×××
Ещё в детстве мама рассказывала [предупреждала] о том, что однажды она перестанет видеть так полноценно: однажды она словно ослепнет, но откроет глаза на новую себя; словно окажется в спячке, а затем проснётся в совершенно новом мире. Лишь один цвет будет преобладать ровно столько, сколько нужно. Сколько отведено каждому. Это может испугать, застать врасплох, но будет означать лишь новый этап — пути её наконец переплелись с тем, с кем суждено им вновь встретится сквозь все преграды. Это значит, что наконец появился кто-то именно для неё и нужно быть благодарным за эту удачу. Да что там! Даже в школе проходили дополнительные занятия для тех, кто хочет побольше узнать об истории соулмейтов, особенностях и даже разновидностях связи в разных странах. Сакура ждала своего часа с дрожью где-то в коленных чашечках, загадывая желания на падающие звёзды, меняя круг общения, и с каждым разом всё меньше желая задувать свечи на тортах, лишь с улыбкой принимая поздравления. Сакура долго старалась обманывать себя, убеждать, что всё это просто совсем не сказка, что родственная душа не найдётся так быстро, то и дело принимая всё слишком близко к сердцу, стоило подходящему под её мечты человеку оказаться всё же не тем. Сакура знала, что её жизнь должна будет измениться, если они встретятся. Но только вот забывая, что е с л и — главное слово. Первое разочарование пришло тогда, когда подруга лучшая оказалась не той; когда вдруг та разбила свою любимую чашку, хватаясь за запястье Сакуры; когда открыла глаза, которые смотрели настолько потеряно, что захотелось спрятать её, утешить. Цвета пропали и большие глаза девочки старались осмотреться вокруг в поиске. И она нашла его. Но он был не зелёный явно, что у Харуно под веками переливался с горечью и испугом. У Ино Яманако глаза прекрасные, голубые, почти синие, и глубокие [она всё ещё помнит этот цвет]. Их связывает дружба тесная, прочная, прошедшая сквозь огонь и воду, созданная когда-то из ромашек и соперничества. Сакура всегда восхищалась ею и надеялась, правда надеялась, что это именно то, что нужно, ведь как можно сомневаться в том, что они посланы друг другу совсем не случайно? Но надежды, оказывается, всё же недостаточно. Разве кто-то предупреждал, что не будет так легко? Так очевидно? Вселенная ведь редко даёт всё прямо в руки, выбирая для тебя не самый короткий путь, воздвигая препятствия и колючие проволоки, вынуждая закаляться и учиться справляться. В тот же момент оставалось лишь вновь натягивать улыбку и поздравить, искренне обещая помочь и поддержать, в объятия забирая. Никто ведь не виноват. Абсолютно никто.×××
Когда-то ей хотелось видеть мир в чёрном цвете. Цвете оникса, что поглощает в себя, что завораживает и притягивает. Цвете ночи и тьмы, что таилась в Учихе Саске. Мрачный, таинственный и, возможно, даже опасный. Неосознанно цепями юное сердце сковало, что так долго трепетало рядом с ним, когда из класса в класс они оказывались неподалёку; когда он окидывал её безразличным взглядом, задевая плечом. В него влюблялись и страдали, ведь загадочные мальчики в симпатичной обёртке всегда притягивали к себе, пусть даже если смотрят свысока, будто тебя и нет вовсе. Что же ещё нужно девочкам, что верят в личное «долго и счастливо»? Что верят в то, что у ледяных, красивых мальчиков найдётся немного тепла для влюблённых в них всем сердцем. И так нещадно разбивать те самые четырехкамерные вдребезги, когда ещё ребёнком признание вырвалось с губ. Взаимности никто не получал, а в тринадцать это стало настоящей трагедией, хрустом и треском в ушах отдаваясь, чувствуя, как почва под ногами пропадает. Тогда за неё даже кто-то вступился, позволяя незаметно уйти. Жаль, что она не знала кем оказался парнишка, что так необдуманно спрыгнул с парты и бросился на усмехающегося Учиху с кулаками. Он был единственный из присутствующих, что столпились в тот день в коридоре и лишь посмеивались над её глупостью, наивностью и чувствами; единственный из тех, кто не мог смотреть на глаза изумрудные полные слёз. Тогда мальчишки получили разбитые костяшки, синяки, и отчисление от учебы на месяц. На следующее же утро Сакура ослепла, пытаясь не захлебнуться в собственных эмоциях, после унижения и разбитого сердца. На следующее утро Сакура кричать пыталась в пустоту, пока не упала с кровати, нащупывая слабыми руками опору. На следующее утро Сакура добралась до двери, когда вдруг мир вновь открылся перед ней в новых оттенках, пробиваясь сквозь темноту. В эту минуту, что-то внутри болезненно сжалось, стоило дождевику на полу оказаться серым.×××
