***
Проснулся он уже под утро от чьего-то настойчивого стука в дверь. Видя, что Шарль еще спит, он решил поскорее открыть дверь, чтобы не разбудить его. К его большому удивлению на пороге стоял Льюис. — Не ожидал? — с улыбкой спросил он. Его взгляд задержался на обнаженном торсе Себастьяна. — Да как-то не часто в 8 утра ко мне в номер ломятся люди, — с иронией ответил второй. — За внешний вид извиняться не буду, я очень сильно хочу спать, поэтому выкладывай быстрее, что тебе нужно. — немного грубо, но Льюис — последний человек, с которым Себу хочется любезничать. — Ладно. Я просто хочу задать вопрос. Очень надеюсь, что ты не будешь оправдываться, а ответишь сразу правдиво, — он выдержал паузу. — Что происходит между тобой и Шарлем? — К-каким Шарлем? — Себу очень хочется приложиться головой обо что-нибудь. — А-а, так ты про моего Шарля? — желательно, чтобы это что-нибудь было очень тяжелым. — Ну, то есть, моего напарника по команде, да. — Так какой же ответ? — нетерпеливо спросил британец. — Почему тебя это вообще вол… — Я жду ответ. — все так же спокойно сказал Льюис. — Ничего между нами нет, мы просто напарники. — Разве на просто напарников смотрят так? — специально выделяя последнее слово, спросил Хэмильтон. — Как так? Я смотрю на него так же, как на всех вокруг. — Ты смотришь на него так же, как и на меня три года назад. В еще не отошедшем ото сна мозгу Феттеля заработали некоторые шестеренки, после чего он довольно грозно посмотрел на британца. — Хватит, Льюис. Мы же все решили. — Ты решил все за нас обоих. Дай угадаю, ты не рассказывал об этом Шарлю? — лисьим взглядом посмотрел на Себастьяна британец. — Как же будет досадно, если я случайно проговорюсь… — открыто намекая сказал Льюис. — Льюис, нет. — твердо сказал Феттель. — Льюис, да. Я просто хочу, чтобы ты, наконец, почувствовал ту боль, которую чувствовал я! — выкрикнул британец. — Что я, по-твоему, должен был делать? Тебе было бы приятно быть рядом с человеком, который не чувствует к тебе ничего?! — так же перешел на крик Себ, молясь, чтобы Шарль не проснулся. — Мне просто интересно, почему? Почему он? Неужели какой-то смазливый мальчишка оказался лучше меня?! — Не смей называть его так! Он может в два счета разъебать тебя, что на трассе, что в жизни. — Я не хочу продолжать этот разговор. Впредь советую получше следить за своим напарником. — Это угроза? — усмехнувшись, спросил Себ. — Скорее предупреждение. На этих словах Льюис выходит, громко хлопая дверью. Себ, тяжело вдыхая, развернулся к двери. Сон как рукой сняло. Он хотел просто полежать и подумать обо всем, что на него навалилось, но не тут-то было. — Так, значит, между вами что-то было? — в проеме, серьезно смотря на Себастьяна, стоял Шарль. — И да, и нет. Не могу сказать, что я чувствовал к нему что-то больше влечения. — И ты, конечно, решил умолчать об этом. — все с таким же серьезным видом стоял Леклер. — Ты мне много про своих бывших рассказывал? — Я уже никак не взаимодействую с ними, а ты видишься с ним, по крайней мере, каждые две недели! — произнес Шарль, немного повышая тон. — Звучит так, будто ты сомневаешься и не доверяешь мне. Обидно, знаешь ли. — Я доверяю тебе. — уже спокойнее сказал младший. — Просто… — Шарль перевел взгляд вниз. — У меня есть свои комплексы. Мне постоянно кажется, что все вокруг лучше меня, что я — действительно просто смазливый неопытный мальчик и что ты можешь выбрать кого-то лучше меня. — на последних словах голос монегаска немного дрогнул. Себ понял, что у него сейчас начнется истерика. Он подошел вплотную к младшему и крепко обнял его. — Я прекрасно понимаю этот страх, потому что сам через это проходил. Я знаю, что я не смогу переубедить тебя, но всегда помни, что для меня ты