Варенье из чертополоха

Рабочий день подходит к концу, оставляя за собой вязкую усталость и немного трепетного ожидания, ведь Сокджин пообещал зайти за ним после смены, чтобы немного прогуляться по ночному городу и провести время вместе, наслаждаясь компанией друг друга и нежными касаниями пальцев, что через мгновение переплетутся и подарят тепло. Чонгук прикрывает глаза, подпирая подбородок ладонью, и смущенно улыбается своим мыслям, он невероятно счастлив и не знает, как сдерживать рвущиеся наружу эмоции и поток бессвязных глупых слов, когда он находится рядом с человеком, что так сильно волнует его сердце и душу. Каждый раз, когда он с ним, Чонгук чувствует себя в безопасности, а внутри разливается согревающее спокойствие и уют. Сбоку ощущается чье-то копошение и возмущенные вздохи вперемешку с приглушенным звуком, доносящимся из наушников, от чего Чон приоткрывает один глаз и с любопытством косится на своего напарника. Тот хмурится и выпячивает нижнюю губу от негодования и раздражительности, сжимает с силой в пальцах телефон, где транслируется вечерний выпуск новостей, и миловидная женщина рассказывает о последних событиях текущих дней. Чонгук недолго наблюдает за эмоциями на лице парня, а затем с интересом вытягивает шею и незаметно подбирается ближе, чтобы расслышать то, из-за чего Чимин выглядит таким расстроенным и злым. Все что ему удается уловить, это только то, что произошло какое-то исчезновение и ведутся поиски, но дослушать ему не дают, так как Чимин свирепо швыряет телефон на стол и утробно шипит, от чего Чон дергается и испуганно отскакивает подальше пока не попал под горячую руку. Парень ругается себе под нос и резко поворачивает голову в сторону Чонгука, что тот в свою очередь весь вздрагивает от чужого испепеляющего взгляда и напрягается, готовый защищаться, но гнев моментально сменяется на удивление, стоит Чимину заметить Чона. — Ты чего это? — тормознуто спрашивает Чонгук и с подозрением следит за каждым движением напарника, пока тот берет телефон в руки и вытаскивает из него наушники. — Смотри. — коротко бросает Чимин и отдает телефон, предварительно перемотав программу на нужный отрывок времени. »…около недели назад стало известно, что молодой мужчина двадцати трех лет по имени Им Ёну пропал в районе с десяти до двенадцати часов ночи, по словам правоохранительных органов следствие не дало определенных результатов. Считается что Им Ёну неединственный пропавший, так как два дня назад родственники Хван Гону, мужчины, что работал психотерапевтом в одной из частных клиник «Квимс», заявили об его исчезновении. По подсчетам, на данный момент фиксируется четверо пропавших за последний месяц, но ни один из них так и не был найден…» Чонгук внимательно прослушивает репортаж и хмурит брови, внутри появляется необъяснимая тревога, что подкатывает к горлу и царапает его. Он переводит взгляд на хмурого Чимина и задает немой вопрос. — Им Ёну мой давний друг, мы уже долго с ним не общались и теперь я узнаю, что он пропал. — Пак с силой сжимает кулаки и прикусывает внутреннюю сторону щеки чтобы взять себя в руки. — Почему я сразу не спохватился, когда услышал, что исчез какой-то парень? Прошла неделя, что если он уже мертв? Люди так просто не пропадают, я уверен, что с ним что-то случилось, а еще эти слухи про маньяка, не хочу думать о том, что он попал в руки какому-то психопату! — голос предательски срывается и в нем слышно острое отчаяние и переживания за близкого человека. Чимин медленно выдыхает и неожиданно ощущает, как его ладонь накрывает другая, он в недоумении смотрит на Чона, ведь тот никогда раньше не проявлял к нему никаких эмоции, для Пака это необычно, но в тоже время приятно, что его решили поддержать и утешить, подарив кусочек тепла