Хорек и Львенок

Темнота. Его окружали только темнота и тишина. Она дарила покой. Умиротворение. То, что ему было нужнее всего. Кроме темноты не было ничего. Никто не приходил к нему, никто не писал, не звал. Он лежал в своей кровати в поместье, которое казалось ему теперь еще большим и мрачным. Он не спал и не ел, иногда сон забирал его в свои объятия, но он не приносил счастье. Он дарил память. Память. Все, что у него осталось — это только память. Болезненная, беспощадная. Ей было все равно на его боль, её не интересовало его мнение. Она просто приходила и тихо сидела рядом, смотря на него своими грустными глазами. Она понимала, но ничего не могла изменить. Она была его проклятием. А он лишь лежал. Слезы уже давно закончились, голос пропал окончательно, сил не осталось. Он медленно умирал, вспоминая.  — Драко! — Брюнет бросился в его объятия так быстро, что Драко растерялся. — Гарри. — Он прижал его к себе и вдохнул запах его волос. — Ты постоянно меня нюхаешь. — Пробормотал Гарри. — Хочу запомнить твой запах. Запах. Им пахло все. Огромный медведь, который разделял с ним его заточение. Подушка, на которой он лежал, одеяло, простынь. Даже одежда и руки все еще хранили его запах. Он медленно закрывает глаза. Темнота. Снова. Тихо. Спокойно. Никого нет. Его нет. Пришла боль. Она будто испытывала его, набрасываясь на него из темноты. Она ломала все его кости, выжигала мозг, заставляла кровь идти из носа и глаз. Она получала удовольствие, мучая подростка. Драко сходил с ума. Он боялся закрыть глаза. Уже месяц прошел с похорон, но Драко так и не нашел в себе силы сходить на могилу к Гарри. Люциус добился того, чтобы героя похоронили в Годриковой Впадине, рядом с родителями. Драко уже не мог вспомнить, как проходила церемония прощания. Все, что он помнил, это бледное и безжизненное лицо своего возлюбленного. После были долгие и занудные речи, но Драко уже не слушал. С помощью родителей он вернулся домой и заперся в своей комнате. Только Добби мог посещать своего бывшего хозяина, носил ему еду, иногда садился рядом и гладил блондина по волосам. Они никогда не разговаривали, никогда Добби не переходил черту, но иногда позволял себе эту вольность. Открыв глаза, Драко некоторое время пытался осознать, где он. Боли не было. Была лишь пустота. Драко даже не ощущал души. Он сделал глубокий вдох, но это не принесло ему должного эффекта. Он встал с кровати и покинул комнату. Спустившись на первый этаж, он вышел во двор. — Драко! Это что? Это павлины? А это что за цветы? Они такие красивые! А эти похожи на твои глаза! Драко, они прекрасны! Озеро? У тебя есть свое озеро? Смотри, смотри! Там беседка. Пойдем посидим? Знаешь, тут так красиво, что я остался бы тут навсегда. Мы бы жили в этом саду, лазили по деревьям, прятались в этой беседки от дождя. И никого вокруг. Только ты и я. Драко дошел до беседки и сел на скамейку. Тут они сидели вместе. Тут Гарри мечтал о их совместном будущем. Тут Гарри впервые сказал, что любит Драко. — Знаешь, Драко, я никогда не испытывал подобных чувств. С тобой я будто стал жить, дышать, чувствовать. Только рядом с тобой мне хорошо и спокойно. Меня не мучают кошмары, мне так легко и свободно. И все это только благодаря тебе! Тебе, любовь моя. Драко подтянул ноги к груди и опустил на них голову. Он уже не плакал, слезы закончились. Он мог только вспоминать. — Ты грустишь, — Драко резко поднял голову и увидел молодую девушку, она была прозрачной и красивой. Её прозрачное платье развевалось на ветру. — Кто ты? — прошептал блондин. — Ты меня не помнишь. Я приходила к вам, с моими сестрами, — девушка с интересом разглядывала парня. — Время? — Да. — Что ты хочешь от меня? — Подарить тебе одно мгновение. — Одно мгновение? — Есть ли оно? Твое заветное мгновение? Что бы ты хотел увидеть? — Гарри, — темнота. Снова темнота и тишина. И никого нет рядом. И его уже нет в этом мире. В саду поместья Малфоев была лишь одинокая беседка, которая появилась только для двоих и которая будет ждать своих гостей, двух одиноких сердец, которые нашли друг друга. — Это больше не может продолжаться! — Гермиона вытерла покрасневшие от слез глаза, — Мы должны его вытащить. — Герм, — Панси обняла девушку еще крепче, — Мы ничем ему не поможем. Мы сами не в состоянии с этим справиться. — Но нужно что-то делать, — темнокожий Блейз был больше похож на привидение. Даже цвет кожи стал более прозрачным. — И что же? Предлагай! — Рон со всей силой прижимал к себе рыдающую сестру. — Да не знаю я! — взорвался слизеринец, — Я, блять, не знаю! — Тише, Блейз! — Луна опустилась в кресло рядом с парнем и положила голову ему на плечо, — Не нужно нам ссориться. Мы есть друг у друга, а он один. Никого не хочет видеть, никого не пускает. Даже его родители съехали в свою квартиру в Лондоне. — Черт! — выругалась Гермиона. Они сидели вшестером в выручай комнате уже около трех часов. Гермиона предложила им собраться, чтобы обсудить ситуацию с Драко. Но как обычно все разговоры привели их к