Together We Could Take On The World

У Лиама Пейна, исполнительного руководителя генерального директора Лондонской маркетинговой группы, один из тех дней, когда все идет как надо. Еще не было обеденного перерыва, но он уже ответил на все свои письма, составил доклад вчерашнего совещания команды и забронировал обратный билет «Евростар» в Париж для своего босса Мары, который посетит там конференцию в следующем месяце. Лиам начал чувствовать голод, и когда он шел по коридору, чтобы взять пару пачек скобок из чулана с канцелярскими принадлежностями, его мысли переключились. Он не знал, у него настроение для пасты или багета с начинкой из кафе внизу по дороге. Ну, это было до тех пор, пока он не заметил, что дверь в канцелярский шкаф открыта, а свет включен, и Зейн Малик - из всех возможных людей - стоял внутри, через гору канцелярских принадлежностей. Лиам остановился как вкопанный. С тех пор, как Зейн начал работать в качестве менеджера по графическому дизайну компании шесть месяцев назад, возникло неловкое напряжение между Зейном и Лиамом. Зейн не скрывал, что ему не нравится Лиам, хотя он никогда не говорил ему почему. На самом деле, он редко что-либо говорил Лиаму, предпочитая вместо этого бросать на него ледяной взгляд, когда они виделись. Какое-то время Лиам старался изо всех сил дружить, но со временем он все больше и больше страдал от неприкрытой неприязни Зейна. Лиам, в конце концов, отказался от попыток быть милым и, несмотря на свое здравое суждение, прибегнул к пристальному взгляду на Зейна и саркастическим комментариям всякий раз, когда позволяла возможность. Лиам завис в дверях, наблюдая, как Зейн встал на цыпочки и вытянул руки вверх в безуспешной попытке добраться до ламинатора, который находился на верхней полке шкафа. Футболка Зейна поднялась, когда он тянулся, обнажив несколько дюймов кожи над низкими джинсами. Лиам почувствовал, как учащается его пульс, и его член заинтересованно дернулся, когда его глаза обратились к телу Зейна. «Предатель», пробормотал Лиам своему твердеющему члену, прежде чем тяжело сглотнуть. Почему парень должен выглядеть как модель? Это действительно было нечестно. Приняв решение, Лиам поспешно вошел в крошечную комнату, стуча в дверь, когда оказался внутри. – Тебе нужна помощь? – спросил он, удивляя себя своим предложением помочь. Зейн обернулся, услышав голос Лиама. – Не от тебя, – резко ответил он, прежде чем повернуться, чтобы снова посмотреть на ламинатор. – Просто возьми то, ради чего ты пришел, и уйди, Пейн. – Поверь мне, я не собираюсь задерживаться дольше, чем должен, хотя от части, мне любопытно посмотреть, сколько времени понадобится твоему огромному эго, чтобы осознать тот факт, что ты не достаточно высокий, чтобы добраться до ламинатора, – сказал Лиам, начав искать на полках свои скобы. – Ты сам не гигант, - угрюмо пробормотал Зейн. Внезапно дверь чулана оторвалась от небольшого клина, который подпирал её. Лиам подпрыгнул от шума, издаваемого дверью, когда она захлопнулась, и Зейн в шоке обернулся, плотно прижав ладонь к груди Лиама, когда он протиснулся мимо него, чтобы добраться до двери. Он отчаянно схватился за ручку и несколько раз дернул, пытаясь выбраться. Дверь осталась закрытой. – Хватит дурачиться, Малик, – раздраженно вздохнул Лиам. – Я не шучу, – ответил Зейн. – Мы в ловушке, – его глаза были широко раскрыты в тревоге, когда он посмотрел на Лиама, который шагнул вперед, чтобы потянуть ручку на себя. После отчаянной минуты или около того, когда Лиам неоднократно предпринимал тщетные попытки открыть дверь, он признал свое поражение и простонал, прижимая лоб к деревянной дверной раме. – Она определенно закрыта. – Я уже говорил тебе это, – саркастически прошипел Зейн. – Почему ты позволил двери закрыться, когда ключ все еще был в замке? – Не вини меня за это, – ответил Лиам со смесью беспокойства и раздражения запечатленной на его лице. – Когда моей задачей стало проверять, правильно ли ты открыл дверь? Если это чья-то вина, то твоя. Ты должен был взять ключ с собой. Я всегда беру ключ, когда захожу в чулан канцелярских товаров. – Ну, не сегодня, не так ли, мистер умные штаны, – отрезал Зейн. – Это потому, что ты уже был в комнате, – ответил Лиам, его голос повысился в раздражении. – Я думал, что у тебя был ключ с собой. – Но мне не нужно брать ключ, потому что я всегда держу дверь открытой, – отчаянно закричал Зейн. Лиам в отчаянии вскинул руки вверх: – Да, но оставить ключ во внешнем замке оказалось очень кстати, не так ли? Они мгновение смотрели друг на друга, прежде чем Зейн глубоко выдохнул. – Смотри, это не должно быть проблемой, чтобы выбраться отсюда. Нам просто нужно позвонить кому-нибудь в офисе, чтобы они пришли и открыли дверь. Он сунул правую руку глубоко в задний карман джинсов скинни и вытащил телефон. Лиам облегченно кивнул, когда Зейн нажал несколько кнопок на телефоне. Однако через мгновение Зейн начал гримасничать. – Не могу поймать сигнал внутри этой тупой кладовки. – Дай мне посмотреть, – сказал Лиам, хватаясь за телефон и обхватив пальцами руку Зейна. – Смотри, без связи, – сказал Зейн, указывая на экран. Их плечи соприкоснулись, когда они сгорбились над телефоном. Лиам разочарованно отпустил руку Зейна, и Зейн лихорадочно взмахнул телефоном, пытаясь понять, сможет ли он уловить сигнал. – Это место покрыто свинцом или что? – он застонал. Через минуту, бесцельно размахивая своим телефоном внутри небольшого помещения, он сдался. Двое уставились друг на друга. – Что мы сейчас собираемся делать? – спросил Лиам, ощущая, как чувство безнадежности просачивается в его живот. Зейн разочарованно вздохнул и пожал плечами. – Ты весь в тонусе, с мускулами и все такое. Почему бы тебе не использовать все эти нелепые занятия в тренажерном зале и не открыть дверь? – предложил он, взмахнув руками в направлении Лиама в порядке объяснения. – Сделай что-нибудь, чтобы вытащить нас отсюда. Лиам покраснел, и он почувствовал, как учащается его пульс, когда Зейн оглядел его с ног до головы. – Думаешь, я