самый лучший на свете. Да, пускай у тебя не очень много опыта, но для того и нужны отношения, чтобы люди набирали его друг от друга. В некоторых сферах чему-то учишь меня ты, в некоторых — я тебя. Да, мы часто взаимодействуем с Льюисом, но я не могу сказать, что я вообще когда-либо любил его. А сейчас я уверен на все двести процентов, что люблю тебя больше, чем кого-либо на свете. Леклер всхлипнул и отпрянул от Себа. — Я-я тоже очень люблю тебя. Обещаю, что больше не буду сомневаться в тебе. — И плакать из-за меня тоже? — с улыбкой спросил немец, нежно стирая слезы с немного покрасневших щек. — И плакать тоже не буду. Обещаю. Шарль в этот момент напоминал провинившегося ребенка, который дает матери обещание больше никогда не совершать ошибок. Феттель положил руки на щеки Леклера, протирая слезы, а затем потянулся к губам второго. Он хотел просто поцеловать их, ведь рана, оставшаяся после вчерашней драки, может снова начать кровоточить. Однако, Шарль забыл об этой ране и начал активно двигать губами, явно намекая на большее, но в следующее мгновение резко отпрыгнул назад, шипя и держа руку на губе. — Дурачок. — с улыбкой произнес Себастьян и нежно взял младшего за руку, ведя в ванную. В этот раз обрабатывать губу было еще больнее, а из-за того, что Шарль постоянно дергался, еще сложнее. — Потерпи. Чем быстрее закончим, тебя быстрее перестанет щипать. — Феттель подул на рану и снова приложил вату. Все это время Леклер, как зачарованный, смотрел на старшего и буквально умирал от его красоты. — Ты сейчас дырку во мне прожжешь, — произнес Себастьян, бросая вату в мусорку. — Как губа? — Уже лучше. — монегаск хотел улыбнуться, но с каждым движением его губа болела все больше. Неожиданно он вспомнил о вчерашнем обещании Себа. — Кстати, как ты сегодня спал? — лукаво спросил Шарль, проведя языком по губам, немного зашипев от секундной боли. — Нормально, а ты? — на самом деле Себ прекрасно понял, что именно хочет от него этот чертенок, но решил немного поиздеваться над ним. — Но не против поспать еще! — насмешливо крикнул он, выбегая из ванной. — Хей, ты, вообще-то, обещал! — также громко крикнул Шарль и побежал вслед за Себастьяном. Как только он забежал в комнату, Феттель сразу обхватил его руками и повалил на кровать, нависая сверху. — Только об этом и думаешь, малыш? — игриво протянул он последнее слово, смотря Шарлю прямо в глаза. — Нет, просто ты бегал от меня весь уикенд, хотя я просто хотел поговорить с тобой. — сказал Леклер, обхватывая Себа за шею. Феттель усмехнулся, вспоминая, как специально избегал монегаска. Действительно, за этот уикенд они видятся впервые. Он сам не понимал, для чего именно делал это. Скорее всего, ему просто хотелось позлить Шарля. — Я просто проверял твою выдержку. — Ах, выдержку проверял. — передразнил его Леклер. В его голове возникла одна идея. Он поднял колено и уперся им прямо в пах Себастьяна, начиная тереться об него. Томный выдох старшего был лучшей наградой для Шарля. — Ну и как, я прошел проверку? — жаркий шепот обжег ухо Феттеля. — Почти. Шарль хотел было возмутиться, но, открыв рот, успел только поперхнуться, потому что Себ, в ответ на действия Леклера, положил руку на его пах поверх одежды и начал активно массировать его, снимая с себя одежду другой рукой. Было не очень удобно, но он мог потерпеть. — Если будешь тихо лежать и кончишь только после того, как я тебе разрешу, то ты прошел. Понял меня? Ответом от младшего стал шумный выдох и прогиб в пояснице, на что Себастьян начал массировать еще активнее. — Я сказал тихо лежать. И я не слышу ответа. — Д-да, папочка-а. По коже Феттеля прошел табун мурашек. Видимо, младший решил играть по крупному. Но и старший в долгу не останется. За пол года отношений