Мир Сакуры в небесно-голубой окрашен уже несколько лет. В цвет летнего неба без единого облачка; в цвет незабудок, за которыми ухаживали они с мамой в детстве; в цвет её любимого купальника, который когда-то ей так шел; в цвет, что чем-то на глаза Ино похож, но оттенок совсем не тот, намного ярче. Цвет, что теперь всегда с ней. Если бы она заранее знала, что он достанется ей, то лишь посмеялась бы. Численность обладателей голубых глаз растёт постоянно, как один из самых распространенных. Вроде бы, что может быть легче? И в то же время, что может быть настолько трудным? Всё до боли связано и запутано, как клубок ниток, попавший в лапы котёнку. Тут не начнёшь перечислять и отсеивать тех, кто «не подходит». Теперь уж точно. Сакура и помнить забыла тех, кто, возможно, мог бы оказаться нужным. Кто окажется той частью, которой с годами не хватает, отдаваясь где-то внутри гулкой пустотой. Харуно знать хотелось, увидеть хотелось, наконец выдохнуть хотелось. Но со временем лишь становилось страшно. Это ведь мог оказаться кто угодно: официант в кафе, девушка из Исландии, что помогала ей с английским или же какой-то мальчишка из младших классов, а ей уже выпускаться скоро. Это лишь злило со временем. Это лишь заставляло погружаться в себя и искать изъяны, вспоминать свою глупость и стараться зарыть её как можно глубже и дальше. Да лучше бы я вообще никого не встречала. Когда-то было тяжело даже одежду подбирать нормально, не теряясь в однообразии цветов. Пропуская обеды, ссылаясь на потерю аппетита; не ходя в школу, пока родители позволяли свыкнуться со своим новым состоянием, совсем не понимая, почему это так сильно повлияло на их с детства ждавшую соулмейта дочь. После случая с Учихой больше ничего не мотивировало и не радовало. Не хотелось выходить из дома и стараться привыкнуть к небесно-голубому; оставаясь в тёмной комнате и оплакивая то ли себя, то ли тот момент, о котором она мечтала так долго, и который был бессовестно испорчен. Но не прошло и трёх дней, как её окна были полностью открыты, впуская свежий воздух, отрезвляя и, наконец, пробуждая. Ино Яманако была тем самым глотком свежего воздуха, буквально заставляя подругу вставать на ноги и приводить себя в порядок. Сколько раз после они говорили «спасибо» скайпу? Сколько раз Ино помогала не опускать руки и вновь заставила улыбнуться? В прямом смысле взяв под свой контроль, давая такие нужные советы и не позволяя поникнуть вновь. И со временем наклейки с надписями, на которых были пометки с цветами, наконец заменили все звонки и постоянное наблюдение. Сакура смирилась и смогла поладить с цветом, что оказался достаточно приятным, хоть и не сразу. Голубой виден мгновенно, а на остальном обязательно есть милые стикеры, подаренные родителями и подругой. Депрессия рано или поздно заканчивалась, вместе с продолжающимися шагами вперёд и восстановлением. Но одна она бы ни за что не справилась.×××
— Так жаль, что ты умудрилась упустить момент встречи со своей родственной душой. Тогда, быть может, ты улыбалась бы чаще, — Ино накручивает на палец светлый локон, греясь в лучах солнца и с заботой всматриваясь в лицо подруги. Если и были люди, считавшие, что мейты могут сразу вернуть покой в сердце, то Яманако была одной из них. Активно помахав рукой компании ребят из параллельного класса, что вышли из кофейни, блондинка тут же задумалась, поделившись размышлением с бросившей на парней взгляд Сакуру. — Как думаешь, новенький Хьюго уже понял, что Ли совершенно не умеет шутить? Или может он слишком занят наблюдая за нашей Тен-Тен? — разговоры о парнях забавляли. Ведь блондинка всегда знала, стоит ей начать эту тему, как розоволосая тут же