***
Уютный вечер долгожданной пятницы уже традиционно идет по одному и тому же сценарию: приглушённый свет, мягкий пушистый плед, марафон популярных фильмов и теплое родное тело под боком, что, уткнувшись в шею тихонько сопит и возится на особо эмоциональных моментах. Чонгук громко хрустит сладким попкорном и не забывает подкармливать им довольного хёна, который сгреб в медвежьи объятия свое непоседливое чудо. Младший заразительно смеётся с глупых и забавных сцен, не переставая лупить ладошкой по коленке своего парня, а потом долго икает, под тихий смешок старшего. Или вставляет свои комментарии и догадки, при этом активно жестикулирует руками, махая ими в разные стороны; Сокджин часто получает локтем то в бок, то в челюсть, но лишь снисходительно улыбается на его выходки. Джин всем сердцем любит такие вечера и своего маленького домашнего Гуки. Их любовь была похожа на сказку: прекрасные взаимоотношения с полным понимаем и доверием, общие интересы и развлечения, постоянные прогулки по парку, романтичные свидания в уютных кафешках, посиделки под звездным небом и планы на будущее, экстремальные походы, которые так любит младший и долгие тягучие поцелуи перед сном. Им всегда было мало друг друга, долгая разлука расстраивала и заставляла тосковать по чужим смешливым глазам и теплу. Но не всякая сказка, как оказалось, имеет тенденцию заканчиваться счастливым концом. Все началось с долгожданной встречи Кима с его лучшим другом, который вот уже год учился в другом городе и приехал наконец навестить любимого хена. Тэхён не был знаком с младшим, так как их отношения с Джином начались как раз после начала обучения. Это была очень странная и неоднозначная посиделка друзей, между Тэхеном и Чонгуком витало неловкое напряжение, а в глазах отражалась заинтересованность. Но вскоре все смущение растворилось в воздухе и двое новых знакомых быстро нашли общий язык и охотно перескакивали с одной темы на другую, Джин внезапно почувствовал себя лишним. А затем он начал замечать странное поведение за парнем. Чон стал часто залипать в телефоне со странной полуулыбкой на лице, иногда посмеивался и быстро перебирал пальцами по экрану смартфона. На вопрос, что там такого интересного, отвечал просто — друг смешную картинку прислал и нет хён не покажу, ты все равно не поймешь, и быстро прятал уже запароленный гаджет. Джину сначала это показалось странным, ведь у них не было никаких секретов друг от друга, но решил не придавать этому большого значения. На совместных прогулках с Тэхеном младший вел себя по-другому: держался от Джина подальше, не хотел брать за руку или получать быстрый чмок в нос, дурачился и кокетничал вместе с другом, и смотрел на него так, как когда-то смотрел на старшего. Дурные мысли закрадывались в его голову, но он сразу же отгонял их как можно дальше, ведь это его маленький домашний Гуки — любимый мальчик с кроличьими зубами и оленьими глазками. Но это было только начало. Чонгук постоянно задерживался допоздна, не давал забирать себя после учебы, отлучался по нескольку часов, придумывая каждый раз нелепую отмазку. Постепенно Чон начал отдаляться от Сокджина: старался надевать закрытую одежду даже дома, хотя раньше ходил чуть ли ни в одних шортах, так же больше не тягал так горячо любимые футболки старшего; избегал прикосновений, выпутывался из объятий и уходил в другую комнату. Однажды Джин узнал о том, что вышел новый фильм, который Чонгук очень хотел посмотреть вместе с ним. Но когда старший предложил сходить в кино и получил в ответ — «ну что ты пристал ко мне со своим кино, не хочу я» — растерялся. Через пару дней он находит в кармане куртки младшего билеты на ту самую премьеру. В груди почему-то болезненно заныло, а глаза неприятно защипало, зачем Чонгук так с ним поступил и с