***
Парад уж было подходил к концу, Лёша спокойно, изучающе всматривался в парадную технику, в колонны и коробки как юнармейцев, так и бывалых солдат. После торжественного марша обещали некое представление, и не будь бы зноя, то парень остался бы глянуть из чистого интереса и уважения, хотел уже потянуть Сергея за руку, словно ребенок, к возвышающейся сцене, откуда уже вовсю играла музыка военных лет, но тут подошли и товарищи Беркута, с коими у последнего развязался долгий разговор из разряда «как служба? Когда дембель? Дослужился ли до нового звания? А что это за шпендик такой с тобой? Друг? Ну, а ты не врешь?», и, знаете, у Кэпа уж было глаз начал дёргаться. То ли из-за того, что его унизили любыми способами, какими только можно, то ли из-за того, что его откровенно достала пустая болтовня Сергея. Солнце пекло нещадно, хотелось усесться где-нибудь в тени вековых дубов, оперевшись о его шершавую спину своей, да уткнуться головой куда-нибудь в плечо своему служивому. И только злобная аура, расползавшаяся с ужасающей скоростью по всем трибунам, смогла отпугнуть назойливых мужчин, и те, распрощавшись, при сем крепко обнявшись с его, черт возьми, Сергеем, удалились восвояси. А Алексей выдохнул спокойно. Беркута, конечно, ситуация позабавила, и он не упустил шанса подстебать парнишку, мол, ревнуешь, да? За это он огреб хороший такой удар в плечо в качестве знака, что попал в точку. И желание гулять по городу, подставляя русую макушку майскому солнцу, куда-то убежало, спряталось. Однако Сергей пребывал что-то в чересчур поднятом настроении. И на свой страх и риск, не умея угадывать эмоции Лёши, увидев его «надутость», схватил его и усадил себе на шею, как какого-нибудь ребенка пятилетнего, которому не видно, что творится там, дальше… От души смеясь, как давно этого не делал, игнорируя вопли парниши, которые содержали в себе слова вроде «да ты на солнце перегрелся, окаянный, опусти меня, что люди подумают?!» Народу было много, не стоит этого отрицать. Но многие умилились этой картине, улыбаясь искренне. Ну, друзья же, чего хоть такого, они же не целуются на виду у всех, значит, «не того». И протащил так до самой трамвайной остановки. Он прекрасно помнил о пристрастии Лёши к чему-то такому винтажному и решил искупить свою небольшую вину именно таким образом. Всякий сторонний человек подумал бы, что лицо Кэпа совсем уж каменное, но только не Сергей. Он, достаточно хорошо изучив манеру поведения парня, заметил те самые искорки в глазах, светившиеся ребячьим восторгом. И ту самую лёгкую, едва заметную улыбку. Беркут аж расплавился, и нет, не под действием +20 в мае, будучи одетым в военную форму, а от этого взрослого ребенка. И соответствующе потрепал по макушке. Время неуклонно шло к часу дня, а надо было ещё много чего приготовить: рюкзак и сумку, в конце концов. А после дождаться другое «семейство» — Соболя и Музу, как кличал их Сергей. Зелёные пейзажи, сменяющие друг друга плавно, словно в приятном сне, навевали на военного представления о том, как же пройдет их отдых на природе вчетвером. Он был бы больше рад, будь он лишь тет-а-тет с Лёшкой, как иногда называл его, чего сам парень не жаловал, но и друзей своих любил сильно. И потихоньку Беркут стал дремать, представляя искры костра, шумный берег реки, по которому мельком бегали лунные отражения; умиротворённый разговор о том, что для каждого из них есть счастье. И сам, пребывая в царстве Морфея налегке, не заметил, как опустил голову на костлявое плечо Оператора. И где-то в задворках сознания промелькнула мысль, что надо его откормить обязательно.Парад
1 апреля 2019 г. в 21:36
Мягкие лучи света, что ловко пробегали по полу, меняя свою форму, если попадали на какой-то предмет мебели. Казалось бы, обычный майский денёк, светлое небо, на котором отсутствовало всякое облачко. Каждый год на 9 число сего месяца нам желали чистого неба над головой: собственно, свершилось. Ибо в прошлом году на праздник выдался помнилось Кэпу, сырой, пасмурный денёк, в который хотелось только сидеть дома. Или прокатиться на машине, предаваясь меланхоличным думам под стук капель о стекло.
Вид из окна был приятный: деревья, тянущиеся своей кроной все выше, к Солнцу, заглядывали в небольшую, но достаточно уютную квартирку, в коей и жил Оператор в обществе Сергея. Сергей уже успел куда-то вылезти из-под пледа, оставив после себя лишь теплое место. Алексей лениво потянулся, весь кряхтя, хотя в старики не зачислялся ещё. Видимо, на все сказывалась работа. Благо, что сегодня у него был выходной. Государственный. Потому что заслужил.
