Смог тебя полюбить

Схватка. Бой. Яростный шум выстрелов, бьющий по ушам, крики людей и реки крови… Чуе нравилась вся эта заварушка, хотя бы потому, что рядом мог быть Дазай под благовидным предлогом: «спасти накахаровскую задницу от помутнения рассудка». Они вдвоем могли совершить многое. Даже мир бы захватили, будь на то желание. Или, бредовая идея, конечно, но предложи Осаму совершить то самое двойное самоубийство, рыжеволосый с радостью бы согласился, подавая руку навстречу и сверкая глупой улыбкой. О, бездна, когда он успел так безнадежно влюбиться в этот ходячий фонарный столб?! Но сердцу не прикажешь. Чувство загорелось, сбило привычные эмоции и накатывает каждый раз, стоит вспомнить об объекте воздыханий. По пути к центру города они убили многих: и со способностью Чуи, и без нее: было весело прикрывать его спину, перерезать всем сволочам глотки или стрелять в лоб из пистолета. Кто-то может обвинить Накахару в излишней кровожадности, а он просто хочет быть полезен Дазаю… Пусть его взгляд и горит ненавистью к напарнику. И вот, главный бой. Двойной черный, как в старые добрые времена, против великого и ужасного злодея всего мира. И собственная способность поглощает Чую. Тот верит в Осаму, в то, что он успеет, сможет, потому что вся их команда состоит в этом: Накахара верит — Дазай оправдывает доверие. В это раз что-то пошло не так. Увлекшись бойней, игрой с гравитацией, Накахара просто ускользает от тонких рук напарника. Сознание впервые проясняется самостоятельно, что удивило в первую очередь хозяина способности. Чуя осознал себя сидящего на колянях на изуродованном асфальте: всюду ошмётки чужих тел и камней. В руках откровавленные бинты, изо рта и носа вытекает кровь: перенапряжение плохо сказалось на здоровье. «Нет… Дазай! Я не мог его так просто убить!» — мелькает паническая мысль прежде, чем усталость берет свое и отключает сознание. Шляпник просыпается у себя дома, на кровати. На нем лёгкая рубашка и пижамные штаны. Голова раскалывается, горло пересохло, самочувствие удручает. «Я и не думал что может быть что-то, страшнее похмелья» — подумал Чуя, медленно садясь, и щурясь от света, проходящего через закрытые шторы. Воспоминания недавней бойни мелькают в голове со скоростью ветра и мужчина напрягается. Дазай… Осаму Дазай, не мог ты сдохнуть от рук напарника… Может, кровь и вовсе была не его или бинты тоже прилетели издалека… Ладно, последнее уже из области фантастики. — Проснулся? — в комнату заходит напарник. Живой и относительно здоровый, если не считать сломанной руки. Накахара неуверенно кивнул. Он чуть отодвинулся в сторону, стоило Дазаю подойти ближе и позвал присесть рядом. — Мы нашли ещё один способ остановить твою жажду крушить и ломать — рассказал чем-то жутко довольный Осаму. Сегодня он не язвил в излюбленной манере, и даже не спросил, когда Чуя наконец сдохнет. Все это в сумме пахло отвратительной подставой, которая не замедлила себя ждать. — Ты привязался ко мне. Стоило тебе увидеть мою кровь и способность затаилась здесь — чужой палец ткнулся в грудь Чуи. — Это ещё ничего не значит! — огрызнулся Накахара, чувствуя, как начинают краснеть щеки. — Не-е-е-ет, это как раз значит очень многое! Теперь я знаю точно: ты меня любишь. А значит будешь моим — суицидник вроде бы и рассуждает, но уверенность так и пропитывает его льющийся патокой голос. — Подавись — только и пожелал вслух рыжий. — Исключительно твоей любовью! — патетически возложил ладонь тыльной стороной себе на лоб Дазай, но вернул себе серьезный настрой. Он наклонился, придавил своим телом Чую к простыням и ткнулся холодным кончиком носа во впадинку между ключицами. Одна рука легла на щеку, вторая захватила в плен гриву волос. — Я тебя люблю — с какой-то щемящей сердце нежностью и тоской прошептал Осаму, мелко подрагивая то ли от напряжения, то ли от страха, или же от усталости. Накахара тут же обхватил плечи напарника и прижал того к себе. Пусть Дазай вредный, наглый, заносчивый и высокомерный гад, но он притягивает к себе одним только взглядом, он рядом в трудные времена и всегда старался защитить шляпника от самого себя. Зря Чуя удивлялся, как смог его полюбить.