***
—Гея, как долго ты будешь от меня бегать, скажи, будь добра, —Клинт стоял в проходе её комнаты сложив руки на груди. Девушка вскинула бровь и повторила его жест. —А что мне нужно с тобой сделать? Прибить нахрен, а потом приласкать? Мне кажется, что мы всё обсудили, Бартон, —в голосе прорезался металл и она уже встала, намереваясь закрыть дверь, расцеловав ей Клинтона, но тот сыграл на опережение. Лучник шагнул вправо, схватил её за обе руки разом и прижал к себе, держа за талию. —Если бы ты хотела, то я бы уже сейчас оказался в Древнем Египте, но ты никуда меня не отправляешь. Ты сама этого хочешь, но почему-то упорно сопротивляешься, Барнс. —Да чтож с тобой будешь делать, —она почти это прорычала это ему в лицо и подалась вперёд, захватывая его нижнюю губу зубами. Бартон окаменел всего на секунду, а затем резко поднял её над полом и пнул ногой дверь. Одновременно с хлопком он уронил её на кровать, наваливаясь сверху.***
—Тони, я хочу поговорить, —Питер терся под его дверью около полу часа и Старк сдался. Чёрт, он не может себя контролировать когда дело касается этого пацана. Он сам втянул его в свою жизнь и теперь получал сполна. Может Барнс и права. Может он и сам влюблён в него и сам себя обманывает. Но Тони так не хочется об это думать. —Пятница, открой ему. —Вы под шафе, босс. Вы уверены? —Старк прищурил глаза, глядя на полупустую бутылку бренди и мотнул головой. —Да. Паркер вошёл в комнату и, помявшись, сел на краешек постели. Энтони поднял на него голову и улыбнулся. —Привет, паучок. Ты чего как не родной? Ложись, отдыхай, хочешь пиццу закажем? Ты, кажется, любишь четыре сыра, как я помню, —он поднялся на локти и стал искать косыми глазами телефон. Питер вздохнул и сел поближе, опустив голову. Он выглядел очень невинно и Старку захотелось выть. Причём долго и упорно. На Луну. —Не надо ничего. Давай просто поговорим, —он посмотрел на него с такой болью и Тони проклял тот день когда родился. Он причинает только сраную боль. Больше ничего. Какой же он, Старк, в самом деле ёбаная козлина. Тони сел на постели и, проклиная богов, притянул мальчика к себе осторожно обвивая руками плечи. Паркер прильнул к нему и уткнулся лбом в изгиб шеи. Миллиардер вздохнул, выражая вселенскую печаль, и погладил подростка по каштановым волосам. —Давай вот что сделаем, Питер. Давай съездим завтра на Мальту. На пару дней всего. И во всём разберёмся. Идёт? —У меня… —Расходы я беру на себя и это вообще не обсуждается. Скажешь Мэй, что это часть практики. —Ладно, —мальчик кивнул и повалил Тони на постель, укладываясь у того на груди.***
Питеру снилась абсолютно тёмная комната. Он сидел в центре на стуле, привязанный по рукам и ногам. Как ни странно его зрение было обострено, как и чувство того, что сейчас случится какая-то херня. У Паркера ныл затылок, будто его приложили чем-то очень тяжёлым, и как оказалось не зря. Около стены напротив Питера загорелась верхняя лампа и показалась больничная кровать. Сердце паука пропустила удар. На ней лежал бледный, как в тот самый последний день, Гарольд. В руках были иглы капельниц. Шишки, деформированные суставы и опухоли из-за которых на руках была натянутая кожа, всё как тогда. Сердце в груди Питера сорвалось на бешеный ритм. Он рванул вперёд, но стул даже не двинулся с места хоть на миллиметр. Паркер поёрзал на стуле и опустошенно посмотрел на Осборна. Картинка начала меняться. Гарри застонал и тут же сел глядя на Питера пустыми, белыми глазами. Тонкие пальцы больного парня обхватили поручень на кровати и он склонил голову набок, отчего по спине Паука пробежали мурашки. Запах медикаментов ударил в нос отчего захотелось чихать, но Паркер смотрел на Осборна и был готов кричать. Гарри напротив него склонял голову то направо то налево и рот кривился в усмешке. Именно кривился. Губы были будто бы обветренные, с кровавой коркой, а на левой щеке вообще красовался шов. Питер вымученно застонал и стал смотреть как Гарольд отбрасывает больничное одеяло. На нём почему-то не та сорочка которые выдают в больнице, а футболка и шорты. Всё белое. Ноги облепили опухоли из-за которых тот сдавлено зашипел, когда стал опускаться на пол. —Питер, —ласковая улыбка касается губ миллионера и он в ту же секунду падает на пол, слышится оглушительный крик и хруст костей. Питер тут же закрывает глаза, чувствуя горячие слёзы на щеках, трясёт головой в попытке отогнать воспоминания, а когда открывает то в комнате стоит кромешная тьма. Он чувствует затылком дыхание и внутри всё холодеет от страха. Он ни черта не видит, а ледяная рука с кривыми ногтями уже водит по его торсу, а такие же ледяные губы шепчут