В этой жизни, сейчас

      Момент был подобран идеально, как и место действия. Тишина уединения просторной, полупустой каюты, приглушенное сияние осветителей и Галактика по ту сторону просторного панорамного окна создавали романтическую обстановку. Идеальную для признания чувств к красивой женщине. Все было выверено до мельчайших деталей и, в какой-то момент, Джон начал думать, что у него всё получится – Самара была в его объятьях, почти готовая отдать ему себя. Но в последний момент что-то пошло не так. Она неожиданно отстранилась, окутав свою фигуру завихрениями биотической энергии, похожей на инсталляцию голубоватого пламени.       — В другое время... в другой жизни... – прошептали полные женские губы, почти касавшиеся его губ. Так недосягаемо-близко.       Азари находилась так близко, что Шепард чувствовал её тёплое дыхание, касавшееся иссечённой шрамами кожи. Оно было сладким, как Запретный Плод, коего ему так и не дали вкусить, но, одновременно, и горьким, как звёздная пыль, обречённая на вечность в пустоте. Он знал, что не должен столь манивших его губ без разрешения их обладательницы, но не смог отказать себе в этом удовольствии. Потому, что чувствовал, что хотела его так же как он её. Хотела принадлежать ему и обладать им. Решив, что грозная дама Юстициар не убьёт его за такую вольность, Шепард решительно удержал её от попытки отстраниться и выйти из каюты.       — Нет. В этой жизни. Сейчас, – тихо произнёс Джон и прежде, чем Сама успела как-то отреагировать на его заявление или остановить его подался вперёд и дерзко поцеловал. Накрыл губами её губы, наслаждаясь их упругой влажностью и мягкой полнотой.       Как же долго он мечтал об этом моменте и теперь целовал опешившую от подобного обращения возлюбленную с упоением и самозабвенной страстью. Самара, в свою очередь, растерялась настолько, что первые несколько секунд недвигалась и, кажется, даже не дышала. Напряжённая и застывшая в его объятьях словно статуя, изваянная из чистого лазурита. Затем её губы шевельнулись в робкой попытке ответить ему, которую Самара тут же пресекла. Что и говорить, самоконтроль, являвшийся вторым именем этой женщины, снова взял верх над чувствами, начавшими пробиваться из-под ледяной корки, сковывавшей их четыре долгих столетия.       Она отстранила его. Почти оттолкнула, упёршись рукой в грудь. Со стороны это должно быть, выглядело грубо, но Шеппард знал, что Самара запросто могла отшвырнуть биотикой и размазать по ближайшей стене. И то, что она не сделала этого, лишь ещё раз доказывало – не так уж гордая воительница и не хотела этого поцелуя, как пыталась показать. А значит, нужно было продолжать действовать. И пусть мужчина чувствовал вину за то, что сейчас он, фактически, заставляет её поддаваться чувствам к нему, она не остановила его. Как не останавливали и опасения по поводу того, что из-за происходящего они не смогут остаться друзьями.       — Нет... – слабый протест, сорвавшийся с освобождённых из мужского плена и чуть припухших губ, тоже не переубедил Джона.       Поэтому, вместо того, чтобы извиниться и тактично уйти, как сделал бы истинный джентльмен, он обнял Самару руками за плечи и прижал к стене, вновь запечатав её рот своим. В этот раз всё было иначе – поначалу азари, конечно, пыталась бороться, издавая, при этом, довольно смешные, протестующие звуки, но уже через секунду сдалась и ответила ему. Голодно и отчаянно. Каждая клеточка её тела источала жар возбуждения, а приугасшая, было, биотика вновь завихрилась вокруг них. Они оказались в эпицентре огненного шторма, сгорая в пламени взаимного влечения, жару которого удалось взломать прочную стену льда между ними.       Почувствовав, что Самара, наконец, отпустила себя и отдалась на волю чувств, Шепард перестал удерживать её плечи и заскользил руками по телу, обтянутому красным комбинезоном. Он касался её спины, талии и бёдер, а женщина с готовностью подавалась навстречу крепким, мужским ладоням, не прекращая целовать его. Теперь, когда она позволила своему самоконтролю отступить, у неё просто сорвало крышу. Азари абсолютно не контролировала себя, давая выход буйству охвативших её чувств в безумном поцелуе. Её синий язык с такой силой толкался в его рот, что Джона это сбило с толку. А не будь он бесстрашным – напугало бы.       Теперь пришла уже его очередь быть обескураженным от подобного напора. Однако он отвечал ей как мог, позволяя удовлетворить нужду в себе, пока наконец поцелуй не прервался и Самара не отстранилась. Но уже не для того, чтобы вновь пытаться вырваться. Нет, вместо этого она обняла мужчину, прижимаясь ещё теснее, и коснулась лбом его лба. Красные накладки над её бровями вдавились в его кожу, выражая её желание стать ближе к нему. При этом в глаза ему женщина так и не посмотрела.       — Самара... – позвал Джон, обеспокоенный подобным поведение боевой подруги и, что греха таить, теперь уже и любовницы.       — Ты прав, Шепард. Ты... нужен мне, – тихо отозвалась азари, не поднимая глаз. Словно их духовная близость смущала её.       — Эй, всё в порядке. Я позабочусь о тебе, – заверил Самару Шепард, возобновляя поцелуй, мягко растворивший её смущение.       При этом его пальцы потянулись к молнии на её костюме и, отыскав хитро спрятанную в текстуре ткани «собачку», потянули вниз, освобождая её полные груди из тесного плена. Помогая им вырваться наружу, Шепард с удовлетворением отметил, насколько тверды тёмно-синие соски. Стянув наряд до бёдер, он отступил на полшага, чтобы скинуть с себя форменный китель и бросить его на стоявший неподалёку диван. Коммандер считал, что в отношениях должно быть равноправие, и раз уж он мог любоваться шикарной грудью Самары, она тоже имела право увидеть его голый торс. И, судя по реакции, зрелище её не разочаровало. Как завороженная она не отрывала глаз от его прокачанного тела, проводя освобождёнными от перчаток пальцами по точёным мышцам его живота.       Он, в свою очередь, не мог перестать восхищаться тем, сколь красивым и подтянутым было тело прижавшейся к нему азари. Её кожа под его руками бы чешуйчатой по фактуре, словно у смертоносной водяной змеи. Кого-то это оттолкнуло бы, но Шепарду с детства нравились рептилии, поэтому необычная особенность любимой лишь усиливала её привлекательность для него. Поэтому, как только лазурная красавица вновь шагнула в его объятья, он вновь наложил руки на её безупречное тело, поглаживая и ощупывая. Пробуя тяжёлые полушария на вес, сжимая упругую задницу и оглаживая плоский живот. Потом его рука спустилась к лобку.       Трусиков Юстициар, конечно же, не носила, что позволило пальцам Шепарда беспрепятственно подобраться к самому сокровенному её месту. Самара с готовностью раздвинула ножки, позволяя его пальцам провести по краю щели, а затем и сама начала прижиматься к его руке, натирая себя о неё. Мужчина не спешил, исследуя припухшую область в поисках наиболее чувствительных точек. А когда нашёл, гордая воительница начала постанывать в такт движениям его пальцев, проникающим внутрь неё. Шеперд ввёл сначала один, а затем второй, трахая её таким образом. В первое мгновение Самара вздрогнула, пытаясь сойти с её пальцев, а затем смирилась и начала извиваться вокруг них. Её дыхание становилось всё более тяжёлым, а стоны она и не пыталась сдерживать.       Впрочем, оставаться в долгу азарийская дева не собиралась и тоже нашла, чем порадовать мужчину. Её ладонь скользнула под ремень его брюк и, отыскав в складках одежды рвущийся наружу член, обхватила его заряженными пальцами. Да от одного этого можно было запросто кончить, а когда она ещё и начала водить рукой вверх вниз, мужчине и вовсе небо с овчинку показалось. Несколько минут они одаривали друг друга этим видом ласк. А когда терпеть дальше стало невыносимо, и оба оказались на грани преждевременного оргазма Самара, с некоторой неохотой отступила назад, стянула с себя остатки комбинезона вместе с сапогами.       Представ перед Коммандером обнажённой азари вскинула руки, окутав идеальное тело всполохами биотики. Разомлевший от умелых ручных ласк Шепард был настолько потрясён этим зрелищем, что застыл на месте великолепием Самары, которая неподвижно стояла перед ним, позволяя волнам голубоватого «пламени» течь по её безупречной коже, вырисовывая прихотливые узоры.       — Ты прекрасна... – выдохнул, наконец, мужчина, снимая с себя остатки одежды. Теперь они оба были абсолютно обнажены.       — Как и ты... – в тон ему отозвалась инопланетная красавца, любуясь по-мужски красивой фигурой бравого капитана, рельефом его мышц, туго натянувших поблескивавшую от пота кожу, и, конечно же, заряженным и готовым к боевым действиям стволом его крупнокалибреного орудия. При взгляде на эту часть тела, глаза Самары характерно заблестели, а на лице, обычно отмеченном печатью отрешённости и холодной скорбной красоты, появилось шлюховатое выражение. Увидев его, Шепард сразу понял, что в юности своей эта дамочка была той ещё развратницей. Да и сейчас, в общем-то, осталась такой же. Просто научилась хорошо притворяться и сдерживать порывы своих желаний. Но только не сегодня, и не наедине с ним. Сегодня ей предстояло быть его шлюшкой.       — Как ты хочешь? – спросил он, придвигаясь так близко, что головка его оголённого члена коснулась гладкого лобка Самары, заставив последнюю вздрогнуть как от электрического разряда. Её желание было столь же очевидным, как и его собственное.       — Хочу видеть твоё лицо... – палец Самары скользнул вдоль резко обозначенной скулы Шепарда. – И Галактику за окном...       