***
- Ну, надо же!.. – наигранно восхищенно протянул физрук, сложив руки на выпирающем брюшке. – Сама Сёмина нас решила порадовать своим присутствием, - тянет лилейным голоском, а сам смотрит таким взглядом, словно говорит «я отымею тебя скакалкой маленькая сучка, будешь знать, как пропускать мои пары» Фу, старый извращенец, в желудке аж обед перевернулся от этого взгляда маленьких крысиных глазок. Недаром ведь его татуировка полумышь-полукрыса, полностью оправдывает хозяина. - Ну, я прям, не знаю, - все не унимался физрук, расхаживая взад вперед, заложив руки за спину. – Такой праздник ты к нам принесла, Дарья, - ну, начинается, говорила мне Маринка: не иди. Но нет же, мне нервотрепки не хватает. Несколько парней в стороне загыгали, ловя волну настроения физрука, переглядываясь между собой. О, а вот и первая группа кретинов объявилась, ещё, словно на зло, пара была смежной с группой социологов, знай я об этом чуть раньше, чем переступила порог спортзала, возможно бы подумала и не пришла сюда терпеть это все. - Владимир Иванович, - чей то густой, тяжелый голос эхом разнесся по спортзалу сливая слова в один непонятный сброд букв, однако заставивший кретинов заткнуться, а физрука перестать давить гнусную ухмылочку. – Давайте начнем занятие, быстрее начнем - быстрее закончим, - а это ещё что за двадцать пятый кадр? - Гм, - Голубев весь подобрался, кашлянул и, открыв свой журнал, начал перекличку. В принципе, это просто нужно пережить. Сдать эти чертовы нормативы хотя бы на тройку и со спокойной душой ходить дальше. Н-да, я успокаиваю сама себя, здорово. - Влад, проводи разминку, - видимо перекличка закончилась, поскольку мой интерес к ней погас сразу же после пометки в журнале о собственном присутствии, так как дальше я просто не слушала. Высокий, крепкий парень с русыми густыми волосами и смуглой кожей побежал вокруг спортзала, увлекая за собой нашу веселую вереницу, всем своим видом говоря, что мы должны повторять за ним все движения, что он будет показывать. Видимо, это и был тот двадцать пятый кадр, не знаю почему, но он вызывает чувство отвращения, отбивая любое желание находиться с ним в одном помещении. Побегав так минут пятнадцать, мы были остановлены свистком, в который дунул Владимир Иванович. - Итак, друзья мои, - воодушевленно начал физрук, хлопнув в ладоши. – Предлагаю вам свободное занятие на сегодня. Поскольку, я обязан уделить внимание нашей особой гостье и провести для неё краткий экскурс по её задолжностям, - кретины громко заржали, рассредоточиваясь по всему спортзалу с облегчением в глазах, что можно в очередной раз попинать елду вместо работы. Голубев гаденько улыбался, смотря на меня из-под бровей. Где-то издалека накатывало ощущения неминуемого приближения пиздеца. - Выбирай, рыбонька моя, - нараспев произнес физрук, приобняв меня за плечи своей волосатой качупаткой. – Отрабатываешь долги здесь и сейчас, - и так медленно растягивает слова, словно хочет сказать «Либо у меня дома, в холостяцкой постельке» от данной мысли мое лицо непроизвольно скривилось, что не ускользнуло от взгляда Голубева. – Либо на летних каникулах в индивидуальном порядке, - вот ведь сука, строит тут из себя искусителя, ухмыляется прям так и ещё плечико поглаживает. - Я, пожалуй, сейчас все отработаю, - и, не скрывая отвращения, сбрасываю его руку с плеча. Голубев хмыкнул и, кивнув каким-то своим мыслям, засунул руки в карманы. - Хорошо, двадцать отжиманий. Та-да-да-дам. Здравствуйте, с вами я, Сёмина Дарья и это наша программа «Неудачник на спорте!». Кто бы мог подумать, что у нашей программы будет столько зрителей, ну а если серьезно, то все кретины, будто по зову природы, сбежались посмотреть на то, как я силюсь отжаться пятый раз, на трясущихся руках и с красной рожей. - Ну, давай, давай! – кричали они хором, присвистывая. Если честно, то было обидно. Очень обидно, хотелось заплакать и убежать из этого места, подальше от этих идиотов, но если выбирать между позором и «индивидуальной сдачей нормативов на летних каникулах», то можно потерпеть. Засунуть свое самолюбие подальше в жопу и потерпеть. За всеми этими мыслями, я и не заметила, что сосредоточенно смотрю на чью-то лодыжку со странной татуировкой в виде тонкой иглы и отходящей от неё нити закрученной в виде капельки или лепестка. - Эй, Влад, - громко протянул какой-то парень, лица которого мне не видно, поскольку я все ещё пытаюсь отжаться. – Ты отойди, а то она походу вцепиться тебе в ногу хочет! – и снова все громогласно заржали, а заинтересовавшие меня ноги потерялись среди толпы.***
