Однажды ты проснешься, не зная, что грядет

      Годами Сун Лань бродил по дорогам, не задумываясь, куда они его ведут. Он держался вдали от больших городов и крупных орденов заклинателей, предпочитая деревушки и дикие, малолюдные места. Ему не нужна была пища, почти не нужен сон. Каждое утро и каждый вечер он молился с надеждой, что однажды его услышат. Но эти молитвы больше походили на желания, которые он ребенком загадывал, увидев падающую звезду. Он знал, что души, которые он бережно нес, запрятав рядом с давно не бьющимся сердцем, разбиты на кусочки; он плакал бы о них, будь у него слезы.       Но он шел и шел дальше, убивая злобных духов, помогая жителям деревенек избавиться от ходячих мертвецов и прочей нечисти. Не чуждался он и ручного труда. Однажды он помог старушке донести до крыльца ведра с водой, в другой раз вместе с группой мужчин убрал с дороги упавшее дерево, перегородившее дорогу к деревне. Он никогда не брал плату, нигде не задерживался подолгу, но люди видели, что даже после смерти он старается лишь помочь - и помогали ему в ответ. Старушка залатала дыры на его верхних одеждах, деревенские парни проводили к немому горшечнику, который научил его простому языку жестов.       Он давно потерял счет времени. До него доходили слухи о судьбе главы клана Ланьлин Цзинь, и он помолился за Не Минцзюе, чей разум затуманили гнев и ненависть, навечно запертого в таком же состоянии, как он сам. Его не волновали ни Цзинь Гуанъяо, ни его отец - он до сих пор винил их за то, что они сохранили жизнь Сюэ Яну. Но кто знает, какая часть слухов была правдой. Ему стало любопытно узнать, что стало со знаменитым Старейшиной Илин, освободившим его от Сюэ Яна.       Он направился в Гусу в полной уверенности, что все так же найдет Вэй Усяня рядом с Ханьгуан-цзюнем. До Облачных Глубин оставалась пара дней пути, когда ему повстречалась стайка девушек, шумно обсуждавших лесной пруд неподалеку от их деревни: якобы если произнести молитву на его берегу и бросить в воду камень с написанным на нем желанием, оно непременно должно было исполниться.       - Спиной к пруду, правой рукой бросаешь через левое плечо - и если попадешь в воду, то сбудется! - заявила одна из девушек, после чего ее подруги принялись хихикать о том, как бы пожелать себе хорошего мужа и здоровых детей. Сун Лань не обратил на них внимания, но сам пруд показался ему подозрительным. Он много слышал о безымянных богах и духах, которые любили обитать в таких местах и в лучшем случае существовали за счет молитв, в худшем же убивали каждого, кто приближался.       Вечером, скрывшись в тенях деревьев с Фусюэ в руке, он последовал за девушками к пруду, готовый вмешаться в тот же момент, как что-нибудь попытается их атаковать. Но ничего не произошло. Девушки помолились, затем поднялись с колен, развернувшись спиной к пруду, достали из рукавов маленькие камешки и осторожно побросали их в воду. Поклонившись водам пруда на прощание, они поспешили назад в деревню, весело болтая о предстоящем фестивале.       Сун Лань смотрел, как на глади воды расходятся круги от упавших камешков. Голоса девушек уже давно стихли вдали, когда он наконец решил, что такая мелочь, какой бы суеверной и бесцельной она ни была, никому не повредит. Он подобрал гладкий кусок гальки и кончиком меча нацарапал на нем желание: Я бы хотел, чтобы у нас троих был еще один шанс. Перевернув камень, он приписал: Я бы хотел спасти его. Он опустился на колени рядом с водой и поклонился, коснувшись лбом земли. Неслышно шевеля губами, он молился воде, молился за две души в своем сердце, молился, страстно желая хоть как-нибудь изменить то, как ужасно неправильно все сложилось. Затем он поднялся, повернулся спиной к воде, взял в правую руку камень и бросил его через плечо. Легкий всплеск, и камешек ушел под воду, несколько брызг упало на землю рядом с ним. Сун Лань вздохнул и направился прочь, как вдруг за его спиной послышалось непонятное бульканье. Он резко развернулся, обнажая меч, готовый пронзить любую нечисть, но ничего не увидел. Некоторое время он стоял, не двигаясь, внимательно разглядывая берег, деревья и поверхность воды. Ничего. Гладь пруда спокойна, как ей и положено, и вокруг ни души. Он медленно убрал меч и вновь развернулся, чтобы уйти. Но не успел он сделать и трех шагов, как звук послышался снова; на этот раз он даже не успел вытащить меч до того, как поток ледяной воды накрыл его с головой и потянул на дно.