Себ успел изучить Шарля вдоль и поперек и прекрасно знал его слабые стороны. Во-первых, это торс Себастьяна. Он не раз замечал, что Шарль задерживает свой взгляд именно на этом участке его тела. Во-вторых, это шея самого Шарля. Это была его эрогенная зона, и Себастьян просто обожал подолгу кусать его за шею, оставляя засосы, которые на следующий день расцветали сине-фиолетовым цветом. Шарль часто ругался на это, потому что даже в жару ему приходилось ходить в куртке, скрывая эти самые засосы. И он решил воспользоваться этими двумя пунктами прямо сейчас. Он снял свою футболку и отшвырнул в сторону. За эти пол года на тренировках очень много внимания он уделял именно прессу, чему очень удивился его тренер. И результат был уже через месяц. Все это время Шарль покорно лежал, тяжело дыша, и ни разу не дернулся и даже не пикнул. Как только он открыл глаза, его взгляд тут же попал на торс старшего. Леклер посмотрел на Феттеля взглядом, в котором отчетливо читалась фраза «какая же ты сука». Старший припал к шее и начал сильно кусать её, намного сильнее, чем в прошлые разы. Себастьян всем своим нутром чувствовал, что младший все ближе и ближе к разрядке, но даже не думал убирать руку. Укусив напоследок еще сильнее, он уже собирался перейти на грудь, когда почувствовал, как его рука стала липкой, а Шарль со стоном прогнулся до хруста в пояснице. — Не прошел. — с насмешкой произнес старший. Не успел Шарль и опомниться, как вдруг почувствовал, как что-то очень крепкое зафиксировало его запястья на изголовье кровати. — Веревка?! Но так не честно! — на этих словах Леклер надул губки, словно ребенок. Себастьян безумно любил в монегаске эту смесь детской невинности и совсем не детской сексуальности. — Все честно. Я выиграл, значит я устанавливаю правила. — Заранее было понятно, что ты выиграешь! — Леклера совсем не устраивал такой расклад событий. Руки ему особо не были нужны, но все же со свободными руками было куда проще. Он начал дергать руками, однако верёвка была очень прочной, и чтобы ее порвать нужно быть, по крайней мере, самим Халком. — Если ты будешь дергаться, то тебе будет больно, — напомнил Себ. — И вообще, будь послушным мальчиком и не перечь мне. — это он сказал уже у самых губ Шарля, которые хотелось целовать до посинения, но Феттель помнил, что нельзя. Леклер впервые видит старшего настолько властным. До этого все их встречи сводились к обычному сексу, но сейчас Себастьян явно хотел довести Шарля до предела не просто сексом. Хоть младший и строил из себя невинного ребенка, глубоко в душе он осознавал, что давно хотел попробовать что-то подобное. За своими мыслями он и не почувствовал, как с него уже сняли домашние шорты вместе с боксерами, не почувствовал сладкий аромат клубники. Но зато прекрасно почувствал, когда в его тело начало входить что-то инородное. От неожиданности он вскрикнул и зажмурил глаза. — Сильно больно? — Себастьян взволнованно посмотрел на Шарля. И все же, даже за видом властного папочки скрывалась такая любимая Леклером заботливость. — Н-нормально, я привыкну. — произнес Шарль. И так каждый раз. Из-за забитого графика они видятся только на гран-при, то есть раз в 2 недели, и каждый раз для Леклера болезненно ощущать в себе даже один палец. Однако, в этот раз он привык быстро, и уже через некоторое время сам начал насаживаться на палец. Тогда Себ добавил второй, к которому Шарль привык не менее быстро, а затем и третий. Но сразу давать младшему желаемое не хотелось. Сегодня Феттеля хотел хорошенько подразнить Шарля. Он высунул пальцы, заменяя их на уже колом вставший член. Но, войдя в младшего всего лишь наполовину, он резко вышел. Он повторил так еще несколько раз, а потом Шарль стал сам насаживаться на него, но