однажды на улице красных фонарей

ㅡ пап, а расскажи историю. ㅡ историю? ну и какую же ты хочешь услышать, малыш? ㅡ мою любимую. ㅡ ах, эту...хорошо..однажды в районе красных фонарей... Генерал корейской армии шел вдоль улочек района красных фонарей и искал себе ночлег. Нет, не с развлечениями, а просто что бы переночевать, ибо хоть и хорошем гостевом домике, ему было там некомфортно. На него было направлено множество взглядов, ведь красотой он был необделен. Чёрные, как смоль волосы, часть которых была собрана в аккуратный пучок на макушке, украшена дорогой фамильной заколкой и лентой. Четкие линии лица, заостренный подбородок, прямой нос, довольно большие глаза и красивые губы. Через тёмно синий ханобок, что был украшен золотой росписью, можно было увидеть его накаченое и подтянутое тело. По правде говоря, ему льстили эти взгляды, ведь у тогдашних аристократов всегда присутствовала нотка ценнизма и самоуверенности в характере. Говорящая фамилия Чон, прекрасное имя Хосок и красота делали всё за него. Нельзя сказать, что он был типичным зажравшимся богатеньким мальчишкой, ведь в свои двадцать четыре был уже генералом огромной армии, знал множество наук, был умён. Жизнь для него состояла лишь из трёх вещей: воинов, сна и шлюх. Да, ему нравилось проводить ночь с разными подстилками. Его не волновал их пол, омега, гамма или девушка, не волновало положение и хотят они того или нет. Ведь в любой момент, на войне, он мог умереть, так что жди в свое удовольствие. Не боясь возможной скорой смерти. Выйдя на главную улицу, генерал увидел шикарное здание в красных и черных тонах. Вокруг него было множество гейш, аристократов и прочих. Чон осматривался вокруг, как к нему подошла красивая дама лет 30. На ней было персиковое кимоно и грим. ㅡ Вы же, генерал? ㅡ Да. ㅡ Ищите ночлег, или же.. развлечений? - дама по милому улыбнулась и приоткрыла плечо. ㅡ И то, и то. Но сегодня я хочу омегу. - генерал резко передумал насчет развлечения сегодняшней ночью. ㅡ Я так понял, ты главная в этом борделе. Хочу переночевать у тебя. Не потреплю второсортных омег, мне нужен лучший. Понятно? ㅡ Конечно, как ясный день понятно, господин. Пойдёмте. - дама пошла вперед, внутрь шикарного дома, ведя за собой Чона. Зайдя, генерал увидел стройный невысокий силуэт парня. Тот стоял боком к окну, от чего яркие фонари на улице освещали его привлекательные черты лица. Хосок успел засмотреться на то, как он мило улыбался какому-то старому пердуну. Но генерал четко видел в глазах парнишки призрение. Будто тот ставил себя выше старика хоть и был фактически вещью. От этих мыслей его оторвала всё та же дама. ㅡ Мы подготовили лучшую комнату и лучшего нашего работника. Вы..- она не успела договорить. ㅡ Вон того. Вели его привести ко мне. - Чон указал на парнишу и пошёл следом за служанкой, которая показала ему его комнату. Оставляя главную даму в недоумении. Генерал сел у круглого окна, напротив чайного столика, где уже стояли все нужные принадлежности для подачи напитка. Чону всегда нравилось в Японии, здесь были красивые закаты и рассветы, сакура и горы, лучший чай и гейши. Подперев голову рукой, чей локоть он поставил на подоконник, генерал любовлася видом ночного Киото. Как раздался еле тихий скрип двери, что заставил его отвлечься и обратить свое внимание на вошедшего. Это был тот парень, уже в другой одежде, но всё ещё красивый. Красное кимоно с белым и золотым орнаментом в виде лилий, спущенное с плеч, открыло вил на его острые ключицы и бледную кожу без единого грамма грима, что удивило генерала. Не очень длинная челка была убрана назад, и закреплена заколкой с теми же