***
— Гарри, прекрати метаться. Всё в порядке, — Паркер встал с кровати в их с Осборном комнате и сжал того в объятиях со спины, заставляя откинуть голову себе на плечо. Гарри шумно выдохнул. — Просто как-то странно. Этот хрен появляется здесь спустя двадцать лет и… Я в курсе что я не жил тут двадцать лет, но… В общем ты и сам в курсе, — парень зыркнул в сторону фото рамки на подоконнике. Со снимка им улыбался сам Питер, сбоку от него стояла Ванда в лёгком, фиолетовом платье и Вижн, в облике человека в шортах и майке. Они были на пляже в Майами. Паркер вздохнул. — Да, странно это всё… Почему бы тебе не узнать его поближе? Может быть, он не такой плохой как тебе показалось. — Да, вероятно ты прав, — Гарольд улыбнулся и обхватил руками шею своего парня. Паркер перехватил его через талию и усадил к себе на колени. Гарри хмыкнул и укусил того за шею, оставляя чуть припухший след. — Тебе не кажется, что Тони и Питер за стенкой как то затихли… Хотя слышно как на кровати… Двигаются, — Гарри прислушался после слов своего парня и правда. Соседняя комната замолкла, только скрипели пружины матраса. Решение было принято быстро и как то одновременно. Питер проверил шутеры, Гарри прыгнул ему на спину и они выпрыгнули в окно, где Паркер, цепляясь по стенам, добрался до окна комнаты Тони. Старк был там. В домашнем халате, с сигарой в зубах, пока Питер прыгал на кровати с большими наушниками на голове, будто бы изображая танец. Питер смог разглядеть на экране клип Рианны и они с Гарри шокировано переглянулись. На краю матраса стоял бокал с красным вином. Через какое то время Паркер рухнул на кровать, тяжело дыша и стягивая наушники на шею. Тони вынул изо рта сигару и хмыкнул: — А ты сомневался! Это лучшая разработка. Даже если ты будешь танцевать на нём лезгинку или отбивать чечетку, бокал не прольётся, — Старк выглядел слишком уж самоуверенно. Гарри подумал, что мальчонка очень уперт, и если он сейчас перестанет что либо доказывать миллиардеру, то Барнс-Осборн окончательно перестанет верить в их связь с его Питти. Но пацан только ухмыляется и слишком резво встаёт, сшибая коленом несчастный бокал. Алкоголь, наверняка очень дорогой, проливается на край матраса, который был секунду назад белоснежный, а затем и на гречишного цвета ковер. Паркер шутливо прикрывает рот ладонью и по-идиотки округляет в изумлении глаза. Тони смотрит на него так, что Гарри кажется, будто он сейчас заорет в голос, но плейбой просто закатывает глаза. — Конечно же, если ты не рукожопый. — Я такой неловкий, Тони. Прости. — И ведь во взгляде нет ни капли вины, ах ты мелкий сучонок! — Тони соскакивает с кресла, в котором сидел, намереваясь надрать зад одному не в меру наглому пацану и Гарри совсем не хочет видеть как именно он будет это делать. Он кивает на их окно и Паркер легко утаскивает их назад в спальню. Почему то именно в этот момент Гарри решает дать шанс Эрику Ланшерру.***
Ему снова становится плохо через месяц проживания здесь. У него снова онкомаркеры и ему нет до того дела. Он почему то совсем не обеспокоен. Рядом Питер, мама, Эрик втерся в его жизнь так, будто он был там с рождения Осборна и это не может не пугать, рядом такая родная Наташа, которая стала ему так близка за это время, а ещё доктор Беннер и его уроки медитации. В какой то момент он отказывается от химиотерапии, чем пугает всех, кроме Геи. В её глазах будто бы скользит что то одно ей известное. Она не может убрать болезнь из него самого, но может найти то, что сможет её подавить. Она исчезает в какой то из дней и возвращается только на десятый день. Его рвёт желудочным соком, он вытирает рот и мама обнимает его. — Гарри, я могу помочь. — Я знаю, мам. Вселенная смотрит на неё своими невозможными сиреневыми глазами и в них явно читается несвойственное ей неодобрение. Гея светится изнутри, волосы будто горят белым, переливаются. А глаза полны безумной решимости делать то, что она уже давно решила. Она просто рассчитывала все неточности до какого то образного идеала. Она знает, что рискует. Но