и сопереживания. Он благодарно растягивает пышные губы, но улыбка выходит вымученной и натянутой, от чего парень отводит глаза и мягко вытаскивает ладонь из чужих горячих рук. — Сегодня мне нужно уйти пораньше. — тихо говорит Чимин и выходит из-за прилавка, попутно забирая телефон со стола, где застыло лицо той самой миловидной телеведущей, и снимает свой именной бейдж, забрасывая его в выдвижной ящик стола к остальной мелочевке. — Я уже отпросился у мистера Квона, так что не думай, что я просто втихую сбегаю. — продолжает парень, собираясь и проверяя не забыл ли он своих вещей, пока Чонгук задумчиво следит за своим напарником, ему кажется странным что менеджер так просто мог кого-то отпустить, особенно такого как Чимин, ведь тот постоянно опаздывает и создает небольшие проблемы на каждом шагу, что потом все это решать и выпутываться из неприятностей приходится именно Чону. Чимин уже собирался выйти из магазина, как Чонгук его внезапно окликнул и выждав пару секунд, чтобы обдумать свои слова, серьёзно взглянул на парня. — Только пообещай, что не собираешься ничего такого делать? — Чон смотрел прямо, не сводя глаз с парня, наблюдая как Чимин стыдливо избегает зрительного контакта и быстро кивает, скрываясь за прозрачной дверью. Чонгук прекрасно понимает, что его естественно не послушают и раздраженно вздыхает, потирая уставшую шею, до конца смены еще около сорока минут, и к несчастью парня тянутся они невыносимо долго. Чтобы хоть как-то скрасить время и не уснуть прямо на рабочем месте, он проходится вдоль стеллажей и останавливается напротив полок с журналами, разглядывая каждую красочную обложку и задерживает свой взгляд на том самом судьбоносном издании о современном искусстве. Он мягко прикусывает губу и берет в руки выпуск, лениво листая глянцевые страницы и изучая фотографии ярких картин и абстрактных скульптур, Чонгук так и возвращается к прилавку склонившись над заинтересовавшим его журналом и не замечает на себе чужого пристального внимания. До конца смены в магазине так и не появилось ни одного нового покупателя, и Чон, захваченный разглядыванием причудливых картинок, бросает короткий взгляд на электронные часы в углу стола и неожиданно для себя отмечает, как быстро прошло время и ему определенно стоит поторопиться, наверняка Сокджин скоро придет за парнем, а задерживаться здесь на лишние пару минут совсем не хочется. Чонгук страдальчески вздыхает, запрокинув голову вверх, и на секунду прикрывает покрасневшие от напряжения глаза, чтобы сбросить с себя липкую усталость, после чего аккуратно разминает затекшую шею, что уже начинает ныть от долгого пребывания в одной неудобной позе, и закрывает кассу, несколько раз все перепроверив, чтобы убедиться в том, что ничего не забыл и ему в очередной раз не влетит за невнимательность непутевого напарника. Он уже было собирался вернуть журнал на место и поскорее смыться отсюда, как внезапно почувствовал на себе чей-то цепкий взгляд, такой тяжелый и сверлящий что его можно было ощутить физически, то как он медленно ползет по смуглой коже и обволакивает густой вязкой слизью тело парня, от чего по спине пробегаются колкие мурашки, а в воздухе застыла невидимая угроза. Чон начинает судорожно оглядываться по сторонам в поисках неизвестного наблюдателя, но вокруг лишь тишина и ни одного признака чужого присутствия, только приглушенный шум улицы и гул старенького кондиционера, но он всё равно не может отделаться от мысли что за ним нагло следят. Списав это на обычную усталость и неожиданно появившуюся паранойю в связи с последними событиями и предположениями Чимина по поводу маньяка-психопата, он кладет журнал на свое законное место и направляется в комнату для персонала, чтобы забрать свои вещи и наконец уйти, покончив