Только взглянув на время — часы показывали 08:37 — до ушей донёсся вопль Беркута, который был похож не то на пение, не то на предсмертный крик.
— Встава-ай, страна огромная, встава-ай на смертный бой! — топот военного, несущегося на всех порывах к обожаемому Алексею, насторожил последнего, ведь добром это никогда не заканчивалось. Впрочем, и в этот раз оператора спецслужб чуйка не подвела: Беркут буквально плюхнулся на хиленького Кэпа, который и так последние килограммы начал терять, тормоша за плечи, попутно вытягивая из такой приятной постели, сбрасывая — но аккуратно — на пол.
— Какого?.. — только и успел прошипеть Лёша, потерев ушибленный затылок, но, наткнувшись на щенячий взгляд вояки, замолк. Тут даже и думать не надо было: сейчас его начнут уговаривать на что-нибудь, а то, понимаете ли, на этого скептика действует только жалостливый взгляд!
— Ну, это… Сегодня же День Победы, и парад… В 10, — явно смущаясь своего совсем адекватного намека, Сергей протараторил куда-то в сторону, не смотря даже и краем глаза на Оператора. Тот намек понял, в подробностях особо не нуждался.
— Да, Беркут, я пойду с тобой. Собирайся, — добавил Алексей, ещё раз опрометчиво глянув на часы. Учитывая то, сколько будет людей, которые захотят посетить парад Победы, сколько добираться до площади Ленина (Кэп всегда задавался вопросом: во всех ли городах есть ли площадь с таким названием?), а ещё то, что Сергей любил чесать языком почём зря, отвлекаясь то на посторонние вещи, то на Оператора — и второму это, в общем-то, где-то в глубинах души нравилось, — надо было выходить уже в скором времени.
Блат, конечно, даёт свое: Сергей смог раздобыть два пропуска на некое подобие вип-мест, которые были расположены и ближе к колоннам, и людей там было меньше, ибо там в большинстве своем сидели военные. Это значительно облегчало жизнь Алексею, который неосознанно брал на себя роль не столько любовника, сколько мамочки для Беркута.
Застегивая на себе белоснежную рубашку, словно она была только из магазина, которая имела малость укороченный рукав с достаточно высоким воротником — Алексей не любил ходить с открытой шеей по каким-то ему самому непонятным причинам, — парниша услышал звук уведомления на телефоне. Расправившись с тугими пуговицами, Кэп глянул на то, что ему пришло. Сообщение от Соболева.
«К пяти мы с Мэттом заедем, так что будьте готовы.»
И тут Алексей сам себя хлопнул по лбу, скорчившись из-за своей забывчивости в ненавидящей мине.
— Серёж, а ты не забыл, что мы ещё с Мэттом и Иваном едем на природу?
Единственного, чего не хватало до завершения картины маслом, было звук сверчков. О это оторопевшее лицо Беркута, который словно завис во времени, напяливая на себя военные брюки уже после кителя. Ну не ребенок ли?
— Эм, ну, это… — военный замялся, что-то бурчал себе под нос, пытаясь хоть что-то сказать в свое оправдание. — З-зато я собрал все для ночёвки!
И с небывалой скоростью затянув ремень, что, казалось, Сергей даже задыхаться начал из-за чересчур сильного напряжения, побежал к свалке вещей у достаточно широкого коридора.
— Палатка, — бормотал он, показывая Лёше всю свою готовность, дабы избежать нотаций от возлюбленного, — мангал, э-э-э, мясо, да, мясо, я вчера кинул его мариноваться…
— Всё, я понял, что ты тотально подготовился, и теперь весь парад должен аплодировать тебе, — раздражённо процедил Кэп, всматриваясь во время. 09:13, однако.
Быстренько расчесав свою шевелюру — по советам Беркута и парикмахеров он не стригся, ведь лёгкая челка набок, как ему говорили, была очень даже к лицу, да и сам Алексей был вполне доволен, — а после и каким-то боком свалявшиеся жёсткие волосы Сергея, которые тот решил осветлить, поддавшись странному желанию месяца два назад, откинул расчёску куда-то на полки.
«Так, ленточки взял, вода, паспорта на всякий случай, пропуски, деньги на проезд и просто так… Вроде, все» — про себя проговорил Оператор, закидывая черный рюкзак себе на плечи, хватая вояку за локоть и буквально силой вытаскивая из квартиры, быстро закрывая дверь.
Выглядел он, конечно, как всегда строго и невзрачно: не нравилась излишняя пафосность, ведь это лишнее внимание, лишние разговоры. Алексей себя, однако, мизантропом не считал.