кем он тогда туда ходил? Джин решил ничего не говорить младшему, ему не хотелось, чтобы тот вдруг подумал, что старший ему не доверяет, и отдалится ещё больше. Приближалась первая годовщина, ровно год с момента их встречи, хоть дата еще совсем небольшая, но очень важная для них двоих. Киму хотелось устроить романтический вечер и прекрасно провести время с любимым, наконец разобраться со странным поведением Гука и вернуть все так как было раньше, он очень скучал по прежнему парню. Он специально отпросился с работы пораньше, пообещав взять на себя дополнительные заказы, заехал в магазин за продуктами, чтобы приготовить любимые блюда Гуки, Джин очень надеялся, что все наладится. Без младшего ему становилось очень грустно и тоскливо, хотелось обнять крепко, прижать к себе и подарить всю свою заботу, но по какой-то причине парень не давался, и от этого на душе становилось паршиво, что он делает не так? Почему они так отдалились друг от друга? Он обидел его? И вот он чуть ли не в припрыжку бежит с пакетами домой, чтобы успеть все приготовить к приходу парня, но так и застывает не в силах пошевелиться; внутри что-то обрывается, тело холодеет, а в ушах оглушающе звенит. Там, прямо под подъездом Чонгук чувственно целует чужие губы и обнимает тонкую шею, прижимаясь как можно ближе к Тэхену; он ласково улыбается, светится весь и тычется носом в смуглую щеку не переставая хихикать. Слезы уже давно катятся по щекам, заставляют гореть легкие, а боль подступила к горлу удушливым комом. Все резко встало на свои места: и странное поведение, и поздние приходы, и холодное хен вместо теплого Джинни. Теперь Чонгук будет дарить свою любовь другому: мягкие объятия, нежные прикосновения, сладкую улыбку и милое возмущенное «ну хееен». И кому — лучшему другу Джина. Он дожидается, когда счастливая парочка отойдет подальше и скроется за поворотом, а затем на негнущихся ватных ногах заходит в квартиру, не с первого раза попадая ключом в дверной замок из-за мутной пелены перед глазами. Сокджин кидает пакеты и даже не разувшись летит в спальню, достает большой чемодан младшего и начинает постепенно складывать его вещи, небрежно скидывая одежду с полок и запихивая все что с ним связано, вытирает длинным рукавом, подаренного ему Чонгуком, кардигана соленые дорожки с лица и глотает тихие всхлипы. Недавняя картинка стоит перед глазами, заставляя чувствовать горечь предательства и боль застилает с новой силой. Он падает на колени и закрывает лицо руками, позволяя истерике полностью себя поглотить. Кажется, прошло несколько часов, Джин не знает наверняка, он полностью собрал все его вещи, которые тот успел перевезти к старшему. Ким уже успокоился, он больше не чувствует той острой боли в груди, лишь только пустоту и легкую злость на себя, что не смог этого предотвратить или хотя бы понять раньше, Чонгук так долго морочил ему голову, не задумываясь о чувствах старшего, когда все вскроется. Он слышит щелчок дверного замка, что прозвучал слишком громко в гнетущей тишине квартиры, и осторожные приближающиеся шаги. Чонгук видит подавленного Джина, отрешённый взгляд, наполненный разочарованием, и его чемодан рядом с ним. — Почему? — слышит он дрожащее и надломленное. Чон хмурится и не совсем понимает, что здесь происходит, готовиться чтобы задать ответный вопрос, но его перебивают. — Почему ты выбрал его? — и тот замолкает. Он наконец понял, о чем старший и мгновенно бледнеет. — Хён, это не то что…- младший медленно подходит к Киму, чтобы что-то там ему объяснить, но старший отворачивается от него и уходит в другой угол комнаты. — Тебе не стыдно Чонгук. Как ты посмел так поступить со мной? Я что-то сделал не так или дал повод? — Джин грустно смотрит в сторону Гука, пытаясь прочитать ответ у него в глазах. — Ответь мне