Урок возомнившему

Эрис проводит когтем по его коже, и та расходится в стороны. Рана наполняется кровью, кровь течет по груди. Эрис приникает к этой ране губами, вылизывает ее языком. Когда та перестает кровоточить, делает когтем новый разрез. Сага закрывает глаза, чтобы не видеть ее перепачканных красным губ. Колени Эрис сжимают его бока, и это возбуждает — даже несмотря на то, что она снова и снова его режет. Даже несмотря на то, что Сага не хочет быть с ней. Он привык брать сам, он привык ко всем этим мягким, нежным, покорным девушкам, которые согревали его постель, когда он был Понтификом, которые выполняли его требования, не прося ничего от него. Эрис не надо просить. Она берет сама, и ей плевать, сферически в вакууме наплевать на то, что он думает, чувствует и чего хочет. Он для нее… даже не игрушка. Игрушку хотя бы берегут. Эрис может походя сломать его, даже не заметив. Это расплата, думает Сага, ощущая ее ладони на своем животе, ощущая, как она трется промежностью о вставший член. Ты решил, что способен поиметь богиню фигурально, и теперь совсем другая богиня имеет тебя фактически, но разве они все на Олимпе — не одна и та же клика? Эрис отводит волосы от его шеи, кусает за ухо. Хрипло выдыхает что-то — он не разбирает ее слов, да они, наверное, не имеют значения сейчас. Он должен не слушать, а слушаться, подчиняться, должен быть правильным человеком в руках богини. Эрис упирается ладонью в его грудь, прямо в свежие царапины, вырывая у него резкий вздох. Пошире раздвигает бедра, опускается на него, он обхватывает ее за талию, помогает ей двигаться, его ладони скользят по гладкой коже — Эрис довольно мурлычет и, наклонившись, снова кусает его, на сей раз за шею. Сага помимо воли выгибается от этого укуса, его тело реагирует на нее так, как и должно реагировать тело тридцатилетнего мужчины на близость с женщиной, но его разум холоден и трезв. Несмотря на то, что он возбужден, несмотря на то, что испытывает наслаждение — Сага никогда раньше не оказывался в менее эротичной ситуации. Эрис стонет, откинув голову, и Сага ловит себя на мысли, что хочет вцепиться ей в горло зубами, но не игриво, как она сама — а прокусив до крови, порвав кожу, трахею, сонную артерию. Да, богиню так не убьешь. Но хотя бы отношение к происходящему он выскажет четко. Докажет ей, что он — не игрушка, что он не зря поставил себя выше богов, и что его отношения с Афиной ничего общего не имеют с Эрис. Конечно, он не решается.