясом и костями без эмоций, без души, без мыслей.Жизнь это порванный парус…
Взгляд девушки упал на последнего живого здесь. Ден. Тот, из-за кого по большей части это всё происходит. — Альбина… Зачем? — парень уставился на девушку, ожидая её ответа. В его взгляде читалось непонимание, страх, желание жить и, возможно, капля ненависти. — Оу, Ден, тут всё до неприличия просто… — наигранно ласково произнесла Альбина, подходя ближе к бывшему парню и проводя кончиками пальцев по его скуле, одновременно заглядывая в глаза. Ей определённо нравились эмоции в глазах Дена.Я не видел в тебе больше стимула жить. Все умрут, а я останусь.
Эта фраза из какой-то песни подходила для ответа просто идеально. — Я не видела в тебе больше стимула жить. Все умрут, а я останусь… — прошептала девушка, склонившись к уху парня и лизнула шею. После она, как ни в чём не бывало отстранилась и наведя дуло на голову бывшего, нажала на курок прежде, чем тот успел что-то ответить. Сероглазая осмотрела зал. Везде лежали тела её друзей. Мёртвых друзей. Довольно выдохнув, девушка пошла в ванную комнату. Насчёт уборки квартиры после аренды… К тому времени, когда подъедет хозяин квартиры, её уже не будет в этом городе. Альбина набрала тёплую воду в ванну и раздевшись, легла. С собой она взяла лезвие, что поможет ей окончательно забыть о старой жизни. Нет, в её планах не было самоубийства. Просто на запястье была татуировка с именем бывшего парня. У него тоже была. Они обещали друг другу всегда быть вместе и в честь этого сделали парную тату с именами друг друга. Как глупо и в то же время… приятно. Приятно осознавать, что твоё имя у кого-то на руке. Девушка взяла лезвие в руку и принялась сдирать верхний слой кожи вместе с татуировкой. Было больно, но смотря на то, как постепенно пропадает имя человека, которого она когда-то любила больше жизни, было легче. Теперь этого человека она ненавидела. И не хотела видеть и слышать его имя. Особенно на своей руке. Спустя время, от имени не осталось ни следа. Девушка вылезла из ванны и аккуратно вытерев руку, приклеила на место, где когда-то было имя, пластырь, а после и вовсе обмотала повреждённой самой же Альбиной, руку белоснежным бинтом. Завязав аккуратный узел, чтобы бинт не спадал с руки, девушка спустила воду в ванне и вышла из комнаты, спрятав лезвие в задний карман джинс. Вернувшись в зал, она взяла с помощью какой-то тряпки пистолет, и вытерла его другой тряпкой, чтобы не оставить своих отпечатков. Выбрав труп, дыра от пули которого была в виске, она взяла тряпкой, которой вытирала оружие, девушку за запястье и вложила ей в руку пистолет, словно кукле. Сжав её руку покрепче, она оставила пистолет в руке трупа. Также эта девушка подходила больше всех, потому что в отличии от остальных, будучи уже мёртвой, её лицо не искажала гримаса ужаса. На лице покойницы застыло умиротворение и даже лёгкая улыбка. Словно стреляла во всех она, а не Альбина. И после убийства застрелилась. Довольно хмыкнув, Вернер последний раз осмотрела помещение и вышла из него, а после и из квартиры. Выйдя в подъезд, девушка посмотрела на телефоне время и поднялась на крышу. Она сделала всё слишком быстро, у неё в запасе ещё час, а потом надо будет ехать в аэропорт. Этот час она намерена провести на крыше, чтобы в последний раз насладиться спокойствием родного города, его тишиной, улицами и горящими вывесками, невольно привлекающими внимание покупателей. Сев на бортик крыши и свесив с неё ноги, Альбина достала из ветровки сигареты и зажигалку. Чиркнув колёсиком зажигалки, девушка поднесла зажёгшийся огонёк к сигарете, что держала в зубах, прикрывая огонёк от несильного ветра. Зажигая сигарету, она жадно затянулась. Словно никотин был её кислородом. Убрав зажигалку, девушка по привычке посмотрела вниз, на город. «Тут красиво, даже очень. Не могу утверждать, но думаю, в городе, куда я улетаю будет не менее красиво, » — пронеслось в голове Альбины с новой затяжкой. Докурив, она кинула окурок вниз с крыши. После она вновь и вновь рассматривала улицы города, где её ничего больше не держало. Внезапно, умиротворение девушки прервали посторонние шумы, доносившиеся со стороны выхода на крышу. Вскоре показалось несколько людей в белоснежных халатах. Видимо, это санитары, приехавшие по вызову одного из убитых. — Спокойно, девушка, не надо резких движений, мы не хотим вам вреда… — мягко произнесла одна из санитарок, осторожно делая шаг вперёд. Альбина встала на бортик и повернулась лицом к работникам. — Мы хотим вам помочь. Слезьте, пожалуйста, мы отведём вас туда, где вам помогут, — раздался приятный голос мужчины, который тоже сделал осторожный шаг к девушке. Девушка скривилась от этих наигранно-мягких голосов. Они звучали слишком приторно вкупе со сказанным. Альбина не хотела загреметь в психушку. Выберется она оттуда, скорее всего, не скоро. Позади не было ничего. Один шаг назад и она может упасть с крыши. А впереди группа людей, которые хотят «помочь». Усмехнувшись на мгновение, Альбина взвесила все внутренние «за» и «против». Что ж, видимо, не судьба ей начать новую жизнь… — Я… отказываюсь от вашей помощи, — легко улыбнулась Вернер и сделала шаг назад. Санитары бросились к ней и реакции одного почти хватило чтобы схватить её за руку, но ему не хватило пары сантиметров и вот, тело Альбины летит с восьмого этажа. Стремительно пролетая этажи, девушка была всё ближе к земле. «Все умрут… И я умру, » — девушка, что успела уже убрать с лица улыбку, вновь улыбнулась. Непринуждённо, легко. Словно не она сейчас падала. Наконец, тело русоволосой коснулось земли. Санитары быстро спустились по лестнице и, выйдя из подъезда, подбежали к телу уже мёртвой девушки. Под её головой растекалась лужа крови. Некоторые конечности были неестественно вывернуты. Глаза были уже закрыты, а что больше всего напрягло санитаров, на лице девушки была спокойная улыбка. Обычно, на лицах таких вот суицидников, был страх, в крайнем случае, безразличие. Случаи с улыбкой были в их городе очень редкими. Вздохнув, одна из санитарок отошла в сторону и начала вызывать всех, кто был необходим в данной ситуации.