***
— П-папа?!.. К-кхе.. Кхе..! - Чей-то писклявый голос заставил Союза вмиг развернуться в сторону звука и вытянуть пушку на цель, судорожно оглядываясь. — К-кто?!... - — о..о.. - от увиденного впереди.. Голос и поведение сурового коммуниста смягчились. Перед ним оказался мальчик небольшого роста, пытающийся всеми способами оживить бездыханное тело Третьего. Сам он был в пыльной одежде, но тело будто нетронутое.. По словам "папа", Союз быстро понял, что это отпрыск нациста. Недоверчиво изогнул брови, глядя на мелкого. Тот был одет в странную для детей его возраста одежду, а именно военную форму. Неловко выдохнув, тот тут же схватился за бок, ведь поврежденные места давали знать о себе. Однако, быстро опомнившись, он убрал в сторону свой наган, и посмотрел на Германию весьма добрым взглядом, вернее, каким он смог посмотреть на сына... этого чудовища.. Но, он ведь не виноват, верно? Мужчина встал на колени перед парнем, так что был примерно его роста, что упрощало общение. - Эй, малой.. Твоему папе... Нужно отдохнуть.. Он очень... сильно заболел... Как тебя зовут, юный пионер? - тот хотел было протянуть ему свою руку, но во время опомнился, ведь та была вся перепачкана кровью. Слова не были проигнорированы, мальчик тут же дернулся и утер слезы, дабы не показывать свою слабость. — М-мне запрещено говорить свое имя. - неуверенно отвел взгляд в сторону, неловко перебирая пальцы рук, находящиеся в белых перчатках. Точнее.. они должны быть белыми, но от грязи и пыли они теперь тёмно-серые. -- Тогда.. Давай я первый? Я СССР. Но ты можешь звать меня просто Союз.. Как насчет предложения уйти отсюда? Твоего папу скоро заберут...кхх... в-врачи, и с ним все будет хорошо. - Он сглотнул ком в горле. Говорить становилось все сложнее от боли, нужно было уходить отсюда, и как можно быстрее в медицинский пункт. Конечно же, врать ребенку сильный грех, но если говорить правду Сейчас, то малыш может словить сильный стресс. Да и Союз понимал, что слишком резко начал свои расспросы и предложения уйти, но ему следовало поторопиться, ведь боль не собирается прекратиться сама. — С-союз?.. - малыш мельком улыбнулся, тут же вздыхая. Этот мужчина выглядел добрым, так что не чувствовал себя в какой-то опасности. — Моё.. Имя.. Германия. Вы.. Вы не знаете, что случилось с ним?! И.. Я не хочу оставлять папу.. Давайте дождёмся врачей, bitte nicht - Слишком маленький, глупое дитя, не знающее простого самоубийства.. — Он сильно ранен.. - с отвращением натянул фуражку нациста на его лицо, прикрывая эту отвратительную морду. — Врачи заберут и подлатают его. Пойдем со мной.. - поднялся на ноги, тихо шикнув. Младший немец тоже встал на ноги, но взгляда от мертвого тела не отводил. После послышался вздох от мальца и он протянул СССР руку, как вдруг Союз, несмотря на боль, подхватил легкое тело мальца и посадил себе на плечи, с легкой улыбкой направляясь к машине, подъехавшей и стоявший вдалеке. Мелкий приобнял мужчину за шапку, немного сжавшись от несильного ветра. Его всё ещё очень беспокоило то, что случилось с отцом, куда они направятся и стоит ли доверять коммунисту, так и не узнав его, но неокрепший разум верил незнакомцу. Отец не рассказывал ему про то, с кем воюет, потому даже и не отшатнулся при виде врага Третьего. Союз выглядел тепло, добродушно.. Просто потрепанный жизнью старик, поэтому Германия надеялся, что всё будет хорошо. Германия и Союз подошли к машине, откуда вышли два высоких солдата в советской военной форме. Они хотели помочь раненому вояке, но тот лишь отмахнулся рукой и вошел внутрь большой машины вместе с мелким на плечах. Посадил немца на сиденье, присев рядом. Юноша быстрым взглядом осмотрел внутренний вид машины, подсев ближе к коммунисту. Оказалась она довольно простой и без всяких лишних деталей: по бокам находились места на несколько человек, по два оконца с крупной решеткой на каждую сторону и пара ковриков для обтирания ног. Скромно, но свободно. Вскоре в машину вернулись те самые два солдата и, сначала сняв фуражки, а потом вновь одев, они уселись напротив немца с СССР. — Едем. - кратко, но командующим голосом проговорил вояка, и машина тронулась с места по неровной дороге.***
Всё время, как они ехали, Германия пилил взглядом свои ноги, будто пытаясь сделать в ботинке дыру. Он боялся проронить и слова, поэтому нашел для себя лучший выход - молчать и делать вид, что занят серьезным делом. Внимание немца внезапно зацепили радостные крики с улицы, которые прекрасно слышались из окон в машине. Германия сел на колени, чтобы можно было посмотреть в окно и удивился, немо ахнув. Они проезжали уже по площади, красной, как сам его незнакомец. Она была погромлённой, куча техники, толпы людей. Именно от этой толпы слышались радостные возгласы. Девушки, дети, бойцы и дедушки с бабушками рыдали от счастья, крепко обнимая друг-друга. От чего они так?.. Еще и цветы кидают. Германия, не понимая их радости, тоже улыбнулся, легко тыкнув Союза в плечо. — С-смотрите! Там.. А.. - повернул голову и увидел, что уставший вояка молча уснул, откинувшись назад. — Ох.. - приспустился вновь на пятую точку и робко положил голову на плечо рядом сидящего, прикрыв глаза. Решил не беспокоить его, а сам же уснул рядом.