прямо в ухо. Ему кажется, что он уже плачет от страха, а не от воспоминаний, но скорее от всего вместе. —Пойдём со мной, —голос глухой, будто глотка забита землёй. —Пойдём и никаких мучений больше. Только ты и я, Питер. Пожалуйста. Мне так одиноко, —и Питеру хочется закричать в голос. И он срывается. —Да забери уже. Просто хватит мне сниться, прошу, —он почти шепчет это и слышит как голос становится ещё более глухим. Тут же его руки и ноги становятся полностью свободны и его швыряет вперёд на ледяной пол. Он рвано дышит, хватается за горло, где секунду назад были руки Гарри и Паркер плачет. От всего. От боли, холода, жалости к себе, плачет от того, что живой и от того, что Гарри мёртв. Слёзы градом льются по щекам и Питер скребёт ногтями о бетонный пол, чувствуя как те заламываются и ломаются с чувством даже близко не сравнимым с его сердечной болью. Ледяные ладони обхватывают его и переворачивают на спину. На грудную клетку Человека-Паука ложится будто пару тонн и он задыхается, пытаясь схватиться за пол онемевшими от боли пальцами. Над ним нависает Осборн. Другой Осборн. Его глаза полностью белые, кожа серая, в трещинах, швах, кое-где Паркер отмечает гниение и чувствует ослепляющую боль в рёбрах. Это наваливается сверху и Паркера начинает трясти от холода. Оно ледяное. Гарри, то, что им притворялось, гадко ухмылялось, в пустых глазах было что-то напоминающее слизь, а по щекам катились слёзы. Питер больше не пытается рыпаться. Он чувствует пальцы на своём животе и стонет от холода, который пробирает до костей и сводит мышцы. У него немеет тело и Питер не может больше шевелиться. Он только плачет и позволяет ему продолжать издеваться над собой. —Пожалуйста, забери меня. Забери меня к нему, я так больше не могу. Ты ведь можешь? Правда можешь? Потому что я больше не могу. Я засыпаю и вижу его, я просыпаюсь и вижу его. Я сижу около его могилы часами, а боль только сильнее. И знаешь, что самое дерьмовое? Я не могу умереть, я пытался. Я так много пытался и ничего не выходит, блядь, —он смотрит прямо в белые глаза и хочет рвать на себе волосы, кричать и биться головой о стену. —Он тоже скучает по тебе, —голос на мгновение становится родным и рыдания усиливаются. Паркер срывает голос в крике и инстинктивно обхватывает ледяные плечи сверху. Позвоночник пробивает судорогой. Но шёпот на ухо заставляет его открыть глаза и зомбировано уставиться на губы напротив.—Сделай шаг. Всего один, —Паркер сдавленно мычит и кивает. Его больше ничего не держит и он будто бы идёт, на что-то натыкается, будто бы что-то круглое мешается под ногой, а затем он делает шаг назад и чувствует нереальную свободу в теле, будто больше нет никакой опоры. Паркер резко открывает глаза и понимает. Он просто падает. Падает совсем. Не понарошку. Из окна. Перед глазами мельтешат окна, отражающие поверхности здания Башни Мстителей, а на руках у него нет паутиношутеров в которых он лёг спать. Оба запястья чистые, только на одном расцветает синяк, а ещё ноет колено. Питер ничего не делает. Он чертовски устал и ему безразлично насколько больно будет внизу. Парень закрывает глаза и пытается расслабить тело, а сердце почему-то мерно бьётся в грудной клетке, будто его обладатель сейчас не летит вниз навстречу верной смерти. Он просто готов. Он желает смерти. И когда он уже готовится к удару, который сто из ста процентов отправит его на тот свет, Паркер чувствует холод металла и то, что его начинают поднимать. Паркера усадили на диван в кухне. Старк стоял около своей брони весь бледный и пот стекал каплями по вискам и лбу. Миллиардер осел около дивана на пол и обхватил руками голову. Мужчина выдохнул и вдохнул. Глубоко вдохнул. Питер мазнул по нему глазами и даже внимания не обратил на застывшего в проёме, где три секунды назад была дверь, другого Питера. Он тяжело дышал будто после пробежки, и уже через пару секунд был около Старка, забирая его лицо в свои ладони. Филантроп расфокусировано смотрел на мальчонку, а потом уткнулся носом в ребро его ладони. —Ты меня напугал, парень. Не… Не делай так больше, —Старк говорил это всё с закрытыми глазами, но Паркер полностью проигнорировал его слова. —Зачем? —у него был всего один единственный вопрос. Он смотрел на свои руки и хрен знает откуда появившийся синяк. Тони повернул к нему голову и изогнул бровь. —Ты не хотел спасаться? —Нет. Я не хочу этого очень давно, —он перевёл на него тяжелый, полный боли и тоски взгляд и Энтони сглотнул. Бутылочка Hennessy опустилась на кофейный столик перед парнем и он поднял на мужчину пустой взгляд. На столик опустилось ещё четыре стакана. —Это для Геи и Наташи. Надо ещё один