с долгой рабочей сменой; обычно они закрывают магазинчик вместе с Чимином, ведь остальные работники уходят домой пораньше, особенно мерзкий ленивый менеджер, который с радостью скинет свои обязанности на чужие крепкие плечи. Чонгук шаркая ногами по затертой плитке, нехотя плетется по темному коридору и, зацепившись по пути о небольшой выступ, злобно бурчит под нос о том, что «могли бы уже и свет оставить для приличия, а вдруг он тут распластается по всему полу в форме морской звездочки». Он уже почти дошел до нужной ему двери в конце коридора, как в кармане джинс коротко вибрирует телефон, оповещая своего хозяина о новом уведомлении, а характерный пищащий звук намекает на то что ему пришло личное сообщение, Чонгук почти уверен, что это Сокджин и он скорее всего уже заждался нерасторопного парня. Чон тянет руку к карману, цепляя пальцами телефон, чтобы проверить свои догадки и написать о том, что он почти собрался и скоро выйдет, но в итоге ему это не удается из-за сильного толчка в спину, что почти сбивает с ног от неожиданности и чувствует, как кто-то сзади резко прижимает его к холодной стене, неприятно царапая кожу на щеке о ее шершавую поверхность, и наваливается сверху грузным телом, чтобы обездвижить свою жертву и предотвратить дальнейшее сопротивление. Чонгук шипит от тупой боли в области ребер, когда неизвестный сильнее давит на спину, буквально вжимая парня и лишая возможности не то что сдвинуться с места, но и вздохнуть. Внушительных размеров мужчина ловит его руки, которыми тот упирался в стену, и бесцеремонно заводит назад, мучительно натягивая мышцы и выворачивая суставы, тем самым заставляя издать болезненный стон и выгнуться в пояснице, чтобы уменьшить напряжение, но парень упирается в чужие бедра и ощущает прерывистое горячее дыхание на своей шее. — Ну вот ты и попался. — шепчут на ухо, нарочно касаясь сухими губами, и толкаются коленом между ног, чтобы развести их пошире в стороны и протиснуться, прижимаясь теснее. Чонгук узнает этот скрипучий низкий голос и расширяет глаза от понимания что с ним сейчас хотят сделать, он мычит и брыкается в попытках освободиться, но мужчина только смеется и трется носом о его темные волосы. — Мне нравится то как ты пахнешь, осталось только узнать, как ты стонешь. — хрипят куда-то в шею, и парень чувствуют, как по смуглой коже широко скользит горячий шершавый язык, оставляя за собой вязкую слюну и подкатывающую тошноту в приступе отвращения. Чон извивается и пытается вывернуться из захвата, делая упор на ноги, чтобы не потерять равновесие, и резко вскидывает голову назад, ударяя противника затылком в челюсть, от чего нападавший мужчина грозно шипит и теряется на пару секунд, чем моментально пользуется парень и вырывает затекшие руки из ослабленной хватки, но мышцы внезапно пробирает судорогой и немеющей слабостью. Он зажмуривается и выдыхает сквозь сомкнутые зубы, борясь с неприятной болью и порывается в бок, цепляя взглядом рассерженного менеджера, тот трет пальцами ударенный подбородок и рычит, протягивая к нему другую руку, чтобы ухватиться за беглеца. Чон думает, что успеет увернуться и сбежать от мерзкого извращенца, но его жестко хватают за волосы и тянут назад, снова припечатывая ослабленного парня к стене, при этом сильно ударяя об нее головой, от чего в ушах начинает звенеть и плыть перед глазами. — Да чего ты ломаешься, здесь все равно никого нет. — гудит менеджер и торопливо ведет руками вниз начиная со стройной талии, прощупывая сквозь тонкую ткань хорошо уловимый рельеф тела, к бедрам парня, нагло оглаживая ладонями и грубо сжимая в пальцах, трется об них, получая удовольствие и нарастающее возбуждение от чужого сопротивления и принуждения, манящего тела и предвкушения, что из-за долгого