лилиями. На губах немного красной помады, которая придавала им ещё больше привлекательности. И взгляд.. он был направлен четко в глаза Чона. Красивые тёмно серые глаза были больше похожи на кошачьи. Парень легкими шагами прошел в комнату и закрыл за собой дверь. Сел на пол и покланился Хосоку. ㅡ Генерал Чон? - он говорил спокойным и успокаивающим голосом, с небольшой хрипотой. ㅡ Верно. А твоё имя? ㅡ Я Юнги, господин. ㅡ Юнги? - Хосок задумался, ведь это было корейское имя. ㅡ А полное? ㅡ Мин Юнги. И тут до него дошло. Клан Мин - эта семья, была по приблежёнными императорской династии лет 20 назад. До тех пор пока не случился переворот и их всех не убили. И встретить здесь, в Японии, сына этой семьи, да ещё и в таком месте, было неожиданно и удачливо для Хосока. ㅡ Твоя семья вся мертва, знаешь? ㅡ Знаю. - Юнги сжал подол кимоно. ㅡ Так вот где последний выживший столь великой династии..- генерал встал и подошёл к нему. Поднял с пола и взял за подбородок. ㅡ Нравится такая жизнь? ㅡ Не жалуюсь. - и снова эти нотки призрения во взгляде. ㅡ Тебе разве не говорили, что нельзя смотреть в глаза? ㅡ Говорили. ㅡ Со мной, всегда смотри в глаза, ясно? ㅡ Да. - призрение сменилось интересом и любопытством. ㅡ Может хотите чаю? ㅡ Да, пожалуй можно. Любой кроме чёрного. Снова сев на прежнее место, Хосок стал наблюдать за ним. За его изящными действиями, руками и эмоциями. То с каким хладнокровием и спокойствием Юнги разливал напиток, впечатлило Чона, от чего появилась легкая улыбка на его лице. Но было видно, что Мин слегка боится его, от чего его губы иногда подрагивают. Через три минуты чай уже был подан. ㅡ Боишься меня? ㅡ Немного.. ㅡ Почему? ㅡ Потому что, вы из того места, которое мне хотелось бы забыть. ㅡ Но это твой дом. ㅡ Поэтому и хочу забыть. Мне не нужны эмоции и чувства здесь. А как известно, всё это приносит лишь боль. Я этого не хочу. В этом доме никто не считается с эмоциями и чувствами какой-то очередной шлюхи. У вас ещё вопросы? ㅡ Пока что нет. - взял чашку, что отпил немного и продолжил смотреть на него. ㅡ Как вам чай? Хороший? ㅡ Да, вкусно. ㅡ Так вы пришли ради секса..? ㅡ А зачем ещё приходят в это место? ㅡ Я не очень хорош в этом.. Госпожа Накимура до сих пор не поняла почему вы выбрали меня вместо более опытного. ㅡ Мне нравятся твои глаза. Говорят о многом. Ты первый человек, которого я не сразу прочел как открытую книгу. ㅡ Это что, комплимент? - Мин слегка улыбается, но что Чон довольно усмхается. ㅡ Я и сам не знаю. - генерал допил чашку и поманил к себе рукой парня. Тот подполз и сел у него в ногах. ㅡ Приступай. Юнги медленно развязал пояс своего кимоно, бросая его рядом с собой и вставая на коленях. Легкая ткань спадает с плеч, открывая вид на обнаженное тело, со всех сторон идеальное. Кинув кимоно туда же куда и пояс от него, Мин подползает к Чону и тянет руки к застежкам его ханбока. Генерал свободно сидит, оперевшись спиной о стену, кладет руку на спину парнишки, от чего тот немного вздрагивает. Но продолжает. Растегивает каждую пуговицу, слегка покусывая свои губы. Видно что волнуется. ㅡ Успокойся. В голове у Юнги раздалось эхом его слова, от чего появилась уверенность, нет, даже самоуверенность. Он резко растегнул рубаху ханбока и кинул в сторону, жадно облизнулся, проводя рукой по прессу, на котором были повсюду резцы и шрамы. Мин спустил ладонь под штаны, приспуская их до колен. Снимает их и запускает туда руку, сжимая возбужденную плоть. Чон охает от болезненного, и в тоже время долгожданного ощущения. Юн прикусывает губу и не сдерживаясь облизывает член через ткань белья. Юнги стаскивает с него белье так, чтобы получить