колени
Юнги очень нравилось прикасаться к Чимину без особых на то причин. Кроме того, обратите внимание на то, что Юнги даже не был тем, кто инициировал их прикосновение в первый раз, когда они познакомились. Потому что это был очень пьяный и обидчивый Чимин, который на тот момент был всего лишь незнакомцем для Мина. Впервые Юнги и Чимин встречаются в субботу. Было примерно два часа ночи, когда Юнги сидел один в гостиной. Хосок был где-то с ребятами с его танцевального хип-хоп факультета, а Юнги бездумно донимал пульт. Он выключил телевизор с намерениями лечь спать минут пятнадцать назад, но не мог заставить себя встать. Было тихо и спокойно, но иногда мимо многоэтажного дома проезжали машины, заливая светом от фар тускло освещенную комнату и отбрасывая тени на стены. Юнги зевнул. Так, ему нужно было встать и затащить свою ленивую задницу в постель. Уже поздно, он устал, и, в любом случае, лучше притворяться спящим, когда Чон Хосок приходит пьяным в минову комнату и требует объятий. Юнги, вообще, не любил прикосновения, особенно если это касалось Хосока и его диких привычек обжиматься. Юнги всегда боялся, что тот сломает ему ребро, если позволит спать Хосоку с ним в одной постели. И действительно, Юнги уже собирался удалиться в свою комнату, когда услышал, как открылась входная дверь. Два голоса. Юнги был уверен, что Хосок недавно ему сказал, что не приведёт никого в ближайшее время по пьяни домой, после драмы, которая произошла с ним недели две назад. Всё, что знал Юнги, так это то, что кровать Хосока сломалась и теперь он спит на специальном для сна матрасе. Хосок собирался не заниматься сексом по крайней мере месяц! Ну, или до тех пор, пока его новую кровать не привезут из Икеи. Но Чон Хосок, по-видимому, нарушил свое обещание, потому что он, чёрт возьми, привёл кого-то домой, и теперь громкий смех доносился до миновых ушей. Что же, может, Хосоку нравится делать это на полу… Кто такой Юнги, чтобы судить его? — Подожди, Юнги в гостиной, ты можешь пойти и развлечь его, — раздался голос Хосока, он был пьяным, но не совсем. Хорошо. Не будет рвоты, которую бы пришлось убирать утром. К сожалению, Юнги поспешил с выводами. — Воу, воу, — говорит определенно не Хосок. — Не заметил тебя. — Раздалось хихиканье, а потом звук их напольной лампы, возвращаемой на место. — Ну что за… прекрасная ла-лампа. Снова раздается хихиканье, а потом шаги, которые точно приближаются к Юнги. Юнги нахмурился, глядя, как парень пытается пройти через гостиную. Он чувствовал запах алкоголя и дыма, исходящий от незнакомца, на расстоянии четырех метров. Парень был невысок и ухмылялся, как сумасшедший. На нем были самые обтягивающие кожаные штаны, и Юнги не знал, куда деть взгляд. Юнги заметил, как он, должно быть, выглядел потрясающе, прежде чем алкоголь и пот получили лучшее из его одежды. Волосы парня растрепались, вокруг глаз размазалась подводка. Но несмотря на все это, он все еще заставлял колени Юнги слабеть, потому что он должен был признать, что этот беспорядок перед ним был действительно горячим. Кто бы мог подумать, что у Хосока хороший вкус на парней? Юнги мгновенно встал, чтобы помочь парню, но тот нашёл опору в виде спинки стула. — Юнги? — закричал он оглядываясь. — Тут, — помахал Юнги рукой, сморщив нос. — Ах, — тихо вздохнул парень, улыбнулся и, слегка покачиваясь, подошел к Мину. Он схватил Юнги за плечи, чтобы не упасть, и сел на колени к нему, повернувшись лицом. — Так ты Юнги! — Я, — медленно кивнул он, удивленный неожиданной близостью. Две потные руки потянулись к его щекам, начиная мять лицо Юнги, когда он совершил слабую попытку оттолкнуть парня. — Ты вовсе не пугающий! Хоби-хен сказал, что ты страшный, но ты не такой! — парень наклонил голову, казалось, задумавшись, все еще не отпуская лица Юнги. — Ты страшно… милый? Незнакомец двинулся вперёд на коленях у Юнги и его пах оказался в опасной близости от минового, и, черт побери, это должен был быть секс Хосока, а не его. — Да, — парень кивнул сам себе, погладив Юнги по щеке, — Ты именно такой, — Он