выгляжу в тонусе? – спросил он, пораженный. Его голос слегка дрогнул, когда он инстинктивно провел рукой по прессу. Зейн бросил на Лиама увядающий взгляд. – Честно говоря, Пейн, восхищаться твоими бицепсами сейчас не мой главный приоритет. Просто открой эту дверь, да? – Ух ты, какой заклинатель! – сказал Лиам сквозь стиснутые зубы. – Когда ты так мило меня спрашиваешь, как я могу отказаться? Зейн посмотрел на пол, внезапно смутившись. – И было бы неплохо говорить обычное «пожалуйста» время от времени, – добавил Лиам. – Слушай, я веду себя как паршивец, я знаю, – признался немного подавленный Зейн. – Просто мне не нравится находиться в замкнутых пространствах, таких как эта комната. Вот почему я всегда держу дверь открытой, – он потер затылок рукой и переместился с ноги на ногу. – Это не оправдание, но я чувствую, что могу быть в нескольких секундах от приступа паники, и я изо всех сил стараюсь сдержать все. Прости, Лиам, правда. Пожалуйста, ты можешь попытаться открыть дверь? Это был первый раз, когда Зейн поделился с Лиамом чем-то личным, и атмосфера между ними внезапно изменилась. Когда они смотрели друг на друга, Лиам отбивался от странного желания обвить руками унылого человека перед собой. До него дошло, что для Зейна это должно быть таким пугающим опытом. Он хотел заверить Зейна, что он в безопасности, и сказать ему, что все будет хорошо. Но он не мог ничего сделать, потому что они не были друзьями. Они даже не нравились друг другу. – Тогда подожди, – сказал он вместо этого. Уязвимость, которую Зейн источал минуту назад, сменилась облегчением, когда Лиам взял контроль над собой, и он глубоко выдохнул. – Немного сложно сделать это здесь, приятель, – пробормотал он, оглядываясь вокруг крошечной комнаты. «Приятель» повторил Лиам про себя, качая головой и отвернувшись от Зейна. Зейн молчал все время, пока Лиам продолжал, несколько раз потягиваться и вращать туловище, прежде чем занять свою позицию и несколько раз бросить левую часть своего тела к двери так сильно, как только мог. Дверь осталась на месте, но Лиам почувствовал, как стреляющая боль пронзает его плечо и всю длину руки. – Хорошо, это больно, – объявил он, морщась, потирая руку. – Честно говоря, дверь не хочет открываться. – Тогда давай не будем пытаться это повторить, – сказал Зейн, протягивая руку, чтобы коснуться плеча Лиама, прежде чем быстро потянуть его за руку. – В любом случае, это была глупая идея, и мне никогда не следовало ее предлагать. Ты же не поранил себя? Лиам покачал головой: – Просто немного помял свою гордость, вот и все. Зейн слегка улыбнулся Лиаму, и Лиам улыбнулся в ответ. – Итак, Малик, есть еще какие-нибудь блестящие идеи о том, как мы можем выбраться отсюда? – Только эта, – сказал Зейн, поднял сжатый кулак и начал стучать в дверь. – Хэй, – крикнул он так громко, как только мог. – Хэй, кто-нибудь может мне помочь? Через несколько секунд они услышали звук приближающихся шагов и стук в дверь. – Привет? – ответил голос со знакомым ирландским акцентом. – Найл! – воскликнул Зейн, вздохнув с облегчением, услышав дружелюбного ирландца. – Ты не представляешь, как я рад, что ты проходил мимо именно сейчас. Это я, Зейн. Я здесь в ловушке, но ключ все еще должен быть в замке. Ты можешь открыть дверь и выпустить меня? – С какой стати ты оставил ключ во внешнем замке, кретин? – спросил Найл, прежде чем разразиться смехом. Лиам посмотрел на Зейна и самодовольно кивнул в знак согласия, в результате чего Зейн вскинул руки и громко застонал. – Да, Найл, я заперт в чулане. Это весело, – невозмутимо сказал он, глядя на Лиама. – Теперь, пожалуйста, ты можешь открыть дверь? Найл начал смеяться еще сильнее, и через некоторое время Лиам застонал от раздражения. – В любое время, Найл, – крикнул он с раздражением в голосе. – Пейно! – Найл воскликнул в восторге. – Ты тоже там? – Да, Найлер, – громко вздохнул Лиам, – я тоже здесь. Найл выпустил еще одну серию истеричного хихиканья. – Вы хотите сказать мне, что вы оба заперты в шкафу для канцелярских товаров. ВМЕСТЕ. Что вы оба делали там одновременно? Там немного тесновато для двух человек. Зейн и Лиам съежились, когда Найл весело продолжил. – Нет, не объясняйте. Я не думаю, что мои невинные уши готовы услышать все грязные детали. Кроме того, я всегда знал, что вы двое тайно любите друг друга. Вы оба притворяетесь смертельными врагами, но я чувствую сексуальное напряжение между вами в миле отсюда. – Пожалуйста, прекрати говорить, Найл, – ответил Лиам в ужасе. – Мы с Зейном брали канцелярские товары, когда дверь закрылась. И это все, что мы делали. – Конечно, – успокоился Найл, явно не убежденный. – Подождите минутку, я собираюсь позвать Томмо. Он никогда не простит меня, если я не скажу ему. Это слишком хорошо. – О нет, Найл. Не говори Луи. Он будет так долго издеваться над нами, – просил Зейн. – Сейчас я буквально на коленях и умоляю тебя не делать этого. Лиам посмотрел на Зейна, который все еще стоял, и выгнул бровь. Зейн пожал плечами. – Никуда не уходите, ни один из вас, – счастливо пропел Найл, полностью игнорируя Зейна. – Я вернусь через минуту. Лиам потер руками лицо при звуке удаляющихся шагов Найла. – Мы никогда не переживем это, не так ли? – сказал он смиренно. Зейн уныло покачал головой: – Теперь Найл и Луи сделают нашу жизнь совершенно несчастной. Я не думаю, что смогу вынести это. Я собираюсь сменить работу. Лиам кивнул в знак признания затруднительного положения, в котором они оказались. – Какой кошмар. Несколько мгновений спустя они услышали громкий смех и шум шагов по коридору. – Ладно, ребята, – крикнул мужчина с сильным северным акцентом. – Найлер здесь говорит мне, что вы вдвоем оказались в затруднительном положении. Найл снова засмеялся. – Не дразнись, Лу, – с любовью отчитал другой человек с более глубоким голосом. – Ли. Зейн. Вы оба действительно в ловушке? Это был Гарри. – Да, Гарри, – сказал Лиам, благодарный за то, что наконец-то говорит с кем-то разумным. – Дверь закрылась, когда мы оба брали канцтовары, и мы заперты. Не