Последняя революция

Наша планета может перестать существовать из-за конца света. Но причиной этой большой трагедии может стать глупая бессмысленная ссора.

В отличие от личных встреч и небольших советов, собрание всех стран проходит по особому расписанию или в экстренных случаях. Например, во время падения метеорита в зал вывалил целый саммит всполошенных стран, предлагающих свои варианты по «спасению планеты». Рвал и метал в надежде достучаться до коллег известный каждому The «Best-обожаемый» всем миром Америка. Как обычно нарцисс рвал глотку о том, что только он сможет спасти Землю от метеорита. Германия тоже хотел ухватить лакомый кусочек, возбужденно толкуя о своей продвинутой технике, отмахиваясь от конкурирующих Китая и Японии всевозможными способами. Вмешался даже Северная Корея: но кореец не смог придумать ничего лучше кроме ракет. Сейчас на дворе 2016 год. Между Америкой и Россией бурный накал (впрочем, как и всегда). На каждой встрече стран эти двое успевают подраться по какой-либо причине. Но до такого исхода парочка еще не докатывалась за все свои ссоры. В последнее время между этими двумя странами ведутся переговоры, а причиной переговоров является Сирия. Это собрание, назвавшееся последним, повлекло за собой ужасные последствия для всего мира. И вот все в сборе. Собрание длится уже несколько часов, так как последние месяцы были переполнены свежими новостями, которыми хотелось поделиться каждому. Амбициозная Франция наконец закончила свое выступление, уступая место России. У девушки всегда находилась возможность скрасить серые будни своими вдохновенными богатыми речами, жизнь граждан Франция описывала с превеликим удовольствием, усиленно жестикулируя. Настала очередь России говорить. Вечно хмурый, сонный, озлобленный на мир РФ никогда не возгорался ярким креативным желанием рассказать русскую жизнь во всех ее прелестях, иногда казалось, что русский вот-вот уснет на столе, беспомощно пялясь на листочек перед собой, содержанием которого были в основном политические новости. Кому захочется слушать про прохладный климат и жалобы на многолетнюю мерзлоту, когда у других личностей тоже не жаркое пекло на территории? А вот если Раша и открывал рот, описывая зелень своих густых боров и лесов, Китай чуть не залезал на стол, хватая ртом воздух и часто моргая в досаде вновь покусать локти. Кислорода было предостаточно в обширном огромном зале в серых тонах и незамысловатом логическом стиле, но на висках китайца все равно можно было заметить выступающие капельки пота в предвкушении переговорить после собрания о лесах с Россом. Росс же, смачно зевнув и прикрыв глаза, без интереса осматривая набитый битком зал, закатал рукава «морского» свитера, походящего на тельняшку, обнажая чужому взору подрипанные старые бинты, потемневшие от крови. Вид этот приводил молодые государства в легкий шок, но были и пофигистичные безразличные взгляды, один из которых имел британец, закативший глаза и смахнувший мазохизм Ивана на юношеский максимализм. Насытившись кислородом и нависшей тишиной, русский начал речь без удовольствия, бегая глазами по листочку. Когда наступило время дискуссии по поводу Сирии, Сирийская Арабская Республика испуганно вжалась в стул, но получив напряженный взгляд Саудовской Аравии в спину и похлопывания по плечу от американца, несколько расслабилась и распрямилась. Сам же США сидел всю русскую речь как на иголках, а когда пришло время поговорить про Сирию, вдруг расплылся в блаженной улыбке, посверкивая белоснежными зубами. Пендос умел и любил провоцировать собеседника, а если дело касалось трепки русских нервов, это занятие влекло за собой приторный сладкий голосок, в котором звучали нотки садистских наклонностей, а также проглядывалась хищная маниакальная улыбка на лике обладателя 50 штатов. — Эта речь такая же страшная и пугающая, как демократия в РФ — воскликнул америкос, поднимаясь с места и смотря на треснувшее от возмущения лицо Федерации, которому так и хотелось смять документ, одиноко лежащий на трибуне для выступлений, и кинуть его в мерзкую ненавистную рожу полосатого. — У нас с триколорным все очень плохо, но он боится это признавать, как обычно избегая проблем и сохраняя незаметный нейтралитет, — американский акцент, знакомый до боли, резал слух Росса, вынуждая того поджать губу и сохранять железное молчание, в попытке унять резвую чесотку в непроизвольно сжавшихся кулаках, — но, к сожалению, нейтралитет уже давно стал заметен и вечно у тебя убегать от проблем не получится, рррусский. Моему терпению пришел конец, я хочу знать результат, но