одаривает недовольной гримасой. И конечно же продолжала. — Кто из них тебе бы больше всего понравился в роли соулмейта? — Ино. — Да ладно тебе, Сакура! Просто попробуй представить. И Сакура, без особого желания, представила. Переводя медленный взгляд с болтающих учеников Харуно невольно улыбнулась. Инузука был с ней в младших классах, уже тогда поражая своей любовью к животным и безрассудностью, однажды он умудрился притащить в школу свою собаку, это было что-то; Нара Шикамару – гениальный лентяй, с которым Ино чуть ли не с пелёнок знакома, встречая семьями все большие праздники; Ли когда-то пытался ухаживать, но пришлось мягко дать понять, что увы, её это не интересует. Про Неджи Хьюго и сказать нечего, ведь мало того, что остальных она знала лишь благодаря Ино — самой общительной девчонке в старшей школе, — а до новичка та ещё не добралась, лишь наблюдая издалека. — Ох, прости, я ужасно виноват! — буквально, и абсолютно неожиданно, выталкивая из мыслей вывернутой вазой с декоративными цветами, парень со скоростью света умудрился собрать большую часть, не позволяя "пострадавшей" даже прийти в себя. Медленно переводя взгляд с чьей-то серо-белой футболки вверх, Сакура задержала дыхание. Чужая светлая макушка буквально ослепила, заставляя моргать и неловко отодвинуться в сторону, пока нарушитель спокойствия обсыпал извинениями, поправляя ещё и салфетки, чуть не задев локтем плечо. — Всё в порядке. Спасибо, — когда последний цветок был возвращен на своё законное место, Харуно всё ещё моргала, лишь кивая на прощание неуклюжего юноши, так и не подняв глаз, которые заслезились от яркости. Зато тихо наблюдавшая за этой сценой Яманако уже задумчиво обрисовала следующий вопрос. — Хэй, Саку, а вот этого Узумаки смогла бы своим соулмейтом представить? — Ино! — Ну а что? Боже. Она меня добивает. — Я вот всегда знала, что этот чудаковатый Сай не просто так свалился по соседству, но когда всё вдруг потемнело я поняла, что это она – Судьба. И клянусь, что моё сердце готово было взорваться, когда он сам пришёл ко мне. Вся кожа в пупырышках была! Свою историю девушка рассказывать всегда любила, а сейчас этот перевод темы был как нельзя кстати. То ли хвасталась, то ли действительно была настолько счастлива, даже спустя пять лет почти, что мигом забывала про присутствие подруги в тот самый «слепой» период своей жизни, делясь всеми деталями раз, наверно, в тысячный. Но Сакура никогда не позволяла перебивать этот рассказ, с улыбкой наблюдая за тем, как эта странная парочка любит друг друга, привязываясь лишь больше и прочнее, почти заставляя вновь надежде пробуждаться. Скольким же душам повезло как им? Сколько душ смогли так просто принять друг друга, как давно потерянную частичку себя, без лишней драмы и выяснения отношений? Было сложно представить, как друзья сейчас выглядят в полной мере. Без серых оттенков и лишь небольшой голубизны амулета на шее подруги. Она точно знала, что Яманако всё ещё блондинка и что с возрастом она становится всё прекрасней, а глаза её такие же синие, как и в детстве; знала, что Сай пишет картины и обязательно сочиняет стихи, до сих пор приглашая свою девушку на свидания, словно в первый раз. Настолько разные люди, что друг к другу шагнули, как магнитом притянутые. Жаль, что Сакура в какой-то момент просто-напросто перестала быть той наивной девочкой, что верила в свою собственную прекрасную встречу соулмейтов. Кажется удача отвернулась от неё уже так давно, раз даже намёка не даёт малейшего.×××
— Узумаки! Сегодня подготовка на тебе, — голос словно в рупор прозвучал по всему залу, где несколько ребят всё ещё собирали мячи, после небольшого, но довольного успешного, матча против параллельного класса. Майто-сенсей сдвинул густые брови, наблюдая за тем, как белобрысый обладатель фамилии «Узумаки», тут же скривил лицо, видимо только собираясь произнести своё коронное: За что-о? — В следующий раз будешь меньше дурака из себя строить. — Но ведь мы победили! Приговор без суда и следствия в очередной раз вынесен, а затем смех ребят, что не упустили возможность подколоть и свалить со спокойной душой, оставляя «приговоренного» на растерзание мелким засранцам и спортивного инвентаря. — Я обязательно поужинаю за тебя двойной порцией! — увернувшись от летящего в него мяча, Киба лишь ехидно оскалился, сматываясь. — Да, спасибо за поддержку, добе, — уже крикнув в спину уходящим, Наруто лишь выдохнул, обречённо осматривая на какое-то время опустевший и притихший зал. Теперь на нём лежит ответственность за то, чтобы подготовить всё к следующему уроку, при этом не накосячить ещё сильнее. Но в который раз, спрашивается. Узумаки любимчик многих, и так же лицо номер один, с которым чаще всего возникают неприятности, в виде разбитого окна или же недо-драки в коридоре. Даже сейчас, получив наказание из-за каких-то линз, в которых даже мяч сложно было заметить, Наруто как сумасшедший постоянно моргал, стараясь избавиться от неприятных ощущений [под смех Чоуджи и Кибы, разумеется] и, конечно же, напросившись на нагоняй от сенсея за троих сразу, когда девчонки завизжали, стоило совсем легонько врезаться в их почти-получившийся-стант*. Это на самом деле вышло случайно. Кто же знал, что они окажутся вдруг так близко? Но кто берёт Узумаки Наруто на слабо, тот остаётся в проигравших! По крайне мере сам Наруто в это продолжал наивно верить, попадаясь на спор с линзами/поеданием васаби/попытками стащить у Какаши-сенсея книгу. С детства любящий выделиться он был словно комок энергии, со временем ставший настоящим ураганом или даже взрывом, которым либо восхищались и любили, либо же желали удавить и заставить заткнуться как можно скорее, хотя бы на десять минут. Влезая в разборки, даже не попытавшись разобраться, блондин первый раз в жизни был отчислен на месяц от учебы ещё в младших классах, а ведь началось всё с девчонки, которую рванул защищать. Когда дребезг чего-то внутри неё ощутился у него в груди, и ярость затуманила всё, казалось, что важнее ничего быть не может, кроме девочки с письмом в маленьких руках. Если бы он ещё мог вспомнить, кого же тогда так яро защитил, да ещё и месяц в наказании провёл. Кто скрывался за красным дождевиком и слезами? — Я это уберу сама, — спокойный голос вывел парня из раздумий, заставив замереть в руках с почти завернутым матом. — Мне нужно ещё пару минут. Девушка лишь на секунду взглянула прямо в глаза, прежде чем подалась корпусом вперёд, доставая руками до пальцев ног и замирая. Розовые волосы были завязаны в хвост, а чёрный топ сочетался со спортивными штанами, что подтянули до колен, но вряд ли это спасало от духоты, что всё ещё стояла в зале. Это была Харуно Сакура и она занимается тут каждый четверг после окончания своих лекций. Не то чтобы Наруто следил, просто слишком часто он попадался и оставался в наказание, а она слишком часто любила оставаться в одиночестве, привлекая к себе его любопытный взор. Они знают друг друга по тем фактам, которые наблюдали сами, или же слышали от других, не более. Они никогда не пересекались тет-а-тет, чтобы начать банальную беседу, ведь вокруг всегда кто-то был, лишая возможности завязать общение. Даже когда их назначили дежурными Узумаки умудрился сломать ногу, после чего, по всей видимости, Сакура попросила больше не ставить его с собой в пару. Как проклятье какое-то, не позволяющее им выйти на контакт. Но пока у этого самого проклятья произошёл сбой, нужно действовать. — Тяжёлый день? — парень тут же отдёрнул себя, еле сдерживаясь от жеста "рукалицо", поняв, что абсолютно глупый вопрос не заставил себя долго ждать. Ничего лучше он, увы, не придумал. — С чего решил, Узумаки? — А когда мы вдруг начали так фамильярничать? — Эм, с первой встречи? — А когда она была? Приглушённое фырканье куда-то в поверхность мата и молчание, заставило ухмылку появится на лице. Девчонка эта никогда не позволяла застать себя врасплох, — иногда затыкая за пояс даже Карин, — что Наруто усвоил давным давно, временами натыкаясь на стычки параллельных классов, поэтому сейчас это фырканье было как что-то необычное и совсем не похожее на привычный образ девушки по имени Сакура, явно не собирающейся продолжать бессмысленный разговор. Неужели ей настолько не хочется с ним общаться? Да ну нет, бред