для холодного сердца захватить, он всегда просыпается с сестрой в одно и то же время, чёрт собачий, —Старк бухнул ещё один стакан на гладкую поверхность столика из какого-то светлого дерева и выжидающе посмотрел на дверной проём. Теперь уже без двери. Она валялось почти на середине комнате, ближе к пустому проёму. Барнс не удосужилась воспользоваться даже проёмом без утруждающих дверей. Она вышла из искрящего зелёным портала и в шоке уставилась на компашку будущих алкоголиков. —Я почувствовала вторжение какой-то херотени, а потом увидела как ты летишь наверх с Питером в руках. Какого хуя блять?! —Гея, давай утром, пожалуйста. Пацану нужно срочно выпить и желательно много. Посмотри на его. Будто его бьют каждый день по три часа натощак. Сейчас прибежит Эльза и будем праздновать. Рыжая по любому уже на пол пути… Долго жить будешь, Романофф, садись. Мой алкоголь бесконечен, —должно было прозвучать язвительно, но получилось жалко, по мнению самого Энтони. Романова хмыкнула и села на розовое кресло-мешок, тут же скрещивая ноги. На ней была полосатая толстовка и шорты зелёного цвета с изображением Халка. Иронично. Насколько Паркер успел выяснить Брюс Беннер, который утром сидел около Нат на подоконнике, был тем самым Халком. Странно, потому что раньше Питер считал зелёного просто монстром из комиксов. А Брюс был приятный на вид человек. Немного растерянным, будто ему на голову опустили пыльный мешок, но несомненно тем с кем было бы интересно пообщаться. В проход, словно тень, проскользнул сонный Барнс-2 и Тони снова усмехнулся, а потом перевёл взгляд на своего паучка. Тот сидел, сгорбившись и явно ощущая себя лишним. А может просто перенервничал и клевал носом. Старк провёл по его волосам широкой, грубоватой от работы ладонью и пацан сразу же выпрямился, будто кто-то рявкнул ОСАНКА. —Уговорим бутылочку, другую, ребята? —русская открывает Hennessy и вдыхает запах через горлышко, прикрывая глаза в блаженстве. Баки хмыкает и начинает разливать. — Что случилось, Питер? — Гея отдала ему стакан, наполненный в лучших русских традициях — до краев. Питер втянул аромат и пригубил напиток. Коньяк обжог ему горло, но парень и этого толком не чувствовал. Ему всё ещё было холодно будто ледяные руки того Осборна всё ещё были на его коже. В то же мгновение на его плечах оказывается жёлтый клетчатый плед и он безразлично замечает тёплый взгляд голубых глаз Времени слева от себя. Тони, с филигранностью столетнего алкаша-гурмана, опрокидывает стопку в себя под неодобрительный взгляд своего паучка. —Тони… —А тебе манговый сок и сэндвичи, Питтюшка, —Старк улыбается, а пацана тошнит от такого манёвра с собственным именем. И как только додумался, чёрт побери? Энтони поднимается с дивана и идёт к холодильнику, Питер только кладёт голову на спинку мебели и прикрывает глаза. Слишком неспокойная ночь, а им утром ещё и ехать. Замечательно. Наташа и Гея пьют чокнувшись стаканами (а может и головами), а Солдат хмыкает и проглатывает два стакана как нехуй делать. Даже не морщится. Питер, кутаясь в плед получше, не хочет думать, что такого мужчина пил ранее. Сам он только выпил половину, а Наташа уже выудила откуда-то бутыль. Джеймс улыбнулся и взял стеклянный бутыль из рук соратницы по оружию. — Самогон? —А глаз то намётан, Роджерс, —рыжая улыбается и делает на глазах шокированного Паркера просто термоядерный коктейль. Она вливает немного самогона прямо в стакан наполовину полный коньяком. Гея хохочет и принимает стакан. Питер изумлённо наблюдает как девушка делает пару-тройку глотков и ему уже становится плохо, но, а ей самой, кажется, вообще без разницы. Брюнетка вдыхает, закрывает глаза и пару раз мотает головой. Русская делает всего глоток и отдаёт всё остальное Барнсу-Роджерсу. На её лице появляется неясная эмоция и Питеру становится немного весело. А может коньяк начал действовать. По телу разливается немного тепла и парень откидывает голову на спинку кожаного дивана, погружаясь в собственные мысли. Но к тому моменту как у него выходит хоть немного сосредоточиться на недавнем сне, приходит филантроп. Он расставляет на кофейном столике тарелки с сыром, огурцами, грушами, а перед своим Питером ставит большую кружку с апельсиновым соком, видимо только что выжал, и тарелку с большими сэндвичами. Мальчонка тут же оживился и принялся есть. Тони по отечески (или просто очень нежно?) потрепал его волосам и взял обратно стакан в свои руки. —Опять химичите? Водка и коньяк, какой ужас, Ната. Как не стыдно портить такой напиток? —Тони подносит стакан к свету и смотрит на излюбленные блики. Ему очень нравится этот напиток, но он почти не пьёт