Гарри. Гарри. Гермиона безумно скучала по своему другу. С похорон прошел уже месяц. Школа, как и весь магический мир, до сих пор была в трауре. В коридорах редко можно было услышать смех, уроки проходили молча, никто не разговаривал между собой. Профессор Снейп с головой ушел в работу и практически не показывался на глаза, проводя все время в своей лаборатории. Макгонагалл стала казаться еще старше, все чаще ее замечали с платком около глаз. Только Дамблдору было все равно. Он пытался сделать из Невилла нового героя, но его бабушка тут же пресекла эти попытки. Дамблдору пришлось отступить. В министерстве магии во всю шло расследование. Допрашивать всех, кто так или иначе был причастен к жизни героя. Целитель Сметвик безвылазно сидел в министерстве несколько дней, так как именно он проводил обследование трупа. Вот только его показания не менялись. Это был Поттер. Без оборотного зелья, без вмешательства магии. А магия не спешила отвечать зову своих детей. Шестеро ребят каждый день проводили ритуалы, взывали к магии и к Госпоже. Но те молчали. Молчали и звезды, по которым Гермиона пыталась узнать хоть что-то. Трелони пыталась начать разговор о предназначении героя но, наткнувшись на злой взгляд всех студентов, замолчала. — Но что-то же мы должны сделать? Так больше не может продолжаться. Дело не только в Драко, а во всех. Вообще во всех, — Джинни всхлипнула на груди брата. — Мы ничего не… — Луна осеклась, смотря в угол комнаты. — Луна? — Вы ее видите? — Кого? Луна? — Они не видят меня, дитя. — Кто вы? — Ты знаешь кто я. Ты видела, как я забрала твою маму. — Госпожа? — Да, дитя. — Что вы хотите от меня? — Подарить один вздох. — Вздох? — У тебя есть один вздох. Один крошечный глоток воздуха. Ты не потратила его на свою маму тогда, но можешь потратить сейчас. Кто же это будет, дитя? Только одно имя. — Гарри… — пятеро ребят растерянно смотрели на кресло, в котором еще мгновение назад сидела Полумна, а теперь там была пустота. — Северус? — камин в кабинете Зельеварения подвинул и оттуда показалась голова Люциуса, — Можно к тебе? — Заходи, — голос профессора Зельеварения стал ниже, с хрипотцой. Он не стыдится этого, ведь он оплакивал сына своей подруги. Он потерял и Лили и Гарри. Люциус и Нарцисса поддерживали его как могли, но все чаще Люциус стал пропадать на работе и Нарцисса стала приходить одна. Вот и сейчас, она сидела на кресле, смотря как Северус готовит очередное зелье. — Люциус, — она поднялась и обняла мужа. Аристократ сейчас больше всего напоминал мумию. Впалые щеки, красные глаза, прозрачная кожа. — Прости, новостей нет, — он налил себе бокал виски и залпом осушил его, тут же налив новый. — Как они? — Страдают. Я ничего не могу сделать. Они дали ему клятву. И мы дали. Но на нас это сказывается не так сильно. Виктория практически не встает с кровати. Гевинн потерял часть сил. Это ужасно. Они тухнут на глазах. Странно, что лорд еще не проявил себя. — Ничего странного, — Северус очистил котел и взял протянутый бокал, — Дамблдору это сейчас и не выгодно. Он выжидает, только непонятно чего. — Нового героя? — предположила женщина. — Возможно. — Чертов старик! — Нарцисса редко грубо выражалась, но за последний месяц овладела этим не хуже своей сестры. Ей было сложно. Она привязалась к мальчику, она полюбила его, позволила ему стать частью ее семьи. А потом потеряла обоих детей. После похорон Драко отказывался разговаривать, стихийной магией запечатав двери своей комнаты. Ей с трудом удалось уговорить Добби помочь. Но эльф все же сдался. И Нарцисса смогла узнавать как дела у её сына. Её размышления прервал хлопок трансгрессии. Добби появился посреди комнаты и прижимал свои уши к телу. — Добби? Что случилось? — Хозяин Драко пропал! — Как пропал? — Он утром вышел из комнаты. Потом он был в саду, а после этого Добби не смог его найти. Никто из эльфов не смог его найти. — Профессор! — дверь со стуком открылась, заставив трех взрослых подскочить на месте. Гермиона с трудом дышала, после спуска с восьмого этажа до подземелий, — Полумна пропала! — Как пропала? — Лицо Люциуса стало еще белее. — Мы были в выручай комнате, разговаривали. Потом она кого-то увидела, кого мы не знаем. Они разговаривали, а потом она просто исчезла. — Тинки сказала, что хозяин Драко с кем-то разговаривал. Но она не знает с кем. — Но с кем? — Нарцисса усадила девушку на диван и села рядом. — С моими сестрами. — Кто ты? — Женщина смотрела на призрака, которая сидела в том кресле, где еще несколько секунд назад сидела она сама. — Цисси? — Все хорошо. Так кто ты? — Ты знаешь кто я, дитя мое. — Мать магия? — Да. — Но зачем ты тут? — А разве тебе не нужен шанс? — Шанс? — Шанс изменить все. Вспомни, дитя, ты потеряла ребенка. У твоего сына, должен был быть брат. Но моя сестра забрала его у тебя. — Забрала… Ребенок… Я не понимаю. — Один всплеск магии. Это то, что я могу даровать тебе. — Гарри… — Цисси! — Люциус стоял около пустого кресла и смотрел на то место, где только что сидела его жена. Их окружала пустота.