***
Сакура болтает ногами, сидя на кровати в своей съёмной квартире. Сакура рассматривает фото, сделанное в стране снега - на нём была она, Наруто и Какаши-сенсей. Седьмая команда, полноценная, идеальная. Они выглядели так счастливо, так неподдельно-гармонично смотрелись вместе. Даже учитывая, что Саске тогда не было... вернее, потому что Саске тогда не было. Учиха им только мешал. Они не могли стать командой до тех пор, пока сенсей был сосредоточен только на нём, пока Саске унижал Наруто, пока Сакура видела его центром вселенной - и стоило ему уйти... - Как хорошо, что он ушёл, - тихо смеётся девушка - Как плохо, что он вернулся. Он поцеловал её вчера, а она ничего не почувствовала. Вернее, она вынудила поцеловать себя, рассчитывая, что холодного Учиху это оттолкнёт, но Саске выполнил её просьбу. И ей совершенно, абсолютно не понравилось. Харуно смеётся в голос, она почти в панике и не знает, почему всё произошло именно так. Сакура захлёбывается своим хохотом, запрокидывает голову и жмурится, понимая, что стоит на грани истерики - у неё сердце заходится бешеным ритмом и дыхание перехватывает. - Йо, Сакура. - это Какаши, он довольно часто проникает в её квартиру через окно - Вспомнила что-то смешное? Она дёргается от неожиданности и поднимает на сенсея безумный взгляд. На её лице улыбка неестественно-широкая, а в уголках глаз собрались слёзы. У Хатаке глаза почти стальные, она смотрит в них и смех утихает, возвращая ей былое самообладание. Куноичи только сейчас вспоминает, что договаривалась с ним пообедать вместе, и её вновь пробивает на смех - мысль об обеде с Хатаке намного приятнее, чем воспоминание о поцелуе с Учихой. Сакура закусывает губу, не в силах оторвать от него взгляда, а Хатаке хмурится. - Что с тобой происходит, Сакура? У него в голосе отчётливое беспокойство, но Какаши всё ещё Шестой, на плечах которого слишком много проблем. - Всё в порядке, Какаши-сенсей. Куда мы пойдём сегодня?***
Сакура крушит очередной полигон, надеясь, что боль физическая пересилит боль душевную. Так бывает, когда всё, к чему ты шёл многие годы, резко теряет смысл: ей говорили это множество раз, но Сакура никогда не верила, что подобное произойдёт и с ней. - Я буду любить Саске всегда, - выплёвывает она, посылая особенно мощный удар в деревянную макивару - Я буду ждать его всегда, прощать его всегда, заботиться о нём всегда! Макивара красочно разлетается, а в кулаке теперь торчит множество заноз - контроль чакры подвёл, она была недостаточно сконцентрирована и теперь её рука в крови. Сакура шипит, вытаскивая особенно глубоко засевшую занозу, но замирает на мгновение, поймав себя на странной мысли. Странность была в том, что она нашла красивым сочетание своей бледной кожи и крови, стекающей по ней - отвратительная эстетика, неотъемлемая часть работы шиноби вдруг предстала в другом свете. У шарингана Саске тоже бордовый цвет. - Привет, Сакура. Тренируешься? Шестой приветливо улыбается, вынуждая её отвлечься от странных мыслей. Она резко выдёргивает занозу и кивает ему, полностью сосредоточившись на своём лечении. Ей больше не кажется красивой собственная кровь на бледной коже, мир вновь вернулся на прежнее место, заставив её облегченно выдохнуть: кажется, сходить с ума она ещё не собирается. Интересно, а если она вдруг слетит с катушек, то сколько проблем доставит миру шиноби? Сколько ниндзя погибнет от её рук? Столько же, сколько от рук Саске или больше? Хатаке кладёт ей руки на плечи, склоняется к ней, вынуждая поднять на него взгляд. Сакура смотрит, а взгляд у Хатаке строгий, но всё такой же тёплый. - Ты доверяешь мне, Сакура? Его голос звучит низко, Хатаке внимательно отслеживает любое проявление эмоций на её лице, а Харуно улыбается приветливо, отвечая. - Всегда доверяла, Какаши-сенсей. Он почти неощутимо ерошит ей волосы, отмечая, что девушка довольно жмурится от нехитрой ласки. Сакура думает, что было бы прекрасно влюбиться в него так же, как она влюблялась в Саске и почти не удивляется подобным мыслям - он слишком часто спасал её, оставался таким же тёплым, всегда на её стороне, всегда готовый выслушать и поддержать. Самый лучший Хокаге для Конохи, и это почти пощёчина. - Тогда расскажи мне, что с тобой творится. Она дёргается, отстраняясь от него, заставляя его переживать и проклинает себя за это: ноша Хокаге и так тяжела, она не имеет права вызывать у него беспокойство. Её жизнь слишком незначительна в сравнении с деревней, она справится с собой сама, она взрослая и сильная. Она героиня войны, ученица двух Хокаге и подруга спасителя деревни. - Я просто отвлеклась, сенсей, правда. Проведём спарринг?...***