такова её природа. Всё или ничего. Она ставила всё. — Ты хочешь посадить Карнажа в тело своего сына чтобы спасти его, Время. И ты в курсе, что Гарри предстоит сломать симбиота. Ему придется не легко и как ты думаешь, что будет, если Карнаж победит? Время дергается, словно от пощечины. Под её кожей течет история, сотнями игл пронзая кожу и разум, подвластный только человечеству. Она ощущает странную радость и неясный восторг. Какая то часть её теперешнего рассудка знает, что Гарри сможет и станет не просто носителем Карнажа, не просто единым безумным целым, он переделает, реконструирует симбиота так, что сможет с ним жить. А какая то, всё ещё человеческая часть её, которая осталась жива после принятия сил, переживала за сына. Победила та, которая знала ответ. Разговор с мамой проходит бегло и как то скомкано. Гарри понял только то, что ему нужно будет куда-то отправиться вместе с ней и Питером и их ждёт какое то большое приключение. Барнс после этого разговора исчезла ещё на неделю, а когда вернулась, то была глубокая ночь. Гарольд спал, обняв большое одеяло. Паркер ушёл на ночной патруль и парню было не комфортно. Щенки начали по-тихоньку расползаться по башне и бедная колли носилась по комнатам и собирала их в одну кучу. Гарри снилось, что он вернулся в свой мир. Мир где он влиятелен, где он богат и знаменит. Но почему то с каждым часом нахождения в этом месте, он начал бледнеть и под конец сна Осборн-Барнс, а точнее то, что от него осталось, маячило по кабинету в Оскорпе и Питер его не видел. Видимо Гарольд хорошо сливался с серой обстановкой кабинета. Он проснулся в три часа ночи, взмокший от пота и совершенно не соображающий кто он. Потом включил свет и подошёл к зеркалу. Болезнь прогрессировала быстрее чем раньше и он уже успел потерять несколько далеко не лишних килограмм и гораздо быстрее уставал. Через пол часа, сидя на кровати с кружкой чая, зелёного, который стал ему почему то очень нравиться, в воздухе появилась ярко-голубая арка и от туда вышла Гея. На ней была странная одежда. Это походило на то, будто бы её завернули в несколько разноцветных тряпок разом и всё держалось только на добром слове. Мать убрала с лица мокрые волосы и тёпло ему улыбнулась. В последнее время Осборну-Барнсу не хватало этой улыбки. Парень поднялся с кровати, немного разлив чай на постель и порывисто обнял её. — Я скучала по тебе, — её голос был тёплым и взволнованным. Женщина прижала его к себе и убрала со лба светлую челку. — Где ты была всё это время? Тони начал беспокоиться, что тебя умыкнули твои другие родственники. — Они мне не родственники. И сегодня у нас с вами небольшие дела. Оденься вот в это, а я схожу заберу Питера. Он уже и так целый час сидит на башне Оскорпа и ест бургеры. То что Оскорп здесь тоже есть, Гарри узнал почти сразу по возращанию, пока гулял по Нью-Йорку. Только это стало неприятным известием. Во-первых потому что никто не знал здесь о наследнике корпорации, а во-вторых это означало, что отец ещё жив. Гарри вычитал в газете про него и его вклад в развитие науки в этом году и финансирование коммерческих организаций. Гарольду вообще не хотелось думать, будто он останется таким же невзрачным на всю жизнь. В одном из разговоров с мамой и доктором Беннером он выяснил, что перемещение обратно просто невозможно и поэтому надеялся как то преуспеть и тут. Проблема была в том, что Гарри ни дня в своей жизни не работал на кого то. Он всегда был «большим боссом», с ним никто не спорил, никто не оспаривал его даже самых странных решений и одна мысль о том, чтобы пресмыкаться перед начальством действовала на Осборна как хорошая пощечина. Он сходил на два собеседования по должности управляющего отделом продаж, но с треском провалился и ему было очень стыдно перед Питером, который работал на максимум. Гарри перевел взгляд на то, что протянула ему мать. Это были похожие тряпки на те, в которых была она сама, только зелёные и белые. Осборн кивнул и через мгновение Гея исчезла и появилась спустя пять минут вместе с Паркером. Паучок