сейчас же! — Хён, я… — Чонгук опустил глаза в пол, глубоко вздохнул и таким же тоном ответил. — Ты хочешь знать, да?! Хорошо! Меня уже достала твоя гиперопека, ты как курица-наседка, постоянно ходишь за мной хвостиком, написываешь каждые три минуты, лезешь не в своё дело, я искал себе любящего парня, а не ещё одну мамочку. Да, признаюсь, сначала мне это нравилось и льстило, но сейчас это только раздражает. Я устал от тебя и от всего этого, и спасибо что собрал вещи, давно уже нужно было уйти. Я просто не знал, как это сделать, а тут все так хорошо сложилось. Я люблю Тэхёни очень сильно, и знаешь он лучше тебя во всем. Так что попрошу больше не лезть ни ко мне, ни в наши отношения! — грубо и зло прошипел младший, схватил чемодан и покатил его к выходу. — А еще он потрясающе рисует и смех у него не такой дебильный. — и исчезает из жизни Джина громко хлопнув дверью, оставил после себя снова открывшуюся рану в сердце, так легко убил словами последнее, что осталось от когда-то любимого человека. — Зачем ты так со мной… — тихий голос снова дрогнул, а это ласковое Тэхени кольнуло сильнее всего. Он снова дал волю слезам. Через час на телефон приходит сообщение от Тэхена. Тэтэ: — Мне очень жаль. Прости… но я правда люблю его, надеюсь ты поймешь. Ему жаль? Он просит прощения? Поймешь? Как драматично, почему же ему не было жаль, когда он улыбался, прижимался и целовал парня своего лучшего друга, где в тот момент было его сожаление. Где в тот момент была его дружба и забота. Да как он смеет так говорить, как смеет просить его понять и принять всю эту ситуацию, оказывается он многого не знал о дорогих ему людях. Вот так за один вечер он потерял все: любимого человека, лучшего друга и самого себя. А дальше все как в тумане, теперь его лучший друг — это бутылка крепкого соджу, что неприятно горчит на языке и обжигает пустой желудок. Он долго смотрит на фотографию малыша Гуки, счастливо улыбающегося специально для него, и давние события всплывают в голове небольшими отрывками. « — Гуки, ну-ка улыбнись для хена, — поддра знивает старший и громко смеётся с возмущенного лица Чона. — мой мальчик такой красивый, я должен это запечатлеть. — Хени, ты меня смущаешь. — пропищал младший с красным лицом, отворачиваясь от Джина. Но потом все равно повернулся, чтобы показать хену смешную рожицу.» — Тряпка… — рвано выдыхает Сокджин низким голосом и бросает фотографию в стену, разбивая счастливые воспоминания, как хрупкое стекло в деревянной рамке. «Я люблю Тэхени очень сильно» «Надеюсь ты поймешь» «Он лучше тебя во всем» «Прости…» Телефон нещадно вибрирует от постоянных звонков и сообщений, видимо все от его начальника, потому что уже больше некому — родители живут в другом городе и звонят довольно редко, а друзей как таковых кроме Тэхена у него и не было. Самобичевание затянулось надолго и кажется у него больше нет работы. Замечательно. На первое время денег должно хватить, но потом все равно придется устроиться в какую-нибудь забегаловку, чтобы не умереть голодной смертью на грязном полу, усеянном бутылками и его вещами, разбросанными в приступе злости. Первым делом Джин так и поступает, он с трудом собирает себя по кусочкам и впервые за несколько недель выходит из душной, задымленной квартиры. Свежий воздух заполняет прокуренные дешевыми сигаретами легкие — он снова начал курить, когда-то он бросил это дело ради младшего, сейчас же нет смысла сдерживать обещание. Ким медленно бредет по шумным улицам, иногда сталкиваясь с прохожими; он уверен, что каждого из них дома ждет тот ради которого они так спешат, не замечая на своем пути одного несчастного человека. Дисфория снова стискивает в стальные объятия чувствительное сердце, что тихо трепыхается за грудной клеткой, как умирающая пташка, и шепчет в