свободный доступ к члену, и проводит ладонью по стволу, накрывая головку. Мин делает это нежнее, осторожнее, кончиком языка касаясь головки. Почти невесомо облизывает, а затем обхватывает ее губами, плотно сжимая. Хосок стонет от ощущения теплого рта и сжатых вокруг головки губ. Наклоняется чуть ниже играя языком с уздечкой, а когда губы парня обхватывают член полностью, Чон стонет в голос. Сначала тщательно вылизывает головку, кончиком языка дразнит по всему периметру, а затем резко вбирает в рот до конца. Юнги двигает головой, вбирая член все глубже, параллельно вылизывая его языком. Волна жара поднимается от паха, прокатываясь по телу Чона, и он вздрагивает, сам толкнувшись в рот Юна до самого основания. Член упирается в гортань, и Мин машинально сжимает горло, пытаясь сглотнуть, подавить рвотный рефлекс, что-то мычит, посылая вибрацию, и генирал прикусывает губы. Дыхание сбилось, и он усиленно пытается привести его в норму. Хосок начинает поглаживать ягодицы Юна, иногда излишне сильно надавливая пальцами. Своеобразный массаж становится все сильнее, Чон шлепает его, оставляя красный след от ладони, и опять чересчур сильно толкается в его рот. Хосок не выдерживает, изливаясь в рот Юнги, и тот всё принимает, проглатывая белую густую жидкость, и выпуская, наконец, член из теплого плена. По подбородку стекают капельки не проглоченной спермы, и приходится стереть их руками. Горло саднит и челюсти устали, но Юнги доволен собой. Немного отдышавшись, Юнги толкает Хосока, снимая с него штаны и тянет на себя. Чон снова усмехается, оставляя свою ладони на бедрах парня. Встает на ноги хватая за плечо Юнги, впечатывая со всего размаху в стену. Тот болезненно скулит от удара затылком, в котором теперь белые мушки бегают, но от карих глаз с кофейными вкраплениями и золотистой радужкой своих серые с бледнотой не отводит, наоборот, смотрит жадно. Чон впивается в чужие губы резко и глубоко, сразу же сплетаясь с горячим языком, ловя рваный выдох со стороны Юнги. Покусывает и посасывает до болезненных ощущений и появления ярко красных ранок. Сейчас ему больше всего на свете хочется отодрать его без чувства вины и сожаления. Хосок спускается губами к шее, ведет мокрую дорожку по пульсирующей жилке и кадыку, останавливается на самом видном участке и без предупреждения кусает, оттягивая тонкую кожицу до появления бордовой отметины. Слышит тихий стон боли и довольно усмехается. Острые ключицы и тонко выпирающие ребра имеются у этого парниши, и они, Хосок вынужден это признать, идеальны до звезд перед глазами. Он не удержался, и вуаля через несколько секунд на хрупких костях россыпью красуются бардово-синие метки. Из груди Мина вырывается сдавленный писк, когда сильные руки подхватывают его за бедра и заставляют обвить ногами талию. Чон с некой силой сжимает упругие ягодицы и рвано выдыхает на чужую шею. От чего мурашки снова бегут по всему телу. Хосок смыкает челюсти до скрежета зубов, лишь бы не застонать в голос. Он хватает Мина за бедра, стараясь удержать их на месте: невыносимое возбуждение и так давит на мозги, а этот паршивец ещё сильнее усугубляет дело. Чон рывком разворачивает Юнги задом, заставляя прогнуться в спине и облокотиться о прохладную поверхность дерева. Хищно облизывается от аппетитного вида, Чон поглаживает сочную задницу и вдруг резко шлепает, заполняя гулким звуком комнату. Юнги рвано выдыхает, чудом не сорвавшись на крик. Ещё пара таких соприкосновений ладони и задницы, и у Хосока сбитое дыхание, пульсирующий член и разряды по всему телу, а они еще толком-то и не начали. Решив больше не тянуть с самым интересным, Чон подносит