из-за Питера. Но сегодня он получил негласное разрешение и недовольные взгляды вместо затрещин. В конце концов, он ведь теперь совсем не курит и имеет право на маленький праздник? Имеет. —Фу, какая грубая ошибка, —русская морщит аккуратный нос с шрамом поперёк переносицы и наливает из своего бутыля уже чистый напиток себе в стакан. —Это самогон, неуч. За такое можно и по шее получить. Старк удивлённо вздёргивает бровь и тянется к стакану шпионки, тут же получая одновременно шлепки по руке от Питера и от Романофф соответственно. Последняя хмыкнула, глядя на мальчика уминающего криво нарезанный сэндвич, но стакан миллионеру так и не протянула. —Почему он не мутный, как показывают в ваших варварских фильмах? —Ну так это не первач, —Джеймс пожимает плечами и забирают у сестры соленый огурец. Та ухмыляется и щипает брата за ногу, Баки обиженно сопит, но даёт сестре попку огурца. Гея забирает её и забрасывает за шиворот футболки мужчины. Тот ругается сквозь зубы и начинает шарить руками в поисках огрызка под своей одеждой. Паркер почти улыбается и осушает до дна стаканчик Hennessy. Тони подливает ему ещё. Гея повернулась и положила ему руку на плечи отчего Питер почувствовал тепло в теле и абсолютно пустую голову. Без единой мысли, единого помысла или ниточки размышлений. Её глаза снова горят двумя голубыми сферами, такими яркими и насыщенными, что Паркер невольно засматривается и размякает в её руках. Джеймс хмыкает и хрустит огурцом на фоне, который только что отобрал у Наташи. Рыжая только покачала головой. Когда на часах пробило три, школьника-паучка стало конкретно рубить и Тони пришлось волочь его на своём горбу (ну это с его слов) до спальни Старка. Шатающийся, как матрос в первый рейс, Тони выглядел комично, когда старался донести мальчонку до кровати, не убив по пути. Когда он вернулся прошло добрых пятнадцать минут. Когда на часах было пол четвертого в кухню вошёл угрюмый Стив, взял Баки под белы рученьки и поволок в спальню, старательно игнорируя пьяную просьбу взять на ручки. А в четыре ровно ушли обе девушки, оставив плейбоя и нового Человека-Паука вдвоём. Старк поболтал коньяк во рту, будто это был ополаскиватель для зубов и десен, и повернулся к парню. Тот сидел не в зуб ногой и сверлил карими глазами ковёр под ними. Они оба уже сидели на полу и Питер всё ещё был завернут в плед. Тот самый жёлтый, клетчатый. Наташа пыталась скомуниздить, ну так выразился Энтони, конечно, эту драгоценную теперь для Питера вещь, но тут чуть ли не зубами в него вцепился и шпионка почти сразу сдалась. —Что произошло такого, что молодой, перспективный парень даже не испугался возможности умереть? —Что произошло такого, что гений своего времени боится начать отношения с тем, кто явно его любит? —тут же парировал Паркер и удивился, что ещё способен на внятные ответы. На полу, около ножек столика, сиротливо притаились две бутылки бутылки Hennessy и одна Ташина, из-под самогона. Старк усмехнулся и отсалютовал ему стаканом сока. Когда они уже успели перейти на сок?.. —Это долгая история. —У меня тоже. Энтони усмехнулся и кивнул. —От меня одни беды. Была одна… Пеппер. Стальной характер, нервы как канаты… Сбежала. А напоследок сказала, что меня никто не вытерпит. Так что же изменится с ним? Он ещё ребёнок, я втрое старше чем он. Паучок просто сломает себе жизнь, если свяжется со мной, —миллиардер покачал головой и посмотрел на Паркера. Тот обречённо вздохнул. —Парень. Со мной случился парень по имени Гарри. Сын пижона-ублюдка, который отправил его в пансионат подальше дабы не мешал работе. Мы познакомились ещё в обычной школе. Гарри за меня заступился в четвёртом классе, —губы впервые дрогнули в настоящей улыбке и Питер уставился в пол. —Когда он уехал мы общались через соц.сети. Год он пробыл там. Затем вернулся, отец умер. И солгу, если скажу, что мне было жаль засранца. Не уверен, что даже Гарри было его жаль, —на скулах заиграли желваки и Питер глубоко вдохнул, стараясь унять ненависть. —Мы пробыли вместе три года, а затем у него диагностировали рак костей. Нет, мы не сдались. Боролись. Каждый херов день я вставал и готовил завтрак, вскакивал как подорванный если ему становилось хуже. Научился делать уколы, —Паркер опустошенно смотрел на свои ладони и списывал развязанный язык на количество выпитого. Он ведь никому ничего такого не рассказывал раньше. Почему же сейчас? —Прошли полугодовой курс химии. Всё в пустую. А потом он начал угасать. День за днём, час за часом. А я был рядом. И нихуя не мог сделать, просто смотрел как его у меня забирает болезнь. И забрала, дрянь, сука, —Питер стискивает зубы и закрывает руками