прикрыл рот ладошкой, подавляя смех. Юнги очень надеялся, что Хосок не собирается держать свой член близко к Чимину, потому что единственное, что должен сейчас делать этот ребёнок — готовиться ко сну. Парень поднял брови, прежде чем упасть вперед, лоб столкнулся с грудью Юнги, и он начал истерично смеяться. Юнги не понимал, что смешного. С него хватит. Он сделал последнюю нерешительную попытку оторвать голову ребёнка от своей груди, прежде чем громко позвать соседа. — Хосок! Забери своего гостя! — Минуточку, нужно найти для Чимини спальный мешок! Чимини? Неужели это тот самый Чимин, о котором без умолку твердит Хосок? И, стоп. Спальный мешок? Хоть один вообще есть у них? Они ведь никогда не ходили в походы. И, эй, погодите, почему Чимин сидит у него на коленях? — Юнги-я, ты, ты, — Чимин ткнул его в подбородок. — Тебе повезло, что у меня такая большая задница, потому что иначе… — Снова истерично засмеялся Чимин, ерзая задом на коленях у Юнги, отчего по спине у второго пробежалась дрожь. — Это было бы так, — Чимин уставился в потолок, не закончив фразу, просто пробормотав мягкое «да», когда он обхватил руками шею Юнги. На секунду Юнги испугался, что Чимин хочет его поцеловать. Юнги попытался встать, потому что был сыт по горло всем этим, он действительно пытался, но Чимин оказался тяжелее, чем он ожидал, и он действительно не мог двигаться под весом парня. Слава богу, в этот момент появился Хосок, он стащил Чимина с тела Юнги, извинился и потащил его в свою комнату. После этого Юнги пришлось принять душ, потому что он пропах Чимином (и потом). Он очень старался не думать о Чимине и его сильных бедрах, когда стоял под струей теплой воды. Было около четырех утра, когда, наконец, стало тихо в квартире. Чимин на следующее утро краснел, когда извинялся за свое вчерашнее поведение — его дважды вырвало и он опустошил целую бутылку шампуня, но от него все еще пахло сигаретным дымом. Юнги взъерошил влажные волосы Чимина и проводил его с улыбкой на лице, потому что именно так поступают нормальные люди. А Юнги был очень хорошим человеком, так что у Хосока не было причин хмуриться, когда он не орал на Чимина. — Что? — пожал плечами Юнги. — Он был пьян. — Сегодня ночью он назвал тебя «Юнги-я», мне понадобилось пять лет, чтобы я смог называть тебя хеном. — запротестовал Хосок, закрывая входную дверь за Чимином. — Не придавай этому большого значения, Хосоки, — вздохнул Юнги. — Я просто хотел быть милым, он и так чувствовал себя довольно плохо из-за того, что очень сильно напился. — Он сидел у тебя на коленях! — Ты тоже сидел у меня на коленях. — Ты оттолкнул меня через четыре секунды. И нам было по семнадцать. Ты даже назвал меня мудаком из-за этого и сказал, что твои ноги онемели под моим весом.*
колено
Так что да, после их первой встречи Юнги задал Хосоку несколько вопросов о Чимине. Что на самом деле не было странным, потому что разве не нормально интересоваться о чем-то у соседа и по совместительству лучшего друга? Чисто платонический интерес, конечно же. Он спросил у Хосока о возрасте Чимина, о том, как они познакомились, о любимом цвете (не для того, чтобы потом купить что-нибудь, у него даже не было футболки светло-голубого цвета), о том, какая музыка ему нравится. И ладно, возможно, ему не стоило было спрашивать, встречается ли с кем-нибудь Чимин. Но эй, он узнал, что Чимин би, а это была довольно полезная информация. Например, совсем не было ничего странного в том, что когда Юнги, Хосок, Чимин и Чонгук (еще один друг, которого Хосок и Чимин знали по танцам) были на квартире у Юнги и Хосока, Юнги положил руку на колено Чимина. Чимин, казалось, был немного напряжен. Юнги не терся пальцем о шорты Пака, не водил ладонью по его бедру. Он просто сжимал рукой колено Чимина, когда тот говорил что-то смешное и это, вроде как, успокоило младшего. Их разговор протекал легко, заставляя Юнги чувствовать себя комфортно. Юнги заметил, что Хосок уставился на его руку, но, к счастью, потом он отвлекся на разговор с Чонгуком. Юнги и Чимин ненадолго замолчали, но без неловкости. Юнги постучал пальцами по колену Чимина, прежде чем тот заговорил: — Я говорил тебе, что мы с Хосок-хеном работаем над хореографией для конкурса? — Нет? — Ну, теперь говорю, — он толкнул Юнги в плечо. — Ты будешь видеть меня гораздо чаще. Юнги, конечно, не возражал.*
