Вереница слов — предупреждения

Арест Он летел через моря, горы и страны. Через полмира. Это не было преувеличением, метафорой или красивыми словами. Констатация факта — он бросил чертов город, чёртову школу, чертов дом, даже девушку, чтобы увидеть его. Этому поступку не было объяснения, оправдания, ничего не было. Были пустота под корпусом самолета, льдинки на иллюминаторе и короткая смс, отправленная, кажется, случайно: «Забери меня домой». Так могли бы написать из полицейского участка, находясь под арестом за пьянство. Все было бы просто прекрасно, если бы не одно но. Два но. Он никогда не писал ему, не звонил, да и вообще, было бы странно, если бы звонил и писал. И второе — в салоне сидел, закрыв глаза и откинувшись в удобном кресле Хибари Кёя, глава самой опасной криминальной ячейки в Японии. С Ассоциацией Дисциплинарных Комитетов предпочитали не сталкиваться, и дело было не только в весьма неоднозначных отношениях АДК с Триадой и Итальянской Мафией, но и в самом боссе. Несгибаемом бескомпромиссном маньяке. Жестоком и принципиальном человеке. Бесстрашном отчаянном убийце. Хибари Кёе было нечего и некого терять, но было то, что он хотел воплотить в мир. И он делал. От его действий вздрагивала реальность, и иногда — Тсуна, но вряд ли о последнем кто-нибудь знал. И в данный момент Хибари направлялся в Италию. Ему было плохо, как минимум от осознания собственных действий, он не выспался, так как смс пришла в два часа ночи, а через сорок минут выдвижные рессоры покинули взлетную полосу, а еще слегка тошнило от понимания: он в любом случае поступил бы так. Но теперь самое время было подумать над причинами. В детстве, точнее, до средней школы, они с Савадой не общались. Пересекались несколько раз — но не больше. Да и о чем было говорить? Он — хищник, Тсунаёши — травоядное. Хотя, нет. Не травоядное. А если и оно — то определенно не какая-нибудь бесполезная овца. Скорей уж лань… антилопа… но все это было не то, не могло описать стальное упрямство и огонь, зажженный защищать. Да, Тсуна падал, расшибал нос, локти, колени и ладони, но потом он вставал между обидчиком и жертвой и стоял до последнего. И Хибари это уважал. Да, парень слабый. Но глядишь, научится таки такими темпами защищать то, что дорого. Лет так эдак через тридцать. Может быть. Хищник внутри заворчал. Ему претило, когда Тсуну дергали. Но он уважал его чересчур сильно, чтобы защищать. Савада был равным, достойным, чтобы время от времени бить его, надеясь на ответ, и не арестовывать за дисциплинарные нарушения типа сигарет, драк, нарушения спокойствия или ношения с собой оружия. Тсунаёши только робко улыбался, пожимал плечами, шел дальше, но никогда не отвечал. Не просил о помощи — каждый раз Реборн и Дино изгалялись, придумывая новый способ привлечения на свою сторону Хибари Кёи. Это смешило, раздражало и никогда не работало. Кёя помогал Саваде потому, что иначе тот бы не справился. Это, наверное, очень глупо, постоянно повторять, что в стада собираются только травоядные и примыкать к ним. Но Хибари предпочитал смотреть на это подругому. Лев помогает другому льву. Волк защищает члена своей стаи. Так уж вышло, что Тсуна оказался в числе этих избранных, хотя вряд ли он об этом знал. В средней школе Зверек вырос. Он не стал жестче, взрослее, пунктуальнее, сильнее. Нет. Просто стал что-то делать, заявляя всему миру, что он есть и он не тот, мимо кого можно пройти. С ним необходимо считаться. Конь говорил, что это пламя неба. Хибари искренне полагал, что дело ничерта не в пламени. Точно не в пламени.