ожидания только добавляло дикое желание получить то, чего так сильно хочется. — Я и так слишком долго терпел, настолько, что пришлось надавить на твоего дружка, чтобы тот свалил пораньше и не путался под ногами. — хрипят за спиной и Чонгук чувствует, как в груди все сжимается, он утыкается лбом в стену и тяжело дышит, так вот почему Чимина так легко отпустили, только для того чтобы потом беспрепятственно добраться до него, парню с самого начала показалось это подозрительным, а на деле напарник просто сдался под напором менеджера и оставил Чона один на один с его самой большой проблемой. — Ты на него не обижайся, мальчишка сделал правильный выбор: либо ты, либо он. — мужчина скрипуче смеется и бесстыдно задирает легкую футболку на парне, касается горячими ладонями чувствительной кожи живота, гладит и водит по нему пальцами, спускаясь ниже, а затем тянется к джинсам, нащупывая кожаный ремень, и торопливо расстёгивает его вместе с ширинкой, запуская юркую ладонь в штаны; это будто отрезвляет Чонгука, вырывает из клубка спутавшихся мыслей, он снова начинает сопротивляться, отмахиваясь от наглых рук, и резко бьет менеджера локтем в бок, но из-за того что он не видит противника, удар получается смазанным и его легко перехватывают. — Тц, будь паинькой, и я подумаю над тем оставить тебя на рабочем месте или же нет, так что успокойся и просто получай удовол… — голос мужчины резко обрывается, заменяясь глухим хрипом, а чужие навязчивые руки куда-то исчезают, Чонгук не до конца понимает, что сейчас произошло и почему стало так легко дышать, только слышит, как сзади что-то явно тяжелое громко шлепнулось на пол. Он упирается ладонью в стену, перебарывая внезапное головокружение, и медленно оборачивается в сторону шума, сталкиваясь с острым взглядом полным ярости и раздражения. Сокджин стоит в мягкой полутьме коридора, крепко сжимая в пальцах деревянную швабру, которой он судя по всему так вовремя обезвредил ничего не подозревающего менеджера, что грузной тушкой лежит у его ног без сознания. В пыльной темноте, подсвечиваемый лишь тусклым светом торговой залы, мужчина выглядел особенно впечатляюще: широкие плечи казались еще мощнее, а величественная осанка добавляла шарма и подчеркивала внушительную физическую силу крупного тела, не смотря на ситуацию он был абсолютно спокоен и сдержан, плавно вздымающаяся грудь только подтверждала чужую хладнокровность; от образа ангела не осталось и следа, его место заняла пропитывающая все вокруг пугающая едкая аура и обжигающий взгляд черных глаз, Чону казалось, что зрачок полностью поглотил радужку и в них можно было разглядеть бескрайнюю бездну в которую он так боялся угодить, ведь выбраться из нее будет невозможно. — Идем отсюда. — бесстрастно говорит Сокджин, разрезая медленно сгущающуюся тишину, и протягивает руку Чонгуку, чтобы тот судорожно ухватился за нее заледенелыми пальцами, как за единственное и без сомнений правильное в его жизни спасение, аккуратно тянет парня за собой к выходу из магазинчика и даже не смотрит на него до тех пор, пока они не отойдут на достаточное расстояние, после чего резко останавливается посреди пустующей улицы ночного города, чего шокированный Чон не сразу замечает и влетает тому в спину. Чонгук замирает и, кажется, начинает дышать тише, он чувствует, как от мужчины исходит жаркое тепло и терпкий аромат чайного дерева, что уже давно преследует его везде как затянувшееся после горячки видение, он борется с настойчивым желанием уткнуться в нее носом, обнять руками крепкий торс и прижаться как можно ближе, втираясь сразу под кожу. Сокджин, будто услышав чужие крамольные мысли, оборачивается лицом к парню и видит его растерянный блуждающий взгляд, немую мольбу о трепетной нежности в больших и блестящих