какой-то. Но зато диалог был наконец-то начат. — Вряд ли у нас вообще была какая-то особая первая встреча. Забирай что тебе нужно и дай мне закончить, иначе будешь мне вместо груши, — на какой-то миг, эта явно обманчиво хрупкая особа вновь бросила взгляд, который в долю секунды заставил откинуть размышления о том, успеет ли он на последний автобус и сложно ли будет доставать эти дурацкие линзы, от которых уже чесались чуть ли не сами глазные яблоки. Вместо этого в его воображении тут же появился внутренний хитрый/заинтересованный лис, который подталкивал его к этой странной и по-своему незнакомой девушке. — А может быть я этого и добиваюсь, — отбросив в сторону мяч, что уже успел пару раз отбить ногой, парень широко улыбнулся шагнув вперёд, встретившись с полным недоумением на симпатичном лице. Даже и не догадываясь, что будет так приятно увидеть именно это выражение, которое уже сменилось лёгкой задумчивостью, блондин сделал пару наклонов в сторону. Так, ради приличия и разминки. — Ты не волнуешься, что я тебе что-нибудь сломаю? — О, а ты переживаешь за меня? — Нет, просто не хочу, чтобы потом меня из-за твоего больничного заставляли подготавливать зал. — Как жестоко! — Всё для тебя. — В самое сердце, Сакура-чан, в самое сердце. Закатив глаза, лишь бы сдержать улыбку, розоволосая встала, снисходительным жестом приглашая храбреца на мат. Раньше она бы никогда не повелась на такую наивнейшую манипуляцию, но почему-то сейчас ей этого действительно хотелось. Это будет на самом деле забавно, учитывая тот факт, что зоркость была явно не на стороне «соперника», чему способствовали эти нелепые штуки в его покрасневших глазах. Сакура всегда была внимательной, особенно если дело касалось чего-то на самом деле интересного, как сейчас. Некий трепет ощутился под кожей, стоило оказаться друг напротив друга, но Харуно тут же откинула лишние чувства, опустив взгляд на вмиг снятые мужские кроссовки. Взялся серьёзно. Прелесть. — Дамы вперёд. Нападай. Повторять никому и не нужно. Замах справа — и тут же увернувшийся противник. Замах слева — и всё тот же трюк. Резкий выпад коленом и он еле успел поставить блок, легко оттолкнув соперницу, словно боясь напасть. Вот и оно. — Лучше не недооценивай меня, Наруто. Нападай. А правда, когда они познакомились? Харуно никогда об этом не задумывалась, сколько бы раз они не оказывались рядом. На совместных уроках, во дворе, в этом же спортзале. Когда-то они даже вместе стояли на церемонии, и его светлая макушка абсолютно всегда была намного ярче привычного серого, переливаясь практически белым светом, заставляя прищуриваться и смаргивать выступившие слёзы. Видимо его волосы даже ярче, чем у Ино, и тогда эта мысль буквально заставляла пялиться на впереди стоящего половину приветственной речи директора. — А у тебя красивые глаза, знаешь ли, — отвлекающий манёвр или нет, но эффект неожиданности достиг цели. Тут же провернув захват, уравнивая счёт, Узумаки прижал к себе попавшуюся на уловку девушку, скрестив перед собой её руки. — Ты видишь цвета? — отталкиваясь спиной от грудной клетки сзади стоящего, и почти нервно вновь возвращаясь в позу, женский голос стал тише. — Вижу твои прекрасные зелёные глаза и розовые волосы, — улыбка во все тридцать два и её взгляд, что неосознанно метнулся к его собственным волосам. Кажутся такими непослушными и всё ещё слишком светлыми. — А ты, видимо, повстречала соулмейта? Эта тема Сакуре не сильно приглянулась, от чего она тут же напала, не сбавляя темп, то и дело меняя атаки: справа, слева, снова справа и быстрый удар ноги. Парнишка явно не ожидал смены настроя, в итоге банально оступившись на краю мата, позволив однокурснице перекинуть себя обратно, повалив на спину. — Это окончательная победа, — восседая над ним и прижимая одним коленом плечо, Сакура сделала глубокий вдох, стараясь восстановить дыхание. Наконец они закончили. Наруто как-то странно, и очень ощутимо влияет на её внутреннее спокойствие, заставляя желать схватить того за руку и рассказать всю подноготную; рассказать, что да, она повстречала мейта, но до сих пор понятия не имеет, кто он; рассказать