могли бы вы открыть ее для нас, пожалуйста? Найлер не помог. Кстати, Найл, скольких людей ты привел, чтобы засвидетельствовать наше унижение? – Я просто пошел найти Томмо, честно, – ответил Найл, – но Гарри был с ним, поэтому я тоже взял его с собой. Вы знаете, что они не могут быть слишком далеко друг от друга. – Эй! – Гарри воскликнул, звуча немного потрясенным. – Честно говоря, он не ошибается, Гарри, – ответил Зейн, заставляя Лиама рассмеяться. Все в офисе обожали сплетничать о том, как Гарри и Луи обожают друг друга, хотя изо всех сил старались сохранить свои отношения в тайне. Впрочем, в общении друг с другом они были совершенно бесполезны. Зейн удивленно посмотрел на Лиама, когда он отреагировал на это, и Лиам почувствовал, как его сердце невольно вздрогнуло, когда он заметил, как уголки рта Зейна дергаются вверх. – Не будь дерзким, Зейн, иначе мы не поможем, – ответил Гарри за дверью. – То есть нам просто нужно открыть дверь, чтобы вывести вас обоих? – Да, – воскликнул Лиам с облегчением. – Большое спасибо, Гарри. – Эй, подожди минутку, мой любимый Хазза, – вставил Луи. – Жаль упустить такую прекрасную возможность. – Луи, – предупреждающе крикнул Зейн. – Сейчас не время для одной из твоих шуток, большое спасибо. Просто открой дверь. – Мы откроем, малыш Зейни, – парировал Луи, звуча слишком довольным собой. – Но у вас двоих был какой-то дурацкий беспорядок, и целую вечность никто из нас не мог понять, почему. Лиам и Зейн неловко пошевелились, когда Луи так открыто говорил о напряженности, которая существовала между ними. – Когда вы не в духе, атмосфера в офисе становится странной. Вам нужно преодолеть всю вашу чушь, и мне кажется, что сейчас идеальное время, чтобы сделать это. Мы дадим вам обоим шанс поговорить по душам в вашем чулане любви, пока мы пойдем и пообедаем, а потом мы вернемся через час, чтобы выпустить вас, я обещаю. – Нет, Луи, – умолял Лиам, стуча кулаком по двери. – Вы не можете держать нас взаперти здесь. – Ах, но Лиам, сладкий, невинный, Лиам, вот в этом ты ошибаешься, – ответил Луи с большим удовольствием. – И, честно говоря, я немного обиделся, что ни один из вас еще не поблагодарил меня за то, что я предоставил вам возможность поработать над вашей любовной ссорой. Зейн сердито фыркнул, и Лиам понял, что Луи не собирается менять свое решение. – Гарри, – умолял он в отчаянии. – Ты умный. Будь рационален в этом. Вы не можете оставить нас здесь. Во-первых, я голоден. А что, если кому-то понадобятся какие-то канцелярские товары? Пожалуйста, открой дверь. – Извини, Лиам, но я полностью согласен с Луи, – ответил Гарри, сожалеющим тоном. – Конечно, – саркастически пробормотал Зейн. Лиам улыбнулся, несмотря на него. – Вам нужно разобраться в своих размолвках, – продолжил Гарри. – Вы не можете продолжать отказываться говорить друг с другом. Это так по-детски. Я думаю, что вам обоим будет очень хорошо, если вы потратите следующий час на то, чтобы решить, какие проблемы существуют между вами. Зейн дернулся и покачал головой. – Этого не произойдет, – решительно сказал он. – Найл, пожалуйста, мы друзья. Проигнорируй Лу и Гарри. Открой дверь. Я принесу тебе очень большую коробку с теми пончиками, которые тебе нравятся, если ты это сделаешь. Те, с вареньем в середине. Он посмотрел на Лиама и тот поднял большой палец в воздух, когда почувствовал, как Найл дрогнул от предложения. – Найл, – осторожно ответил Лу. – Не слушай Зейна. Он пытается обмануть тебя. Он никогда не принесет тебе эти пончики, как только освободится, но если ты сейчас поедешь со мной и Гарри на ланч, мы угостим тебя мясным пирогом и выпечкой на твой выбор. – Это очень заманчивое предложение. Мясной пирог и печенье - мои любимые, и я ничего не принес на обед, – подумал Найл. – Хорошо, Томмо, это сделка. – Отлично, Найлер, – ответил Луи с ликованием. – Ты мертв для меня, Найл Хоран, – объявил Зейн внутри чулана. – Нет, Зейн, ты любишь меня и всегда будешь, – ответил Найл в замешательстве. – Увидимся через час, ребята, и не делайте ничего, чего бы я ни сделал. – Но будьте открыты и честны друг с другом и постарайтесь все уладить, – ободряюще добавил Гарри. – И вам не нужно беспокоиться о том, чтобы звать на помощь кого-то еще, пока нас нет, – предупредил Луи. – Я взял ключ, и на этом все. Перестаньте быть парой упрямых идиотов. Поговорите друг с другом и разберитесь во всем. Когда трое друзей ушли, Зейн прислонился спиной к единственному куску стены, который не был обставлен шкафами, и скользил по нему, пока он не сел на пол. – Мне действительно не нравятся маленькие места, – повторил он. – По крайней мере, это займет всего час, – сказал Лиам, стараясь изо всех сил скрыть растущее беспокойство, возникающее внутри него, зная, что Зейн страдает от своей клаустрофобии. – Лучше попробуй почувствовать себя комфортно, и тогда все будет не так плохо. – Какая хорошая идея, – саркастически ответил Зейн. – Ты сядь на диван, а я расслаблюсь в кресле. О, и мы должны включить какого-нибудь Фрэнка Оушена, загрузить x-box и открыть бутылку шампанского, пока мы тут. – Хорошо, Малик, – ответил Лиам с некоторым раздражением. – Не нужно быть стервозным. Зейн вздохнул и откинул голову к стене. Он крепко обнял свои колени. – Я должен сейчас ламинировать новые рекламные плакаты, но вместо этого я застрял в этой коробке с тобой. Без обид, но это последнее место в мире, где я хочу быть. – Не обижайся, но запереться с тобой в крошечном помещении - это не то, как я хотел бы провести свой обеденный перерыв, – парировал Лиам. – Между прочим, я не собираюсь говорить с тобой, – продолжал Зейн, – так что ты можешь забыть весь этот бред, который Гарри говорил о том, чтобы поделиться своими чувствами и обняться. – Прекрасно. Наконец-то хорошие новости, – огрызнулся Лиам. – Я тоже не хочу с тобой разговаривать. Зейн посмотрел вдаль, уставившись на ламинатор, который все еще стоял на верхней полке, пока Лиам делал все возможное, чтобы чувствовать себя комфортно, засунув руки в карманы и прислонившись к дверному проему.