голове — «у тебя больше нет такого человека, ты все потерял», а слезы застилают глаза мутной поволокой. Скитания продолжаются до тех пор, пока Джин не замечает объявление о поиске сотрудника одной маленькой, но, как оказалось, очень уютной кафешки. Почему бы не попробовать, терять всё равно больше нечего, как бы иронично это не звучало. Все проходит более-менее хорошо и его принимают на новую должность. Проходит где-то около двух недель, за это время он успевает освоиться, влиться в тесный коллектив, даже находит хорошего друга. Он яркий, солнечный и такой живой, прямо как Джин когда-то. Ким быстро привязывается к этому пареньку, Хосок всегда старается его развеселить и приободрить, улыбается так нежно и тепло, обнимает, когда настроение совсем паршивое, и вырывает из рук очередную пачку сигарет. — Бросал бы ты это дело, знаешь же, что здоровье от этого не лучше. — в очередной раз возмущается друг и выкидывает пачку в мусорный бак. — Уже бросал. — тихо отвечает Сокджин, опираясь о дверь подсобки, и нащупывает другую пачку в кармане, о ней Чону знать необязательно. — Ну так зачем снова начал. — бубнит Хосок и грустно смотрит на профиль парня, за все время тот так и не улыбнулся ему по-настоящему искренне и от этого неприятно щемит в груди. — А как ты думаешь? — спрашивает Джин и смотрит как-то подавленно, вспоминать предательство снова совсем не хочется. — Видимо произошло что-то плохое, раз ты душишь себя едким дымом, вместо того чтобы поделиться с другом. — А чем тут делиться, все просто, мой бывший изменил мне с лучшим другом и свалил в закат, при этом виноват остался я. — он горько усмехнулся и взглянул на удивленного Хосока, тот смотрел на него с каким-то сожалением. — Тебе тоже меня жалко? Хосок испуганно замотал головой. — Нет, что ты… просто не могу понять, как ему смелости хватило так поступить с тобой, это очень жестоко. — Скорее наглости, но нельзя же вечно страдать, ведь так, нужно начать все сначала и идти вперёд. — он посмотрел на Хосока и первый раз за все это время, улыбнулся, не как обычно для посетителей, а по-другому. Младший же смотрел как завороженный, затаив дыхание — у Джина красивая улыбка, мягкая и слегка грустная. Хосок думает, что Киму она очень идет и хочет, чтобы тот улыбался как можно чаще. Парень постепенно ему открывается, и Чон приложит все усилия чтобы помочь тому снова стать счастливым.***
Обычный рабочий день идет полным ходом, посетителей много, а значит и заказов тоже. Сегодня Джин занимает роль бариста, его попросили стать на замену одного паренька так как тот приболел, но ничего, ему она больше по душе, не нужно носиться по всему залу от одного клиента к другому. Раздаётся звонкий звук колокольчика, а это значит, что пришел новый посетитель. — Добро пожа-… — приветствует Сокджин, но слова так и застревают в глотке, а сердце заходится в бешеном ритме, хочется провалиться сквозь землю. Двое парней оборачиваются в сторону бариста и застывают на месте. Тэхен сначала смотрит удивленно и не верит своим глазам, но вскоре убедившись в отсутствии галлюцинаций, взгляд становится жалостливым и виноватым. «Прости…» Он уже решается что-то сказать, как его резко хватает за руку Чонгук, который смотрит напротив с неким укором и неприкрытой раздраженностью. — Идем Тэхёни, займем столик. — и снова это ласковое прозвище врезается в сердце, полосит острым лезвием по старым шрамам. Хосок сразу заметил изменения в друге и, проводив эту парочку подозрительным взглядом, обратился к старшему. — Эй, Джин-хен, с тобой все в порядке, ты какой-то бледный, может тебе отдохнуть? Джин-хен?! — Хосок сглатывает, когда на него смотрят стеклянным взглядом, а слезы непроизвольно катятся по щекам. — Это он, да? Хочешь я побуду вместо тебя пока они здесь? — Не неси ерунды Хоби, не