***
- Ай! – вырвала меня из подсознания теперь уже боль между ног. Внутри меня, в самом низу туловища, что-то будто бы шевелилось, принося кошмарные ощущения. Я задёргалась, но мне на спину словно свалился мешок с картошкой, полностью обездвижив. Похоже на те же самые чувства, когда я вставляла в свою вагину то пальцы, то ручку от лопаты и подобные продолговатые предметы. Я обернулась и увидела лицо дедушки, который лежал на мне, поднимая и опуская оголённые бёдра, от каждого своего же движения протяжно охая. Каждый раз, когда он опускал таз, моё тело подпрыгивало головой вперёд, а внутри всё расширялось и сдавливало, скорее всего, его половой орган, который он без моего спроса вставил в меня. От каждого такого толчка мне было больно, словно его плоть покрыта сотней шипов, впивающихся в мягкую ткань стенок влагалища. - Дедушка, не надо! - Это ещё начало, - промычал он. – Дальше будет лучше и не так больно. Все мои попытки вырваться из-под него оказались неудачными. Кричать было бесполезно: за окном веселились пьяные и разрезали небо фейерверки. Меня бы никто не услышал. Я лишь скулила, чувствуя в себе часть тела родного мне по крови человека и такого чужого после того, как он решил меня трахнуть. Его даже не смутил тот факт, что он меня старше на сорок четыре года, и что я не хотела продолжать! Я ему говорила, что если он сейчас же отпустит меня и уйдёт, то мои родители ничего не узнают. Но он мне не поверил, в наказание только ускорив темп толчков. - Как же в тебе тесно, - шептал он, вдалбливаясь по самое основание, то шлёпая меня по попе, то пролезая под меня и нащупывая грудь. – Милая невинная девочка! Моя, моя, моя нежная малышка! Ты так любезна, так любишь своего дедушку Григория, дряхлого, лысеющего бедного пенсионера. Не злись на меня, родная, я дарю тебе все эти ласки в благодарность за доброту. Ох, как хорошо! Как же хорошо в тебе! Говорить с ним нет смысла. Но и пытаться вырваться тоже! Его член ощущался, как камень, только был достаточно гибким, чтобы не травмировать мои нежные ткани. Теперь не больно физически, но так противно на душе! Слёзы начали капать на подушку под дедушкины рычания от наслаждения. Я считала этого человека таким правильным, таким заботливым, а он решил поиметь меня, его единственную внучку! Неужели все эти годы он только и ждал, когда я вырасту, чтобы вставить в меня член?! Неужели из-за этого только и крутился перед моими родителями, а не потому, что любил нас? - Внученька, ты тоже очень рада новым ощущениям? – неправильно понял старикан мои слёзы и скуления. – А давай сделаем вот так! Будет ещё приятней. Он подхватил меня под таз, подобно собаке, и, набрав полные лёгкие воздуха, ещё быстрее и глубже заколошматил мои внутренности. Я ахнула от неожиданности и ещё сильнее заплакала, умоляя прекратить издеваться надо мной. Хоть бы хны! Под нами громко скрипела кровать, мы оба подпрыгивали на матрасе. Дед издавал теперь громкие ахи, видимо, подходя к концу, а я выла от рыданий и нежелания верить, что он решил изнасиловать меня. - О да, да! Какое блаженство! Кончу в тебя! Хочу кончить в тебя, красавица-внучка! Хочу стать первым, чья сперма попадёт в твоё детское тело! Ещё чуть-чуть, – кряхтел пенсионер, не обращая внимания на мои жалобные крики. Но вдруг он прекратил двигаться. Я заплакала ещё пуще, поняв, что он испытал оргазм, а его сперма оказалась внутри меня, возможно даже в матке. Однако, услышав, как он словно задыхается, догадалась, что он не успел кончить. Что-то случилось, из-за чего он остановился. Я резко обернулась и увидела папу. Папа убил дедушку, своего же отца, вонзив нож ему в сердце. Пожилое тело скатилось на пол, истекая кровью. Мама подбежала ко мне, крепко обняв, и мы заплакали обе. Папа осыпал отборными матами труп. Они не переставали плакать и просить прощения за то, что оставили меня с этим придурком. Тело дедушки Григория мы завернули в ковёр и отвезли покоиться под деревьями в лесу. Никто из нас не испытывал ни дольки жалости к нему. Получил, что заслужил. А мы в этот же день переехали в купленную квартиру в другом городе.Ночь с неприятным послевкусием
30 марта 2019 г. в 10:39
Где-то слышала, и не один раз, что на праздничном столе обязательно должно присутствовать шампанское или другой алкоголь. Но моя семья, к счастью, обходит эту традицию стороной, ставя вместо бутылок со спиртным сок и газировку. А родственнички, любящие подвыпить, нас за это невзлюбили в силу своего низкого интеллекта, и не являлись в гости, когда мы их приглашали отметить какой-то праздник.