лицо. Он немного раскачивается из стороны в сторону и чувствует крепкие пальцы на своём плече. —Когда это случилось? —и голос у Старка глухой. —Три с половиной года назад. —И тебе нихуя не легче. —В яблочко, мистер Старк, —лицо у парня покраснело, ноздри трепетали и Питер грозился снова сорваться. Энтони прервал его размышления. —Зови меня Тони, Паркер, —он протянул ему руку и старший паучок сжал её в рукопожатии. —Хорошо. Синие сферы продолжали крутиться в мокрых, красных глазах Времени. Она сидела на постели в комнате Стива и Баки и вместе с ними смотрела на то, что происходило. Блондин тяжело выдохнул и закрыл большими ладонями своё лицо. Баки сидел неподвижно прямо за спиной старшей сестры и только сейчас заметил, насколько сильно он сжал колено мужа. Страх потери, животный ужас накрывший его с головой. Иначе это ощущение никак не опишешь. Он коснулся биологическими пальцами открытого плеча девушки и та мотнула головой, становясь собой. —Когда-нибудь уже станет легче. —Нет, не станет, —она повернулась к нему и в глазах стального цвета заплескалось ещё больше боли чем было до этого.***
Дэдпул привык жить один. Он знал, что никому в зад не упёрлось терпеть его выходки, странную работу, морду похожую на мошонку носорога и ещё поломанную психику. Исключением стала Ванесса. А теперь не было и её. Никого не было. Да и плевать. Ему на всё наплевать. Теперь он лежит в какой-то странной, герметичной комнате. Здесь всё белое, чистое и до тошноты напоминает психушку. Раз в день к нему приходит девушка-врач и Уэйд изо всех сил сдерживается, чтобы не прибить её. А ещё его заинтересовал тот парень, что сорвал с него маску. Ведь он не испугался и не удивился. Ни один мускул на лице не дрогнул. Уилсон сидит на постели и читает свежую прессу. Херня. Дверь открывается автоматически и к нему входит уже знакомая девушка. Чёрные волосы, светлые глаза, тугие мышцы под израненной временем и войной кожей. Она улыбается и он знает, что это милая улыбка один из её смертельных приёмов. Она садится на постель около него и хмыкает. Зараза. —Знаменитый Чёрный Сапфир, какая честь, —Уилсон делает финт руками, изображая поклон, а девушка даже бровью не ведёт. Её точно не проймешь его клоунадой. Брюнетка хмурится и кусает губы. —Я знаю, что случилось с Ванессой. Мои соболезнования, Уэйд, —у неё абсолютно бесстрастное лицо на первый взгляд, но Пул в курсе всех её штучек. За маской холода скрывается девочка которая испугалась в поезде за брата. Которую выволокли на войну за шкирку и сделали солдатом. Отобрали игрушки и дали в руки автомат. Ей было тридцать один когда она вошла в ряды солдат, вскоре став командиром Ревущих, поздновато для игрушек. Но Уэйд знал, что она сделала бы тоже самое дай ей второй шанс. Нихера бы не поменяла. —Спасибо. Где я, Сапфир? Девушка вздохнула, видимо от старого прозвища, но ответила. —Ты в клинике, Уэйд. Какого хрена ты напал на моего брата? —взгляд становится ещё холоднее. Про клинику она даже не солгала. На этом этаже действительно располагалась клиника. Они ведь всё-таки мстители. —Понятия не имел, что он твой брат, пупсик. Наверное рука обманула, —на его лице мелькает странна, полубезумная улыбка и Барнс морщит нос. За время совместной работы она привыкла к нему, но видеть это снова — странно. —Вопрос всё ещё открыт. Нахрена было вообще нападать? Новое задание? Или просто ёбнулся и решил поиграться с катанами? —тон становился всё холоднее и по спине наёмника пробежало стадо мурашек. Он повёл плечами и заговорил. —Я больше не работаю на ублюдка. Никаких заданий. Когда ты ушла от нас, а это был удар под мой нежный дых, малыш, Страйкер слетел с катушек и стал посылать меня в корпорации, детсады… Я не смог выполнить ни одного задания где не было плохих парней, кокнул ублюдину и ушёл… Мы хотели с ней ребёнка, —он резко меняет тему и поднимает на неё глаза. Гея видит боль и тоску. Такую же как видела у Питера и видит до сих пор. Парень становится всё печальнее и это больно резало в районе сердца. Барнс мотнула головой, заставляя разметаться волосы по плечам, а потом взяла его за испещрённую язвами руку. Уилсон удивлённо уставился на их сложенные руки, но промолчал. Сапфир не имеет утешать словами, но может помогать делами. Бартон стоял вместе со Стивом, Тони и Наташей за стеклом палаты Уэйда. Они не видела их, но зато Клинт всё прекрасно видел. Мужчина раздражённо мотнул головой, сжал челюсти, отчего заходили желваки, а потом медленно выдохнул сквозь зубы. Наташа хмыкнула и положила руку на его плечо. Лучник вздохнул и сжал её пальцы своими. Барнс вышла оттуда спустя добрых сорок минут, Тони считал, и на ходу обронила. —Он не опасен, но не до конца стабилен. Никогда не был, так что не ждите чуда. Можешь перевести его на этаж, Старк, —и, как обычно, ушла не прощаясь в портал.***