***

      - Глядите, сестрички, одного поймали!

***

      Сун Лань пришел в себя в неожиданно сухой пещере, на сводах которой мерцали блики от разожженного костра. Он потряс головой, пытаясь избавиться от сильного головокружения, медленно поднялся - сначала на четвереньки, затем пошатываясь, на ноги, и потянулся за мечом, но не обнаружил ни Фусюэ, ни Шуанхуа. Он резко обернулся - и тут увидел их.       На камнях возле костра сидели три женщины, до странности похожие друг на друга, несмотря на разницу в возрасте. Их мантии цвета ночного неба были расшиты серебряным узором, лица же закрывали голубые вуали. Оба меча спокойно лежали на коленях самой юной из них. Когда Сун Лань поднялся, он поймал на себе взгляды всех трех; самая младшая радостно захлопала в ладоши:       - О, он проснулся! Какая жизнелюбивая душа, уже пришел в себя!       Две другие рассмеялись ее словам. Младшая передала мечи старшей и, встав на ноги, быстро и легко подплыла к Сун Ланю, словно почти не касаясь земли. Она едва доставала ему до плеча, однако Сун Лань все равно почувствовал себя крошечным рядом с ней - ее окружала странная аура, с каждым движением волнами окутывая его ощущением неописуемой силы девушки.       - Кто ты, милый незнакомец? - спросила она. Сун Лань поднял руку, указал на свой рот и покачал головой. Затем он попытался показать ответ жестами, но девушка разочарованно вздохнула:       - Прости, я не понимаю… Ты что, родился немым?       Сун Лань вновь покачал головой и, наклонившись к ней, открыл рот. Девушка не удержалась от изумленного вздоха, увидев, в чем дело.       - О, это совсем не сложно поправить! Я знаю, ты желал не этого, но если ты не сможешь говорить, как же мы обсудим условия?       С этими словами она осторожно обхватила ладонями лицо Сун Ланя и прошептала несколько незнакомых ему слов. Аура силы заволновалась, завихрилась, и он почувствовал во рту вкус крови, и лишний вес, и… Ему пришлось склониться чуть ли не пополам, чтобы как следует откашляться и не поперхнуться собственным языком. Девушка захлопала в ладоши, чуть не прыгая от радости, дожидаясь, когда он наконец выпрямится.       - Давай, теперь говори! Кто ты и что привело тебя сюда?       Сун Лань сглотнул. Он попытался назвать собственное имя, но вышло совсем неразборчиво. Он вздохнул и медленно проговорил:       - Меня зовут Сун Лань, имя в быту - Цзычэнь, из ныне разрушенного храма Байсюэ.       - О, мы об этом слышали. Ужасно, просто ужасно. Идем, идем, садись, ты должен нам все рассказать, - прощебетала девушка, хватая его за руку и ведя к костру. Он сел на свободный камень напротив женщин и медленно, дрожащим голосом, иногда запинаясь о вновь приобретенный язык, поведал женщинам всю свою историю с того дня, когда он впервые встретил Сяо Синчэня - и до того, когда он оставил позади город И, бережно неся за пазухой две разбитых души.       Некоторое время женщины молчали, лишь слезы тихо текли по их щекам. Сун Лань вытер глаза рукавом и взглянул на пламя костра, словно надеясь, что от его тепла станет легче. Старшая из женщин вздохнула и протянула ему мечи.       - Спасибо, что поведал нам свою историю, дитя. Я Хойлин, это моя дочь Хойфан и ее дочь Хойцин. Мы богини желаний, и мы знаем каждое желание, написанное на камнях, которые бросают в пруд. Мы услышали твои молитвы и решили, что ты достоин второго шанса.       Сун Лань с благодарностью поклонился ей.       - Но, раз уж ты пришел сюда не один, - при этих словах Хойфан рука Сун Ланя немедленно дернулась к мешочкам для духов, бережно спрятанным на груди - мы думаем, что вы трое заслуживаете одного и того же. Каждый из вас сильно страдал, каждый из вас должен попытаться все исправить. Каждый из вас сможет вернуться назад и попробовать три раза. Если у одного из вас получится, желание исполнится.       - Никто из вас не будет знать, что стало с попытками остальных, но вы будете помнить все три свои, - добавила Хойцин. После недолгого раздумья Сун Лань спросил:       - Если я пойду первым, и у меня все получится, что они будут помнить? Хойцин пожала плечами.       - Все, что ты им скажешь. Они не вспомнят, что было до того, как все поменялось. Если у тебя не выйдет, но выйдет у одного из них, вы оба вспомните нас.       - Вы позаботитесь об их душах, если… если я не смогу?       Хойлин кивнула и протянула руку. Сун Лань достал оба мешочка, осторожно и нежно провел по ним пальцем, прежде чем отдать женщине. Хойлин внимательно осмотрела их, затем убрала в рукав.       - Души разбиты на части, но обе очень сильные. Они не заслужили такого конца.       Сун Лань кивнул. Женщины встали, он последовал их примеру. Хойфан протянула ему камешек; это был тот самый кусок гальки, на котором он писал свое желание.       - На удачу, - сказала она.       Все три подошли ближе к Сун Ланю, каждая коснулась его плеча. Он почувствовал, как их энергия вибрирует в воздухе, звеня в ушах, затуманивая глаза. А затем была пустота.