о том, что так иногда скучает по разнообразию цветов, особенно в магазине Ино; рассказать о том, как красиво голубое небо летом, ведь настолько насыщенный цвет не может не восхищать. И всё это всё ещё сидя на его торсе. Это пугает. А ещё эти чёртовы чужие волосы, к которым так и тянутся кончики пальцев. — Сдаюсь-сдаюсь, ты уделала меня в честном бою. Могу ли я взять потом реванш? — не различая цвета, этот огонь в глазах было трудно не заметить даже через нелепые линзы, про которые спрашивать и вовсе не хотелось. Узоры на них почти перекрывали радужку, какую Харуно и не смогла бы рассмотреть при всём желании приблизиться к самому носу. Кто знает, что у этих мальчишек на уме во время совершения очередной глупости. — Посмотрим на твоё поведение, — улыбнувшись и наконец встав с поверженного, девушка протянула руку — из лучших побуждений, — и лишь в последний момент словив откуда-то всплывшую мысль, что в первый раз они соприкоснуться ладонями, даже несмотря на то, что только что смогла уложить его на лопатки. Лишь на секунду задумавшись, но и этого хватило. На мгновение, как разряд тока по всему телу, заставил ребят буквально отпрянуть друг от друга, расцепив пальцы. Потеряв ориентир, Сакура отошла на шаг назад с тихим шипением, смотря на свою дрожащую руку, пока в ушах отдавался шум от упавшего из-за неё шеста. Что только что произошло? — Ух-ух. Ты я смотрю слишком перенапряглась, Сакура-чан, — бодрый тон такого же ошарашенного парня не смог скрыть появившуюся хрипоту, и стало вовсе не по себе. — Я, пожалуй, сам встану, но благодарю за такое рвение. Прямо личная зарядка, как для мобильника, но только для людей. Нас. Тебя и меня. Начав нести несусветный бред, Узумаки всё же встал, отошёл к мячам и завис, явно стараясь быть самым спокойным из них, но выходило плохо, так же как и стараться не обращать внимание на бешено колотящееся сердце. Благо притворяться долго не пришлось. Тихо попрощавшись и забрав свою спортивную сумку, Сакура Харуно почти кругом обошла парня, — от прикосновения к которому мурашки до сих пор бегали по всему телу и прятались на макушке, — и скрылась за дверью зала. После такого линзы, и даже мысли про рамен, буквально ушли на второй/третий/десятый план, уступая судорожным мыслям и подозрительной наступившей тишине в грудной клетке. Уже умываясь, когда зал заполнили младшеклассники, блондин, всё ещё ощущая настолько сногсшибательный «контакт», вытащил дьявольские штуки, устало потирая глаза, надавливая на покалывающие веки. Нужно будет прийти домой и отоспаться. Отоспаться и понять/принять, что это просто от гормонов и прочей фигни в его организме, ведь только что симпатичная ученица уложила его под себя, в прямом смысле. Да, дело именно в этом. И всё равно, что когда он бьётся током с кем-то из своих, его сердце не репетирует ламбаду, как с этой девчонкой. Успокаивая себя и даже посмеиваясь, стараясь снять напряжение, Наруто всё же открыл глаза и не сразу понял, что ослеп.×××
Она решила, что заболеет. Сляжет с температурой, насморком, тошнотой, с чем угодно, лишь бы остаться дома. Ведь Сакуре было действительно плохо. Не так, как при простуде или гриппе, но так, что лёгкие разрывались от каждого вдоха, а глаза щипали и слёзы неосознанно катились каждый раз, как взгляд старался сфокусироваться хоть на чём-нибудь голубом. Что за чертовщина? Сакура Харуно в свои почти восемнадцать смирилась с тем, что её соулмейт просто решил прятаться от неё всю жизнь/отказаться от неё/не пытаться найти. Сакура Харуно сама себя так долго убедить старалась в том, что прожить без родственной души можно и возможно, ведь никто не обязан быть навязанным ей, даже самой Вселенной [даже если сердцу чего-то временами так сильно не хватает]. Улыбаться на чужие рассказы, радоваться чужому счастью, принимать родительскую поддержку и рассчитывать лишь на себя. Сакура чётко знала, что привыкла ко всему происходящему, смирилась со всем, но совершенно потерялась в тот момент, когда наконец что-то чертовски настоящее оказалось в её руке. Буквально в её руке. Ладонь до сих пор временами горела, мой с мылом или без, принимай душ, прикладывай лёд, но ощущения тепла мужского прикосновения не исчезало. Оно въелось в кожу и кажется перешло на глаза сразу же, стоило выйти из того зала, отдаваясь свежему воздуху, который выбили из лёгких без церемоний ещё на мате. Хотя она и была победившей. Победила ли ты снова или наконец-то? Закрытые глаза и тёплое одеяло было именно тем, что нужно было Сакуре сегодня. Не чьи-то непослушные волосы, нахальная улыбка и удивление в неужели-у-него-действительно-те-самые-голубые-глаза; не нужны ей сейчас мысли о нём и безумно стучащее сердце. Страшно. Со всем смирившаяся Сакура Харуно боялась.×××