Она выполняет миссию по сбору трав в пределах Конохи, но перед глазами у неё стоит кровавый туман. Это простая миссия, несущая самый минимальный риск, но даже здесь Сакура нарывается на неприятности: трое шиноби в перечеркнутых протекторах навязывают ей бой. Она убивает всех, но один из них умудряется оцарапать её кунаем... который, кажется, отравлен. Она вводит себе стандартное противоядие, которое помогает ей продержаться ровно до ворот в родное селение, где и теряет сознание, прямо на глазах у Изумо и Котетцу. Сакура бредит около трёх часов, её спасают, конечно, но спасению своему она совсем не рада. Примерно так же она отвечает Шестому, зашедшему навестить её в больнице. - Почему, Сакура? Куноичи пожимает плечами, кривя губы в слабой улыбке. Глаза её, впрочем, остаются тусклыми, а на плечах Шестого всё ещё забота о целом селении. - Я устала, Какаши-сенсей. Не берите в голову.***
Саске взял за привычку обнимать её, подходя преимущественно со спины: объятия его были крепкими даже не смотря на то, что он лишился одной руки. Сакуре противно ощущать прикосновения того, кто чуть не лишил её жизни. Она, впрочем, никак это не показывает и лишь прикрывает глаза, стараясь максимально отстраниться от ситуации, сосредоточиться на чём-то другом. Например, на воспоминании о ранах на своих ногах: новое хобби Сакуры пугает и захватывает. Она никому не может рассказать о своих переживаниях и режет себя каждый день, завораживаясь контрастом белого и бордового практически наслаждаясь той болью, которую причиняет себе сама: она всё ещё жива, всё ещё здесь, из плоти и крови. Самое лучшее доказательство её никчёмного существования. От Саске пахнет приятно, у него глаза безжизненные и губы всегда обветренные, сухие. Саске холодный и в душе, и снаружи - каждый раз, когда Учиха касается её, он отнимает частичку её тепла, так что Сакура и сама скоро заледенеет.***
Саске делает ей предложение, встаёт на одно колено и протягивает фамильный перстень клана. Он смотрит на неё с холодной уверенностью, она на него - с всепоглощающей паникой потому, что, кажется, пришло время выбрать окончательно. И Харуно знает, что если она согласится сейчас, то счастлива уже не будет никогда. Сакура отрицательно качает головой и извиняется. - Почему, Сакура? - Саске холоден - Ты ведь любишь меня. Сакура сгибается в извинительном поклоне и правую ногу простреливает боль. Поклон бередит рану, и Сакура разгибается только для того, что бы выбежать из дома Учихи навсегда. Она бежит, за её спиной проносятся люди и здания, но Харуно лишь наслаждается ветром, бьющим ей в лицо. Она никогда не будет счастлива хотя бы потому, что смысла в жизни уже не видит. Ученица двух Хокаге, подруга спасителя мира шиноби, медик, превзошедший Цунаде - это не подходило ей изначально, Сакура с малых лет знала, что никакая слава ей не нужна. Не нужны и благодарности людей, которым она спасала жизни на войне. Не нужна извиняющаяся улыбка матери, заходившей к ней на днях. Сакуре нет и двадцати, но она не умеет жить без смысла и не видит никаких причин для того, что бы продолжать всё это. У неё всегда был лишь один ориентир - он рухнул, и она падёт вслед за ним. Куноичи стоит на горе с лицами Хокаге, перебирается на голову Шестого и смотрит вниз: ей кажется забавным то, что он не сможет спасти её в итоге. Ей кажется, что её смерть немного облегчит его существование: по крайней мере, он больше не будет беспокоиться о ней и, кто знает, возможно будет искать и её имя на монументе памяти? Хотя, конечно, её тело похоронят отдельно. Сакура смотрит вниз, селение кажется крошечным, в голове у неё пустота, а по лицу всё так же бьёт разбушевавшийся ветер. Она хладнокровно рассчитывает скорость, с которой упадёт со скалы и понимает, что хоронить будет нечего. Девушка вспоминает лица дорогих людей, они мелькают перед её взором, калейдоскопом проносятся в мыслях все многозначимые моменты. Они не поймут, конечно. Но она и не хочет, что бы понимали. Она заносит ногу над пропастью, равнодушно