Жизнь Питера в башне мстителей была менее печальной чем в родном Бруклине, но всё равно не отличалась радостью и беззаботность. Теперь когда его грызли воспоминания он мог уйти в зал и часами колотить грушу или отжиматься, ночами стал выбирать в город в костюме Человека-Паука на пару с молодым паучком. Паркер из этой Вселенной пока действовал неловко и угловато, но это всё из-за того, что тот подросток. Ему всего пятнадцать и он считал то, что он супергерой весёлым приключением, а не грузом ответственности. Он выматывал Старка дать ему какое-нибудь задание по борьбе с преступностью, но Тони успешно его игнорировал. И именно поэтому они мониторили город по очереди. Питер-подросток днём, Питер-печальный по ночам. Он всё ещё не отошёл от того сна и спал теперь исключительно днём и только по два часа. А ещё Паркер составил резюме на пару с Брюсом и отослал в агентства по фотосъёмкам. Беннер оказался крайне приятным человеком как Питер и думал, они могли часок поболтать утром перед сном. Мужчина рассказывал ему о своей жизни, открытиях, поездках в Бразилию. И как его нашла там Наташа. Когда речь заходила о русской шпионке учёный заливался румянцем и Питер про себя хихикал, вспоминая первое свидание с Гарри. Они тогда пошли в ресторан где Паркер чувствовал себя просто ужасно. Гарольд же был как рыба в воде. Уже тогда он вёл себя как истинный глава Оскорпа и Паркера это завораживало. Но на свидании им обоим было не комфортно. Они оба стеснялись и так ничего и не заказали. Только Гарри пил непомерное количество воды. Официант устал бегать. Мысли о Гарри всё ещё причиняли боль. Питеру хотелось выть и появилась зависимость от сигарет. Теперь он бегал курить на балкон в своей комнате каждые полтора часа. Привычка которую он пытался выработать на протяжении трёх с половиной лет появилась только сейчас, когда он попал в другую Вселенную. И сейчас, стоя на балкона в компании своей собаки, Паркер затягивался в третий раз и смотрел вниз. Герцы лежала в его ногах и почти что спала. —Как думаешь, мы здесь навсегда с тобой? Не то чтобы я был против этой затеи, но мне бы очень хотелось прийти к нему на кладбище, девочка. А ещё Клэр. Она ведь вообще не знает куда мы исчезли. Не хорошо получилось как-то… —Питер смахнул пепел с сигареты в пепельницу и затянулся ещё раз. Легкие сладко наполнились дымом обычной сигареты Camel и Паркер прикрыл глаза, чувствуя как дёргается глаз. Он нервничал вроде как меньше, но вроде как нет. Питер понятия не имел, что именно поменялось, но ему стало чуть легче. Да, он всё ещё мучался кошмарами. Да, ни на кого не мог смотреть. Но теперь, хоть иногда, он был вспомнить о Гарри и не обливаться горячими, как хренов кипяток, слезами. Герцогиня в последнее время почему-то набрала в весе и Питер понятия не имел почему. Он всё никак не мог сподобиться дойти до ветеринарки и уже окрестил себя херовым хозяином. Он выкинул окурок в пепельницу и повернулся к собаке. Та подняла на него голову и активно забила пушистым хвостом об пол. —Пойдем гулять, заодно к врачу зайдём. Что-то ты странная в последнее время. Не бегаешь как раньше, набрала вон, —он кивнул на чуть увеличившиеся бока любимицы и впустил её вперёд себя в спальню. В парке где они гуляли было так-то немного собак. Неподалеку носился ротвейлер за тарелочкой, в другом конце пара шпицев бегали наперегонки, а прямо перед Паркером пронёсся здоровенный датский дог чёрного цвета. Питер помянул господа в суе и двинулся дальше. Как и ожидалось, Герцы бегать не стала. Сделала все свои дела и пока Питер убирал за ней и выкидывал бумажный пакетик вместе с совсем в мусорный бак, просто лежала на траве. В клинике была небольшая очередь и Паркер уселся на свободное место, наматывая поводок на кулак. Герцогиня легла у его ног и опустила морду на вытянутые лапы. Рядом с Питером сидела женщина средних в почти что летней одежде, когда как сам парень заморозил задницу в кожаной куртке и джинсах. Кеды, обляпанные грязью из парка, видимо недавно был дождь, тоже не шибко то и грели, поэтому он очень удивился женщине в розовой футболке, драных бриджах и балетках. Она держала на руках мопса и улыбалась, глядя на Герцы, разлёгшуюся на полу. —Какая красивая девочка, сколько ей? —Питер встрепенулся и уставился на собаку будто впервые её видел, затем опомнился и наконец-то ответил. —Почти четыре, мисс, —он улыбнулся и потрепал её за ухом. Герцы подняла голову и высунула язык, глядя на Питера разными