Кроме дедушки Григория. Все знают, что он любит лишний раз подогреть пищевод несколькими градусами, но сам по себе, как его все описывали, является ласковым и весёлым. Как помню, он появлялся у нас каждый раз, когда его приглашали, нянчился со мной, присаживая к себе на колени, нежно прижимая к себе.
- Как Вы детей любите, дядя Григорий! – не могла отвести от нас взгляд моя мама.
- Очень люблю, - подмечал тот, гладя меня по голове, рукам и ногам.
И так уже прошло лет десять уж точно. Мне успело стукнуть шестнадцать лет, а я всё также продолжала встречать нашего постоянного и единственного гостя на праздниках у ворот. Деду уже шестьдесят, идти до нас от его дома до нашего далеко, а, смотря, в какой богом забытой деревеньке мы живём, на каждом углу и повороте можно было запнуться обо что-нибудь или стать мишенью для преступников. Поэтому мы и собираемся переехать в город отсюда, прихватив деда с собой, выделив ему нормальную комнатку на остаток дней в более приличном районе.
Новый год. Сколько же пьяных будет разгуливать после полночи. А пока все жители забились в своих домишках, смотря новогодние концерты и поедая салаты. Дедушка Григорий пришёл к нам, как и обычно. Всё было хорошо: мы прослушали все вчетвером речь президента и стукнулись стенками стаканов с соком, поглотив содержимое. Снова по телевизору крутился концерт: каждый год одно и то же, те же самые песни. Мне быстро надоело это, и, сказав всем, что я пошла спать, ушла в свою комнату и почти сразу уснула. Время, как ни как, довольно позднее, и плевать, что за окном уже слышно весёлые крики людей.
Проснулась я оттого, что родители шумели курточками и болоньевыми штанами в прихожей, о чём-то разговаривая и смеясь.
- Вам же точно не будет сложно посидеть с нашей дочкой? – спросила мама.
- Нет-нет, что Вы, - уверял её дедушка. – Будьте аккуратны на прогулке.
Хлопнула входная дверь и настала тишина. Затем послышались шаги в мою комнату. Я притворилась спящей, громко посапывая и расслабившись в тот самый момент, когда дед зашёл ко мне, остановившись у порога. Подумав, он подошёл ближе.
По ногам побежал странный холодок, с каждой секундой поднимающийся выше. Когда он достиг моей талии, я всё же открыла глаза. Дедушка склонился надо мной, чуть ли не перед самым лицом, медленно убирая с меня плед. Непонимание застыло на моём лице. Зачем ему понадобилось это делать?
Он, всё же заметив, как я вопросительно смотрю ему прямо в глаза, поспешно выдал:
- Внученька, спать в одежде – вредно для здоровья! У тебя же кожа совсем не дышит так!
Недоумение только наросло во мне. Это что, первые его проявления старческого маразма?
- Деда, я уже шестнадцать лет, как сплю так, и мне нормально.
- А зря, очень даже зря! Послушайся меня, и ты даже лучше высыпаться будешь.
- Ладно-ладно, только отвернись, - отмахнулась я, чтобы он побыстрее отстал.
Дед сделал так, как я попросила. Сняв с себя футболку и штаны и сложив их на стуле, я завалилась обратно и укрылась пледом, сказав, что сделала так, как посоветовали. Дедушка Григорий снова подошёл ко мне, резко задрав плед и оглядев моё тело, интимные места которого закрыло только нижнее бельё.
- Что ты делаешь?! – встрепенулась я, пытаясь вырвать из его кулака шерстяное покрывало и укрыться обратно.
- Отдам, когда снимешь всё, - заявил старик, и вовсе сдёрнув с кровати плед. – Кожа должна дышать вся.
- Да чего ты заладил? Давно женское голое тело не видел?
Он по-детски надул щёки и отвернулся, скрестив руки на груди. Видать, обиделся. И только сейчас я почувствовала вину перед ним. Ну, скорее всего, реально хочет сделать, как лучше. Я села, сняв с себя последнюю часть одежды, спрятав её под подушкой, и, укрывшись поднятым назад пледом, сообщила, что послушалась. Дедушка обернулся, дружелюбно улыбнувшись мне и, сев в кресло, стоящее параллельно кровати, закрыл глаза в попытках уснуть. Я тоже через время провалилась в сон, удобно улёгшись животом вниз.