Тело сводило горячей судорогой, легкая дрожь пробивала ладони, а прохладный душ приятно остужал разгоряченную кожу, сбегая со спины по ногам тонкими ручейками. Дарья повернулась, подставляя покрасневшее лицо под быстрые струи воды, омывая его ладонями. Запоздалая мысль о наличии туши на ресницах и, по всей видимости, уже растекшейся по щекам, заставила девушку недовольно цокнуть язычком и достать из пакета розовую мочалку и мыло, которые она держала всегда в сумке с формой, на случай тяжелой тренировки, чтобы можно было без затруднений принять душ и свежей выйти на следующие занятия. В голове крутилась какая-то грустная мелодия и та странная татуировка на щиколотке этого «Влада». Дарья мотнула головой, намыливая мочалкой шею и плечи, отгоняя ненужные мысли. Закрытые створки душевой кабины держали собой тяжелый водяной пар, от чего шатенка почувствовала легкое головокружение и тяжесть в легких. Немного раздвинув стеклянные створки, девушка облегченно вдохнула прохладный воздух и продолжила намыливать тело. Опустив ладонь к сокровенному месту так жаждавшего внимания, она медленно погладила половые губы, погружая средний пальчик немного внутрь, ощущая горячий бугорок. Нежно погладив его, Дарья почувствовала мягкую истому в низу живота, от чего напряглись колени и внутренняя сторона бедер. - М-м-м… - закусив губу, шумно выдохнула шатенка, слегка запрокинув голову. Тонкий пальчик всё быстрее двигался по клитору, заставляя тело выгибаться и переступать с ноги на ногу, напрягая мышцы живота. Девушка пыталась воспроизвести в памяти ощущение прикасаемых к нежной коже шеи губ, коричневому сосочку груди, теребя его свободной рукой, слегка сжимая грудь полностью. В голове возникали постельные сцены из просмотренного девушкой порно, заставляя её чуть сильнее надавить на клитор, от чего приятные ощущения стали острее, подводя тело к цели получить максимальное удовольствие. - … хорошо, - прерывисто выдохнула Дарья, чувствуя, как мышцы влагалища напрягаются накатывающей волной, заставляя девушка упереться свободной рукой в стенку кабинки. Её щеки покраснели, глаза полу прикрыты, нижняя губа налилась кровью от постоянных покусываний, а бедра прижаты друг к другу. - … да, - в чувствах воскликнула шатенка, сосредотачиваясь на оргазме, продолжая гладить клитор, в надежде продлить приятное ощущение толчками сжимающихся мышц внизу живота. Дарья облегченно выдохнула, подставив ладонь под струи воды, смывая с пальцев выделенную влагалищем смазку. Веки налились усталостью, а кожу стоп неприятно закололо от долгого напряжения. - Слушай, Сёмина, а ты в курсе, что хорошие девочки себя не ласкают! Твою мать. Дарья взвизгнула от неожиданности, чуть не поскользнувшись о скопившуюся в дне душевой кабины воду, широко раскрытыми глазами вцепившись в мужское лицо, чувствуя, как сердце заходиться в бешеном припадке от страха.***
- Эй, Вадик, ты отойди, а то она походу вцепиться тебе в ногу хочет! – очередной придурок, именуемый моим одногруппником, противно заржал, сподвигая всех остальных поступить точно так же. Стадо баранов, блять. Медленно отхожу от этого сборища, сочувственно скосившись в сторону девчонки, что из последних сил пыталась отжаться, всем своим видом показывая, что борется с острым желанием разрыдаться, но видит Бог, она та ещё упертая ослица и будет терпеть издевательства лишь бы не посещать каждое занятие по физкультуре. Черт, не могу вспомнить точно, но где-то я с ней уже пересекался. Кажется, было это на каком-то смежном занятии, но в принципе похрен. Какая мне до неё разница. Больше всего сейчас меня волнует странное болезненное жжение в области рёбер. Думаю, пока всем срать на пару, схожу в раздевалку, посижу в тишине. Мужская обитель встретила запахом пота и грязных носков с примесью какого-то смрада, видимо после информатиков ещё не проветрилось. Подойдя к небольшому зеркалу на стене, задираю футболку и вижу в области жжения ярко-красное пятно и очертания какого-то рисунка. Ахуительно. Такое уже было, стоило мне влюбиться по малолетке, как на теле возник жуткий волдырь, а лопнув, обнажил татуировку самой красивой девочки в классе. Любовь зла, блять. Вот только тогда-то я знал, что меня посетили романтические