чмокнул его в нос и пошёл переодеваться. Его одежда была красно-белой. — Что это вообще за шмотки? Куда мы идём? — спросила Гарри, когда они вышли из здания и прошли мимо Нью-Йоркского парка свернули направо. Питер держал его за руку и подбадривающе улыбался. — Узнаешь. И так. Сейчас я перенесу нас в одно место. Твоя задача Питер, напоминать Гарри о том, кто он такой и что у него есть семья, которая его любит. А ты, Гарри, — она выделила его имя голосом, — Коснешься того, чего я скажу. Я открою сферу и у тебя будет минута на то, чтобы потом придти в себя. — Какую ещё сферу? — но вопрос Гарольда потонул в его же крике. Земля под ним разошлась и трое человек стоявших на улице за Нью-Йоркским парком провалились вниз. Земля услужливо сошлась обратно. Путешествие в другой мир заняло буквально пару секунд. За это время бывший миллионер успел разглядеть множество других миров за голубоватой пелёной в которой они оказались. Пелена была вязкая, плотная и неслась так быстро, что Осборн успевал только крутить головой. Она быстро пошла кругом и Питер вовремя схватил его за руку, уберегая от падения. Тут всё вокруг остановилось и они втроём оказались на твёрдой земле, подняв небольшое облако пыли. Питер и Гарри огляделись. Вокруг было темно, воздух был лишён каких либо запахов. Земля была черноватая, но когда они ступали вперёд, от места куда они наступали расходились белые круги. Сердце у Паркера заходило ходуном когда Гея остановилась и сказали Гарольду одному подойти к красной сфере и по команде протянуть руку в голубом, светящемся браслете, который она ему отдала. Впереди была Огромная сфера, просто большой, прозрачный пузырь в которой хаотично носилась какая то красная материя. Питер хотел подойти к Гарри, но не смог сделать и шагу. Он будто бы врос в землю. Парень огляделся и заметил, что таких сфер, только с разными материями, тут очень много. Барнс встала на одно колено и пустила по земле голубые ручейки силы. Они опутали сферу перед Гарольдом и она лопнула, словно пузырь на воздухе. — Вытяни руку, — быстро скомандовала Гея и в следующее мгновение красная материя устремились к Осборну и, зацепившись за руку, впиталась словно сгусток ему в грудь. В первые секунды ничего не происходило, а потом Гарри ощутил… Злобу. Да не её. Ярость. Она застилала глаза и голову. Вдоль позвоночника прошлись искры, острыми иглами впивавшиеся в кости и Осборн вкрикнул, упав на колени и обватив себя руками. — Карнаж! — прорычала Гея, но Гарри скутило ещё раз и все мелкие опухоли, наросшие на его кости разом рассосались. Позвоночник стал прямым, исчезла даже сколиоз, затем ушла привычная болезненная бледность, синяки под глазами немного уменьшились, ногти пришли в норму, ушла засаленность с волос и ужасная худоба. Спина стала ровная, прямая, с углублением вдоль позвоночника, колени перестали впиваться в кожу, мышцы по всему телу чуть напряглись и расслабились, став более фигурными и плавными. Боль ушла, Гарри немного перевел дух, а потом его снова затопил ярость и какая-то садисткая улыбка выползла на лице. — Он мне нравится, милая. У тебя чудесный сын. А глаза… Твои. — Я тебя предупреждаю. Попробуешь завладеть им и я тебя выну и распотрошу. Твои молекулы будут летать по разным Галактика и никто тебя и не вспомнит, Карнаж! — её голос был грубый, глубокий и будто бы исходил изнутри неё. Питер лихорадочно соображал, что ему делать, а потом кинулся вперёд и обнял Гарри, заставив Карнажа взвыть, будто бы от сильной боли. Глаза Гарри прояснились и он с облегчением прижал к себе Паркера. — Ты Гарри. А… — Не надо. Я помню тебя и помню кто я сам. Он будто бы… Будто бы меняется внутри меня. Копошится, вертится и устраивается удобнее. Это… Странно. Но я не чувствую злости. Я чувствую… Покой? В следующее мгновение с ним рядом оказалась Гея и порывисто прижала к себе. — Я тебя люблю, Гарри. — И я тебя, мам. Внутри у Гарольда разлилось тепло.***
