В перчатках.

      Шрам все еще сидит в заточении у Диктора. Это самая неприятная вещь, которая случалась с клоном, ведь небольшой дрон 24 часа в сутки и 7 дней в неделю наблюдал за ним. — Как-будто что-то новое узнает. — думал про себя юноша, невольно усмехаясь. Что он сможет узнать по молчаливому Шраму, который постоянно либо смотрит в окно, скрестив руки, либо спит. И так каждый день. Собственно, тут больше нечем было заняться.       А что можно делать в этой комнате? В этой серой, унылой комнате, где все было серым: потолок, на котором висит одиночная лампа — единственный источник света, потрескавшиеся от времени стены и холодный бетонный пол. Железная дверь не дает бедному юноше выйти отсюда, а единственный естественный источник света — окно — закрыто решеткой. Возле этого окна стоял старый матрас. Он был уже серый от грязи и пыли. Напротив своеобразной кровати стоял деревянный стол светло-коричневого цвета, где обычно находился дрон. Больше тут ничего не было.       Диктор, сидя по ту сторону экрана, заметил одну странную вещь. Когда Первый ложится отдыхать или вовсе спать, он снимает с себя красную жилетку, а вот перчатки — никогда. Блондин недоумевал — и как ему только удобно целыми днями ходить в них?       Том продолжал наблюдения, в надежде понять причину такого поведения, но тщетно. Не было видимой причины, по которой он никогда не снимал этот черный атрибут одежды. Но ведь должна быть причина?

***

      В один прекрасный день дрон все же подлетел к Первому. Обычно этот шарик с камерой покоится на столе и молчит, но тут же он снова взлетел со своим тихим писком и приблизился к Шраму. Последнего это напрягло. — Что тебе от меня нужно? — сухо спросил Красный, отойдя от дрона. — Я хотел лишь у тебя спросить кое-что…— голос Диктора было непривычно слышать, ведь они давно уже не разговаривали. Примерно несколько месяцев. — И что же? — Номер один… Почему ты никогда не снимаешь перчатки?       Этот вопрос был неожиданным. Красноглазый сделал еще один шаг назад, отходя от дрона. Последний снова подлетел к клону. — В чем причина? У тебя там спрятано оружие? Ты так скрываешь свои отпечатки пальцев? В чем дело? — Тебе не нужно об этом знать. — Шраму неоднократно задавали этот вопрос и его бывшие соратники, но он молчал. Зачем им об этом знать? — Нужно. Говори, Первый. — сказал Томми с нетерпением в голосе. — Это не важно! — рявкнул Красный, отвернувшись. На глазах появились слезы, ведь он невольно вспомнил, как получил ожоги, которые парень так тщательно скрывал.       Очередной эксперимент. Диктор запер бедного клона в лифте горящего здания. Естественно, его стенки начали накаляться, а температура в самой «коробке» превышало отметки 100°С. Номер Один очень хотел помочь. Он прильнул к двери лифта и попытался их открыть, но только очень сильно обжег руки. Клон внутри, к сожалению, погиб. Красный слышал крики брата о помощи, но ничего не мог сделать. Запах гари заполнил все помещение. Руки очень сильно ныли, они буквально почернели. Именно с этого момента Дефектный решил отомстить за смерти таких же клонов, как и он сам.       Заметив слезы Первого, Ди удивился. Бунтарь, революционер, который мечтает убить его самым хладнокровным способом… Плачет? Но по какой причине? Нет, Том недолюбливал этого клона, но увидев его в таком состоянии, парень слегка сжалился. Дрон подлетел к лицу Красного. — Послушай, Боб… Я не знаю, почему ты плачешь, но пойми… Когда ты расскажешь, тебе будет легче. Намно-… — Да не будет мне легче! Ты издевался над нами, как над подопытными кроликами! — у Шрама началась истерика. Он не мог все это держать в себе. — Ты хочешь знать, почему я ношу перчатки? Может, потому что там ужасные ожоги, с которыми я мучаюсь уже год, а то и больше? Да! Именно поэтому! Когда ты посадил одного из моих братьев в горящем небоскреба в лифт, я пытался спасти его! Пытался! Но тебе же плевать — ты хладнокровный Диктор, которому эти эксперименты только приносят удовольствие! Ненавижу тебя! Не-на-ви-жу!       Красного охватила легкая дрожь. Он взял дрон и со всей силы швырнул его в стену. Последний от такого сильного удара разлетелся на куски. Парень скатился вниз по стене. Прижав колени к себе, он уткнулся в них и, тихо всхлипывая, начал рыдать. Перед глазами снова начали появляться фрагменты из его жизни, а именно — различные смерти его братьев.       Том все это молча выслушал. Когда сигнал из дрона 24 пропал, он, прикусив губу, встал из своего кресла и вышел из студии записи.