8:15. Портанова, округ Ice Avenue
Наконец-то! Последний миг, и ускользающие мимо часы и минуты также быстро увели за собой последние кусочки приятной, густой всепоглощающей ночи, на смену которой живым манером опускались ласковые, пробивающиеся сквозь серые белёсые тучи, заглядывающие в окно общей спальни солнечные лучи. — Скай? — доля секунды и в голосе моём отчётливо зазвенели нотки огорчения, к счастью вмиг переменившиеся столь привычной, объяснимой улыбкой. — Ты как всегда, лисёнок, — вновь полушёпотом проговорил я, после, подловив момент, ласково потянувшись, растянулся по всей кровати. С каждой минутой утро, как и полагалось, набирало обороты, когда как пастельный, едва не белоснежный интерьер просторной комнаты окончательно не дал сомкнуть глаз и тем самым невольно заставляя подняться всё ещё окутанное лёгкой дремотой тело. Пустующее, предоставленное лишь мне ложе и относительная тишина — вещи уже до боли привычные — мелочи, знаменующие о том, что горячо любимая нами хозяйка к моменту пробуждения, ловко орудуя утварью, в хлопотах сновала по кухне — Как всегда, — мысли, в очередной раз соскочившие на язык лишь только частично привели в чувства, и я, машинально запрыгнув в заранее приготовленные шорты, нехотя побрёл в сторону ванной.8:25
— Ну, что же, здравствуй, соня! — отозвалась Скай, едва дверь в кухню распахнулась. — Как ты, хорошо спалось? — голос её, ни взирая на всю происходящую вокруг бытовую суматоху, по-прежнему оставался как нельзя более жизнерадостным. — Сейчас по большей части меня волнуешь ты, родная, — чуть погодя, усмехнувшись, ответил я, пройдя пару шагов вперёд. — Ведь быт и готовка не должны пленить. — Разве я похожа на ту, кто жалуется, Сэвидж? — одним пыхом пролепетала та, чуть сбавив уже устоявшийся для неё темп. — С тех самых пор прошло уже три года, Джек. Ты же знаешь, многое изменилось. У нас с тобой, — меж тем, как и ожидалось, по периметру кухни живым манером витали попросту блаженные запахи, когда как по окончании реплики на лице моём непроизвольно возникла добродушная усмешка. — Да, лисёнок, знаю, — тут же сорвалось с уст. — В любом случае ты знаешь, что не обязана. — Прошу, садись, — молвила лисица, жестом приглашая за стол. — Я не начну трапезу без тебя. Волей-неволей диалог подошёл к своему завершению, потому уже чрез пару минут мы, помогая друг другу, неспешно взялись за еду.***
— Три года: именно столько времени прошло с момента смерти небезызвестного бизнесмена — Энтони Брауна, — меж тем привычная бытовая суматоха шла своим чередом, когда как привинченный к стене широкий моноблок всё так же продолжал: — Сам Джек Сэвидж — агент организации «Skywalk», увы, наотрез отказался комментировать сложившуюся по окончанию операции ситуацию, к тому же его дальнейшие поиски вследствие столь загадочного исчезновения так и не увенчались успехом… — Надо же, — одним пыхом взговорил я, выключая телевизор. — Время летит, а пресса напополам с журналистами по-прежнему слишком уж настырны. — Внимание подобного рода бесследно не проходит, Джек, — усмехнувшись, ответила хозяйка, оборачиваясь. — Нынешнее общество ценит тех, кто способен оказать подобную услугу, — миг и по окончанию реплики воцарившаяся в воздухе сладостная тишь живым манером повлекла за собой двустороннюю, возникшую на наших лицах улыбку. — Меня не волнует наше общество, лисёнок, — выдержав непреднамеренную паузу, отозвался я, после, сдвинувшись вперёд, продолжил: — Ведь по истечении этих трёх лет у нас с тобой многое изменилось, — последующие слова звучали столь же трепетно, а руки, ловко соскользнувшие на стройную талию, уже полностью заключили спутницу в ласковые объятья. Ускользавшие подобно песку минуты тем часом попросту перестали существовать: сердца колотились, а окутавшая периметр пелена истинного счастья, казалось, не знает границ, когда тихонько раздавшийся со стороны голос Скай всё же привёл в чувства: — Твои шрамы… о Боже, прости, — тембр той моментально подпрыгнул, и на глаза