стеклянный. Лучше обслужи их, клиент не должен долго ждать. — ну вот Джин снова замкнулся в себе, а ведь он только начал возвращаться к нормальной жизни, эти идиоты все испортили. Чон очень зол, он так долго помогал тому прийти в себя, как все снова катится к чертям. Схватив блокнот для заказов, Хосок нехотя идет к злосчастному столику, за которым смеются и откровенно милуются два парня. Как им совести хватило остаться здесь, не то что вытворять такое на глазах бедного хена. Хоби натягивает дежурную улыбку и сквозь зубы спрашивает. — Чего желаете? — Два ванильных макиато, пожалуйста. — отвечает парень с ярко синими волосами и приветливо улыбается квадратной улыбкой, только вот Хосок не горит желанием отвечать тем же. — Да, и пусть бариста нарисует на них сердечки, это же так романтично. Правда Тэ? — Хосок с силой сжимает в руке потрепанную записную книжку и борется с желанием припечатать наглого мальчишку о стол. — Гуки, может не стоит этого делать. — взволнованно говорит синеволосый своему парню и смотрит умоляюще. — Нет, я хочу сердечки, или ты хочешь испортить нам свидание. — тот показушно надулся и сложил руки на груди. — И сердечки пожалуйста. — сдался Тэхен и кинул взгляд на официанта, мысленно прося прощение. Чонгук же хитро улыбнулся и засиял. — Хорошо. Подождите немного. — и как Джин мог считать этих людей своими близкими, таких и врагу не пожелаешь. Он подходит к барной стойке и не знает, что делать с этим заказом. — Хен, это давай я все-таки сам, а ты пока сходи проветрись. — начинает Хосок как можно аккуратней. — Мне кажется мы уже говорили об этом, Хоби. Не нужно меня спроваживать, что там с заказом? — спрашивает Джин, натягивая на себя фальшивую улыбку, он не хочет, чтобы друг волновался из-за него. Хотя, уйти очень хочется, закрыться в душной каморке и забиться в углу. — Два ванильных макиато. — отвечает Чон, а Джин слегка выдыхает и думает, что тут такого раз он хотел сделать их за него, но тут… — Еще они попросили сделать сердечки наверху и… — Джин замирает на секунду, ах вот почему. Они постоянно так делали с Чонгуком, это было их маленькой традицией, заказывать кофе с таким рисунком. Больно. Очень. Настолько, что хочется вскрыться, зачем ты это делаешь уже не мой маленький Гуки. Что плохого тебе сделал хен? Ты играешь слишком жестоко. — Хорошо, сейчас сделаем самые красивые. — на него больно смотреть, Хосок бы с удовольствием вылил им это на голову, но бросать хена из-за увольнения не хочется. Он наблюдает как Джин аккуратно вырисовывает эти проклятые сердечки дрожащими руками и отдает заказ. Чон осторожно забирает два макиато и идет к столику, что уже слышно с другого конца кафетерия, Чонгук не на шутку разошелся, ерзая на месте и то целует своего парня в щеку, кокетливо хихикает и переплетает пальцы в замок, то поправляет его волосы и фотографирует смущенного такому вниманию Тэхена. Хосоку хотелось поставить на место этого недоактера и уже подходя к нежеланным клиентам, у него в голове возникает прекрасная идея. Он «нечаянно» цепляется ботинком о металлическую ножку стула и подается вперед, выливая горячий напиток прямо на смеющегося Чонгука, с трудом сдерживая ехидную улыбку. На все кафе раздается громкий визг и Джин резко поднимает голову, испуганно разыскивая источник звука. — Ох, какой я неуклюжий, приношу искренние извинения. Давайте я вам помогу. — Хосок надевает маску сожаления, прикладывает ладошку к губам и хлопает глазками. Чонгук весь в коричневых потеках, мокрый и злой. Официант хватает со столика салфетки и начинает еще больше размазывать кофе по одежде младшего. — Уберите руки, я и сам справлюсь! — истерит Чон и выхватывает салфетки у криворукого работника. Тэхен же крутится рядом и взволнованно осматривает младшего на наличие