не тут-то было. — Кажется, я говорил, что ты должен лежать смирно. — снова этот властный тон. — Тогда не мучай меня. — Я буду делать с тобой все, что захочу, а ты должен покорно все выполнять. Иначе будешь получать наказание, — на этих словах он резко перевернул младшего на живот. — В коленно-локтевую. Шарль послушно встал в эту позу. Конечно, с привязаными руками было не очень удобно, но потерпеть можно. Феттель стал медленно входить в Леклера, потихонечку наращивая темп. Второй, вроде, должен быть доволен и этим, но ему было до жути интересно, какое же наказание он получит за неповиновение, поэтому он издал слабый полукрик-полустон. Себастьян тут же вышел из него, а в следующее мгновение смачно ударил младшего по ягодицам, из-за чего Шарль немного дернулся вперед. — Кажется, я предупреждал тебя. — прошептал Себастьян на ухо, вновь начиная медленно входить в Леклера. Шарль, видимо, мазохист, потому что ему очень понравилось ощущение боли. Пока Себ яростно наращивал темп, монегаск тихонечко, но так, чтобы это было видно старшему, дернул руками. Когда Феттель понял, чего добивается этот чертенок, то вновь вышел из младшего. Но ожидаемого удара не последовало. Вместо этого Шарль почувствал что-то очень тугое на основании члена. — Чт… — Это воспитательная мера. Теперь, надеюсь, ты поймешь, что старших нужно слушаться. Он снова вошел в Шарля, но в этот раз резко, сразу же попадая по заветной точке. Леклер бы дернулся, да вот только ему уже не особо хотелось провоцировать старшего. С каждым толчком его член набухал все больше, но блядское кольцо никак не давало получить желаемой разрядки. У Шарля в голове пронеслась мысль, что сейчас он скончается от спермотоксикоза. Себастьян, который, видимо, прочел его мысли, все же снял кольцо, заменяя его рукой. Долгожданная разрядка пришла к ним обоим одновременно, после чего они оба обессиленно свалились на кровать. — Это был самый лучший секс за всю мою жизнь. — немного запинаясь из-за отдышки, произнес Шарль. — Согласен с тобой. — ответил Себ и тут же поднялся, чтобы развязать руки младшего. — Если я спрошу, откуда все это, ты мне не скажешь, так? — тихонечко спросил Шарль, протирая запястья. Скоро на них будет отчетливо видны синяки от веревки. — Скажу только то, что у меня есть связи, — подмигнул ему Себ и тут же перевел взгляд на запястья. — Сильно больно? — он взял их в свои руки, начиная нежно массировать. — Ради Бога, прости меня, я правда не хотел. — Все хорошо, правда. — Шарль заглянул в глаза старшего и, увидев там бесконечную любовь и заботу, тихонечко засмеялся. — Что? Я что-то делаю не так? — недоуменно спросил Себ. — Все так, просто буквально минуту назад ты был такой строгий и сексуальный, а сейчас такой нежный и заботливый. — все еще смеясь, ответил Шарль. — Буквально минуту назад ты был такой покорный и сексуальный, а сейчас снова такой ребенок с этой своей улыбкой до ушей. — не остался в долгу Феттель. — Признай, что ты полюбил меня именно из-за неё. — Не отрицаю. — сказал Себ, притягивая Шарля ближе к себе. — Ты не мог бы рассказать больше о тебе и Льюисе? Если ты не против, конечно. — Почему тебя это так интересует? — непонимающе спросил Себастьян. — Мне просто интересно. Правда просто интересно. — Ну, началось это три года назад. Мы оба тогда были очень разбиты морально. Я не считаю это за любовь, скорее, мы просто искали утешения друг в друге. Продлилось это недолго, месяца… четыре? — спросил Себ сам у себя. — Да, где-то так. Спустя четыре месяца я сказал, что не хочу всего этого, потому что я не люблю его. С тех пор он переодически начинает ебать мне мозг этим, — он серьезно посмотрел на младшего. — Я хочу, чтобы ты пообещал, что никогда не поверишь ни единому его слову. Он