два пальца ко рту Юна и требовательно надавливает на губы, шепча горячее «соси, малыш» и желая протолкнуть их в рот. Юн сначала недоуменно смотрит, но затем понимает, что от него хотят и медленно обводит языком чужие пальцы, пропуская к себе внутрь. Он с силой сосет их, смачивая слюной, глотает собственные стоны и получает какое-то извращенное удовольствие. Хосок сквозь зубы простонывает, когда юркий язычок раздвигает его пальцы, и не выдерживая, проталкивает их глубже, вырывая из уст Мина рваный полувздох. Хосок входит резко и грубо, сразу толкается на всю длину, заставляя Юнги захлебнуться собственной слюной от переполняющей эйфорией. Он стискивает зубы и начинает трахать Юнги в быстром темпе, не давая ему привыкнуть к новым ощущениям. Вбивается в него изо всех сил, выбивая хриплые стоны из того. Чон кусает Мина за ухо, проходясь по нему влажным языком, продолжая методично вдалбливаться в тело, двигаясь быстро, обнимая того поперек груди, чтобы прижать к себе еще ближе. Юну сложно удержаться на ногах, но Чон крепко его держит, делая последние размашистые движения, пока не кончает в него, заполняя того теплой спермой. Он замирает, пытаясь отдышаться, и выскальзывает из Мина. Сперма стекает по бедрам. Совершенно опустошенный и уставший Юнги сползает на пол, не в силах пошевелиться. Усталость и удовлетворение разливаются по телу, принося облегчение и послеоргазменную эйфорию. После бурной ночи, Хосок не спал еще около трех часов. Юнги же быстро отключился на соседнем матраце. Генерал сидел у окна и смотрел на то, как лунный свет падает на лицо парня, переливаясь в его волосах. Картина правда красивая и монящая, но явно с подвохом. Хосок это прекрасно понимает, но ведь так хочется. Генерал укрывает наготу парня его кимоно и одеялом. Ложится на свой матрац, быстро засыпая. А на утро, ни Юнги, ни запаха его тела вперемешку с чаем уже не будет. Лишь Хосок, холодная постель и лепестки сакуры. Странное послевкусие от встречь с Юнги сводило Хосока с ума, от этого хотелось бежать, но кажется он уже привязан. Привязан к этим серым кошачьим глазам, игривой улыбке и..настоящим, не лживым эмоциям. Юнги оказался очень умным и начитанным, они с Хосоком часто вместе обсуждали науку, политику или искусство. Пусть это всего лишь на пару дней, недель или ночей, гениралу не важно. Важно видеть его, пить его чай, любить его не только телом и глазами, но уже и душой. Это попрабощает, делает Чона уязвимым. Ну что за мазахизм.. Хосок прекрасно понимает, что он скорее всего для Юнги очередной клиент, которого он вскоре забудет. Но людям свойственно ошибаться, так ведь? До последнего надеяться на лучший исход. Очередной вечер. Хосок приходит в туже комнату, где его уже ждет Юнги. На этот раз, он в элегантном пастельно жёлтом кимоно, с журавлями. В волосах та же заколка с лилиями. В руках кусочек бумаги, кисть и чернила. Юн умело выводит рисунок на клочке, не замечая вошедшего. Хосок тихо садиться сзади Юнги, обнимая его за талию, от чего тот пугается и опускает кисть. Чон утыкается носом в его шею и громко выдыхает, заставляя сердце Мина биться чаще. Парниша не решается ни на какие действия и просто смирно сидит, дыша через раз, слушая его дыхание. Сбитое, рваное дыхание, руки Хосока крепче обнимают такого хрупкого Юнги, что вот-вот сломают его пополам. И тут, Мин хочет что-то сказать.. ㅡТихо, ничего не говори, просто молчи. ㅡ Но.. ㅡ Молчи я сказал. - Чон немного выдыхает и ослабляет хватку. ㅡ У вас что-то случилось? Вы слишком напряженный.. ㅡ Случилось. ㅡ И что же? ㅡ Ты. ㅡ Я..? - дыхание Юна сошло на нет, а сердцебиение стало таким частым, будто кадриль обивает. ㅡ Ты. Что в тебе такого? Я как ни посмотрю, со всех сторон идеальный, блять. Это и бесит меня и привлекает. И ненавидеть тебя не могу, ужасно бесит. ㅡ Нравлюсь вам? Как человек, парень, или же..