Лучшее средство от кошмаров

Раньше, когда Вэй Усянь просыпался от кошмаров, он старался больше не засыпать, иначе они возвращались. Тогда кошмары были разными — собаки, голод, ушедшие и не вернувшиеся родители. Они были страшными, но не делали по-настоящему больно. Когда Вэй Усянь превратился в Старейшину Илина, то кошмары стали еще хуже. Они были страшнее, реалистичнее и несли в себе сомнения и отчаяние. Тогда Вэй Усянь вставал и шел заниматься исследованиями. Сейчас, после перерождения, кошмары тоже посещали его. Гораздо реже, чем раньше, но от этого они не стали легче. Умирала шицзэ, горела Пристань Лотоса, Цзян Чэн пронзал его мечом, а потом превращался в Цзинь Лина с искаженным ненавистью лицом. Эти кошмары были страшнее, в них было неизмеримо много вины, и они причиняли такую боль, что Вэй Усянь не мог даже кричать. Он просыпался в холодном поту с мокрыми от слез щеками, а тело сотрясала мелкая дрожь. Когда впервые кошмары появились, Лань Ванцзи как раз уехал по своим делам, а Вэй Усяню пришлось остаться. С тех пор, страшась своего состояния после кошмаров, он нередко тайком от Лань Ванцзи принимал специальное зелье, чтобы спать беспробудным сном. Хотя кошмары иногда проникали и в сон, подкрепленный зельем, но зато тело не подводило — спало тихо и спокойно. Все было отлично до того, как Вэй Усянь потерял приготовленное зелье. Пришлось надеяться на удачу и рассчитывать, что кошмары сегодня не посетят его. Ведь любимый муж был рядом, спал чутко и, конечно же, заметил бы состояние Вэй Усяня. Но удача редко была на его стороне. Именно сегодня один из самых страшных кошмаров решил прийти к нему во сне. Именно сегодня он напугал Вэй Усяня до такого состояния, что он не просто подскочил в постели, но и долго не мог понять, о чем спрашивал его Лань Ванцзи. Лишь спустя время Вэй Усянь понял, что Лань Ванцзи не просто так водил краешком одеяла по его щекам, а утирал слезы, смотрел понятливо и так встревоженно. — Обними, — полувыдох-полувздох, все отчаяние в одном слове, все просьбы об утешении. Забыться, укрыться в надежных объятиях, спрятать слезы и постыдную слабость в объятиях самого дорогого человека. Не плакать, вдыхать родной запах и постепенно успокаиваться. Вэй Усянь тихонько рассмеялся: каким же дураком он был! Вместо того, чтобы позволить отогнать свои кошмары единственному человеку, способному на это, он копил их в себе. — Крепче, — руки Вэй Усяня сами обвили шею Лань Ванцзи, а тело еще плотнее прижалось. Тепло. Хорошо. Страх уходил. И вина. Отпустить и забыть. Оставить в прошлой жизни. Принять нынешнюю жизнь, где нет ни недопонимания, ни вины, нет тяжести, нет предательства и боли. В этой жизни у Вэй Усяня нет никого, кроме Лань Ванцзи. Но этого более, чем достаточно.