Не смотря на улучшенный вид, доктор Беннер настоял на анализах и только после того, что лично убедился в здоровье Гарри, расслабился, хотя витаминный комплекс всё же выписал. В следующие четыре месяца он понял, что характер у его симбиота, так назывались эти чудики с другой планеты, далеко не малина. Карнаж ныл, злился по пустякам и разбил уже две вазы Старка, который в этот момент лежал на больничном этаже. На задании на него упало здание и теперь Тони, под опекой Паркера, шёл на поправку. Ещё этот большой ребёнок требовал каждый день плитку шоколада с мармеладными мишками. И хоть Гарри их терпеть не мог, но давился и ел, потому как позволить Карнажу разгуливать по улицам города было не лучшей идеей. Симбиот был ужасно вредным, когда вырвался наружу то корчил всем рожи, не говоря уже о том, что Питеру понадобилось время, чтобы принять тот факт, что в постели их теперь постоянно трое. Самой большой их ссорой был первый вечер наедине, когда Питер и мама были заняты, а дяди ушли на задание на неделю. Потом оказалось, что Фьюри дал им задание уехать в медовый месяц и дать команде немного времени на восстановление нервных клеток. Тогда Карнаж устроил забостовку и не давал Гарри есть пюре с жаренными сосисками, аргументируя, что это падаль. Гарри обиделся, но после продолжительной возни у себя в голове, ругани и двух бессонных ночей с разбитой вазой за пол миллиона долларов, её вывезли из гробницы Рамзеса, было решено, что Гарольд теперь вегетарианец, а Карнаж не будет возникать так яро по мелочам. Казалось, что проще этого ничего не могло быть, но вредный характер жителя его лёгких и печенки считал, что это ужасное ущемление и ещё с неделю дулся. Но со временем всё пришло в норму. Гарольд за утренним горячим шоколадом, который обожал, умянал пару салатов, плитку шоколада с мармеладом и ещё какой-нибудь крем суп. Потом он спускался в тренировочные залы вместе с дядями и Питером, проводил так часа так четыре и они вместе шли на обед и каждый занимался своими делами. Потом Фьюри предложил ему место в школе ЩИТа, а Гарри согласился. Работа всё равно была уже нужна. Самым важным событием в карьере Гарри на данный момент, было то, что ему поручили убить Дэдпула и у него это вышло спустя месяц. Он совсем обезумел, но когда умирал, на его губах было только одно имя «Ванесса». Его мама, Гея, разрешила свои непонятки с Клинтом до конца и стали отличной командой как в жизни, так и на поле боя. Клинт всё-таки развёлся и его жена узнала о его изменах, что навсегда испортило их отношения с Лорой. А ещё Гея согласилась таки выйти замуж за Эрика, всё лишь спустя двадцать лет. Свадьба была отложена по настоянию Геи и она как то вечером зашла к Гарри и Питеру в комнату. Они как раз делали фото для объявления о продаже щенков. На каждом щенке был завязан бантик разного цвета. — Можно к вам? — Гея опиралась на косяк всем весом и после кивка от Питера зашла. — Есть разговор. — Если ты о том, чтобы я подвинул папашу в его кресле в Оскорпе, то я пожалуй обойдусь, — улыбнулся Гарри и схватил последнего щенка двумя руками. Это была замечательная девочка с фиолетовым бантиком, больше всего похожая на гладкошерстную колли. Гены отца добермана так и выпячивали, на что постоянно сетовал Питер. — Нет. Я не о том. Я хотела бы поговорить о том… Чтобы несколько поправить нашу память. Ребята из команды согласились, но я не могла не спросить у вас. Гарри опустил щенка после фотографии и посмотрел на мать. — То есть?.. — Я попросила Вселенную пойти на уступки. Она согласилась, пусть и не сразу. Я хочу убрать из наши жизни момент где ты умер. И окончательно привязать тебя к нам. К нам с Эриком. Мы были бы семьёй. Настоящей. Гея говорила это всё аккуратно и размеренно, но Гарри нарушил всю напускную осторожность и обнял её, прижимая к себе. Паркер расхохотался и закивал головой. — Я думаю, что это отличная идея. — А ты станешь настоящей семьей с Вандой и Вижном. Видит Вселенная, как она этого ждёт, — глаза женщины были влажными. Гарри наконец отлип от матери и ободряюще ей улыбнулся. — Тогда завтра утром всё изменится. Я вас люблю, мальчики, — её голос был пронизан любовью.