***
— Эх, а вот мне интересно, они опять будут орать друг на друга перед тем, чтобы выбрать нужный нам путь, как думаешь, Кёбо? — спросил Муно, шагая рядом с Кёбо и радуясь, что их начальство наконец смогло определиться с дорогой через этот глухой лес. Так как они толком не знали дороги, им пришлось передвигаться еще медленнее, даже чем в пустыне. Как раз таки это и раздражало Муно: он хотел сражаться, хотел показать всем свою могучую силу, а не вот так вот неспеша передвигаться по лесу совершенно чужой страны, сопровождая караван. — Вероятнее всего, — пожал плечами лысый, проведя пальцами по своему шраму и наблюдая за растительностью страны Огня. Он, напротив, не любил боевые действия, хотя и знал, что без них все равно не обойдется это путешествие, взять хоть то нападение в пустыне. — Слушай, Кёбо, а как ты получил этот шрам? Всегда интересно было, да как-то спросить не получалось, — проведя по своим зализанным светлым волосам, спросил Муно. Он искренне восхищался и уважал Кёбо, хоть и познакомился был с ним совсем недавно. — Хм, прости, но я не хочу это вспоминать, — резко отрезал черноглазый, на что светловолосый надул губы, но быстро простил его и уже начал рассказывать про свою недолгую жизнь на этом свете. Как оказалось, Муно был круглым сиротой и воспитывался в детском приюте, родственников у него вообще не было. Так же лопоухий рассказал, что ему было тяжело, но он никогда не унывал, веря в то, что кому-то всегда намного хуже, чем ему самому. — Ты же знаешь, что я бесстрашный? — сменив тон на более спокойный, спросил Муно. Казалось, что он был готов доверить свою самую страшную тайну этому лысому парнишке, который, однако, его и вовсе не слушал, но, заметив, что светловолосый что-то ждет от него, угукнул. Глаза светловолосого мальчишки вмиг заискрились совсем другим пламенем, если раньше они светились каким-то радостным огоньком, желанием узнать все на свете, то сейчас они были совершенно другими. — Это было не всегда так. — Ты можешь довериться мне, Муно, — поняв, что этот мальчишка хочет сказать ему что-то очень важное, решил поддержать его Кёбо. Черноглазый не понаслышке знал, что такое быть сиротой: его родители умерли на войне, когда ему было десять лет, а воспитывала его тетя, с которой они почти никогда не общались. Он понимал, как не хватает внимания светловолосому мальчишке, ведь он прошел через все это, но, в отличии от лопоухого, отнесся к этому более легко и просто забил на это все. — В один день, когда еще я жил в приюте, произошло нападение на наше поселение. В тот день я задержался в игровой комнате, и так уж получилось, что остался я совершенно один. Услышав крики людей за окном, я перепугался и зажался в угол, чуть ли не дыша, моля Ками, чтобы меня не заметили. Я плакал, закрыв рот руками и молясь Богине Ками, чтобы это все поскорее закончилось. В один момент в окно комнатки что-то прилетело, при этом разбив его, что его осколки разлетелись по комнатке. И через него в помещение запрыгнул шиноби. Мною охватил животный страх, я задыхался. Но он заметил меня. Достал кунай и подошел ко мне практически вплотную. Я думал, что это конец. В этот момент мною овладело чувство несправедливости, в голове только и было: «Почему, почему все это случается со мной?! Сначала смерть родителей, затем жизнь в приюте, где меня всегда задирали, а теперь еще и смерть, что смотрит на меня своими бездушными глазами!» Я умолял Ками дать мне второй шанс… — все это Муно проговорил на одном дыхании, будто заново переживая события той ночи. Кёбо положил руку к нему на плечё, словно показывая, что он здесь, рядом с ним. — И она дала мне его. В этот момент, когда я думал, что все кончено, в это же самое окно влетел шиноби и убил его. Труп этого преступника свалилось перед моими ногами, а мой спаситель присел на корточки и посмотрел на запуганного меня. Затем улыбнулся мне и унес меня из этой деревушки, поселив в Суне. Я восхищался его бесстрашием, он так просто пришел и