Прости, Меркуцио

Меня переполняет ненависть, и я бросаюсь на Ромео, сжимая крепче кинжал в руке, но в последний момент передо мной оказывается Меркуцио. Я не успеваю ничего сообразить — рука с кинжалом продолжает свое движение, неся смерть, и лезвие легко разрезает плоть. На секунду я встречаюсь с глазами Меркуцио: в них столько боли и страха. Моментально отшатываюсь в панике; кинжал выпадает из дрожащих рук. Меркуцио хватается руками за рану и, выдавливая из себя вымученную, фальшивую улыбку, еле слышно с хрипом протягивает: — Тиииибааааальт, — после чего громко смеётся. «Неужели, он решил играть до конца?» Он с вызовом смотрит мне в глаза и также улыбается. Сейчас я отдал бы все, лишь бы не видеть страх в его глазах, только бы он снова шутил и издевался надо мной, только бы он не умирал. Всё длилось секунду, а для меня это было вечностью. К Меркуцио подбежали Ромео и Бенволио, подхватывая ослабевающее тело. Я больше не могу стоять и падаю на колени, хватаясь за голову. Господи! Что же я наделал. Господи! Как мне теперь жить? Я снова смотрю на него. Губы Меркуцио шевелятся, но я ничего не слышу. Вокруг лишь звенящая тишина. Пытаюсь снова встать, чтобы подойти к нему, но делаю только пару шагов и снова падаю. Меня успевают подхватить люди из клана Капулетти. Как же я сейчас их ненавижу, но больше всего себя. Отталкиваю держащих и снова делаю несколько шагов. Наконец-то я дошёл до тебя. Я опускаюсь рядом на колени — Ромео и Бенволио зло косятся на меня. Особенно взгляд юного любовника моей сестры горит ненавистью, и я его понимаю. Он уже собирался вскочить на ноги, но ты положил руку ему на плечо, удерживая. Я вновь смотрю тебе в глаза, они все ещё лучатся на твоём бледном, уже почти мёртвом лице. Сколько бы я отдал, лишь бы снова видеть жизнь в тебе. Пусть лучше ты будешь жить и ненавидеть меня, чем умирать, любя. Дрожащей рукой дотягиваюсь до твоего лба. Чувствую ледяную испарину и, кажется, холодное дыхание смерти. Не хочу верить, что она уже так близко к тебе. Не хочу верить, что это все из-за меня. Нежно веду рукой вдоль виска к скулам. Обхватываю твоё лицо обеими руками и осторожно касаюсь губ. Плевать, что подумают другие. Плевать, что потом мне скажут дома. Плевать на всё и всех. Окровавленной рукой ты накрываешь мою ладонь. Твои губы такие холодные, но все те же. Такие же немного сухие и потрескавшиеся. Ты отвечаешь мне. Я отрываюсь и прислоняюсь своим лбом к твоему. — Прости меня. Прости, что не смог уберечь тебя. Прости, что ввязал тебя в это. Прости, если сможешь. — Горячая слеза падает на твою щеку. Я смотрю на тебя, а ты улыбаешься как ни в чем ни бывало. Словно это не ты сейчас умираешь у меня на руках из-за меня же. — Тиибааальт, — тихо протягиваешь ты и хихикаешь в конце. Боже, Меркуцио, ты не исправим. — Не беспокойся обо мне, пожалуйста. Мы ещё порадуемся. Да будет праздник! — Мне так хочется в это верить, Меркуцио. Я крепче прижимаюсь лбом, все явственнее ощущая холод. Ты закрываешь глаза, не в силах больше держать их открытыми. И вместе с этим для меня угасает последняя надежда. Прости меня, Меркуцио. Я никогда не хотел, чтобы все так закончилось. Слышу последний тяжёлый вздох, и твоё тело обмякает в моих руках. То самое тело, которое я покрывал поцелуями. То самое, которое обнимал так нежно, как никогда и никого больше. Я медленно отдаю тебя твоим друзьям, которые непонимающе смотрят на меня. Действительно, отпрыск Капулетти вдруг оказался в отношениях с одним из клана Монтекки. Удивительно, да, Ромео? Пошатываясь, встаю и иду к окровавленному кинжалу, валяющемуся на земле. Руки все ещё дрожат так, что он чуть не выпадает. Прости меня, Меркуцио. Я знаю, что не такой судьбы ты хотел для себя и меня. Я знаю, что ты хотел бы, чтобы я жил, но я не смогу. Я заношу кинжал и изо всех сил бью лезвием в живот. Со всех сторон ко мне бросаются люди. В глазах темнеет. Прости меня, Меркуцио, но теперь мы сможем быть вместе.