Пару дней прошли как в тумане. После того «случая» в спортзале Наруто стал смотреть на всё совершенно иными глазами. Глазами, что теперь куда ни глянь замечали лишь один яркий цвет в его жизни [душе]. Зелёная трава, зелёный галстук Какаши-сенсея, зелёные глаза Темари. Но это не то. Не те предметы, не те г л а з а. Нужные не попадались ему уже так давно и он понимал почему. Каким-то образом совершенно растерянный Узумаки осознавал, что нужно дать время. Ей, себе. И м. Она ведь тоже не знала, верно? Да и кто вообще мог знать? Кто может предсказать свою судьбу? Узумаки Наруто никогда не задумывался над тем, что же изменится в его жизни с появлением соулмейта. Он был одним из тех, кому было изначально интересно, но со временем весь интерес пропал. Как можно продолжать ждать некого «чуда», которое наверняка даже забыло о покинутом парнише в однокомнатной квартирке. В конце концов вокруг всегда кто-то был: друзья, одноклассники, соседи, якобы родственники. И лишь иногда, под покровом ночи, Наруто мог задуматься о том, а существует ли вообще тот самый человек для него? Но вот, пожалуйста, в свои восемнадцать он потерял мало того что цвета, так ещё вместе с этим сон, аппетит и здравое мышление, а это уже ни в какие рамки. Нужно ли найти Сакуру? Как вообще стоит начать разговор об этом? Да и она ведь уже давно повстречала соулмейта, может это ошибка? Ксо, нет же. Ведь если бы она знала своего соулмейта, то видела бы мир во всех оттенках. Как же всё охренительно сложно, мать вашу.×××
Приятный голос сенсея был поводом в очередной раз погрузится в размышления. Около недели назад в спортзале произошло что-то, что до сих пор не было обговорено; что-то, что до сих пор всепоглощающим трепетом отдавалось. И уже около недели Узумаки и Харуно избегали встреч. Столько мыслей друг о друге, столько неловких попыток уйти, стоит лишь ментально ощутить приближение или же услышать голос парня; столько попыток хотя бы невзначай поздороваться с той, чьи когда-то розовые волосы всегда попадались на глаза неосознанно. Они избегали друг друга почти взаимно. Это уже что-то.×××
Случайно стать свидетелем чего-то настолько личного, было неловко. Неловко, когда рука Карин взметнулась к угольно-черным волосам парня, почти с лаской поправляя, пока их обладатель продолжал свой рассказ у л ы б а я с ь. Саске и Карин соулмейты. В тот момент это стало настолько очевидно, как и очевидность её собственной связи с Наруто. Вновь же, абсолютно случайно и прямо сейчас, просто выйдя из столовой, тут же наткнувшись на картину, которая позволила всё поставить на места. В эту минуту. Когда-то Сакура мечтала, что на неё Учиха будет смотреть также. Смотреть на весь мир с презрением, а на неё вот так. Как сейчас на Карин. Но спустя столько лет, теперь, с полнейшим спокойствием наблюдая за двумя старшеклассниками у кабинета, всё стало ясно. Это... волшебно? Хэй, а когда же наконец м ы решимся?×××
