Sinners

Звук будильника на телефоне раздаётся по всей комнате, и я не открывая глаз, пытаюсь его отключить. С трудом, но получается. И кто придумал учёбу с восьми утра? Умываюсь и привожу себя в более-менее человеческий вид. Наспех завтракаю, готовлю завтрак братцу и затем переодеваюсь из домашней одежды в чёрные джинсы и красную футболку, поверх которой натягиваю кожанку. Хоть на улице и октябрь в семь утра холодно. Зашнуровываю ботинки и беру рюкзак с телефоном. Каждый день одна и та же рутина. Проходя мимо дивана, на котором спит брат, успеваю пнуть его в качестве пожелания доброго утра. Джои недовольно бурчит, на что я усмехаюсь. Выхожу из дома и глубоко вдыхаю морозный воздух, в лучах солнца даже район с домами на колёсах выглядит красиво. Ненавижу короткие перемены, поскольку коридоры всегда полны снующими школьниками, которые производят много шума. Достаю из локера тетрадь по физике и быстрым шагом направляюсь на занятие. Кабинет находится в конце коридора, и мистер Шнарц - инфантильный злобный старикашка, за опоздание назначает наказание в виде отсидке в школе. На ходу просматриваю конспекты, как в меня кто-то врезается и тетрадь выпадает из рук. - Твою мать! - Ой, прости, - светловолосый идиот поспешно поднимает тетрадь и протягивает мне. - Я просто зачитался – парень виновато улыбается, показывая мне комикс с изображением инопланетянина, который держит космическое оружие и над ним облачко, в котором написано «сдавайтесь бандиты». Корбин Бессон, леди и джентльмены, самый умный парень нашей школы помешанный на космосе. - - В следующий раз смотри куда идёшь, ботаник, - отвечаю, игнорируя его улыбочку от которой писсаются многие девчонки из школы и, забрав тетрадь, направляюсь дальше. Сажусь за последнюю парту и, открыв тетрадь, в уголке листка начинаю рисовать засохшую лилию, дотошно вырисовываю каждую линию. В класс заходит Йен Дэйно со своим другом подпевалой имя, которого я даже не помню, и садится за соседнюю парту. - Эй, розовласая, дурь ещё осталась или твоя семейка всю уже употребила? – спрашивает Дэйно и ржёт как осёл вместе со своим дружком от столь удачной шутки. Не отрываясь от рисунка, показываю этому придурку средний палец, даже не хочу время тратить на препирания с этим дегениратом. Единственная отдушина в школе это класс рисования, когда туда заходишь, как будто попадаешь в другую реальность. Класс наполнен солнечным светом, который создаёт забавные тени на разноцветном полу, стены завешаны картинами новичков и тех, кого уже можно назвать профессионалами. Мольберты расставлены не чётко по линиям, как в других классах парты, а в разнобой и рядом с каждым столик с красками, карандашами и мелками. Сажусь за свой мольберт около дальнего окна и ставлю полотно с незаконченным рисунком. На этой неделе мы рисуем в черно-белой гамме, неважно что и неважно как, самое главное, чтобы был только чёрный и белый цвет. - Ну, что ребята, - когда все уселись по своим местам, подаёт голос мисс Гомес. – За сегодня закончите? - Да, мисс Гомес, - отвечаем мы как стадо баранов, а Дэниел Сиви даже пропивает эту фразу. - Отлично, - улыбается мисс Гомес и возвращается к написанию своей картины. У неё пунктик, она рисует с нами на равных. Беру простой карандаш средней твёрдости и начинаю наносить штрихи на полотно. На наличие серого цвета на рисунке мисс Гомес дала мне добро, поскольку я рисую портрет одноклассника. Этого самого Дэниела Сиви, идеального мальчика с идеальным голосом, который играет на гитаре, барабанах, пианино и чёрт знает ещё каких музыкальных инструментах, хорошо рисует и помогает всем, кому может. Чёрной краской закрашиваю фон и немного отодвигаюсь назад, перевожу взгляд с полотна на Дэнни, который уже закончил свой рисунок и бодро рассказывает о чём-то мисс Гомес. Результатом я довольна, кроме глаз. У Сиви они синие как море, и когда он смотрит, чувствуешь всю энергию, которая бушует в нём, на моём же рисунке, его глаза блёклые, как будто пустые. - Так, что тут у моей любимой ученицы? – мисс Гомес подходит ко мне и критично рассматривает рисунок. Эта дама сама доброта, но когда дело касается рисования, она превращается в маленькую копию Гордона Рамзи. - - Это Дэнни? - Мг – из-за нервов начинаю грызть ноготь на большом пальце, дурацкая привычка ещё с детства. - Очень похоже, молодец! – мисс Гомес поворачивается ко мне лицом и её губы расплываются в улыбке. – Твоя лучшая работа и знаешь, - она переводит взгляд с меня на картину, затем снова на меня. - Я поставлю её на выставку в коридор. Твою ж мать! Чувствую, как у меня вспотели ладошки, и кажется, задёргалось правое веко. Не хочу, чтобы Сиви узнал, что я рисовала его. Не хочу, чтобы вся школа узнала об этом, ибо пойдут слухи. Кокаиновая детка