ожогов. — Мы, пожалуй, пойдем. — шипит Чонгук, а затем вперившись взглядом в пораженного случившимся Джина, и кинув размокшие салфетки на столик, подлетает к барной стойке, смотрит грозно. — Не думал, что увижу тебя здесь. Такой неудачник, тебя даже с работы выперли. Хах, и таким способом ты хотел мне отомстить. Ты жалок Ким Сокджин, я счастлив что встретил Тэтэ, и мне не приходится вытерпливать тебя. — скалится Чонгук, выплевывая едкие слова, и вздернув нос спешит удалиться из заведения. — Чонгуки, подожди. — кричит Тэхен и спешит следом за ним, кидая короткий взгляд на бывшего друга. Хосок уже успел убрать последствия маленькой аварии и подходит к старшему, он видит его понурый взгляд и чувствует вину за свою импульсивность. — Хен…прости. — тихо шепчет Чон и не может поднять глаза на Кима, кажется он перегнул. Младший подходит к Сокджину и крепко обнимает его, пряча стыдливое лицо у изгиба бледной шеи. Ким слегка дергается такому жесту, но затем расслабляется и также крепко обнимает в ответ. — За что ты извиняешься, его уже давно следовало бы поставить на место. — Джин треплет расстроенного Хосока по мягким рыжеватым волосам и ласково улыбается. — Но вот выговор тебе светит немаленький. — добавляет тот и Хосок сникает совсем.***
Темнота постепенно сгущается, словно грозовая туча, нависает над стихающим городом, погружая его в ночную мглу. Она расползается по опустевшим улицам, заполняет собой все свободное пространство, каждую мелкую щель — от неё не спрятаться. Черный туман застилает небо, холодный мокрый асфальт, крыши массивных многоэтажек и сердца людей, являя их истинную суть. Ночь — время, когда ностальгия накрывает особенно сильно, а воспоминания копошатся в голове назойливыми мотыльками. Он смотрит на темное небо, укрытое тяжелыми грозными облаками, нависшими над спящим городом. Вдыхает холодный воздух, что неприятно скребет по легким вязкой сыростью, и вздрагивает от сильного порыва пронизывающего до костей ветра. Смена давно закончилась, а он по-прежнему бродит вдоль неосвещенных улиц, ведь возвращаться в давящую тишину пустой квартиры нет никакого желания. Слова Чонгука снова пробудили ноющую боль в сердце, и откуда-то взявшаяся вина начала прогрызать внутренности, терзать неспокойную душу. Выпить хотелось нещадно. Он направляется в сторону небольшого круглосуточного магазинчика, что сразу за углом, чтобы купить пару пачек рамена, все-таки есть хотелось так же, как и выпить. Закупившись хоть чем-то съестным, в последнее время холодильник постоянно пустует, так как Джин обедает либо на работе, во время перерыва, либо перекусывает по дороге домой уличной едой, но, увы, часы показывают далеко за полночь, поэтому придется довольствоваться этим. А вообще какая разница, он собирается снова напиться до бессознательного состояния, ведь завтра выходной — можно спокойно уйти в себя. Вот уже остается парочка кварталов, и он наконец очутится у себя в квартире — домом назвать это помещение теперь язык не поворачивается. Он быстро идет по темным переулкам, предвкушая свое дальнейшее времяпрепровождение, и до своего подъезда остается всего ничего, как вдруг Джин улавливает копошение где-то в нескольких метрах за многоэтажкой. Парень бы наверно проигнорировал такую мелочь и забыл об этом сразу как зашел в квартиру, но вязкое чувство тревожности не давало спокойно пройти мимо. Он просто проверит и, если там нет ничего серьезного, он с чистой душой пойдет реализовать свои захватывающие планы на вечер. Джин осторожно выглядывает из-за угла и замечает потасовку между какими-то незнакомыми парнями, «местное быдло» — подумал Сокджин, и обратил внимание на их потенциальную жертву. — Не повезло парнишке — снова рассуждает Ким, и все еще стоит и наблюдает, что-то держит его на месте и не дает уйти.