Опыт

Всё, что сейчас происходит, выводит Махмуда из себя. Как же много происходит из того, что он терпеть не может… это так не вовремя, в самый неудачный момент… но самое худшее – даже в минуты любви Заганос продолжает учить его. - Ты снова витаешь где-то в облаках, - Заганос ухмыляется так, будто точно уверен, что сейчас Махмуд не способен думать ни о чем. Кто-то другой, увидев, что любовник растерян или о чем-то задумался, стал бы сомневаться в себе… но Заганос полностью уверен в своей власти. И абсолютно в этом прав. Впрочем, он никогда не ошибается. Как назло! - Если ты хочешь побеждать, ты должен сохранять ясный ум всегда, - напоминает Заганос, тем же равнодушным тоном, что и обычно, и с тем же бесстрастным выражением лица. Его ладонь медленно скользит по уже возбужденному члену Махмуда. «Неужели меня и правда сводит с ума такое безразличие?..». Махмуд пытается убедить себя, что это не так, но собственное тело предает его. Он бессилен. Он беспомощно извивается, лежа на столе, будто бабочка, приколотая иглой. А Заганос, будто не обращая внимания на его страдания, расслабленно сидит в кресле. Лениво ласкает Махмуда рукой, и, кажется, совсем не беспокоится о том, что дверь не закрыта на ключ и в любую минуту кто-то может войти. Хотя, вряд ли бы кто-то решился прийти без предупреждения. У Заганоса всё расписано по минутам, и равные по рангу, и подчиненные знают свое место и свой час. Почти никто не смеет нарушать установившийся распорядок, разве что… «Нет-нет-нет, я вовсе не ревную!» - убеждает себя Махмуд. Всё зря. Он лежит на широком столе, как беспомощная жертва, полураздетый, с растрепавшимися волосами. И почему-то жалеет о том, что на столе такой идеальный порядок, нет даже бумаг или каких-то мелочей, которые можно было бы сбросить неосторожным движением. Может, этим он смог бы разозлить любовника – даже это кажется ему лучшим, чем такое равнодушие. Махмуд даже не помнит, с чего всё началось: кажется, они обсуждали политику, и он потребовал разговора с глазу на глаз, хотя Заганос ясно дал ему понять, что больше не намерен спорить на эту тему… «Я думал, хоть в этот раз мне удастся задеть его. Но у него слишком хорошо получается сводить меня с ума!». - Ты совершенно не умеешь властвовать над своими чувствами, - шепчет Заганос. – Если ты этому не научишься, тебе никогда меня не победить. «Я не хочу тебя победить! Я хочу быть таким, как ты…». Махмуд пытается это сказать, но с губ срывается только стон наслаждения, и он прикусывает губу. Вот-вот он выдаст себя, и в отчаянии зажмуривается, чтобы Заганос по взгляду не мог догадаться, о чем он думает. «Неужели он правда уверен, что я считаю его соперником?!». От этой мысли невыносимо больно. Не зря Заганоса прозвали «ядовитым генералом». Яд его взглядов и слов проникает под кожу, течет по венам, лишая всякой власти над собой. От этого не существует противоядия. Впрочем, Махмуд не уверен, что хотел бы устоять перед этим ядом. Он едва сдерживается, чтобы не застонать. Жаль, что всё заканчивается слишком быстро… Заганос вытирает руки платком. Как всегда, у него всё необходимое под рукой. Его просто невозможно застать врасплох. - Ну что же, на этот раз чуть лучше, - говорит он таким тоном, будто только что они обсуждали что-то совершенно будничное, вроде недавнего урожая или поставок на год. – Хотя ты по-прежнему чересчур остро на всё реагируешь. Махмуд краснеет до кончиков ушей, различая в этой интонации намек, что следующий раз еще будет. Конечно, он не представляет себе, как можно оставаться совершенно спокойным, когда… Нет, это невозможно, Заганос должен это понимать, тогда почему же он так говорит… - В следующий раз у тебя так не получится! – Махмуд пытается вымолвить эти слова уверенно, но угроза звучит, скорее, смешно, учитывая его пылающие щеки и неловкие попытки привести себя в порядок. Заганос улыбается одними кончиками губ – по крайней мере, Махмуду хочется верить, что он улыбнулся. - Посмотрим, мой милый Махмуд. Он впервые сказал – «мой милый!». Махмуд пытается сделать вид, что не обрадовался этим словам. И ему это не удается.