хмыкает и отталкивается. За руку её, впрочем, дёргают обратно, и она больно бьётся затылком о чужое плечо. Её обнимают за плечи, буквально вжимая в себя, а Сакуру разбирает истерический смех. О, она прекрасно знает эти руки, это плечо и этот запах. Было полной глупостью предполагать, что у неё получится покончить с собой таким образом. Хатаке трясёт, он практически в ужасе от того, что едва не произошло. Шестой увидел её из окна своего кабинета и тысячу раз возблагодарил свою интуицию, заставившую его сорваться с места в тот же момент. Он обнимает её, чувствуя, как бешено колотится сердце его бывшей ученицы и с силой сжимает зубы, позволяя себе уткнуться лицом в её волосы. Сакура смеётся, смех переходит в рыдания, и в итоге девушка цепляется за него всеми конечностями, без особого труда изворачиваясь в его хватке. Он садится, устраивая её у себя на коленях, чувствуя, как стремительно намокает форма на его плече. - Вы опять спасли меня, - через некоторое время шепчет она - Зачем, сенсей? Хатаке слегка отстраняется, смотря в лихорадочно блестящие глаза девушки. Шестой крепче сжимает руки на её талии и говорит, делая акцент на каждом слове. - Ты нужна мне. Нужна Наруто, Ино, своей матери, Цунаде и многим ещё в деревне. Я не мог поступить иначе, Сакура. - Не могли поступить иначе... - взгляд её беспорядочно шарит по его лицу - Нужна вам, значит? Она прислоняется своим лбом к его, отмечая, что от непогоды почти заледенела в сравнении с ним. В глазах у Шестого растерянность напополам с уверенностью, и Сакура до сих пор не понимает, как он умудряется передать всё это одними глазами. - Но мне не нужен Шестой. И, наверно, мы в тупике. - её голос охрип от рыданий, она сама будто стала меньше, прозрачнее - Наверно, тут только один выход, Хокаге-сама. Она многозначительно хмыкает, отвечая на невысказанный вопрос в его глазах. - Наверно, вы должны взять ответственность ещё и за меня. Потому, что на самом деле с тех пор, как я поступила в седьмую команду и не изменилось ничего. Потому, что я всё такая же потерянная девочка, не умеющая нормально жить. Потому, что единственное различие между мной-тогда и мной-сейчас в уровне владения чакрой и отсутствии жизненной цели. Её губы вновь кривит болезненная улыбка, она устраивается на его коленях удобнее, а ногу с раной опять простреливает болью: Сакура чувствует, как кровь пропитывает ткань её джинс. - И как бы я не хотела облегчить вашу ношу, как бы ни старалась оставаться прежней Сакурой, у меня не получается. Я не люблю Саске. Можно ваш кунай? Хатаке не сводит с неё взгляда и отрицательно качает головой. Сакура усмехается, слёзы вновь стекают у неё по щекам, но её голос не дрожит, когда она решает дополнить вопрос. - Я не собираюсь убивать себя сейчас. Вы доверяете мне, сенсей? Он не доверял ей конкретно сейчас, но прежнего безумия в зелёных глазах не было, что заставило протянуть ей злосчастный кунай. Сакура благодарно улыбнулась и быстрым движением резанула по ткани, скрывающей больную ногу. Хатаке дёрнулся, почти поверивший в её обман, в то, что она решила перерезать себе горло у него на глазах, но розоволосая куноичи лишь аккуратно срезала мешающую штанину. У неё на всё бедро было нацарапано его имя. Иероглифы кровили в нескольких местах, рядом с ними остались следы прежних, точно таких же, зеркальных. Сколько раз она вырезала это на себе? Как он мог упустить... - Мне не нужен Шестой, - девушка звучала почти безжизненно - Мне нужен ты. Рядом. На всю жизнь. Ты слишком часто спасал меня на миссиях и войне, я слишком благодарна, слишком рассчитываю на тебя и не хочу видеть рядом никого иного. И ты опять спас меня. Хатаке тяжело сглатывает, на мгновение прикрывая глаза. Она знает, что он не любит её. Но она не знает, что эта любовь ещё может между ними быть. Хотя бы потому, что... - Я всегда буду спасать тебя, - он улыбается, касаясь рукой мокрой от слёз щеки - И я рад сделать это вновь, Сакура. Он снимает маску и улыбается солнечно, понимающе. Сакура завороженно его рассматривает, думая, что не видела в жизни никого прекраснее. Внешность Хатаке гармонична, идеальна, и девушка понимает, что холодная привлекательность Саске никогда не сможет сравниться с теплом в глазах Хатаке, его лёгкой улыбкой и родными объятиями. Он целует её, и в душе Сакуры вновь загорается свет.