Бессонница заразительна

      Звезды томно сверкают в окошке небольшой комнаты, глядя сверху вниз на засыпающий город и любуясь своим отражением в местных водоемах с неким высокомерием, характерным только для звезд. И все-таки, стоит признать, что они прекрасны. Бесспорно. Сверчки... Снова они устроили шумную вечеринку под окнами особняка. Всего пару недель назад Дилли бы наверняка проклял этих полуночников, но не теперь, ведь он прекрасно понимает их любовь к ночному времени, понимает всю его прелесть, а синхронное стрекотание стало подобно музыке, предвещающей нечто заветное и долгожданное. Все это одурманивает требующий сна разум, который уже слегка путает сон и явь. В томительном ожидании младший из трех братьев старается лежать как можно тише, боясь пошевелить даже мизинцем, что может заставить шуршать хлопковое одеяло. Как будто это могло разбудить сопящих во сне братьев, уже давно нежащихся в объятьях сновидений.       О, эта Вандеркряк... Стоило однажды застукать ее на кухне в недетское время, как ежедневное (а вернее будет сказать еженочное) паломничество в одно из любимейших мест особняка стало некой традицией. Странно, что тогда, в самый первый раз, шаги Поночки, этой девчонки с невероятной способностью быть тише воды и ниже травы, были так слышны, что Дилли в каком-то легком ужасе, но в то же время с неподавляемым интересом, подорвался с кровати и поплелся по особняку вслед за шорохами, которые в итоге привели его на кухню. Он притаился за напольной вазой, отвлекаясь на рассматривание ее орнамента, чтобы перебить страх, и стал прислушиваться к звукам. Комната озарилась тусклым светом лампы. Через некоторое время до младшего Дака донесся сладкий аромат шоколада... «Какао». Он с опасением выглянул из своего укрытия и увидел Поночку, сидящую на стуле за длинным обеденным столом и дующую на содержимое сжимаемой в руках кружки. Пар растворялся в воздухе, а девочка блаженно вдыхала теплый воздух с пряными шоколадными нотками, витающими в нем.       – Так вот, значит, как, – Понка вздрогнула, подскакивая на месте и ставя на стол кружку, приготавливаясь защищаться. «И все-таки реакция у нее отменная. Хоть ночью разбуди – знатного леща пропишет».– Съедает все вкусняшки и не делится. Не стыдно? – проговаривает Дилли излюбленным саркастичным тоном и подходит ближе с типичным невозмутимым выражением лица.       – Дилли! Дурачок, ты чего тут делаешь? – отвечает уточка, с облегчением присаживаясь на место.       – То же самое хотел бы узнать у тебя. Детям спать не пора?       – У тебя хотела спросить, деточка, – Дилли ухмыляется тому, что нарочно позволил девочке отыграться.       – Бессонница? – парень садится на соседний стул, поворачиваясь боком к столу, чтобы глядеть на собеседницу.       – Да, не спится что-то. Бывает иногда. Сейчас выпью какао и... Ой. Ты, наверное, тоже хочешь? – не дождавшись ответа Вандеркряк в ту же секунду снова подскакивает с места и мчится к столовым тумбам. Возвращается она уже с кружкой, наполненной горячим напитком.       И так каждую ночь. Девочка все так же продолжала шуршать по коридору, проходя мимо комнаты братьев, что было для Дилли своеобразной побудкой. Вполголоса они беседовали в полумраке кухни, параллельно успевая отхлебывать медленно остывающее какао. Причем с каждым разом их посиделки становились всё длиннее и длиннее.       Дилли вынул из-под подушки мобильник. Время уже 1:30. «Что-то Поночка задерживается». Парень аккуратно скидывает с себя покрывало. Через несколько мгновений он уже украдкой пробирается к двери, тихо-тихо поворачивая ручку. «Может быть, я не услышал». Утенок идет в привычном направлении, но свет не горит, в воздухе не пахнет шоколадом, на плите не видно очертания кастрюльки, в которой Поночка, которой, кстати говоря, тоже не наблюдалось, заваривала самое вкусное в мире какао. «Почему она не предупредила? А вдруг что-то случилось?» Он обходит комнату, устремляется в коридор, и вдруг… на одном из балкончиков стоит знакомый силуэт. Дилли стучится в прозрачную дверцу, что заставляет фигуру повернуть голову, предварительно вздрогнув от неожиданности. Поночка открывает дверь, пуская друга на балкон.       – Сегодня без какао. Закончилось, – с некоторым сожалением объясняет уточка и делает вздох.       – А я думал, что какао это только дополнение к нашему времяпровождению.       – Правда? Мне казалось, что тебе нужно только какао, – неловко улыбнулась девочка, продолжая смотреть на звезды, облокотившись на балконное ограждение. Дилли на эту фразу лишь усмехнулся в своей непринужденной манере, тихо проговаривая «Не только оно».       – Что ты сказал? – переспросила Вандеркряк, не веря услышанному. «Может, показалось?» Она уставилась на него немного сонными глазами, все еще ожидая ответа. Но утенок молчал. Он лишь подошел ближе и так мимолетно, что даже Поночка со своей потрясающей реакцией не успела сориентироваться, мягко поцеловал ее в щеку. Девочка невольно округлила глаза, робко касаясь пальцами того места, где недавно был клюв стоящего напротив Дилли. Его вид как всегда был невозмутим. «Он вообще когда-нибудь показывает эмоции?» Да. Сейчас его эмоцией была именно невозмутимость, но теперь сопровождающаяся какой-то особенной легкостью, блаженством и небольшим волнением. Мальчик смотрел на подругу, ожидая реакции, уже готовясь к пощечине или вообще падению в кусты под балконом. Но ничего подобного не последовало. Она открыла клюв, чтобы что-то сказать, но передумала и всего лишь тихо выдохнула. Дилли самодовольно ухмыльнулся.       – Спокойной ночи, Поночка, - с некоторой не свойственной ему мягкостью в голосе, проговорил утенок, разворачиваясь и бесшумно закрывая за собой дверь.       – Спокойной… – в конце концов отвечает девчонка, когда Дилли уже не оказывается рядом.       Эта проведенная вместе ночь была особенной из тех, что были до нее, но последней, даже несмотря на то, что какао снова появилось в доме Скруджа, а бессонница Понки так и продолжалась. Но теперь эта бессонница имела собственное имя. Такое ласкающее слух и согревающее душу… И звали ее Дилли.       Что касается самого Дака, то он, наконец, осознал, во что ввязался, поняв собственные чувства. На клюве еще ощущалось тепло перышек своей… подруги? Нет. Это слово определенно не подходит. Но оба точно знают, что скоро станет известно, кто они друг для друга. А пока что мальчик лежит в постели, глядя в потолок, и отмечает для самого себя, что бессонница заразительна.