как подстилка..? ㅡ Как человек и парень. ㅡ Любите меня? ㅡ Люблю. А что? Мне нельзя любить тебя? ㅡ Вам можно, мне нельзя.. - Мин разворачивается к генералу лицом, со слезами на глазах. Ведь понимает, что ему нельзя. Хуже будет только ему, но наплевав на это, он бросается ему на шею, утопая в тёплых объятиях Чона. ㅡ Тебе можно. Тебе можно чувствовать, проявлять эмоции и любить меня, слышишь? На это, Юнги лишь быстро кивает, прижимаясь к теплому Хосоку ещё ближе. Стискивая в руках ткани ханбока, намочив его своими слезами. Генерал прирывисто выдыхает и целует его в макушку, гладя по спине. ㅡ Давай сегодня просто ляжем вместе спать? ㅡ Хорошо..- Юн отлипает от Чона. Тот рукавом своего ханбока стирает слёзы с лица парня и целует. Требовательно, напористо и немного смазанно, но в тоже время со всей любовью и нежностью, что у него были. ㅡ Люблю вас.. - последние, что сказал ему Юнги, перед тем как уснуть. Всю ночь Хосок не спал. Он просто смотрел на мирно спящего Юнги, что прижимался к нему во сне. Чон крепко обнимал его, убирая челку с лица. Генерал был готов вечность лежать вот так и просто смотреть, ведь этот хрупкий парень, заставил его вновь полюбить кого-то и жизнь. Хотелось сделать его счастливым. И Хосок сделает это, несмотря ни на что сделает. С этими мыслями он погрузился в царство Морфея, из которого выйдет лишь завтра утром. Лучи летнего солнца били прямо в лицо, заставляя Хосока открыть глаза, немного жмурясь. Какова же была его радость, от того, что рядом у него под боком, тихонечко посапывал Юнги. Улыбка тут же появляется на его лице, он обнимает его, забираясь носом в его волосы и облегченно выдыхает. Рука Мина скользит под ткань рубахи, обвивая талию Чона. ㅡ Я тебя разбудил? ㅡ Нет, что вы. Давно проснулся и уже успел сходить за чаем. - Мин поднимает голову и улыбается. ㅡ Чай? - Чон улыбнулся шире. ㅡ Чай, чай. Но я пока не хочу вылезать что-то..Можно же ещё полежать? ㅡ Глупый вопрос, лежи сколько хочешь. ㅡ Спасибо. - Юн закидывает ногу на генерала и довольно лыбиться. ㅡ Хорошо спалось хоть? - Хосок гладит его по бедру, под подолом кимоно. ㅡ Лучше не бывает, а вам? ㅡ И мне. ㅡ Это..Я хотел попросить вас о кое чем...Можно? ㅡ Можно. И о чем же хотел попросить? ㅡ Прошу..заберите меня..- у Чона небольшой ступор от жалобного и молящего взгляда Мина. ㅡ Заберу..Сегодня же заберу. - Хосок прижимает его к себе, гладя по волосам и целуя в лоб. А Юнги снова жмётся к нему, как маленький и беспомощный котёнок. ㅡ Сегодня ночью, будь готовым. Есть вещи? ㅡ Нет, только заколка с лилиями. ㅡ Хорошо, я приду за тобой. ㅡ А куда мы..? ㅡ Домой. Генерал, как и обещал, ночью ждал Юнги у ворот. Тот выбежал к нему и снова в объятия. Было не удивительно, что за ним гнались, ведь он был прибыльным работником. Чон хватает его за руку и бежит в сторону экипажа как можно быстрее. Юнги спотыкается, рвет подол кимоно, но бежит так же быстро. Хосок сажает его в повозку и командует кучеру гнать как можно быстрее. Сев рядом с ним, выдахает, Мин крепко обнимает его снова. Чон успокаивает его, говоря, что всё хорошо и он в безопасности. Оба теперь уверены, что жизнь изменится и станет лучше. Спустя два месяца в дороге, они приехали в имение Хосока на берегу реки Хан. Юнги понравился новый и просторный дом с шикарным видом, а Хосок приходил в восторг, что теперь ему не придется сидеть одному, наслаждаясь пейзажем. Дни шли, Юн уже хорошо освоился и в городе, и в доме, прислуге он сразу понравился, ведь был уважителен с ними. Пока Чон был в армии или на службе во дворце, Мин хлопотал по дому, вышивал, гулял по саду, готовил каждый день ему ужин и подавал чай. А ночью..