рисует идеального мальчика. Как вам? - Нет, - беру полотно за край и притягиваю к себе, выдавливаю усмешку. – Лучше не надо. Мисс Гомес берётся за другой край и тянет на свою сторону. - Надо, Макс. Ты мне не давала выставлять твои работы, но эту я выставлю. Испепеляюще смотрю на неё, пытаюсь морально давить, но она побеждает всего одной фразой: - Иначе, я не буду брать тебя на выставки по искусству. Закатываю глаза: - Ладно! Закидываю рюкзак на плечо и, скрестив руки, ухожу из кабинета. Слышу, как эта шантажистка кричит мне напоследок «хорошего дня». Спасибо, блять, мисс Гомес, удружили. Выйдя из школы, достаю из рюкзака пачку сигарет и закуриваю. Плюс нашей школы в том, что учителям плевать, куришь ты или нет. Им важно, чтобы на уроке ты был в нормальном состоянии и учился, ну или хотя бы пытался учиться, а на остальные проблемы есть родители. Чувствую, как никотин проникает в лёгкие и моё тело немного расслабляется. Обычно я не парюсь по пустякам, но, когда твоя репутация в школе не самая лучшая, всё же лишний раз не привлекать к себе внимания. Замечаю на парковке слева ярко синий хардтоп на бампере, которого расположился Сиви, а рядом его компашка идеальных друзей. Скейтбордист Джек Эйвери, чьи волосы похожи на лапшу быстрого приготовления, лучший бейсболист нашей школы Джона Марэй, Зак Херрон, не знаю, чем занимается этот парень, но он довольно забавный и, кончено же Корбин. Светловолосый замечает меня и машет, странно улыбаясь. Я хмурюсь и вопросительно поднимаю брови, не понимаю, мы с ним даже ни разу не разговаривали до сегодняшнего столкновения. Может у него произошёл какой-то сбой в мозге? Остальные парни оборачиваются посмотреть, кого приветствует их космосозависимый друг, и мне становится не по себе из-за пристальных взглядов пяти пар глаз. Делаю ещё затяжку и спускаюсь с крыльца, притворяясь, будто их не замечаю. В старшей школе ученики обычно едут домой на своей машине, либо их подбрасывают друзья, в крайнем случае, ездят на школьном автобусе. У меня нет машины, а автобус в район, где я живу, не ходит, поэтому полчаса пилю пешком. Очень надеюсь, что братец пошёл устраиваться на работу, но крики, доносящиеся из трейлера, разрывают мои надежды как клочок ненужной бумаги. Делаю глубокий вдох и захожу в дом. Джои сидит на диване, закинув ноги на столик, в одной руке держит бутылку с пивом, во второй пульт от телевизора и выглядит так, будто на протяжении всего дня он с дивана и не вставал. - О, привет, лягушонок, как школа? – спрашивает братец, не отрываясь от ТВ. - Ты на собеседование ходил? – отвечаю вопросом на вопрос, и боюсь, что уже знаю ответ, поскольку Дж делает несколько глотков пива подряд, специально оттягивая время. Дышу через нос, злюсь, наш отец в тюрьме из-за махинаций с кредитными картами, мать в диспансере для наркозависимых, поэтому мы должны сами себя обеспечивать, но он абсолютно ничего не делает. - Джои! – ударяю его рюкзаком по ногам, чтобы он наконец-то ответил. - Я подумал, зачем мне эта работа? Живём же сейчас как-то, - оторвавшись от пива, братец не поднимает взгляд на меня, лишь щелкает каналы, как будто, так и надо. Я, молча, проглатываю противный комок желчи, который подступил к глотке. Как всегда. Иду в свою комнату, если кровать и письменный стол, отгороженный небольшим простенком можно назвать комнатой. Кидаю рюкзак на стол, и ерошу волосы. Где раздобыть деньги, чтобы заплатить за аренду дома ума не приложу. - Обиделась? – в проёме появляется Джои и опирается плечом на стенку. Меня сейчас очень раздражает факт его пацифистического настроя, поэтому говорю всё как есть: - Нет, ты меня просто бесишь. У нас осталось пятьдесят баксов, через неделю нужно платить за аренду, а ты не можешь оторвать свою задницу от дивана и сходить на грёбанное собеседование! - Да ладно! Толкну дурь, будут деньги, - как ни в чём не бывало, говорит братец и лезет в карман джинс за телефоном. - Это незаконно. - Придумаю что-нибудь, - Джои кому-то строчит смску, довольно улыбается, видимо получив ответ, и срывается с места. - И куда ты? – скрестив руки на груди, наблюдаю за тем, как этот засранец зашнуровывает кроссовки и надевает джинсовку. - На подработку. До вечера, лягушонок, - подмигивает и закрывает за собой дверь, оставляя меня в дерьме под названием неизвестность. На часах уже одиннадцать вечера, а этого идиота всё ещё нет дома. Беру телефон, в списке контактов ищу «Идиот брат» и звоню ему. Раздаются гудки, после которых женский голос сообщает, что данный вид связи недоступен. Чёрт. Кладу телефон рядом с собой на кровать и выключаю светильник, удобнее закутываюсь в одеяло. Из-за тревоги кишки как будто в узел связали. Даю себе слово, что если он вернётся домой опять пьяным, прибью его.