будет придумывать разные истории, пытаясь настроить тебя против меня. Помни, что все эти истории — чистейшей воды ложь. — Обещаю. — произнес Шарль. Для достоверности он показал старшему мизинчик, намекая на то, что надо бы скрепить это обещание. Себ улыбнулся такой детской привычке, но сопротивляться не стал. — Слушай, ты никогда не хотел сбежать? — с немного мечтательной улыбкой на губах спросил Себастьян. — Куда? — Подальше. Куда-нибудь, где нас никто не знает, где сможем спокойно ходить за ручку, — на этих словах он переплел их пальцы. — Туда, где мы просто будем счастливы. Шарль улыбнулся. — Очень хотел бы, но я правда счастлив сейчас. Возможно, если бы мы виделись каждый день, то уже давно достали бы друг друга. — То есть, ты считаешь, что расстояние никак не портит отношения? — Нет, портят все люди, ища везде проблему. — Мне очень нравится ход твоих мыслей, — с улыбкой произнес Себастьян. — Я люблю тебя, малыш. — И я тебя, Себ. — Шарль невинно чмокнул старшего в губы и улегся поудобнее, начиная засыпать. И совсем неважно, когда наступит это «когда-нибудь». Важно то, что сейчас, в эту самую секунду, они оба счастливы как никогда.***
На следующий день Шарль сидел в холле отеля, ожидая Себастьяна, с которым они вместе должны были улететь на базу команды. Его сердце грело воспоминание сегодняшнего утра, когда монегаск проснулся и увидел много-много шаров и большой шоколадный торт со свечами «22». Со всеми этими событиями он совсем забыл о теперь уже наступившем дне рождении. Из мыслей его вырвал голос напротив. — Ждешь кого? — это был Льюис, что очень насторожило Шарля. Он слышал разговор его и Себастьяна от начала и до конца и не очень хотел, чтобы Хэмильтон сейчас начал утверждать, какой Феттель плохой. — Допустим, жду. — холодно ответил монегаск, начиная увлеченно листать ленту инстаграма, всем видом показывая нежелание разговаривать. — Я хотел зайти ближе к полуночи, поговорить по душам, но тебя не было. Скажешь, где ты был, если не секрет? — Тебя ебет? И с чего это ты захотел поговорить со мной? — с раздражением ответил Леклер. — Неужели твоя вторая половинка не учила тебя тому, как надо разговаривать со старшими? — с хитрой улыбкой спросил британец. — Нет у меня второй половинки. Мы с ней уже расстались, если ты новости не читал. Льюис хотел было возразить, но ему помешал неожиданно возникший между ними Себастьян. — Я сказал тебе не подходить к нему. — угрожающе сказал Себ. — Успокойся, дружище. Я просто захотел провести светскую беседу со своим приятелем. — невинно и с улыбкой произнес Льюис. — Я все сказал. В следующий раз тебе лучше не подходить к нему на пушечный выстрел. — Это угроза? — усмехнувшись, спросил британец. — Скорее предупреждение. — с такой же усмешкой ответил Феттель, хватая младшего за локоть и направляясь к выходу. — До встречи в Мексике. Ответом послужил звук закрытия дверей лифта. — Ты появился очень вовремя, спасибо. — Что он тебе говорил? — с серьезным видом спросил Себ. — Сказал, что хотел зайти ночью, но меня не было. Спросил где я был, а потом начал намекать на мою связь с тобой. — Советую тебе подыграть ему. Я боюсь, что если его слова перестанут влиять на нас, то он может рассказать все общественности. — И что? Боишься потерять авторитет? — с небольшой злобой спросил Шарль. — Если бы, малыш, если бы. Нас ждут серьезные проблемы с командой, руководством формулы. Проще говоря, со всеми. А потеря авторитета — последнее, что меня ебет в данную минуту. — Пожалуй, ты прав. Я не очень хороший актер, но постараюсь сделать все, что в моих силах. К ним подъехало такси. Всю дорогу они ехали молча, каждый думая о своем. Им предстоял долгий полет, во время которого они планировали расствориться друг в друге.