от влаги глазах, он с жадностью вглядывается в них, пытаясь разглядеть там что-то кроме своего отражения и бесконечной щенячьей преданности. Мужчина медленно поднимает руку и мягко приглаживает смольные волосы, что сильно растрепались и спадают неряшливыми вихрями на прекрасном лице, смотрит с безграничной заботой и поддержкой, расплываясь в очаровательной улыбке, а затем внезапно притягивает парня к себе одним рывком, удерживая одну руку на талии, а другой ласково поглаживает по голове. Чонгук врезается в твердую грудь Сокджина и ощущает чужое размеренное сердцебиение под ребрами, его отчетливый стук успокаивает и вселяет чувство защищенности, того что мужчина сейчас рядом с ним и никогда не бросит, парень, как и представлял себе всего минуту назад, утыкается носом в длинную шею, ведет им по горячей коже и увлеченно вдыхает полюбившийся аромат одеколона вместе с естественным запахом Кима, что дурманит сознание и окончательно искажает реальность происходящего. Ему до безобразия долго хочется обнимать широкие плечи, цепляясь руками сзади за хлопковую рубашку, прижиматься к нему всем телом и не отпускать, смущенно прятать лицо в острых ключицах и млеть от тонких пальцев в своих волосах, что медленно и невесомо перебирают темные прядки и массируют кожу. — Как ты себя чувствуешь? — аккуратно спрашивает Сокджин и немного отстраняется, чтобы прочитать ответ во взгляде, Чонгук не умеет врать и глаза всегда выдают все его истинные чувства, но когда мужчина всё же ловит затуманенный взор, то с трудом сдерживает эмоции на своем лице и сглатывает, он увидел в них то, что тогда невольно пытался разглядеть — всеобъемлющую любовь и привязанность. Такие глаза когда-то были у его матери — большие и сияющие, полные заботы и искренней нежности, ее светлое улыбчивое лицо, еще не перекошенное уродливой маской равнодушия и омерзения, резко всплывает призрачными фрагментами в памяти мужчины вместе с тягучим ласковым прозвищем, которым она постоянно называла маленького солнечного мальчика. Мягкое Джинни раздавалось звонким колокольчиком на весь дом, переплетаясь с детским заливистым смехом. «- Джинни, беги скорее к маме, я приготовила твой любимый пирог. — громко зовет женщина, вытаскивая сладко пахнущий яблочный пирог из духовки, и отрезает большой аппетитный кусочек специально для одного очаровательного сыночка. — Я сейчас все съем сама! — она шуточно ругается и посмеивается с неожиданно появившейся темной макушки, что выглядывала прямо из-за двери и недовольно смотрела большими глазками, надувая пухлые розовые губки. — Ну мам, это же мой пирог! — возмущено кричит ребенок и сжимает маленькими пальчиками края своей кофты, на что женщина смеется еще сильнее и начинает невольно умиляться такой обиженной реакции, она подхватывает сына на руки и прижимает к себе, когда тот обвивает ее шею тоненькими ручками, после чего широко улыбается и целует смущенного Джинни в носик-кнопочку. — Не волнуйся, я тебе еще много таких испеку…» Так было до тех пор, пока любящий отец и образцовый семьянин, которым восхищался чуть-ли не каждый кто его знал, не начал проявлять к восьмилетнему ребенку нездоровый интерес: двоякие прикосновения к нежной молочной коже, настойчивые поглаживания по животу или бедрам мальчика, тяжелые темные взгляды и чужое присутствие ночью в спальне, пока маленький Джинни притворялся спящим, по комнате рассеивались приглушенные мужские стоны и размеренное движение рук с характерным хлюпаньем. «- Иди к папочке, солнце. — ласковым голосом молодой мужчина подзывает к себе сына и хлопает по коленкам, указывая куда именно ему нужно сесть. Ребенок не решаясь ослушаться просьбы отца, послушно подходит к нему и забирается на его колени, настороженно хлопая глазками и болтая худыми