***

– Мне нужно будет составить отчет о здоровье и безопасности, – объявил Лиам внезапно после нескольких минут напряженного молчания. – Нам нужно будет установить новый замок, чтобы дверь могла открываться с обеих сторон. Я скажу об этом Маре. – Ты хочешь рассказать об этом большому боссу сейчас? – ответил Зейн, качая головой, и выплюнул слова в отчаянии. – Отличная идея, Пейн. Давай обратим еще больше внимания на весь этот унизительный бред? Почему ты должен обращать внимание на эти маловажные вещи все время? – Ты действительно думаешь, что Томмо и Найлер собираются сохранить этот секрет? Они, наверное, уже сказали половине офиса, – рассуждал Лиам. – И если установка нового замка означает, что я могу больше не застревать с тобой в кладовке, то это того стоит. – Поверь мне, если мы вдвоем снова окажемся тут вместе, я сразу же уйду, – ответил Зейн. Лиам посмотрел на Зейна и несколько секунд печально улыбался, а потом вздохнул. Он слегка поднял левую ногу и начал вращать стопу маленькими круговыми движениями. – Смотри, мне придется сесть. Мои ноги уже болят, и мне не хочется стоять здесь в течение следующего часа. Лиам неуверенно шагнул ближе к Зейну и опустился на колени, медленно продвигаясь по полу, пока не сел между Зейном и дверью. Его руки и ноги прижались к боку Зейна, и он почувствовал жар от тела Зейна, обжигающий все места, где они соприкасались. – Ты должен сидеть так близко? – Зейн возмущенно фыркнул. – Буквально негде сидеть, – раздраженно ответил Лиам. – Остальная часть этого смехотворного крошечного пространства покрыта полками. – Хорошо, – смиренно сказал Зейн, поскольку они продолжали игнорировать друг друга, как только могли. Тишина громким эхом разнеслась по комнате, пока Зейн возился с ниткой на футболке, а Лиам пристально разглядывал свои ногти. Однако Лиам никогда не сидел тихо, и неприятная атмосфера становилась невыносимой. По мере того, как тянулись минуты, он становился все более раздражительным. – Что я сделал, чтобы ты так сильно меня ненавидел? – внезапно выпалил он, выжидающе поворачивая голову к Зейну. Зейн застонал: – Мы действительно делаем это? – Ты знаешь, что да, – сказал Лиам с решимостью. – Это уже стало худшим моментом за всю мою жизнь, поэтому я не понимаю, как разговоры о наших проблемах могут нанести гораздо больший урон на данном этапе. Я хочу знать, что на самом деле во мне тебе не нравится. Зейн начал неловко сдвигаться, и он колебался, прежде чем начать говорить: – Если я скажу тебе, это будет звучать очень глупо, – признался он, немного смущенно. Лиам смягчил лицо, глядя на Зейна. – Ну, если это что-то действительно глупое, это может облегчить нам задачу, – сказал он так любезно, как мог. – Давай, Зейн, пожалуйста, скажи мне. Я не могу извиниться, если я не знаю, что я сделал не так. Зейн на секунду поморщился, прежде чем сделать глубокий вдох. – Ты смеялся надо мной, когда увидел мой журнал Marvel Movie Collection, – пробормотал он, не в силах взглянуть на Лиама, когда говорил. – Я бы никогда не посмеялся над тобой. О чем ты говоришь? – сказал Лиам, совершенно сбитый с толку. – В мой первый день здесь я ждал в твоем офисе, чтобы пойти на мою вводную встречу с Марой, – сказал Зейн, становясь все смелее, – я вытащил все свои заполненные формы из моего рюкзака, чтобы передать их тебе на обработку, но мой журнал Marvel Movie Collection смешался с бумажной работой. На обложке был Брюс Бэннер. Ты помнишь? Он посмотрел на Лиама и увидел, что тот кивнул в знак согласия. – Ты спросил меня, нравится ли мне Халк, и я сказал, что он был одним из моих любимых персонажей Marvel, но меня потрясло то, что они заменили Эдварда Нортона после фильма «Невероятный Халк» в 2008 году. – Да, я помню это, – ответил Лиам. – Я говорил с тобой об этом только потому, что ты искренне заинтересовался, но ты фыркнул от смеха, когда я ответил на твой вопрос, и, честно говоря, я подумал, что это невероятно грубо, – голос Зейна дрожал от боли, когда он говорил. – Ты смотрел на меня так, словно я был самым большим неудачником из когда-либо существовавших. Я достиг той стадии в своей жизни, когда меня тошнит от тупых качков вроде тебя, унижающих меня только потому, что я люблю читать комиксы и собирать фигурки. Мне приходилось иметь дело с этим все время, когда я был подростком, когда я приводил товарищей домой, и они дразнили меня за «игру с куклами», но я теперь взрослый и не буду мириться с тем, что меня судят идиоты. – Мара позвала тебя в свой кабинет в тот момент, поэтому у меня не было возможности что-либо сказать, - мягко ответил Лиам. – Я только фыркнул, потому что то, что ты сказал об Эдварде Нортоне, было полной ерундой, и я не мог поверить, что ты похвалил его. Он был уволен из франшизы, потому что был чрезвычайно трудным на съемочной площадке. Было бы несправедливо по отношению к другим актерам и команде, если бы он продолжил играть эту роль. – Да, но он вел себя так только потому, что сценарий был ужасен, – ответил Зейн. – Он был прав, чтобы высказаться и пойти на более творческий контроль. Я восхищаюсь тем, что он делал все, что мог, за кулисами, чтобы сделать этот фильм лучше, и ты должен признать, что оригинальный фильм Халка не был самым выдающимся, несмотря на его потрясающую работу. – Это справедливо, – признал Лиам, – и Эдвард Нортон - невероятный актер, я согласен, но, несмотря на