голени
В последующие несколько недель Хосок часто приводил Чимина к ним домой. Чаще всего это было ради того, чтобы лишний раз прорепетировать танец для соревнований, ведь их выгоняли из танцзала из-за позднего времени. Но в тот день Чимин был в их квартире перед тренировкой. Их дом был относительно близко к танцевальной студии, и Чимин ждал, пока Хосок найдет свои ботинки и ключи от машины, а младший в это время растягивался на диванных подушках. Возможно, Юнги не следовало использовать Чимина в качестве подушки, но парень занимал весь диван, весь его чертов диван. У него не было другого выбора, и если бы ему пришлось выбирать между полом и Чимином, он бы выбрал последнее. — Юнги-хен! — выдохнул Чимин, когда Юнги сел на его голени. — Что? Ты же сидел на мне, — пожал плечами Юнги, наклоняясь вперед, чтобы взять пульт с кофейного столика. Чимин пробормотал что-то в знак протеста, а его щеки вспыхнули. Оседлать Юнги в пьяном виде — не самое приятное воспоминание. — Я все еще сожалею об этом, ты ведь знаешь. — И я простил тебя, сопляк, но теперь пришло время платить по счетам, — усмехнулся Юнги. — Но у тебя так много мускулов и из-за этого неудобно сидеть. — Тогда слезь с меня, — смеется Чимин, смотря в глаза Юнги. Он замолчал, когда Юнги уставился на него. Мин хотел что-то сказать, но не мог подобрать слов, да и Чимин, видимо тоже. Младший осторожно перевернулся на спину, а Юнги последовал его примеру. Он чувствовал, что взгляд младшего мечется по его телу и он готов поклясться, что видел, как младший прикусил нижнюю губу. Это был, скорее всего, намек на то, чтобы Юнги устроился на нем поудобнее, и Юнги списал это на то, что его разум и глаза сыграли с ним злую шутку. Но все же услышал, как Чимин тихо, почти неслышно хихикнул. Он пробормотал еще одно «сопляк», прежде чем включить телевизор, не обращая внимания на входящего Хосока. — Чимин, ты идешь или ты слишком занят, играя роль подушки Юнги? Юнги принял другое положение, чтобы Чимину было удобнее встать с дивана. Младший скатился с мебели, приказывая Хосоку не включать какую-то песню в машине. Услышав, как закрылась входная дверь, Юнги вздохнул и, откинувшись на спинку стула, провел рукой по волосам. Мин даже не заметил, что телешоу, которое он собирался посмотреть, когда сел на диван, уже наполовину закончилось, когда он, наконец, перестал думать о Чимине.*
плечи
Чимин стоял на кухне в квартире Юнги и Хосока. Он выглядел усталым, его плечи были опущены; он смотрел на подставку для посуды по крайней мере пять минут. Юнги осторожно подошел к нему сзади и мягко положил руки на плечи Чимина, слегка разминая их, и тогда с губ Чимина сорвался тихий стон. Он наклонил голову назад, и Юнги, заметив, что Пак прикрыл глаза, прошептал: — Устал? — Так чертовски устал, — пробормотал Чимин, все еще поддаваясь нежным прикосновениям. — Хосок был очень беспощадным сегодня. Юнги слабо улыбнулся. — У тебя скоро соревнование, верно? — Через три недели. — Уверен, у тебя все получится, — прошептал Юнги, отступая на шаг. Он ущипнул Чимина за шею и обернулся, заметив Хосока, смотрящего на них. Руки его скрещены на груди, брови приподняты. Он остановил Юнги, схватив его за руку, и вывел из кухни. — Ты ведь знаешь, что это ненормальное поведение, Юнги? — прошипел Хосок, кивнув в сторону Чимина. — Честно говоря, я понятия не имею, о чем ты говоришь, Хосок. Он явно напряжен, я просто хотел помочь ему снять напряжение. Он смотрел на эту гребаную подставку для посуды так, словно в ней хранились все тайны этого мира. Хосок отпустил его руку. — Я уверен, что Чимин все равно скоро заметит, что ты в него влюблен. — Влюблен? Что ты говоришь, я не… Хосок ухмыльнулся и подошел к Чимину, обняв его за плечи и высунув язык. Боль в груди Юнги, когда он