***
На следующее утро Гарри проснулся с ужасной головной болью. Что ж, за вчерашний разгром приходится платить жутким похмельем. Быстро собравшись, он поспешил в ателье, надеясь увидеть там Эггси. Нужно было поговорить с ним, и чем быстрее, тем лучше. Им нужно столько всего друг другу сказать, нужно объясниться и желательно это сделать сейчас, пока рана не зажила, пока он полон решимости всё изменить. Пусть даже если это придётся сделать самостоятельно. Однако в ателье агента Галахада не оказалось. Видимо решил не задерживаться и сразу же отправился на базу. Что ж, значит, бумажная работа подождёт. Отчёты и прочая бумажная рутина всё равно никуда не денутся. Добравшись до пункта назначения, Гарри решил первым делом зайти к Мерлину. Вероятнее всего Гэри будет там. Просит новое задание, подальше от дома и, чёрт бы его побрал, повышенной сложности. Ну уж нет. Только не сегодня. Только не сейчас. Гарри, как вышестоящее начальство, не одобрит приказ и пусть Анвин что угодно делает, но ослушаться он не имеет права. Чувства чувствами, но субординацию не стоит забывать. Эггси оказался именно там, где Гарри его и ожидал увидеть. — Что насчёт Пакистана? — спросил Эггси, не замечая вошедшего Артура. — Нет. Последняя чистка на этой территории была неделю назад. Ты, конечно, можешь туда отправиться, но не более чем за ностальгией, — совершенно спокойно ответил Мерлин, не отрывая глаз от экрана монитора. — О боже, Мерлин, неужели на этой грёбанной планете ничего не происходит? — В данную минуту — нет, но как только мир полетит к чертям, я тебе сообщу. — И на том спасибо, — недовольно фыркнул Анвин. — Может, вы всё же обернётесь назад, агент Галахад, — почти шёпотом ответил Мерлин. — Стоять спиной к начальству немного неуважительно. Особенно, когда оно смотрит вам в спину. Эггси резко обернулся. Руки сжались в кулаки, когда он увидел стоящего на пороге Гарри. — Агент Галахад, можно вас на пару слов, — исключительно спокойным голосом, как будто это не он вчера крушил свой дом. Их дом. — Конечно, сэр, — еле выдавил из себя Эггси. Он не хотел подходить к нему, разве только чтобы хорошенько надрать Харту задницу. Анвин знал, что его ждёт тяжёлый разговор «по душам». Работой тут и не пахло. — Надеюсь, это касается работы, Артур, — уточнил Эггси, когда они уже шли по коридору в бессмысленном направлении. — Конечно же, нет, — Харт резко остановился и повернулся к Гэри. — Прости меня. — Нет, — жестоко. С ядом. С болью. Эта тупая боль сочилась из него, отражаясь в каждом его движении, в каждом слове. — Эггси, прости меня. Я был не прав. — И это всё? Мы что, в детском саду что ли? Ты думаешь, тебе достаточно просто сказать «прости меня», как всё тут же окрасится в розовый цвет и польётся радужный дождь? — его голос начал неприкрыто дрожать, как вчера. — Нет, Гарри. Ты меня бросил. Ты променял наши отношения на работу, и не пытайся это отрицать. — Не буду, — всё так же спокойно. Как же это бесило. — Я хочу всё исправить. Хочу начать всё заново. Дай мне ещё один шанс. — Эггси молчал. Позволял ему закончить своё никчёмное, но искреннее извинение. — Не думай, что я бездушная тварь. Мне не всё равно. Ты мне нужен. Эггси продолжал молча смотреть на Гарри. Он устал, честно. Он столько времени терпел постоянную занятость Гарри, ссылаясь на необходимость возвращения секретной службы в строй. Ну, если быть уж совсем честным, то и сам Гэри первый месяц утопал в работе, осознавая, что Харту одному ни за что не справиться. Но спустя некоторое время, бесконечно долго тянувшееся время, сводившее с ума от хронического недосыпа, Кингсмен вернулся в строй. Мерлин провёл отбор потенциальных агентов, начав интенсивные тренировки и испытания, которые, на взгляд Эггси, были более сложными, чем в его время. Гэри, который теперь носил позывной «Галахад», как единственный действующий агент начал постепенно оставлять Гарри наедине с бумагами и отправлялся на задания. А Гарри так и увяз в своих отчётах и чёрт ещё знает в чём. Было трудно, никто не спорит. Даже в самом начале их отношений у них не хватало времени друг на друга, но на это имелись веские причины. Однако сейчас, когда всё пришло в