ножками. — Ты же любишь своего папочку, мой маленький Ангел? — спрашивает мужчина, смешливо щурясь, и поглаживает мальчика по ткани синих шортиков, постепенно переходя пальцами на мягкую кожу, массируя розовые коленки, тем самым заставляя Джинни ерзать из-за щекотки. Другой рукой он ловко забирался ему под легкую маечку и гладил по спине, вырисовывая на ней круги теплыми ладонями, напоследок, он всегда трепал его по голове и отпускал. Тогда эти касания не казались чем-то неправильным, ведь мальчик искренне верил, что папа не сделает ему ничего плохого и это всего лишь игра. Но чем дальше, тем настойчивее было желание и откровеннее действия…» — Все в порядке. — тихо отвечает Чонгук, рассеянно улыбаясь, и неловко отводит виноватый взгляд. Мужчина тут же смаргивает ненавистные моменты детства и возвращает внимание обратно на парня, тот смотрит вниз на свои руки и прячет глаза, но Сокджин и так знает, что тот лжет. Прохладный ночной воздух забирается под свободную футболку парня, и он немного вздрагивает от зябкого ощущения на коже, что замечает Сокджин и касается его плеча пальцами, немного сжимая. — Тебе нужно домой, постараться заснуть и не думать об этом. — спокойным голосом говорит Сокджин и тянется другой рукой к карману строгих черных брюк, чтобы достать свой мобильный телефон; пока мужчина что-то сосредоточенно набирает на тусклом экране, Чонгук расстроенно вздыхает и поджимает губы от досады, а ведь он так ждал этой прогулки, но Джин прав, чувство опустошенности и зябкая дрожь все еще гуляет по телу. — Я вызвал тебе такси, не хочу, чтобы ты так поздно возвращался домой один. — продолжает мужчина и мягко улыбается пышными губами, от чего Чонгук немного тушуется и смущается собственного желания почувствовать их снова на своем лице. — Не стоило…я и сам могу доехать, тут всего пара остановок. — отнекивается Чон и оборачивается в сторону пустующей темной остановки, что находится на другой стороне улицы, он задумчиво закусывает губу и размышляет о том, что на прямой автобус он уже опоздал и пришлось бы ехать с пересадками. — Просто позволь мне немного поухаживать за тобой. — горячий шепот звучит совсем близко к уху и Чонгук дергается от неожиданности и стайки приятных мурашек, пробежавших вдоль позвоночника, он быстро поворачивается лицом к мужчине и едва ли не сталкивается с ним носами. Сокджин только усмехается на столь растерянную реакцию Чонгука и немного расширенные в легком испуге большие глаза, после чего отстраняется, чтобы окончательно не засмущать парня, и хватает его за предплечье, неторопливо скользит рукой к напряженной ладони, аккуратно обхватывая ее и потирает теплыми пальцами обветренную кожу. — Тем более ты замерз, у тебя такие холодные руки. Чонгук мнется и не знает, как себя лучше повести, только недавно он остервенело отбивался от чужих наглых и грязных прикосновений, а теперь так просто позволяет сжимать свои ладони другому человеку, но в этот раз выдергивать холодные пальцы из мягкой хватки совсем не хочется, наоборот, он полностью и без лишних сомнений отдался бы этим рукам. В голове крутятся невеселые мысли о том, как скоро они встретятся вновь и хватит ли ему терпения на этот раз, он с таким предвкушением считал минуты и представлял, как ему будет радостно и комфортно рядом с мужчиной, куда они пойдут, о чем будут говорить, а потом долго-долго стоять у его подъезда и не решаться первыми попрощаться. — Не расстраивайся, мы еще обязательно с тобой сходим на свидание. — игриво отмечает Сокджин и касается указательным пальцем кончика замерзшего носа парня, понурое настроение Чонгука такое явное, что не уловить его невозможно. — А пока я поеду с тобой, мне нужно убедиться в том, что ты добрался до дома в целости и сохранности. — Чонгук