заметил это, определенно не была ревностью. Юнги думает, что, возможно, он так относится к Чимину, потому что мальчик был бы идеальным младшим братом, о котором он всегда мечтал. О Чимине хочется заботиться. Поэтому естественно, Юнги ухватился за него. Но он быстро выбросил эти предположения из своей головы, когда понял, что он хочет целовать Пака и делать вместе с ним всякие грязные вещи. Чтобы сейчас не происходило с его чувствами, он обязательно разберется с ними. И все было бы куда быстрее, если бы Хосок перестал бросать подозрительные взгляды всякий раз, когда Чимин был рядом. Юнги старался быть более осторожным с Чимином в течение недели, только касался его плеча и время от времени ерошил его волосы. Однако вскоре все вернулось на круги своя, потому что в Чимине было что-то такое, что заставляло Юнги хотеть быть рядом с ним, касаться его. И тот факт, что Чимин, казалось, отвечал на все его прикосновения, только усиливал желание.*
попа
В ночь перед соревнованиями Юнги положил голову Пака к себе на коленки. Чимин уже около часа был не очень в хорошем расположении, неудобно прислоняясь к боку старшего. Мин не мог на это смотреть, поэтому взял ситуацию в свои руки. Чимин что-то промычал в ответ, прижимаясь щекой к ноге Юнги. Возможно, Юнги не следовало одной рукой гладить Чимина по волосам, а другой — по заднице, но Чимин, похоже, не возражал, и Юнги тоже. Хосок принимал душ, что Чимин сделал раннее. Потом Хосок должен отвезти Чимина домой. Им обоим нужно набраться сил перед завтрашними соревнованиями. — Нервничаешь насчет завтра? — Юнги провел рукой по волосам, смотря на то, как пряди исчезли между его пальцами. Юнги улыбнулся, волосы Чимина были такими же мягкими, как и его красные из-за душа щечки. На самом деле, в Чимине было все мягким. Даже его голос, который только что сказал: «да, немного нервничаю». — Уверен, ты справишься. Я бы пришел посмотреть, но у меня есть дела. Чимин наклонил голову так, чтобы можно было посмотреть на Юнги. — Даже ради меня не придешь? — он надул губы. Юнги сжал левую ягодицу Чимина, слегка ущипнув его. — Сопляк, кто-то ведь должен заплатить за квартиру. Хосок же этого не делает. — Пожалуйста? Мы очень усердно тренировались над этой хореографией. — Извини, — вздохнул Юнги, быстро убирая руки от Чимина, потому что услышал звук открывающейся из ванной двери. — Я обязательно приду в следующий раз, хорошо? — Надеюсь, — зевая, прошептал Чимин. — Выиграй для меня, ладно? — он наклонился и поцеловал младшего в волосы. Чимин хотел было ответить, но его прервал Хосок, который зашел в гостиную, размахивая в воздухе ключами от автомобиля, а на его голове было отвратительное желтое полотенце. — Чимини, готов идти? — он скрестил руки на груди. — Или я чему-то помешал? — Нет, нет, — вскочил Чимин. — Я готов. — Он слабо улыбнулся Юнги, положив руку на его плечо. — Пока, хен. — Пока! Завтра все будет хорошо, — улыбнулся в ответ Юнги, не обращая внимания на то, как Хосок закатил глаза. Мин смотрит на их исчезающие в коридоре спины и уже устраивается поудобнее на диване, как вдруг голова Чона появляется из-за двери. — Ты уверен, что он тебе не нравится? Помнишь, когда я попытался положить голову тебе на колени, ты… — Заткнись, Хосок.*
живот и губы
Хорошо, использовать живот Чимина, как способ согреться не самая лучшая идея. Юнги готов признать это. Но согревать друг друга это то, что делают друзья, верно? Он не был уверен, как его руки оказались под толстовкой Чимина. Мин не ожидал, что под толстовкой у парня ничего не будет. Юнги сначала просто гладил его сквозь одежду, ощущая под тканью очертание мускулов. Потом он запустил свои руки под толстовку, согревая их. Младший прислонился к кухонному столу, печатая что-то на своем телефоне, в то время как ладони Юнги гладили мягкую кожу. Было что-то странно домашнее, когда Чимин захихикал от ощущения холодных рук Юнги на своей коже. — Хен, щекотно, — Пак оторвался от экрана телефона и встретился взглядом с Юнги. Он положил телефон в задний карман брюк и на секунду задержал взгляд