спас маленького мальчишку, что уже готов был потерять надежду. Для меня этот шиноби стал героем, правда, я больше никогда его не видел, но это совсем не важно, ведь я понял, что хочу стать шиноби! Быть таким же сильным и бесстрашным! И как видишь, я им стал! — весь прямо-таки засветился Муно. Кёбо усмехнулся. Он не хотел становиться шиноби. Никогда. Но вот как распорядилась судьба: ему пришлось им стать, ну, вернее будет сказать, что его заставили. Его не успели научить держать катану и сразу отправили на задание, где он разумеется потерпел крах. Все его сокомандники, такие же малолетки, что не умели и кунай в руках держать, не вернулись с этой миссии, но ему удалось выжить каким-то чудом. Это задание изменило его не только внешне, оставив шрам на лице, но и внутренне, заставив его понять, что никто кроме него его работу не выполнит. Каждый сам за себя. Эта миссия закалила его дух и закрепила за ним мнение об этом ужасном мире. Дальше шиноби направились возле самой последней повозки уже молча, правда Муно и попытался скрасить скучный поход шуточками и рассказами, но, поняв, что Кёбо это не интересно, умолк.***
Наши повозки двигались дальше в глубь леса, пока они не вышли на большую поляну. Она была окружена статными деревьями. Само поле было покрыто зеленью, и не скажешь, что сейчас апрель. Единогласно было решено сделать привал, чтобы обсудить как действовать дальше. Сакура слушала в пол уха, что они там понарешали, мысленно она уже купалась в этой зелени, прохладном ветерочке и радостном настроении, что так и бушевало у нее внутри. Харуно хотела бы закружиться здесь, на этом поле под дождиком, что промочил бы ее с ног до головы. Блаженно прикрыв веки, девушка продолжила купаться в своих фантазиях, пока не услышала тихий звук, очень схожий со стоном. Резко открыв глаза, девушка посмотрела на остальных: Оннабури, Дзинтаку-сан, Сасори и Ёру-сан продолжали обсуждать дальнейший путь, словно они и не услышали этот стон, что заставило ее нахмурить брови. Ей не могло показаться. «Они не услышали?» — пронеслось в голове медика, и она буквально прожгла насквозь взглядом Сасори, заставив его взглянуть на розововолосую удивленным взглядом. Он словно говорил глазами: «Что тебе нужно?», что заставило Сакуру сильнее нахмурить брови. «Мне не могло показаться. Это был стон!» — негодовала девушка, направляясь к повозке с провизией, где собрались все стражники. Медику было наплевать, что о ней могло подумать начальство. Она должна выяснить, что же это было. Уже подойдя ближе, розововолосая заметила какое-то волнение у стражников. Растолкав их, Сакура увидела Кёбо и Муно, что лежали на земле. У первого из живота сочилась кровь, а у второго были гематомы, что она заметила, даже не рассмотрев их нормально. Присев возле светловолосого, девушка пощупала пульс и сразу же принялась залечивать его раны, уловив стук сердца. Вылечив самые тяжелые повреждения и решив, что он точно будет жить, Харуно переключилась на Кёбо. Дотронувшись до сонной артерии, девушку словно осенило током, она сразу же легла ему на грудь и прислушалась. Сердце девушки сжалось, глаза наполнились соленой влагой. Приподнявшись, медик открыла правый глаз Кёбо: значок был мутный — смерть наступила совсем недавно, минут десять-пятнадцать назад. Из уст послышался практически беззвучный крик боли. Не успела… Если бы пришла раньше… если бы не было сомнений в своих чувствах… …Мертв… Найдя в себе силы подняться с его уже похолодевшего тела, Сакура дрожащим голосом отправила двух стражников к начальству, а остальных попросила помочь отнести тело Муно в повозку, отведенную для отдыхов стражников. Одного она точно спасет. Чего бы это ей не стоило. Это уже дело чести. — Хана, что случилось?! — прокричал Ёру-сан. Девушка стояла к нему спиной, наблюдая за тем, как двое стражников переносят тело светловолосого. — Отвечай! — Кёбо погиб от потери крови. Смерть настала примерно минут пятнадцать назад. Когда я его увидела, спасти уже было