Коммандер улыбнулся, оценив её идею, и, не теряя времени, развернул пылавшую во всех смыслах, азари кормой. Она поддалась ему, позволив поставить в более удобную позу. Оперлась ладонями о противометеоритное стекло и, прогнувшись в спине, раздвинула ноги, выпятив аппетитную круглую задницу. Грехом было бы не воспользоваться столь откровенным предложением, поэтому Шепард не стал ходить вокруг да около, и тратить время на предварительные ласки. Вместо этого он приставил свой жезл к её истекающему соком отверстию и толкнулся внутрь, заставив их обоих застонать в унисон от слившихся воедино удовольствия и боли. Ему пришлось приложить значительные усилия, чтобы пробиться, но в конце концов нежная женская плоть уступила мужеской стойкости.       Позиция была выбрана исключительно верно – помимо её очевидной страстности и лёгкого доступа к столь волнующей Коммандера груди она ещё позволяла ему видеть отражение искажённого страстной мукой лица Самары, обрамлённого сиянием бесчисленных звёзд. Она выглядела так, словно была соткана из света и казалась ему воплощение красоты Вселенной. Совершенство.       — Всё в порядке? – на всякий случай уточнил мужчина, заметив сверкающую капельку слезы, сбегавшей из уголка её глаза.       — Да только... не так жёстко, – хрипло ответила Самара. – Понимаешь, Джон... в последний раз я делала это... века назад.       — Тогда я буду представлять, что ты девственница, – шепнул он в ответ, чувственно проводя языком по складкам голубой кожи вокруг слухового отверстия. Эта ласка заставила Самара стонать. Тело азари содрогнулось от возбуждения, и она качнула бёдрами в попытке поглубже насадиться на пронзивший её сокровенные недра стержень. Шепард с хищной усмешкой воспринял этот сигнал, давая женщине именно то, чего она хотела. Обстоятельный и неторопливый секс с выносливым и умелым мужчиной, который может доставить удовольствие даже столь опытной женщине, которая родилась примерно в XVII веке по земному летосчислению!       Медленно покачивая бёдрами, он целовал её шею, а когда азари поворачивала голову – ловил губы губами, даря короткие, успокаивающие поцелуи. Поддерживать этот неспешный как медитация, ритм было непросто и иногда, чтобы сдержать рвущееся наружу удовольствие он останавливался. Упирался подбородком в плечо азари и принимался осыпать чешуйчатую кожу поцелуями. Одна рука Коммандера лежала на бедре Юстициара, а вторая – поверх её руки на стекле. Розовые и синие пальцы переплетались, сжимаясь во время каждого соударения бёдер, как символ абсолютной близости и доверия, установившейся теперь между ними.       Сейчас он чувствовал, что все сомнения Самары отпали. Она хотела его. Только его. И никого больше. Он тоже хотел её. Хотел так сильно, что с трудом сдерживал рвущийся из горла рык. Она была такой горячей, влажной и тугой, что даже просто находиться в ней было невыносимо приятно. Каждый раз входя внутрь Шепард ощущал сводящую с ума пульсацию наслаждения. Всё остальное перестало существовать, исчезнув в любовном дурмане. Сейчас их было двое – они, слитые страстью в одно целое и Вселенная за стеклом. На фоне её отражения их взгляды встретились и сцепились. Зрительный контакт был красноречивее сотен тысяч слов.       Шепард видел, что Самара чувствует его желание и с готовностью отдаётся ему – вся, без остатка. Азари стремительно приближалась к своей кульминации, и теперь он мог двигаться не сдерживаясь – любить её сильнее и жестче, вбиваться внутрь с пошлым, хлюпающим звуком. Они кончили практически одновременно – конвульсии достигшей своего предела Самары и спазмы её внутренних мышц, помогли ему перевалить через край. И продолжая вбивать свой член в стонущую женщину, он почти сразу испытал фейерверк, взрыв в своей голове. Как будто все звёзды вдруг вспыхнули разом, превратившись в Сверхновую. Ослепительный белый и чувство сильнейшего удовольствия взорвало мозг Шепарда, отправив прямиком в Нирвану. За пределы реальной Вселенной...       Чтобы вернуться оттуда ему, кажется, потребовались годы. Когда же наслаждение всё-таки схлынуло, и он смог воспринимать что-то, помимо шума крови в ушах и частящего пульса Джон открыл глаза и увидел, что его любовь тоже отдыхает, бессильно прислонившись к стеклу разгорячённым лбом. Её длинные, ровные ножки подрагивали от напряжения, а дыхание было частым и неровным. Переводя дыхание, человек провёл пальцами по затылочным гребням и мускулистой азари спине. А затем резко, без предупреждения, развернул лицом к себе и поцеловал. Прижал спиной к стеклу, тиская руками большие полные груди, которые так долго соблазняли его, неприлично выпирая из выреза юстициарского костюма. Теперь настало время наложить на них загребущие руки.       — Соединись со мной... – попросила Самара и, когда Шепард выполнил эту просьбу, обернув её ноги вокруг её талии и снова проникнув внутрь, добавила. – Обними Вечность. Голубой свет вспыхнул, мерцая вокруг, когда их души слились в единое целое. Они оба – и азари, и человек были ещё полны сил и желания, а потому продолжили заниматься любовью в сиянии цветов и силы.       Здесь. Сегодня. Сейчас. В этой жизни. Отныне и навсегда.