тотчас навернулись непрошеные слёзы. Доля секунды и очередная волна горестных, полных боли и некогда пережитых страданий воспоминания острыми осколками пронзили разум — воспоминаний, ясно сообщающих, что жизнь, ровно как и судьба порой способны быть уж слишком жестокими. — Прошу, прости, если бы я знала… — одначе очередная, неоконченная тирада со стороны Уолкер вмиг оказалась сбита на полуслове: — Хватит, — как и полагалось, тон мой, окрасившись хладным, враз переменился. — Думаю, нам обоим достаточно горя и невзгод. — Мне жаль, — тяжело вздохнув, прошептала лисица, после только лишь крепче прижала меня к себе.***
Время шло и овеявшие нас обоих домашние хлопоты мало-помалу утаскивали за собой тот самый некогда прошедший мелкий казус, когда внезапно донесшийся со стороны звонкий детский плач моменталом затормозил, а уже в следующую секунду Скай, сорвавшись с места, покинула кухню. — Скай, в чём дело, милая? — чрез пару мгновений, чувствуя подступающий к горлу ком, вопросил я. — Как он? — Всё в порядке. В порядке, — добродушно проговорила та, когда слёзы и ложная тревога уже в полной мере отступили. — Прошу, подойди, — не прошло и секунды, как по окончанию реплики ноги будто сами понесли меня вперёд. Маленькая комнатка — комната, преисполненная светом, добротой и уютом: заглядывающие в окна озорные лучи солнца, играя бликами, причудливо сновали по периметру, а колыхающий шторки лёгкий, полный свежести ветерок, невольно ласкающий лицо, лишь сильнее унимал ненужное, всё ещё бушующее внутри беспокойство. — Всё хорошо, малыш, — меж делом царствующий кругом покой, казалось, заполонил всё вокруг, а стоявший против света силуэт любимой был особенно прекрасен. — Я с тобой. — Лисёнок… — увы, мысль, соскочившая на язык, тут же оказалась сбита на полуслове: — Не волнуйся, — ласково прошептала та, поднимая голову, после, разойдясь в искренней улыбке, продолжила: — Прошу, взгляни, — миг и взгляд мой волей-неволей опустился в сторону славного, переполненного любовью, пушистого светло-серого, уместившегося на руках комочка: участливо уткнувшись носиком в плечо, кроха-кролик, по-видимому, уловив происходящее, с любопытством обернулся. — Здравствуй, — не менее благосклонно молвил я в сторону мальчонки. — Как ты тут, чемпион, не страшно? — ответ на мои слова не заставил себя долго ждать, потому, в следующую секунду тот, залившись озорным смехом, мигом устремил на меня свой пылкий, любознательный взор.***
— Знаешь, Джек, — наконец-то пролепетала Уолкер, осторожно опуская ребёнка на пол. — По правде сказать, не думала, что всё так сложится, — меж делом очутившийся у ног малыш, не теряя ни минуты, мигом пополз в сторону разбросанных в силу нехватки времени игрушек. — О чём ты? — несколько недоумевая, спросил я, вновь переводя взгляд в сторону собеседницы. — Завести семью и… в конце концов жить… нормальной жизнью, — голос той мало-помалу дрогнул, а звенящая поверх него доля неуверенности окончательно приневолили отвести глаза. — Наша карьера. Она, как правило, не даёт подобных шансов. — Мой отец, — вновь начал я, подойдя к супруге. — Он часто говорил мне, что наша жизнь — вещь до боли забавная и столь же изменчива. Скрывающая за ставнями много неожиданностей. — Но Джек, я… — хотела было проговорить Скай, но стоило нашим ладоням переплестись, запнулась: — Уолкер, послушай: да, порой работа способна пленить, заставляет забыть о многих вещах, — слова поочерёдно, непрерывным потоком срывались с уст, а непредумышленная, некогда нависшая в воздухе пауза всё больше и сильнее уходила в небытие. — И всё же в жизни каждого, в каждом из нас есть то, что невозможно отнять. — Да? И что это? — вопросила спутница, поглаживая меня по голове. — Право выбора, — миг-другой и уста наши понемногу связал трепетный, нежный поцелуй. — Всё будет хорошо, лисёнок, — бросил напоследок я, и мы, развернувшись, обняв друг друга, с интересом стали наблюдать за Найджелом — будущим мужчиной и растущим по часам любимым сыном.