нельзя. Муно получил ранения, но жить будет, — голосом, что просто трещал по швам, доложила медик, даже не повернувшись лицом к начальнику стражи. — Что здесь… — начал Ёри-сан. — А что произошло здесь, спрашивайте у своих подчиненных! — заткнула его ирьенин, она была на пределе. Слишком много эмоций, что накопились у нее при прибытии в страну Огня, так и хотели вырваться наружу, но Сакура еще держалась, держалась из самых последних сил. Она направилась к повозке, чтобы завершить лечение, но услышала крик, в сторону которого направились остальные, оставив Сакуру наедине с Сасори. — Ты не виновата, — спокойным голосом произнес красноволосый. — Как раз таки наоборот! Если бы я сразу же направилась сюда, то смогла бы его спасти! Я виновата в том, что он мертв! — крикнула розоволосая, но осеклась. — Сасори-кун, помогите остальным, думаю, это нападение, а я пойду к Госпоже Оннабури. И в подтверждении своих слов, девушка взяла на руки тело тяжелого Муно и понесла к повозке Госпожи. Сасори оставалось подчиниться ее словам или же… приказу? Так как это было открытое поле, можно было легко увидеть, кто где находится. Сакура, уложив Муно на кровати Оннабури и оставив с ним саму Госпожу и Дзинтаку-сана, вышла из повозки, желая увидеть, кто же такая тварь, что убила Кёбо. Ее взору привстала такая картина: Сасори, что с помощью нитей чакры управлял стражниками, сражался на пару с Ёру-саном и остальными стражниками против какого-то мужчины в черном плаще с красными облаками, а лицо противника было закрыто оранжевой маской со спиралевидным узором. Волосы девушки стали дыбом, а сердце обливалось кровью, в правом глазу лопнул капилляр, окрасив ее глаз в красный цвет. В жилах бурлила уже не кровь, а ярость с примесью некого страха, что так хотела унять шиноби. «Мадара!» — пронеслось в мыслях, при этом, как показалось девушке, разум ее мгновенно очистился, оставив только то происшествие, по причине которой Харуно и оказалась здесь. Первой мыслью было убить его, наброситься, растерзать, но затем мгновенно последовал ступор. Девушка не могла даже пальцем шевельнуть, она не могла отвести глаз от Учихи, по чьей вине ей пришлось прожить месяц в прошлом. Тем временем человек в плаще один за другим убивал стражников, пока в живых не остались только те, которыми так искусно управлял Сасори. Следующей жертвой стал Ёру-сан: от взрыва, что произошел под ногами начальника стражи, его отнесло на несколько метров, пока его тело не врезалось в дерево и не сползло на землю. Поняв, что имеет дело с опытным шиноби, Сасори отпустил перепуганных стражников и вытащил из кармана жилета свиток. Резко раскрыл его и провел заранее прикусанным пальцем в местах, где были печати. Раздался характерный хлопок, повалил дым, а в искусных руках кукловода появилась марионетка, как раз та, что отравила своим ядом Комуши. Но представителя Акацуки это нисколько не удивило и не озаботило, он просто продолжил бой, как ни в чем не бывало. В руках показалась цепь, которой он и атаковал марионетку, а пока Сасори отбивал атаку, а в данном случае просто уклонялся от нее, Мадара подпрыгнул чуть выше и, сложив нужные печати, выкрикнул: — Катон: Гокакью но Дзюцу! — и резко втянул воздух всей грудью, затем начал выдыхать его, но уже вместо потока воздуха, изо рта темноволосого извергся огонь, сначала это был небольшой поток, но уже через секунду он превратился в огромный шар, что понесся на красноволосого кукловода. Занимаясь своей марионеткой, он слишком поздно заметил надвигающийся на него поток огня, понимая, что увернуться просто не успеет, он перенаправил марионетку на огонь, желая сделать из нее преграду, но кукла моментально сгорела, а огненный шар понесся дальше к кукловоду, который в свою очередь предпринял последнюю попытку спасения: он отпрыгнул, но было уже слишком поздно. Огненный шар задел его, на что красноволосый отлетел, а огненный поток понесся дальше в лес, сжигая все на своем пути, пока действие техники не исчезло.