— Неужели ты настолько боишься подойти к умнице Харуно и расставить все точки над «i»? — Киба жевал чипсы, в очередной раз начав тему, что и так покоя не давала. — Если она твой соулмейт, то никаких проблем не будет. Конечно. Не будет. Наивный ты, Инузука. Всего лишь родственные души могут отказаться друг от друга. Всего лишь. И привыкший быть в чём-то серьёзном полным неудачником, Наруто пасовал. Харуно Сакура была чем-то новым, но в то же время привычным; незнакомым, но в то же время заставляя распускаться что-то внутри, словно они просто когда-то потерялись, и только сейчас нашлись. Он каким-то образом знал, когда Сакура появляется в школе. Знал, когда она начинает думать о нём и знал, что их мысли так сильно схожи, что хотелось тут же сорваться и побежать в её класс, закинуть на плечо и унести наконец туда, где они смогут поговорить. Но не делал этого. Когда мы перестанем избегать друг друга? Совсем не злая шутка судьбы, или же наконец уставшая наблюдать за ними Вселенная, решила нанести свой «удар». Удар. Столкновение. Падение. Удар лбом в грудь кого-то слишком высокого. Столкновение в одном из коридоров, за минуту до биологии. Почти падение, но о н не позволил. Почти огонь появился в том месте, где предплечье сжала рука (не)чужая; почти взрыв четырехкамерного в груди, когда воспоминание о том, как выглядят е ё волосы на самом деле. Глаза в глаза, которые уставились друг на друга всплеском травы и неба; которые впитывать начали тут же, пока почти в испуге девчонка не отходит в сторону, перебирая ногами. Пока не в панике вбегает в ближайшую дверь, что ведёт на крышу. Голубые зеркала наконец смотрят решительно, пока ноги сами несут следом по лестнице, забив на то, что только что прозвенел звонок. — Я ведь уже привыкла к этому. Смирилась. Я перестала верить, а тут ты. — Прости, что нарушил твой покой. Двое учеников на крыше: одна вцепившись пальцами в железную сетку и смотрящую куда-то вверх, пока второй остановился чуть позади, перед собой рассматривая серо-белую девушку/мир. Те двое, которые оказались потерянными для всего вокруг, но найденными друг для друга. Молчание тянулось и тысячи мыслей сталкивались, как атомы. Но пришло время положить конец недомолвкам. — Не знаю, как это всё будет дальше, но, Сакура, — её имя из его уст заставило тут же стрункой натянуться, позволяя мурашкам обласкать всё тело, как и в тот раз. — Я рад, что мы наконец встретились. По-настоящему встретились. Тёплый ветер играл с их волосами и формой, почти подталкивая ученицу подальше от сетки/ближе к нему; почти нашептывая в его уши подбадривающие слова. Обернись. Повернись. Взгляните друг на друга. Ближе. И она поворачивается. — Знаешь, я всегда смотрела на небо и представляла, что именно такими будут глаза моего человека, и я его сразу узнаю, — что-то болезненно отдалось в груди, заставляя ощутить себя почти мальчишкой, что боялся отказа. С т р а ш н о. — Теперь же я понимаю, что, кажется, это всегда были твои глаза, Наруто. Всё встало на места только теперь. Если бы только не те линзы, дурень! Но боялся он зря. Мир сосредоточен оказался в этих двух отражениях зелёных и голубых. Один шаг, второй. Она – потому что перестала ощущать пустоту, разрешая этому свету проникнуть в каждую клеточку, заполняя все трещины. Только рядом с ним. Он – потому что сознание кричало, рычало и просто твердило о том, что вот о н о, то что всегда тебе было нужно, но ты забывал, а теперь вспомнил. Только рядом с ней. Протянутые руки навстречу и улыбка. Само их нутро рвётся вперёд бурей, по пока нельзя, нужно аккуратно. Не спугнуть друг друга. Они должны перемотать всё на самое начало. Их начало. — Йо, я Наруто Узумаки, и я твоя родственная душа. Не самая лучшая, но надеюсь, что мы поладим. Ты любишь рамен? — Я Сакура Харуно, и я твоя та самая родственная душа, которая в силах уложить тебя с одной левой. Мне хочется съесть его с тобой. Надежды, планы, смирение, страх, отчуждение, одиночество. Всё это теперь исчезает, либо становится одним целым. Когда пальцы сплетаются — с лёгким покалыванием, — и болтовня на крыше разливается тёплом/счастьем по венам; когда улыбки и шутки находят друг друга, так же как и банальные вопросы о любимом напитке, впитываются в сердца, которые не хотят больше быть порознь. Когда наконец голубое и зелёное взрываются цветами всеми, пока они, не отпуская друг друга, зажмуриваются, ощущая резь в глазах, а затем весь мир открывается для них. — Привет... вновь. — Ну здравствуй, та самая девчонка в дождевике. Теперь его волосы приобрели тот самый цвет, и которые она наконец сможет потрогать, узнать, каково же это. Теперь её глаза были теми самыми. Единственными, которые он всё ещё хочет замечать среди остальных.