норму, когда их жизнь наконец стала нормальной, хотелось чего-то большего. Эггси хотел чувств, эмоций. Да хотя бы самого обычного внимания, но его практически не было. Каждый день Гарри приходил домой ближе к полуночи, уставший и иногда раздражённый. Анвин понимал, ему так казалось. Если бы это были единичные случаи, то он бы просто этого не замечал, но когда эти пустые глаза, опущенные плечи и бесконечная усталость исходили из него каждый день, просто невозможно было оставлять всё как есть. И тогда Эггси решил всё взять в свои руки. Пора было завязывать со всем этим. Он взял на себя все домашние обязанности, он первым начинал разговоры на отвлечённые темы, стараясь как можно дальше уходить от всего, что было бы хоть как-то связано с работой. Но это не помогло. Гарри всё также оставался холодным и отстранённым. До поры до времени. Он наконец-то поднял свою вечно больную голову, когда понял, что их отношения летят ко всем чертям, когда теперь уже он – Эггси, стал отдаляться от него. Когда Гэри уже не пытался с ним заговорить, а в скором времени и вовсе перестал ждать с работы. Они стали чужими друг для друга. Как будто их и вовсе не было. И сейчас он смотрел на него. Он просто молча смотрел и ждал чего-то. Ждал, что Гарри сделает хоть что-то, кроме просто брошенных в воздух слов. Но он молчал. Харт смотрел на него с болью в глазах. Такой же огромной, почти убивающей его болью, что Анвин увидел в ней себя. Они оба сломались, как куклы. Их сердца рвались друг к другу, в то время как мёртвые тела валялись по разные стороны дороги. И от этого стало ещё хуже. Эггси не хотел этого. Только не так. Только не с ними. — Хорошо, — совсем тихо произнёс Эггси. Одними губами, но Гарри понял. Было видно, что понял. — И это всё? — Да. Тысяча гор спала с плеч Гарри в одно мгновение. Он его простил, потому что просто «да». Харт, как за спасительную соломинку, схватился за это слово, и чётко для себя решил, что никогда, никогда мать вашу, её не отпустит. Он не позволит Эггси уйти от него. Тот ему слишком дорог. Этот невыносимый мальчишка был Харту необходим как кислород, потому что он был единственным, кто держал его на плаву. Он был его всем. — Ужин? — голос Гарри звучал уже не так безнадёжно как в начале их разговора. — Если только ты на него придёшь, — уже немного теплее ответил Эггси. — Я постараюсь. Слово джентльмена. — Ой, да иди ты, — Эггси весело хмыкнул. Вот он, Гарри Харт. Правильный до мозга костей. Это возбуждало и бесило одновременно. — С тебя вино. — Я думал, мы просто закажем китайскую еду. Тяжёлый день. Лень мыть посуду, — некогда мыть посуду, перевёл для себя Анвин. Лёгкая ухмылка появилась на его губах. Да, ночь сегодня будет жаркая. — Только у нас дома небольшой беспорядок. Не успел с утра прибраться. Дужка очков Эггси завибрировала, оповещая о звонке. — Галахад, мир летит к чертям, если тебя это ещё интересует. — Прости, Мерлин, но не сегодня. — Слава богу! — выдохнул координатор. Всё потом. И пусть этот мир летит к чертям, пока они вдвоём восстанавливают свой.Часть 1
1 апреля 2019 г. в 12:11
— Слушай, Гарри, а не пойти бы тебе к чёрту? — раздражённо выпалил Эггси. Он устал. Невъебически сильно устал. Мерлин, который постоянно посылал его на задания, чуть ли не в самую жопу мира. Работа, которая отнимала время на личную жизнь, и личная жизнь, которую рушил Гарри, став Артуром после возвращения. Это просто огромный замкнутый круг. Ни начала, ни конца. И что больше всего бесило Эггси — он не мог его разорвать, как бы ни пытался. О, а он уж точно пытался, и не раз.
Гарри Харт вернулся к жизни примерно год назад. Эггси помнит шок и непонимание происходящего, когда он увидел Харта во плоти. Это казалось розыгрышем, потому что Анвин сам видел, как Галахаду прострелили череп. Каким бы охрененным агентом он не был, но от такого живыми не остаются. Но вот он перед ним. Живой, реальный. Конечно, такая травма головы не проходит бесследно, но все побочные эффекты, все прочие недомогания Гарри были не в счёт. Он стоял перед ним, и это было чудом. Это было тем самым грёбаным чудом, о котором просишь Бога, судьбу или хрен знает что ещё, когда твоя жизнь летит к чертям.