глазами. Паркер улыбнулся ещё раз, так улыбаться он мог только ей, и почувствовал на руке мокрый, гладкий язык. Женщина в футболке-не-по-погоде снова улыбнулась и потрепала по голове спокойного мопса. —Хороший возраст для щенков, молодая, но уже не щенок. Паркер поперхнулся воздухом и помотал головой, приходя в себя. Да быть того не может. —Да нет же… Когда бы успела, мы только… Приехали недавно сюда, —он покосился на Герцы будто сам себя не мог в этом убедить. Хулиганка продолжала вилять хвостом. —Неужели? И откуда вы приехали? —светлые, сухие волосы собеседницы упали ей на лоб парой прядок. Питер напряг извилины и выдал самый глупый ответ из всех возможных. —Из Канады. Галифакс, если точнее, —какого хрена он не мог сказать, что они из сраного Техаса или Калифорнии?! Паркер дал себе мысленный подзатыльник и уставился на собаку ещё раз. —Вау! Всегда хотела там побывать, мистер… —Джонс, —нет, он сегодня врать перестанет? —И как вам там жилось? Почему уехали? —она отвяжется?! —По работе. Я фотограф… У вас кажется очередь подошла, —парень кивнул на стоящую в проходе недовольную медсестру и женщина метеором понеслась в кабинет, бросив что-то Питеру напоследок. Последний облечённо сполз по креслу вниз. Герцы склонила голову на бок глядя на хозяина. Когда Питер вошёл в кабинет, то сразу отметил молодого врача. Будто он только-только окончил колледж. Парень радушно ему улыбнулся и рукой показал на смотровой стол. Паркер только молча кивнул и переместил собаку на указанное место. —Меня зовут Бальтазар Фокс, а вы у нас впервые, —парень вышел из ступора и подал руку врачу, активно пожимая. —Питер Паркер. А это Герцогиня, —Фокс наклонился к собаке и подал медсестре какой-то знак. Женщина засуетилась и подала ему одноразовые перчатки, фонарик и забрала какие-то бумажки. Она дала Питеру в руки листок и Паркер вспомнил, что нужно заполнить согласие на обработку данных, лечение и прочую бурду. Ручка нашлась у врача на столе и Питер принялся криво черкать, он писать от руки недавно, но по сути прошло уже два месяца, а значит, что всё это время он ничего не писал. В это время Бальтазар Фокс проверил зрачки Герцы, отчего та чихнула, посмотрел язык и зубы, попрося у Питера помочь, она всё ещё была способна на укусы. А затем стал прощупывать живот. Улыбка расцвела на молодом лице и Паркер вопросительно изогнул бровь. —Могу вас поздравить, мистер Паркер. Ваша собака уже не последних сроках беременности, примерно 60 день, —Фоксу явно было смешно наблюдать за лицом парня, но он держал лицо ради профессионального этикета. Питер переводил глаза с Герцы на врача и обратно. Похоже, что он всё-таки дерьмовый хозяин. Он не заметил беременность собственной собаки почти до крайнего срока. Паркер осел на стул около смотрового стола и уставился на рыжую любимицу. Та весело завиляла хвостом и высунула длинный язык. —Что же вы так распереживались? Могу вас уверить, что вы не первый хозяин длинношёрстной собаки который этого не замечал долгий период. Из-за шерсти соски и живот почти не заметны. Скорее всего будет щенков десять, потому что живот даже с такой шерстью заметен, —Фокс выбросил перчатки в синюю урну, стоявшую около стола с компьютером и взял листочек из-под бумаг. Врач что-то начеркал там и отдал Питеру. —УЗИ делать бесполезно, после 35 дня ничего не ясно. Рисунок накладывается друг на друга, так что позвоните когда начнутся роды. Её не наблюдали весь срок и я могу сказать, что она полностью здорова и даже не ощущает дискомфорта, но чтобы исключить возможные осложнения во время родов и проверить состояние щенков… Короче, лучше чтобы я был рядом. оплатите вот по этому чеку на кассе, —парень отдал ему вторую бумажку с маленькой суммой и Питер, растерянно поблагодарив врача, вышел, ведя за поводок беременную собаку.***
Спустя два дня собака начала делать себе гнездо прямо около постели. Она стаскивала туда толстовки Паркера, какие-то цветные тряпки неясного происхождения, стащила простынь парня пока его не было ночью и сидела довольная там уже пол дня. Питер очень нервничал. И не только из-за собаки. За последние дни Уэйд насколько ему надоел, что Питеру хотелось выть. Говорливый, надоедливый наёмник не давал ему проходу и Паркер сдерживался из последний сил чтобы не укокошить его хоть на время. Наташа на это только загадочно улыбалась, а остальные обитатели Башни сочувственно смотрели на объект внимания Уэйда. Тем временем отношения Геи и Клинта наколялись. Лучник вообще не желал отставать от сестры Джеймса и теперь она всё чаще пропадала в портале как только он двигался в её сторону. Дошло до того, что сегодня девушка завтракала