это, я рад, что Марк Руффало вступил во владение. Ты не можешь отрицать, что способ, которым он передает внутреннюю муку между Баннером и Халком, невероятно хорошо действует. Я думаю, что он идеально подходит для этой роли. – Погоди, – сказал Зейн, положив конец их дебатам, – почему ты так много знаешь обо всем этом? – Потому что даже такие глупые качки, как я, могут быть фанатами Marvel, DC и Dark Horse, идиот. – Нет, – сказал Зейн в шоке. – Ты издеваешься надо мной, Лиам. Прекрати это. Лиам закатил глаза и оттолкнулся от стены. Он развязал свой галстук, позволив ему свободно свисать на плечах, прежде чем начать расстегивать рубашку. – Почему ты раздеваешься? – с некоторым удивлением спросил Зейн. – Не волнуйся, я не раздеваюсь. Ты уже дал понять, что не хочешь видеть мои бицепсы, – сказал Лиам, закатывая глаза. – Нет, Зейн, я показываю тебе это. Пока он говорил, Лиам расстегнул рубашку и Зейн увидел ярко-желтый логотип Бэтмена, отпечатанный на черной футболке, надетой под рабочую одежду. – Думаю, ты не единственный задрот комиксов в офисе. – Я не могу в это поверить, – Зейн ахнул, глядя на Лиама в полном шоке. – Ты действительно любишь комиксы? – Я люблю их, – настаивал Лиам, улыбаясь. – Бэтмен мой любимый. Смотри, я даже получил это, – он потянул за цепочку, спрятанную под футболкой. Вытащив ее, Зейн увидел миниатюрную фигурку Бэтмена, украшенную драгоценными камнями. – Это круто, Лиам, – воскликнул Зейн, наклонившись еще ближе к своему коллеге, когда он повернул фигурку в руках. – Я люблю это. – Я купил его в London Comic Con год или около того назад, и мне нравится носить его, когда я на работе. Я чувствую, что маленький парень защищает меня, – Лиам сказал, краснея. – Звучит глупо, я знаю. – Это вовсе не глупо, – сказал Зейн с уверенностью, тепло глядя на Лиама и на мгновение так широко улыбаясь, что его нос сморщился. – Это круто, вот что это такое, и я думаю, ты мог сделать намного хуже, чем иметь Бэтмена в качестве ангела-хранителя. Лиам покраснел от восторга, когда Зейн наклонился, чтобы еще раз полюбоваться фигуркой на шее. Свободная прядь волос упала вперед, коснувшись щеки Лиама. Лиам вздрогнул от внезапного касания и близости, что, в свою очередь, удивило Зейна. Он посмотрел на Лиама, на мгновение, уставившись на его пухлые розовые губы, затем отпустил Бэтмена и снова откинулся спиной на стену, прислонившись головой к стене шкафа. – Говоря о ношении вещей, которые защищают тебя, я сделал эту татуировку, – тихо сказал он, протягивая свой левый средний палец, чтобы Лиам увидел. – Это световой меч, – добавил он. Лиам обхватил ладонь Зейна рукой, чтобы держать ее неподвижно, глядя на сложную татуировку, которая проходила по внутренней стороне его пальца. – Это самая крутая вещь, которую я когда-либо видел, – сказал Лиам, пристально глядя на нее. – Нет, ты еще не видел ничего интересного, – радостно пообещал Зейн, включив мини-фонарик, прикрепленный к его ремню, и указал на выключатель у двери. – Выключи свет на секунду, пожалуйста, Лиам. Лиам выглядел смущенным, но поднялся и выключил свет. Он ахнул, когда он снова посмотрел на палец Зейна и увидел световой меч, светящийся всякий раз, когда Зейн проводил над ним черным фонариком. – Ничего себе, Зейн, это удивительно. Я никогда не видел ничего подобного, – воскликнул он, протирая большим палец по татуировке. – Я же говорил, – гордо ответил Зейн. – Это УФ-чернила. Затрат немного, чтобы сделать это, но оно того стоило. Иногда по ночам я немного нервничаю, поэтому держу на прикроватном столике фонарик, а когда не могу заснуть, смотрю на татуировку со световым мечом, и это помогает мне чувствовать себя хорошо. Зейн посмотрел на Лиама, который протянул руку, чтобы снова включить свет. – В любом случае, зачем я тебе все это рассказываю? – спросил он. – Мы не могли терпеть друг друга пять минут назад. – Думаю, что бы ты обо мне ни думал, твои инстинкты дают тебе понять, что ты можешь мне доверять, – заверил его Лиам. – И ты можешь доверять мне, обещаю. Я никогда никому не расскажу о том, чем ты только что поделился. Это никого не касается. – И я обещаю, что никому не расскажу о твоих секретах, – сказал Зейн с подлинной искренностью на лице. – То, что сказано в этой комнате, остается в этой комнате. Они улыбались друг другу. – С большой силой приходит большая ответственность, – торжественно объявил Лиам. – Ботаник, – воскликнул Зейн, смеясь. – Кто бы говорил, – ответил Лиам, ласково ткнув Зейна в плечо. – Я просто рад, что наконец-то узнал причину проблем между нами. Почему ты так меня не любишь. – Лиам, мне невероятно жаль, – сказал Зейн. Он опустил глаза вниз и неловко играл пальцами. – Не могу поверить, что так плохо относился к тебе, когда мне следовало поговорить с тобой и рассказать, почему я вел себя так осторожно. Ты должен ненавидеть меня. – Как я могу тебя ненавидеть? – задумался Лиам. – Потому что я был таким ужасным, – объяснил Зейн. – Да, но это только потому, что ты думал, что я насмехался над тобой. Это спровоцировало тебя, и ты просто пытался защитить себя эмоционально, – сказал Лиам. – Похоже, тебе приходилось иметь дело с кучей насмешек от твоих так называемых друзей, когда ты был моложе, и я понимаю, из-за чего, правда, – он колебался, прежде чем продолжить. – Пока мы рассказываем друг другу наши секреты, я расскажу тебе кое-что, – он глубоко