По возвращению Харта на службу его тут же единогласно признали новым Артуром, потому что если не он, то никто. Как бы ни противился Гарри, он сам прекрасно понимал, что контору нужно поднимать на ноги чуть ли не с нуля. Да и, в конце концов, никто не говорил, что будучи в роли Артура он не сможет активно учувствовать в боевых действиях. Так что роль главы Кингсмен он принял с уважением и благодарностью.
Дополнительным бонусом к его возвращению в старую жизнь было и то, что он наконец-то открылся Гэри. Точнее было бы сказать, что сам Анвин первым начал этот короткий разговор, который в считанные минуты лишился необходимости в устном изложении мыслей и чувств.
— Эггси, я думаю тебе надо успокоиться, — совершенно спокойно ответил Гарри, но его выдавали глаза. Он переживал. Боялся, что сейчас произойдёт что-то непоправимое, что-то, что опять убьет его. — Если ты думаешь, что я ничего не понимаю, то ты глубоко ошибаешься.
— Да неужели?! По тебе как-то не особо-то заметно, — Анвин с каждой секундой злился всё сильнее. Злость, плавно перетекающая в ярость, накрывала его с головой, мешая собраться с мыслями. Он сейчас был огромной ядерной бомбой, кнопку управления которой случайно подарили ребёнку на Рождество. То, что его разнесёт, что он сорвётся, было видно невооружённым глазом. Остался только один вопрос: сколько жертв унесёт с собой его безграничная ярость.
— Ты думаешь мне нравится возиться с огромной кипой бессмысленных бумаг? Или что мне нравится приходить домой в одиннадцатом часу ночи каждый божий день? — голос Гарри начал дрожать, он поднимался с каждым словом. Его уже особо не заботили манеры и культура речи. К чёрту всё, когда на кону стоит твоё счастье. — Или мне нравится видеть тебя вот таким?! Мне это нихрена не доставляет удовольствия!
— Так может, начнёшь уже принимать активное участие в спасении наших отношений. Или мне так и продолжать самому надрывать зад?
— Возможно, это прозвучит удивительно, но я стараюсь.
Недолгая тишина повисла в гостиной.
Напряжение, злость. Усталость. Воздух пропах этими эмоциями.
Эггси глубоко вздохнул. Закрыл глаза и провёл рукой по лицу.
— Шесть, блять их, месяцев, Гарри. С меня хватит, — без былой злости, без каких либо эмоций. Просто. Чётко.
Он резко развернулся и пошёл в сторону двери.
— Эггси, стой, — крикнул ему вдогонку Гарри, но это уже были слова в пустоту. Он его потерял. Сейчас, мгновение назад. Вот Анвин стоит перед ним, и вот его нет. В комнате остался лишь его запах.
Гарри упал в кресло. Голова разрывалась от боли, но это всё была ерунда по сравнению с тем, что творилось у него в душе. Она не болела. Умирала. Какой-то маленький огонёк потухал в его груди, медленно и отчаянно. Сейчас самое время звать на помощь, потому что если не сейчас, то уже никогда. Потому что то, что ему казалось нерушимым, то, что всегда держало его в руках, отодвигая эмоции на задний план, треснуло по швам. Он сломался. Сам себя сломал.
Гарри, заскрипев зубами, резко вскочил с кресла и отшвырнул кофейный столик, стоявший рядом. Звук разбитого стекла окончательно снёс крышу. В следующее мгновение через всю комнату полетело кресло, на котором он сидел минуту назад, а за ним и всё остальное, что попадалось под руку.
Когда последняя уцелевшая лампа полетела прямиком в стену, Гарри закрыл глаза. Сердце бешено колотилось, дыхание было рваным. Он пытался успокоиться, но выходило из рук вон плохо. Если бы это сейчас увидел Мерлин, он бы сказал, что в Гарри только что умер джентльмен. И от этого захотелось засмеяться. Просто истерически засмеяться, потому что дальше просто некуда.
Переступая через остатки того, что было книжным шкафом, Гарри прошёл в столовую и достал из бара бутылку виски. Резко открыв, он наполнил стоявший рядом бокал и разом опустошил его. Мысли путались в голове.
Допивая третий бокал, он ясно для себя решил, что не собирается всё оставлять как есть. Он вернёт Эггси, чего бы ему это не стоило.