на губах старшего, рефлекторно смачивая свои губы языком. Они не были так близки с их первой встречи, и это заставило мозг Юнги работать на полную мощность, наполняя весь его разум только Чимином и Чимином. Это происходило. Руки Юнги все еще были под толстовкой младшего, и он положил свои руки по бокам, притягивая Пака ближе. — Хосок сказал тебе, что сегодня мы заняли второе место? — спросил Чимин, наклонив голову. — Да, — ответил Юнги, медленно водя руками вверх и вниз по бокам младшего. — Ты гордишься мной? — Конечно, горжусь. — Я получу награду? — Чимин обхватил пальцами шею Юнги. — Я думаю, что заслужил ее. Юнги нахмурился. — Уверен? Чимин кивнул. Юнги протянул руки к его спине. — И о какой награде идет речь? — Юнги спросил, наклонившись немного. Их губы почти соприкоснулись, когда Хосок распахнул входную дверь, восторженно крича, что «еда победителей» прибыла. Юнги быстро чмокнул Чимина в губы и вышел из кухни, с пылающими щеками, забирая пакеты из рук Хосока.*
Теперь, когда соревнование закончилось, у Чимина больше не было повода находиться в квартире Юнги и Хосока. Юнги скучал по нему. Хосок уехал на неделю в гости к родителям, чтобы оплатить им отпуск частью призовых денег. Юнги остался совсем один. Он пожалел, что у него не было никакого предлога пригласить Чимина, ведь каждый раз, когда младший был там, он был там из-за Хосока, а не из-за Юнги. Юнги хотелось бы снова ощущать присутствие Чимина рядом. Он привык к их невинным прикосновениям. Юнги никогда не был тактильным человеком, но когда дело касалось Пак Чимина, все было по-другому. Это чертовски смешно. Их с Чимином поцелуй (даже если это и было совершенно невинно) только ухудшил ситуацию. Теперь, когда Юнги узнал каково это, целовать Чимина, он хотел больше и больше. Впервые тишина в квартире беспокоила его.*
губы, руки и шея
Тишина длилась два дня. Никогда еще звук дверного звонка не был так приятен. — Чимин? — Юнги не мог не улыбнуться, увидев перед собой взъерошенного и с румяными щеками парня. Прошло всего несколько секунд, прежде чем Юнги прижали грубо к стене и атаковали губами его шею. — Чимин, — сказал парень, правой рукой пытаясь закрыть входную дверь, прежде чем запустить пальцы в мягкие волосы младшего. Тихий стон вырвался с его губ, когда Чимин встал вплотную к Мину и соединил их губы вместе. Юнги зубами легко оттянул нижнюю губу младшего, когда тот не открыл рот, чтобы углубить поцелуй. — Давай же, Чимин, — пробормотал Юнги, обнимая младшего за шею. Он отстранился, чмокнул Чимина в губы и сделал шаг назад, давая им возможность перевести дыхание. — Что случилось? — Почему, — задыхаясь, спросил Чимин, положив руки на грудь Юнги. — Ты всегда прикасался ко мне? Он подвинул руки к бедрам Юнги, притянул его ближе, понизив голос до шепота. — Но не там, где я желал твоих прикосновений. — Детка, где ты хочешь, чтобы я дотронулся до тебя? — прошептал в ответ Юнги, уткнувшись лицом в шею Чимина, оставляя мягкие поцелуи на коже, вызывая стон Пака. — Ты сводишь меня с ума, Юнги. — Чимин сделал шаг назад, схватив Юнги за руку. — Ты всегда держал меня в своих руках, но никогда не давал больше. — Чимин, — сказал Юнги, но младший перебил его. — А Хосок даже сказал, что ты ненавидишь прикасаться к людям и терпеть не можешь, когда к тебе прикасаются. Почему я стал исключением? И Юнги впервые понял, что это не имеет ничего общего с желанием заполучить тело парня. Ничего общего с его детским личиком. Это было связано с тем, что Юнги запал на Чимина так чертовски сильно, что это можно было считать любовью. — Потому что я влюбляюсь в тебя, Чимин.*
везде
Юнги узнал три вещи этой ночью. Первая: Чимин потрясающе целуется и он вовсе не невинный ребёнок, когда чертовски возбужден. Вторая: прикасаться к Чимину там, где только ему было позволено, ласкать его и слышать прекрасные стоны исходящие с его губ, предназначенные только для ушей Юнги, заставляло влюбляться в мальчика еще сильнее. Третья: засыпать под шепот Чимина, который говорил, что тоже влюбляется в Юнги — самое настоящее счастье.