вздохнул и повернулся лицом к Зейну. – В школе я был зубрилой, а у мамы и папы не было много денег, поэтому я никогда не мог позволить себе брендовую одежду и кроссовки, которые носили все остальные дети. Я был геем и не понимал, почему я должен держать это в секрете. В результате всего этого ко мне приставали в классе. Дети говорили мне очень плохие вещи, и некоторые из парней начали заниматься спортом, так что. В какое-то время стало немного тяжело, – голос Лиама дрогнул, когда он вспомнил, какой была жизнь раньше. – Черт, Лиам, это ужасно, – ответил Зейн, сцепив их пальцы и сжав их. Лиам схватил Зейна за руку и крепко сжал, не отпуская. – Да, хорошо, папа узнал, и он был так зол, что мне пришлось иметь дело со всем этим. Честно говоря, Зейн, я никогда не видел его таким безумным ни до, ни после. Он записал меня на занятия боксом, и я обнаружил, что мне очень нравится проводить время в тренажерном зале. Мой тренер, Пэдди, был так добр ко мне и взял меня под свое крыло. Он сказал, что я был не первым ребенком, который пришел после издевательств, и в дополнение к тому, что он научил меня боксировать, он вернул мне мою веру в себя. Я все еще занимаюсь боксом все эти годы спустя, потому что это успокаивает мой разум и помогает мне чувствовать себя более уверенно. Плюс ко всему, у меня получилась довольно приличная шестерка под моей душной рабочей одеждой, что является чем-то вроде бонуса, – сказал он, кусая губу и глядя на Зейна. Зейн поднял бровь и немного подвинулся на месте, отпуская руку Лиама. – У тебя странное лицо, – сказал Лиам, хитро улыбаясь. – Ты представляешь меня обнаженным, так как я упомянул о моей шестерке? – Ну, я представлял тебя без рубашки, но теперь я думаю о тебе голым, так что спасибо тебе за это, – признался Зейн, его щеки вспыхнули. – Голым, мне лучше выглядеть горячо в твоем воображении, Зейн, – настаивал Лиам. – Лиам Пейн! Хватит дразнить. Ты заставляешь меня краснеть, – сказал Зейн, прячась за руками, но высунувшись между пальцами, чтобы посмотреть на Лиама. – Яростный и злобный Зейн Малик, краснеет. Ни за что! – воскликнул сияющий Лиам. – Это я должен увидеть. Он потянул руки Зейна, чтобы раскрыть лицо. – Привет, – сказал Зейн, улыбнувшись Лиаму, а затем указал на свою правую щеку. – Да, я краснею. Лиам протянул руку, чтобы прижать ладонь к лицу Зейна, и нежно улыбнулся ему. – Между прочим, голым ты, выглядишь очень, очень горячо в моем воображении, – застенчиво добавил Зейн. – Зейн, – прошептал Лиам, чувствуя, как сердце внезапно забилось в его груди. Он посмотрел в глаза Зейна, очарованный его длинными ресницами, и заметил небольшую веснушку на внешнем краю радужки Зейна. Этот человек действительно красив, подумал Лиам, и сердце его екнуло, а внутри все стало липким. Он опустил голову и разрушил зрительный контакт с Зейном. – Видишь, ты заставляешь меня краснеть сейчас. – Лиам, – тихо сказал Зейн. – Могу я задать тебе вопрос? Лиам поднял голову и кивнул: – Конечно. – Можем ли мы быть друзьями? – Не могу придумать ничего лучше, – счастливо ответил Лиам. – Думал, ты никогда не спросишь. – Хорошо, – сказал Зейн, вздохнув с облегчением, когда его глаза увлажнились, и слеза скатилась по его щеке. – Спасибо, Лиам. – О, Зейн, – задохнулся Лиам, увидев реакцию на ответ своего нового друга. – Откуда эта слеза? Пожалуйста, не плачь, – он перекинул руку через плечи Зейна и крепко обнял. Зейн удивленно пискнул. – Заткнись и обними меня в ответ, – прошептал Лиам на ухо Зейну. Зейн тут же обнял Лиама и крепко сжал его, уткнувшись лицом в его шею. Минуту или две они держали друг друга в объятиях, и это их успокаивало. – Я не заслуживаю твоей дружбы, Лиам, и я не понимаю, как ты так добр ко всему, что произошло, – сказал Зейн, шмыгнув и вытирая слезы, когда они, наконец, оторвались друг от друга. – Как ты можешь простить меня, когда я не могу простить себя? – Нечего прощать, Зейн, – с любовью сказал Лиам. – Слушай, я не буду лгать, я чувствовал себя таким растерянным и обиженным в те месяцы, когда ты не говорил со мной, но я понимаю, почему это произошло. Теперь все в порядке, поэтому ты не должен идти вперёд, с этим грузом. Пожалуйста, пообещай мне, что не будешь. Зейн кивнул: – Обещаю, но я так зол на себя за то, как я себя вел. После того первого дня я всегда думал, что ты выглядишь таким теплым и добрым, и мне всегда приходилось кусать щеку, чтобы не улыбаться, когда я тебя видел. Но я слишком упрям, и я постоянно напоминал себе о том, что думал о тебе, когда мы впервые встретились. Мое упрямство остановило меня от попыток решить проблемы или узнать тебя как следует. Когда ты начал огрызаться на меня, мне стало легче держаться на расстоянии. Лиам посмотрел на Зейна и растерянно зажмурился. – Прости за это. Мы оба были идиотами, и мне бы хотелось, чтобы мы поговорили друг с другом и открылись раньше. – Я бы охотно запер нас обоих в этом чулане несколько месяцев назад, если бы знал, что наши проблемы так легко решить, – признался Зейн, качая головой. – Ты бы охотно заперся в этом чулане? – спросил Лиам. – Даже с твоей клаустрофобией? Зейн кивнул. – Это стоит клаустрофобии, чтобы узнать тебя как следует. Лиам был поражен словами Зейна. – Ты очень крутой друг, Зейн Малик, – сказал он. – Ты тоже крутой друг, Лиам Пейн, – улыбнулся Зейн. Несколько минут они сидели вместе в удобной тишине: Зейн положил