Дебют ферзевой пешки

Сколько он помнил Алису Лидделл, та всегда звала его. Неважно день или ночь на дворе, он постоянно слышал тихий шепот в полубреду, который напоминал просьбу к старому другу. Смерть уже тогда был бескрайне удивлен. Слишком молода для такого душевного порыва. Слишком странная для него, ведь впервые они познакомились в тот самый день пожара, когда от ее дома остались одни тлеющие угли. Для него не существует преград или запретов, у него нет никаких тайн, чтобы стать ближе к человеку, но Лидделл была упорна в своих целях. Если быть честным, то он ее не понимал. Смерть мельком видел ее Страну Чудес: невероятные замки, невероятные жители, которые ценят дружбу. С какой печалью он знакомился в подробностях с этим удивительным краем, когда вернулся туда словно на постоянное место жительства. Нельзя было узнать в ней ничего. И самой Алисы там уже не было. Тлен и запустение — все, что осталось от прежних просторов. Возможно, даже сочувствуя, он находит тот уголок, который его устраивал более других. Эта часть Страны Чудес называлась Шахматным Королевством, само название возвращало его к тем воспоминаниям, от которых почти ничего не осталось. Вот он, словно живой, Антониус Блок говорит о том, что партия в шахматы — подходящее состязание… Рассматривая саму Алису, он видит чистое безумие. Девочка не улыбается, ее губы дергаются без причины, словно в спазме, и выдают ужасающие гримасы. Ее кожа бледная, как фарфор, в глазах — пустота. Она раскачивается из стороны в сторону, шепча что-то непонятное; что-то о страхах, о кошмарах, преследующих ее. Смерть не знает, что ее заставляет каждый день обращаться к нему, но иногда любопытство пересиливает здравый смысл. Играть партию в шахматы ему нравится, особенно, когда среди фигур — зрелые воины, чтящие законы военного времени. Чуть повернул в сторону — и голова летит с плеч. Фигуры, назначенные Смертью, многообразны. Никогда не бывало так, чтобы только один человек играл с ним в шахматы. И кое-кто всегда проигрывал партию, даже толком не начав. И пока девочка раскачивается из стороны в сторону, пытаясь собрать осколки разума воедино, — партия продолжается.