отводит взгляд и довольно тянет уголок губ, со всех сил сдерживая широкую счастливую улыбку на внезапные, но приятные слова мужчины. Пусть долгожданная прогулка сорвалась и подходящее романтическое настроение растворилось в воздухе, парень все равно рад что ему удастся провести хотя бы незначительное время вместе с Сокджином. Он невольно погружается в беспорядочные мысли, воображая и улыбаясь куда-то в пустоту, пока теплая ладонь не ложится на напряженное плечо, немного сжимая, Чон резко выныривает из сладких грез и смотрит на мужчину расфокусированным взглядом. — Эй, ты в порядке? — тихо спрашивает Джин, он выглядит весьма обеспокоенным, от чего в груди парня разливает трепетное тепло и осознание того что он также небезразличен этому человеку. — Такси уже приехало. Тебя что-то беспокоит? Он успел навредить тебе? — Нет, я просто устал. — очередная ложь легко слетает с побледневших губ, и они нерешительно растягиваются в мягкой улыбке. Сокджин еще несколько секунд изучает чужое измученное лицо, после чего открывает дверь машины и пропускает Чонгука вперед. Парень безразличным взглядом скользит по пустым улицам и светящимся вывескам круглосуточных магазинов, быстро мелькающих за стеклом, они будто смешиваются в одну смазанную пятнистую картинку, чем невольно раздражают глаза. Чону кажется, что они едут уже несколько часов, хотя прошло не более пары минут. Он не знает, что будет делать завтра и стоит ли ему вообще появляться на ненавистной работе, после того, что произошло его определенно уволят. — Я забыл там свои вещи. — тихо говорит Чонгук и раздосадовано вздыхает. Вернуться все-таки придется. Он поворачивает голову в сторону Кима и незаметно разглядывает его профиль, мужчина сосредоточен и увлечен собственными мыслями, но лицо все равно остается спокойным и расслабленным, острые черты разгладились, уступая место обманчивой мягкости. — Там было что-то важное, что нужно тебе прямо сейчас? — мужчина отзывается не сразу, будто только что вынырнул из-под толщи воды и напряженно сглатывает, нечто странное послышалось в его непривычно низком голосе, но Чон быстро это упускает, ссылаясь на усталость и недавно пережитый страх. — Ты хочешь вернуться? — Чонгук качает головой. — Сейчас в этом нет необходимости. Запасные ключи есть у соседки, а телефон я всегда ношу с собой. — парень обессиленно прислоняется головой к прохладному стеклу и прикрывает глаза, он слишком устал, чтобы думать о чем-либо кроме теплого одеяла и дурманящего запаха горячей кожи, что, кажется, успел заполнить весь салон машины, ну либо Чонгук слишком им озабочен и тот мерещится ему везде. Он немного вздрагивает, когда чужие пальцы находят его ладонь и мягко поглаживают кожу на костяшках, без слов напоминая, что Сокджин рядом. — Спасибо, что помог мне. — такси уже несколько минут стоит рядом с подъездом многоэтажного дома и водитель ждет, напряженно поглядывая в зеркало заднего вида на странных ночных пассажиров, но Чон не двигается. Он не может найти в себе сил выйти из машины и вновь попрощаться с Кимом. Сокджин ничего не отвечает на это, он лишь едва заметно кивает и, все еще сжимая в пальцах чужую ладонь, прижимается губами к ее тыльной стороне, не отводя взгляда от растерянного и смущенного парня. — Будь осторожен. Чонгук неловко выбирается из такси и, обхватив себя руками, чтобы спастись от холодного ветра, бежит к темному подъезду. Этот неожиданный жест окончательно выбил его из колеи. Фантомное чувство пухлых губ все еще лежит обжигающим отпечатком на его ладони. — Куда едем? — отстраненно спрашивает водитель такси, отправляя очередное сообщение своему собеседнику, в то время как мужчина наблюдает за закрывающейся железной дверью подъезда и медленно расплывается в предвкушающей улыбке.