вместе с Питером-собственностью-Старка на Бали, лёжа на шезлонгах. Подросток был ни чуть не против. Он ни разу не вылезал из штатов, а если бы не Старк, то не вылезал бы и из Нью-Йорка. Возможно поэтому Барнс, утром злая как сто чертей, схватила его за руку и, под возмущённые взгляды Тони и Бартона, шагнула на песчаный пляж. Когда она отпустила запястье школьника они оба уже стояли в соответствующей для пляжа одежде и к ним уже мчался бармен с полотенцами и подносом. Питер, в белой футболке из тонкого хлопка и в чёрно-синих шортах для плавания, тут же улёгся на полосатый шезлонг и смущённо принял первый поднос, ставя на столик между их местами. Открыв крышку блюда Паркер заметил там цезарь с креветками и сырный суп с чесночными, судя по запаху, гренками. Второй бармен принес такой же поднос сидящей напротив Гее и поставил им два высоких бокала с какими-то напитками. Питер принюхался. Алкогольное. Он удивленно посмотрел на начавшую завтракать девушку и та вскинула брови. —Это пиноколада. Против? —Нет, нет. Конечно нет. Просто Тони не разрешает мне пить совсем, —паренек печально вздохнул и принялся за еду. Брюнетка хмыкнула. —Если что обращайся, Пит, —Барнс кивнула на бокал с напитком и забросила ногу на ногу. Паркер отметил несколько шрамов по бледной коже. Эта нереальная девушка появилась в его жизни как только он познакомился с Тони поближе. После Стервятника она выдала дикой трячки мужчине и это пацан запомнил навсегда. Такой злой сверхъестественной сущности Питер ещё не видел. Горящие синим глаза, ослепительно-яркие вены под белой кожей, чёрные белки глаз и горящие почти что синим пламенем шея, ноги и руки. Она была похожа на львицу защищавшую своего львёнка и Паркер тогда очень боялся за Тони. Его отношения с Барнс были странными. Она относилась с нему с заботой, будто к глупому младшему брату, но одновременно «бросала» на течение судьбы не вмешиваясь. Баки смеялся и говорил, что с ним она делала точно также когда он был подростком. То ласковая мамаша, то безразличная подруга. Хотя чаще всего старшая сестра которая заменяла ему всё. И сейчас, сидя напротив неё, Питер не мог понять, почему же она не могла быть счастливой теперь. Теперь, когда Джеймс уже женат и счастлив, когда война закончилась… —Война не закончилась, Питер, —она ласково ему улыбнулась и допила залпом напиток, давая знак бармену. Тот тут же подскочил из-за стойки своего пляжного бара с мохито, судя по бокалу. —Почему? Ведь нет уже нацистов, нет никакой опасности. Мы устраняем остатки Гидры и новой волны не предвидеться, мисс Барнс. Почему тогда вы не можете… —Есть на то причины. Например настоибеневший мне Бартон, —они рассмеялись и Гея приложила холодный стакан с мохито ко лбу. Стального цвета глаза смотрели на воду и она, хитро посмотрев на Питера, в следующую секунду открыла портал, бросая туда сначала Питера, а затем прыгнула сама. Теплая вода накрыла мальчонку с головой и он резко вынырнул, ошарашенно глядя на смеющуюся Гею. Чёрные волосы прилипли с шее и щекам, но её это нисколько не волновало. Барнс рассмеялась и обрызгала его, поднимая пару небольших волн. Питер тоже рассмеялся и тоже начал брызгаться и обливать спутницу, чувствуя как мокрые плечи припекает солнце. Девушка с хохотом утащила его за руку под воду, создавая лёгкое голубое свечение вокруг их голов. Питер по привычке выдохнул и удивился, когда не почувствовал как вода наполняет лёгкие. Гея улыбнулась и, оттолкнувшись всплеском магии от воды, плавно поплыла вперёд, увлекся Питера за собой. Парень улыбнулся, выпуская пузыри воды из-под сферы и рванул следом за ней Про Индийский океан он знал только из интернета, ютуба и школьных учебников. И теперь, столкнувшись с ним один на один мальчик был в восторге. Шикарные кораллы, некоторые даже переливались в доходивших лучиках солнца, скайки разноцветных рыбок, огромные скаты, парочка ошарашенных их видом дайверов. Над головой кое-где носились серферы и Паркеру хотелось просто кричать от восторга. Кристально-чистая вода и нереальная красота живой природы поражали и без того богатое воображение подростка. Питер во все глаза наблюдал за парой мурен внизу и жгут страха в перемешку с восторгом всё сильнее скручивался под желудком. Подросток подплыл к улыбающейся, нереально красивой девушке и одними губами прошептал: —Спасибо. Они вернулись часа через два. Отдохнувшие, счастливые и полностью мокрые. На идеальный пол Башни Мстителей ручьями текла вода с их одежды, волос, а они только смеялись и, не обращая ни на кого внимания, разошлись по своим комнатам. В гостинной Паркер схватился за голову. —УЭЙД, Я ЕМ. ЭТО НЕ СВИДАНИЕ.