голову на плечо Лиама, а Лиам наклонился к Зейну. – Как ты себя чувствуешь, находясь в кладовке, Зи? – спросил Лиам с некоторой нерешительностью. – Ты хорошо справляешься? – Должен признать, чем дольше я нахожусь в этой комнате, тем труднее становится. Тебе придется отвлечь меня, Лиам. Забери мой разум оттуда, где я нахожусь. Лиам повернулся лицом к Зейну. Они смотрели друг на друга и улыбались. – Я глупый, – прошептал Зейн. – Нет, – заверил его Лиам, – я думаю, ты невероятно смелый. У меня тоже есть фобия, поэтому я полностью понимаю, к чему ты клонишь. Зейн сочувственно посмотрел на Лиама. – Бедолага. Какая у тебя фобия? Змеи? Пауки? Высота? – Гораздо хуже, – сказал Лиам, выглядя достаточно торжественно. – У меня фобия ложек. Зейн издал удивленный смех и недоверчиво покачал головой. – Хорошая попытка, Лиам, но ты это придумываешь, – сказал он, улыбаясь своему другу. – Ни у кого нет фобии ложек. – Хорошо, у меня есть, – продолжил Лиам, улыбаясь в ответ Зейну. – Для этого есть причудливое название и все такое. Куталиафобия. Ложки странные, чувак. Все они холодные и блестящие, и мысль о множестве людей, облизывающих их, ужасна, – он резко вздрогнул. – Ложки не странные. Ты странный, – сказал Зейн с любовью. – Да, я, – согласился Лиам, – и я знаю, что это смешная фобия, но ты не можешь выбирать эти вещи. Конечно, теперь, когда мы друзья, я буду ожидать много сочувствия, когда ложка пересекает мой путь. Ты можешь быть моим помощником. – Не слишком ли поздно отказаться от этой дружбы? – Зейн в шутку размышлял вслух, сияя, когда говорил. – Боюсь, что так и есть, и теперь тебе придется приспосабливаться к жизни без ложек, – сочувственно сказал Лиам, поглаживая руку Зейна. – Извини за это, Зи. Зейн надулся, и Лиам надулся в ответ. – Идиот, – с любовью сказал Зейн. Лиам скрестил руки и посмотрел на Зейна самыми большими щенячьими глазами, снова надувшись. Зейн на секунду задумчиво посмотрел на Лиама, а затем быстро нагнулся вперед и нежно поцеловал губы своего друга. Это длилось всего секунду, и это был едва ли больше, чем поцелуй, но губы Лиама покалывало, и его мозг начал кружиться. Зейн поцеловал его. Реальный, настоящий поцелуй. Их первый поцелуй. Лиам набрал полную грудь воздуха, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце. – Я так давно хотел поцеловать тебя, – тихо сказал Зейн, отстранившись. – Каждый раз, когда мы проходили мимо друг друга в коридоре или сидели на собрании вместе, в глубине души всегда было что-то скрытое - чувство, искра, влечение к тебе, которое боролось, чтобы выбраться. Я старался изо всех сил игнорировать это, но это не прошло. Я не думаю, что это когда-нибудь пройдет. Лиам закрыл глаза и молчал, принимая слова Зейна. Ему нужно было обработать то, что только что произошло. Это было так много, и Лиам чувствовал себя ошеломленным. Но его молчание почти мгновенно привело Зейна в отчаяние. – О, Лиам, я просто взял и все испортил, не так ли? – он сбивчиво заговорил, – мне очень жаль, что я тебя поцеловал и что развел сопли. Мои эмоции повсюду, застряли здесь в этом дурацком чулане, и я только что был охвачен моментом и ничего не продумал. Это были твои глаза. Я простился со своими чувствами. Давай притворимся, что этого не произошло, да? Я хочу быть твоим другом, Лиам, и я обещаю, что больше ничего не ищу. Я не должен был целовать тебя, и я не буду делать это снова. Пожалуйста, скажи, что мы все еще друзья. Лиам продолжал молчать, а Зейн в отчаянии тряс его за руку. – Скажи что-нибудь, Лиам, пожалуйста. Но Лиам не говорил. Вместо этого он снова посмотрел на Зейна и взял его за руку. Зейн вопросительно посмотрел на Лиама, когда тот двинулся ближе, и глубоко вздохнул, когда Лиам закрыл глаза и снова коснулся его губ, задержавшись на мгновение, прежде чем отодвинуться. Поцелуй был целомудренным и нежным, но невероятным. Лиам откинулся назад и посмотрел на Зейна. – Я хотел поцеловать тебя в тот момент, когда я впервые встретил тебя, и я хотел быть твоим лучшим другом, как только увидел твой журнал Marvel Movie Collection. – Моим лучшим другом? – прошептал Зейн. – Да, Зейн, твой лучший друг, – повторил Лиам. – Лучшие друзья, которые целуются? Лиам кивнул: – Лучшие друзья, которые целуются и, возможно, идут на свидания друг с другом? – Может быть, мы могли бы стать лучшими друзьями, которые целуются и идут на свидание после работы завтра? Лиам тепло улыбнулся Зейну. – Мне это нравится, – он колебался мгновение, – Мы слишком торопимся, Зи? Я не хочу все испортить, и мой мозг говорит мне притормозить, но я не думаю, что смогу. – Я тоже, – признался Зейн. – Твой мозг может говорить тебе, чтобы ты замедлился, но сейчас все мои мысли о том, как сильно я хочу поцеловать тебя снова. Он с тоской посмотрел на Лиама и протянул руку, чтобы погладить его по щеке, проводя пальцами по щетине Лиама. – Не думаю, что ты понимаешь, насколько ты невероятен, Лиам, и насколько ты идеален для меня, – прошептал Зейн. – Я хочу показать тебе, что я тоже могу быть хорошим для тебя. Я бы и часа не провел в этой маленькой коробке без тебя. Рядом с тобой я чувствую себя сильным, и я думаю, что вместе мы могли бы покорить весь мир, так как насчет того, чтобы ты перестал воображать, что все может пойти не так, и просто поцеловал меня? – Ну, когда ты так говоришь, как я могу отказать? – сказал Лиам, улыбаясь, наклонившись