чувства, а сейчас я даже в отношениях никаких не состою, что бы такая херота творилась со мной. Внимательно присмотревшись к контурам, вижу, как татуировка медленно проявляется, наливаясь червоточиной. То ли это сова, то ли слон, пока не разберешь, что за рисунок. Ладно, пока свободное время есть, поищу в сети умельцев по своду нежелательных отметин. Просидев в сгорбившемся положении минут сорок, пока спина болезненно не заныла от долгого положения в одной позе, я встал, решив, что можно переодеться и уйти домой, все равно никто не кинулся меня искать, значит, смысла возвращаться на пару нет. Стянув с себя футболку, почувствовал, как в нос ударил неприятный запах пота. Блин, ополоснуться сходить что ли? Достав из сумки с формой завернутое в целлофан мыло и светлое полотенце, выхожу из раздевалки и иду в сторону душевых комнат, что находились в нашем университете в подвале. Спустившись по ступеням вниз, тут же ощутил прохладу от кирпичных стен, что охватило тело. Дернул на себя ручку от двери нужной комнаты со значком «мужчина», та отозвалась закрытым на ключ замком. Еще лучше, уборщица Татьяна, видимо, уже помыла комнату. Почесав затылок, оборачиваюсь на дверь, ведущую в женскую душевую. А почему бы и нет, все равно пара ещё идет, девчонки сюда не придут, и с этими мыслями я тихо открыл дверь. В нос ударил запах мыла и теплой влаги, а слух уловил шум воды одной из кабинок и странные вдохи-выдохи, достаточно громкие причем. Так блять. Я не смог сдержать довольной ухмылки, в надежде, что сейчас подловлю каких-нибудь первокурсников, сношающихся под душем. Тихой поступью крадусь к крайней у стены кабинки, прокручивая в голове сакраментальную фразу «Вы тут что, секасом занимаетесь?» Но стоило подойти ближе и заглянуть в приоткрытые створки, как весь мой заготовленный сарказм тут же пропал, а на его место пришло некое чувство стыда и растерянности. Она была обнажена. Мне кажется нет ничего более ужасного, чем подловить человека в момент удовлетворения физических потребностей, но черт возьми, она мастурбировала в душевой. Я, конечно, не имею ничего против, поскольку сам неоднократно делал то же самое, но блин… Она была красива. Я чувствую себя сраным школьником, подглядывающим за взрослой тетей со страхом в обнимку, что меня сейчас поймают, но не смотря на это, я не могу оторвать взгляд от этих порозовевших щек, изрядно покрасневших от покусывания пухлых губ, слегка закинутой головы, темно-каштановых волос, что были собраны в небрежный пучок, а сейчас выбившимися мокрыми локонами прилипающие к шее. По разгоряченному телу так соблазнительно стекали ручейки воды, с напряженной спины вниз, по бедрам к ступням и тут-то я увидел татуировку в виде маленького совенка, но это не так важно, как затвердевшие сосочки, по которым сбегали струи воды. - … да, - она так чувственно это воскликнуло, что моя выдержка с дребезгом лопнула, пропуская возбуждение в горячую кровь. Она была прекрасна в этом сладостном порыве оргазма, оперевшись одной рукой о стенку душевой кабины, а другой продолжая ласкать себя. - Сёмина, а ты в курсе, что хорошие девочки себя не ласкают? - фраза вырвалась сама по себе, вне моей воли, заставив запоздало подумать о сохранении своего присутствия в тайне. Она взвизгнула, чуть не поскользнувшись, вцепившись в моё лицо большими голубыми глазами, выражая нескрываемый страх и немой вопрос «Ты все видел?» Да, я видел. Она продолжает молча взирать на меня, совсем не стесняясь собственной наготы. В голове мечутся мысли, пытаясь придумать выход из столь неловкой ситуации, как взгляд снова зацепляется за её татуировку так схожей с той, что проявляется на моей коже. - Кому расскажешь, пожалеешь, - она буквально выплюнула эти слова, словно омерзительный ком слюней, закутываясь в голубое махровое полотенце и взяв пакет со своей одеждой, направилась к выходу, толкнув меня плечом напоследок. - Ну, не знаю, - в душе кипела злость на её дерзкое поведение, заставляя сжать кулаки. – Может, стоит опустить такую сучку как ты с небес на землю, слегка припозорив? – мой голос грузно разносился от кафельных стен душевой комнаты, нагоняя большую мрачность ситуации. Она не ответила, лишь хмыкнув, вышла за дверь, громко захлопнув за собой, оставляя меня в растерянных чувствах ощущать злость и не покидающее тело возбуждение наперевес с усиливающим жжением в области наливающейся цветом татуировки.