ты никогда его не предоставляешь и оттягиваешь момент, вы, «многоуважаемые» русские, не хотите выполнять те правила, которые цивилизованы и вам их предписывает мир, поэтому МЫ выходим из переговоров. Зал взорвался звонким пораженным охом, таявшим капелью недопонимания и бунтарских возгласов возмущения. «Это не аргумент», «Опять началось», «Мы требуем объяснений» — именно такими были всполошенные американским заявлением перешептывания, когда волна только что пережитого стресса уползла в потухший штиль. Но больше всего удивлен и фраппирован высказавшейся страной был Раша. Его как из ведра окатило ледяной водой: но осадок был как от кипятка. Стоявший сзади за гигантской трибуной ООН потянулся за платочком, промакивая лоб.  — Ага, вот оно как значит, — стараясь отойти от шока и подавить агрессию, кипящую адреналином в венах, заскрежетал зубами Иван, — не играй в мои игрушки, не писай в мой горшок и вообще: вон из песочницы! Так, Америка? Я устал от этого, может даже больше, чем ты. Но я забираю Сирию, и не хочу, чтобы твой выход из переговоров влиял на мое решение. Пендос вздохнул, нехотя вслушиваясь в отрывки реплик нарастающего гула. ООН, ЕС, НАТО, сидящие сзади, молча лицезрели происходящее. — Я выхожу из переговоров, так как считаю их нечестными, неправильными, долгими. Сирия-моя, а переговоры-отвод внимания, пыль в глаза, скрывающая отсутствие американцами соглашения, небольшой, но изощренный заговор варварских русских. — ВАРВАРСКИХ РУССКИХ?! — заорал Россия, сдавленно захрипев и глотая воздух, — Мы не хотим войны, но нас вынуждают, в частности ты, Америка! Сирия обсуждалась как наша! — Полный абсурд, — прорычал 50-звездный, вытаскивая визжащую Сирию на всеобщее обозрение, — Сирия будет нашим государством. Она нам действительно необходима, а не как очередной склад для хранения водки. — Я не хочу этого! — завизжало сопротивляющееся государство. Увидев республику, за которую отчаянно грызлись США и РФ, уже не за столом, а здесь, на виду у остальных стран, русский сцепился с провокационным американцем, который был не против набить морду давнему врагу, в нарастающей панике подзывая воинственную Беларусь, которая отважно бросилась на капиталиста, осыпая визгливого Америку опрометчивым градом ударов. Как всегда переоценивший свои силы Мурика протяжно завопил под печальное рукалицо Великобритании, призывая ничего не понимающую сестру Канаду помочь, которая уже бежала к сцепившемуся клубку, на бегу подхватив свалившиеся с парня очки. ООН безэмоционально поднялся с трибуны, уходя прочь, порядком уставший от безграничных драк двух врагов. Разозлившийся Пендостан осыпал тяжелого сильного демократа оскорблениями, вторил пылкому русскому о том, что только он номер один на всем свете, давил Федерации на психику, выдвигая старые устаканившиеся обвинения и стереотипы о России, мол, у него нет друзей, кроме бутылки водки, он бедный, несчастный и в нем никто не хочет жить из-за ужасных условий, отчасти, в этом была доля правды. Все это продолжалось до тех пор, пока схватка не оборвалась истошным воплем Америки, получившим разбитие носа. Россия отпрянул от орущего американца, слепо принимая сочувствующие объятия любящей брата Беларуси, не в силах выслушивать обвинения от остальных стран в сторону самого себя. Чтобы он не делал, он становится вскоре плохим. Осознание этого вгоняло растерянного парня в тяжкую депрессию. — Как всегда одно и тоже. — испуганно прошептала Южная Корея, прижимаясь к огорченной Японии, с болью смотря на плачущую в уголке Сирию, о существовании которой словно все забыли. Казалось, Америке и России не нужна была веская причина для получения тяжелых увечий друг от друга, и обоим доставляло моральное блаженство от издевательства друг над другом. Извращенные наклонности тянули друг к другу, и другого врага не требовалось, чтобы осознать это. Тем временем в зале вязко потянуло кровью и режущим напряжением, повисшим в воздухе. — ХОЧЕШЬ ВОЙНЫ?! Я УСТРОЮ! — завопил америкос с безумием в глазах, рукавом черно-белой толстовки утирая сочащуюся из носа словно нескончаемым потоком кровь. Иван машинально тряхнул головой, хрипло отвечая: — Я всегда мечтал разбить тебе лицо, всегда мечтал, чтобы ты, истерзанный, умирал в муках, не работая своими криками и жалобными мольбами, взываниями о помощи на публику. — Россия говорил с холодом в глазах, ощущая в себе ледяную пожирающую пустоту, не думая о значении сказанного, о последствиях войны, ему только хотелось видеть поражение умирающего в крови и судорогах полосатого. И если уж война будет стоить того, он согласен ее принять.