к Зейну. На этот раз их губы прижались друг к другу с большей силой. Была настойчивость, когда они целовались. Лиам обнял Зейна, а Зейн провел пальцами по волосам Лиама, когда их поцелуй углубился. Руки Лиама проскользнули под футболку Зейна, а кончики его пальцев коснулись мягкой кожи спины Зейна. – Лиам, – прошептал Зейн. Но их прервали звуки тяжелых шагов и стук кулака в дверь чулана. – Ладно, ребята, – крикнул Луи. – Вы уже поцеловались и помирились? Лиам повернул голову к двери. – Просто вытащи нас отсюда, Луи, ты умник, – крикнул он, – мы оба очень голодные и у нас много работы. – Должен быть честным, Лиам, я не слишком тороплюсь, чтобы вернуться к работе прямо сейчас, – прошептал Зейн, прижимая мягкие поцелуи к шее Лиама и заставляя его извиваться от удовольствия. – Да, я тоже, – прошептал Лиам в ответ, – но мы можем целовать друг друга в куда более приятном месте, чем этот чулан, так что давай уйдем отсюда. – Похоже на план, – сказал Зейн, быстро поднимаясь на ноги и протягивая руку, чтобы помочь Лиаму подняться. – Вы оба друзья сейчас? – Луи крикнул с другой стороны двери. – Если вы откроете дверь, то узнаете, – ответил Зейн. – Вы не можете держать их там запертыми целый день, – рассуждал Гарри. Лиам и Зейн услышали недовольное фырканье перед тем, как ключ повернулся в замке. – Подождите минутку, – сказал Лиам, когда дверь открылась. Он подошел к задней части шкафа и вытащил коробку, полную пачек бумаги формата А4, и встал на нее, чтобы он мог схватить ламинатор и пачку пакетов для ламинирования с верхней полки. Он также взял коробку скобок и вышел из комнаты. – Вот, пожалуйста, друг мой, – сказал он, ухмыляясь Зейну и протягивая ему ламинатор. – Спасибо, приятель, – ответил Зейн, так же нежно глядя на Лиама. Гарри взвизгнул от восторга: – Значит, вы двое на самом деле друзья? Серьезно? Лиам и Зейн счастливо кивнули. – Да, мы друзья, – подтвердил Лиам. – Я не могу поверить, что наш план действительно сработал, – сказал Луи ошеломленный. – Что ж, так и есть, Томмо. Ты должен мне и Гарри по пятерке, – заявил Найл, выжидающе протягивая руку удивленному йоркширцу. Луи сунул руку в карман и схватил кошелек, неохотно передавая свои деньги Найлу и Гарри. – Вы втроем сделали ставку на то, что Лиам и я помиримся друг с другом, пока мы находимся в чулане? – сказал Зейн, прижимая руку к сердцу и задыхаясь от насмешливого ужаса. – Конечно, – ответил Найл без тени стыда. – По крайней мере, Гарри и Найл верили, что мы станем друзьями, – отметил Лиам. – Как ты мог сделать ставку против нас, Томмо? Во-первых, держать нас в этом шкафу было твоей идеей, – Лиам положил руки на бедра и посмотрел на Луи для объяснения. – Чтобы быть справедливым, вы оба можете быть невероятно упрямыми, – объяснил Луи в защиту. – Я надеялся, что пребывание в чулане даст вам возможность поговорить, но я никогда не думал, что вы на самом деле все так быстро уладите. – Зейн может быть довольно быстрым, когда хочет, – сказал Лиам, улыбаясь, когда Зейн ухмыльнулся. – Понятно, – ответил Луи. Гарри начал рыться в своей ярко-розовой сумке. – Мы купили вам обед, – объявил он, вытаскивая пачки сэндвичей и пару напитков. – Подумал, нам стоит взять что-то для вас, прежде чем все хорошее будет продано. – Слава богу, вы не взяли суп, – ответил Зейн, выдохнув с драматическим облегчением, когда Гарри вопросительно посмотрел на него. – Мы с Лиамом многое пережили сегодня. Не думаю, что мы сейчас можем справиться с ложками. Лиам посмотрел на Зейна и нежно покачал головой. – Ты будешь дразнить меня насчет ложек до того дня, когда я умру, не так ли? – Да, я, безусловно, так и сделаю, – усмехнулся Зейн. – Э-э, я не хочу прерывать ваш странный ритуал флирта, который происходит между вами сейчас, – сказал Луи, неоднократно перемещая указательный палец между Лиамом и Зейном, – но что именно произошло в этом чулане? Лиам кашлянул, когда он начал застегивать рубашку, а Зейн взъерошил его растрепанные волосы пальцами. – Мы поцеловались и помирились, как ты и сказал, – небрежно объяснил Лиам. – А теперь мы с другом пообедаем в комнате, где нет замка, и вам, трем идиотам, лучше надеяться, что в следующем тысячелетии вам не понадобится помощь ни от кого из нас. – Что он сказал? – вмешался Зейн, добавив «спасибо, Гарри», когда он схватил их бутерброды и положил их на коробку ламинатора, прежде чем последовать за Лиамом по коридору в его кабинет.

***

– Мне нужно кое в чем признаться, – объявил Зейн, когда он был в середине обеда. – В чем? – Лиам посмотрел на него, улыбаясь. – Помнишь, когда мы были в чулане, и я сказал, что мне не интересно видеть твои бицепсы? – Ммм хм, – ответил Лиам. – Ну, возможно, я был не совсем честен с тобой. Может, я действительно очень хочу увидеть твои бицепсы. С этими словами Зейн откусил огромный кусок от своего бутерброда, не отрывая взгляда от Лиама ни на секунду. – Я знал, что ты меня разглядываешь, когда сказал, что я выгляжу подтянутым, – торжествующе воскликнул Лиам. – Да, хорошо, невозможно не смотреть на тебя, Jaan. Ты самый великолепный мужчина, которого я когда-либо встречал, – сказал Зейн. – И как бы мне не нравился Бэтмен, я не могу дождаться, чтобы вытащить тебя из этой футболки. – Брюс Уэйн недостаточно хорош для тебя? – спросил Лиам. – Нет, – ответил Зейн, улыбаясь своему парню. – Ты единственный супергерой, который мне нужен.