Anchor

      Если Каю Паркеру сегодня повезёт, она обратит на него внимание. Кэролайн держит в руке телефон, и он замечает, как её пальцы начинают дрожать. Конечно, ей уже всё рассказали. Разве Елена могла когда-нибудь держать язык за зубами? Нужно было убить её ещё когда ему было плевать на красоту глаз Кэролайн Форбс.       — Ты выглядишь сногсшибательно, впрочем, как и всегда, - Кай облокачивается на стену и следит за каждым её движением. Она – воплощение грации и красоты. И Паркер помнит, как грациозно она может пронзить чье-то тело острым ножом, а после аккуратно вырезать из него сердце.       — У тебя рукав испачкан кровью… - её голос, звонкий и такой родной, бьёт по барабанным перепонкам, — неужели это правда? Ты правда сделал это?       — Я сделаю всё, что потребуется для тебя, даже если ты не одобряешь мои методы.       Кай бросает ветровку на пол и садится в соседнее кресло, рядом с девушкой. От неё пахнет яблоками и нежностью. Было бы куда проще, если бы она не была такой… такой Кэролайн.       — Поверить не могу, что ты собирался убить его лишь потому, что он выбрал не меня, Кай, это чудовищно! – она бы кричала изо всех сил, будь это не Паркер, а кто-то другой. Она бы захлебывалась слезами и швырялась бы всем, что попадёт под руку, если бы сейчас перед ней был тот же самый Стефан.       Но Кай – не Стефан. Кай видит, как её рука раскраснелась от жара камина и как ярко огонь отражается в её глазах. Кай видит, как сильно она устала от этого города, как много люди, живущие здесь, принесли ей боли. И он не позволит кому-то ещё навредить ей. Даже, если после всего, она будет ненавидеть его.       — Проблема в том, Кэролайн, - он наклоняется чуть вперед и притягивает девушку, поворачивая её лицо к себе за подбородок, заставляя малышку Форбс посмотреть на него, — что я и есть чудовище. И я просто защищал то, что принадлежит мне. Тебе может не нравится это, но ты сама однажды сказала, я - наглухо отбитый. Мне плевать, что думаешь ты или твои друзья, - Кай разжимает пальцы и резко встает.       —Я не могу читать тебе нотации, верно? Я не могу выразить то, что думаю или чувствую только потому, что наши взгляды расходятся? – Кэролайн повторяет жест Паркера и их лица оказываются в миллиметрах друг от друга, — Ты можешь делать со мной всё, что твоему черному, мерзкому и эгоистичному сердцу угодно, но не смей трогать моих друзей, ясно? Ты перепутал меня с безвольной уличной девкой или забыл, какой на самом деле я могу быть?       — Смело, крошка, - Кай ухмыляется и хватает её за руки, — и раз уж у нас такой откровенный разговор, почему до сих пор здесь? Ты не моя пленница, хочешь уйти – иди. Я пришел за девушкой, без которой мне, по какой-то непонятной причине, трудно дышать. Но, по этой же непонятной причине, я не хочу делать из неё рабыню. А в чём твоя проблема?       — Это называется «любовь», Паркер! Черт возьми, какой же ты идиот! – Кэролайн вырывается из его цепких ладоней и бросается к лестнице. Кай слышит, как она влетает в свою комнату и закрывается на замок.       Слышит, как она падает на кровать и обсыпает его всеми возможными ругательствами, которые только могла себе позволить. Слышит, как шмыгает носом и как утирает слезы.       — Ты думаешь, что всё, что случилось с тобой, убило в тебе всё человеческое. Но я верю, что именно человечность в тебе заставляет тебя заботиться обо мне. Поэтому я здесь, придурок. Потому что мне не всё равно, - рычит Кэролайн, зная, что он слушает       Этой ночью Кай Паркер не уснёт. В его голове на повторе будет звучать одно и то же: «мне не всё равно…».       Сегодня Кэролайн впервые на его памяти совершила ошибку в своих выводах. Он не просто любит её. Он ею живет. И только её лазурные глаза не позволяют ему свихнуться. Светлые локоны, румянец на щеках, вечно недовольное ворчание…       Кэролайн Форбс – его якорь. И если ей и правда не всё равно, то у него ещё есть шанс на спасение.