А вот что оно делали ночью, это уже их дело. Жизнь изменилась в лучшую сторону, оба счастливы. И вот в один вечер.. ㅡ Хосок-и, Хосок-и! - Юнги радостный выбегает к нему, вешаясь на шею. Снова улыбаясь. ㅡ У меня есть новость. ㅡ Какое совпадение, у меня тоже. - Он целует его в губы и проходит в дом. ㅡ Я первый. ㅡ Э? Ну ладно, идём, я ужин приготовил. - Юнги усадил Хосока за стол и сел рядом. Ждал пока тот доест что бы услышать новость. ㅡ В общем.. - Чон прокашлялся. ㅡ Скажу сразу..Юнги, согласен выйти за меня? ㅡ Ой..- Слёзы непроизвольно потекли по щекам, и улыбка появилась на его лице. ㅡ Конечно, да! - Мин зацеловал всё лицо Чона, пока тот радостно смеялся. ㅡ А что ты хотел мне рассказать? ㅡ Ну..думаю скоро в этом доме станет на одного человека больше. - Юн хитро улыбается и успевает ускакать в комнату, пока до генерала не доходит и тот не бежит за ним. Прошел ещё пару месяцев, Хосок не отходил от Юнги больше чем на три секунды. Мину это конечно же льстило, не немного мешало, хотя главное что б он был счастлив, а остальное Юна не волновало. Они уже сыграли свадьбу, отец Хосока с радостью принял Юна, что было странно, ведь он был против клана его семьи. Но похоже счастье сына важнее. И беременность протекала хорошо, в общем, семейство Чон было счастливо, если бы не..война. Хосока вызвали на северный фронт, самый опасный из всех. Юнги до последнего не пускал его, но генерал был обязан. Порощавшись с мужем и ещё не родившимся сыном, Чон уехал. Шли месяцы, Юн уже родил здорового мальчика и назвал его Юнхо. Но каждый день, Юн выходил во двор и ждал его возвращения. Мог просидеть там до самого утра, в ожидании и волнении. Радовали только две вещи: сын и письма с фронта. Но в одно холодное и дождливое летнее утро, Юнги получил письмо с черной пометкой. У него будто вся жизнь перед глазами пролетела, трясущимеся руками он открыл его, до последнего надеясь что это ошибка. Нет..Не ошибка. Хосок погиб после последней схватки, в которой смог одержать победу, но какой ценой? Счастье своё, сына и Юнги, оно того стоило? Чон и сам не знал, когда скрипя зубами от боли, писал последние строки для своей семьи. [I]"Юнги, это мое последнее письмо. Прости, что не содержал обещания и не вернусь. Мне ужасно стыдно перед тобой и Юнхо..Живите счастливо, а я буду наблюдать за вами с неба. Хосок." Сердце ушло в пятки, ноги стали ватными, и вот Юнги не видел перед глазами ничего, кроме темноты и не слышал ничего кроме крика двухлетнего сына. Всё, для него жизнь окончена. Нет рядом того, кто стал для него опорой, другом, любовью. Юн бы ушёл за своим мужем, если бы не маленький Юнхо, который сидел с ним и днем и ночью пока Юнги не пришел в себя. Спустя еще несколько лет, Юнги так и не рассказал сыну, что его отец умер, говорил что он просто смотрит за ними с неба, оберегает.. ㅡ пап, ты снова плачешь. почему когда ты рассказываешь эту историю, то всё время плачешь? ㅡ просто..грустная история.. ㅡ кстати, того генерала зовут так же как и отца. тоже Хосок. почему так зовут? ㅡ Юнхо, поздно, ложись. ㅡ ну пап! расскажи что дальше было? ㅡ уф..дальше, папа и сын продолжили жить и каждый день ходили на могилу генерала и клали ему цветы. ㅡ лилии! это были лилии. ㅡ верно, его любимые цветы. он уложил сына в кровать и поцеловал в лоб, пожелав спокойной ночи. и снова пошёл во двор, сел у сакуры и просто смотрел на ворота, всё ещё ожидая, что его Хосок вернется.