Я умру если ты умрешь

      Юнги и Чимин начали встречаться пол года назад. Много гнева, ссор, неприязнь родственников, потеря друзей, ненависть — все это пережили они после статуса «вместе». — Однополая пара, два мужика, фу! Мерзко! — крикнул как-то раз однокурсник Юнги вслед парням.       Тэхён предупреждал Чимина об этом. И о многом другом говорил, ведь их отношения с Чонгуком переживали и не такое, но Чон никогда не давал в обиду Тэ. А Юнги всегда молчал.       Молчал и в тот раз, услышав эти слова. Молчал, когда Чимин плакал у него на плече. Молчал после бурного секса. Пак никогда не слышал от Мина три гребаных, но таких желанных слова. . — Юнги, я тебя люблю. — Ага. . — Хён, эта ночь была просто шикарной. Ты такой классный, я тебя любл… — Я знаю, давай спать. . — Юнги-хён, а ты меня любишь? — Чимин, помолчи и дай посмотреть фильм. .       А может Пак себя слишком накручивал. Юнги всегда целовал внезапно, невзначай, при всех или дома на диване. Обожал любоваться Чимином, пока тот спал или готовил по утрам. Мин всегда заваривал клубничный чай, пока Пак читает очередной роман, и терпел все истерики, выслушивал все переживания и все глупые идеи, приходившие в голову Чимина. — Нет, ты не накручиваешь себя. Это ненормально! — размахивал руками Тэхён, рассыпая вокруг себя крошки из пачки печенья. — Мы в кафе уже часа два, а он ни разу не позвонил.       Внезапно у Чимина завибрировал телефон. — Опомнился, — зло пробурчал Тэхён. — Да, Юнги? — Это Пак Чимин? — спокойно звучал низкий мужской голос из трубки. — Да… А где... — Следователь Ким Намджун. Мин Юнги попал под массовый обстрел сегодня в 17:46. Сейчас он был госпитализирован в центральную больницу. В бумажнике обнаружен ваш номер и фотография с данными. Пак Чимин? Вы на связи?       Слезы катились по лицу, а губы застыли в немом крике. Кажется, пшенично-рыжие волосы встали дыбом, воздух перестал насыщать легкие, земля ушла из-под ног, и только образ Юнги остался перед глазами. — Чимин? — обеспокоенно поинтересовался Тэхён. — Ты в порядке?       Из телефона доносились гудки, а от Тэ вопросы. Вдруг Пак сорвался с места и побежал. Самым быстрым бегом, который только мог воспроизвести, даже еще быстрее. Километр за километром и вот уже то самое место. Главная больница находилась недалеко от кафе, но Чимин прибежал туда быстрее, чем мог бы доехать на такси. — В какой палате Мин Юнги? — вышло по-истерически страшно. — К нему нельзя, — безразлично ответила медсестра. — В смысле блять нельзя? Впустите меня! Впустите! — вырывалось из уст Пака. — Вколите ему успокоительное. . — Итак, Пак Чимин. Кем Вы являетесь Мин Юнги? — Я его парень, впустите, прошу, — успокоительное действовало очень хорошо. — Состояние Мин Юнги очень тяжелое. Задет очень важный канал сердца, но слава Богу, несильно. Я, как главврач, обязательно сообщу, если что-то случ… Их разговор прервал стук медбрата в дверь. — Господин Ким Сокджин. Пациент из палаты номер 5 скончался от остановки сердца. — Юнги! — единственное, что выкрикнул Чимин, выбегая из кабинета, сбивая на пути каждого, лишь бы успеть. — Он умер, — говорит кто-то Тэхёну, у которого начинается истерика, а стоявший рядом Чонгук просто смотрит в пол, прижимая к себе мальчишку. А Чимин не слышит и не чувствует ничего. Ни останавливающих криков, ни громких возгласов где-то рядом с ухом, ни рук, которые пытаются оттащить его от палаты номер 5. Именно там сейчас весь в трубках лежит его Юнги, который скончался в 20:23. — Пропустите его. — приказным тоном сообщает Сокджин, не давая право перечить. Чимин врывается в палату, залетает туда и валится на колени. Юнги такой родной, такой живой лежит на гребаной раскладушке, окруженной капельницами, а на рядом стоящем экране лишь прямая полоска. И душераздирающий писк. На всю палату. На всю больницу. На всю жизнь. — Юнги. ЮНГИ! — кричит, захлебываясь слезами Пак, — Юнги. Живи. Слышишь? Я виноват в этом. Черт. Это лишь моя вина. Зачем я ушел. Да лучше бы меня расстреляли, Юнги! Кажется, это последние минуты рядом. Это все, что осталось между ними до конца. Конца жизни Чимина. — Я не ценил тебя! Я всегда придумывал всякие поводы, лишь бы поругаться! Если бы не наша ссора, мы бы провели этот день вместе! Черт! Я должен был умереть! — слезы подло капали на кровать, а боль все больше разрывала внутри ребра, вырываясь наружу, — ро ты обещал! Помнишь? Всегда быть рядом, умереть в один день. ТЫ ОБЕЩАЛ! Какого хера ты не держишь свои слова? — первый удар кулаком под солнечное сплетение, — Ты! Да ты, Мин Юнги, обещал, что мы поженимся на берегу моря! — второй удар, — Ты… Никогда не признавался мне в своих чувствах! Я тебя не отпущу! Я умру после тебя! — ряд безрассудных ударов прямо в грудь, — Умру. Я умру! — Чимин прекрати! — растерявшийся Тэхён пытается оттащить друга от Мина, но все безуспешно. — Чонгук, помоги! Принесите успокоительное, вколите ему что-то! — Я умру, Мин Юнги, умру после тебя, прямо сегодня ночью! — самый сильный удар пришелся прямо в сердце, завершающая слеза капнула на ладонь, кажется пришло смирение… Вдруг… Первый скачок на злощастной зеленой линии. Второй. Третий. Пульс. Вздох. Мин Юнги открывает глаза.       Тэхён падает на колени, глупо улыбаясь толи от радости, толи от нервоза. Чимин возвращается на стул рядом с Юнги, шепчет что-то свое, глядя в только что открывшиеся глаза, а Сокджин просит всех удалиться, разрешая остаться только Чимину. У Чонгука первый в жизни нервный срыв, а у Тэхёна не первый. У Сокджина первый случай клинической смерти, а у Чимина вера в светлое будущее, безграничная любовь и Юнги. Живой Юнги.