***

      Он стоял на окраине города И в день, когда он впервые оказался здесь, еще полный надежд, еще живой. В голове, еще немного кружившейся после перемещения, мелькнула лишь одна мысль - Синчэнь! - и он бросился в сторону маленького домика с высоким порогом. На полпути ему встретился Сюэ Ян. Они сражались. Он увернулся от трупного порошка, прикрывая нос и рот рукавом. Но затем Сюэ Ян швырнул еще одну горсть, и мир взорвался красным огнем. Его глаза - глаза Сяо Синчэня - горели, больше не способные видеть. Какая ирония, горько подумал он, пытаясь вслепую отражать атаку за атакой. Холодный смешок Сюэ Яна был последним, что он услышал, прежде чем его грудь пронзила сталь.

***

      Когда он оказался на окраине города во второй раз, он остановился, чтоб обдумать ситуацию. Нельзя было просто так бежать к дому - он снова встретит Сюэ Яна и, возможно, снова станет жертвой какой-нибудь коварной задумки. Но он знал, какая дорога ведет к рынку, может, пойти в обход и избежать встречи? Он мог бы поговорить с Сяо Синчэнем, рассказать ему о Сюэ Яне, вдвоем они смогут одолеть его…       Он бежал через лес, зная, что тратит слишком много времени. Но он все еще надеялся успеть вовремя.       Он опоздал.

***

      Сун Лань тихо выругался. Он истратил уже две свои попытки, потому что думал только о том, чтобы снова увидеть Сяо Синчэня. Он обязан добиться успеха. Нельзя позволить Сяо Синчэню и А-Цин пройти через этот кошмар еще раз. Он должен спасти их и убить Сюэ Яна.       И все же что-то снова пошло не так. Когда он прибыл в похоронный домик, Сяо Синчэнь и А-Цин были мертвы; она лежала на полу в луже крови, а Синчэнь… Сяо Синчэнь, кажется, вновь перерезал себе горло, его тело сжимала в руках коленопреклоненная фигура, со сверкающим в глазах безумием хнычущая, молящая проснуться, ну же, проснись, это же просто шутка…       Это было легко.       Сун Лань уложил все три тела в гробы в главном зале, Сюэ Яна - подальше от Сяо Синчэня и А-Цин. Он достал из рукава несколько огненных талисманов и послал их в сторону гробов и на стены дома, после чего направил лезвие Фусюэ на себя.       Ты не виноват, Синчэнь. Прости меня. Может быть, у тебя получится то, что не вышло у меня.

***

      - Мы богини желаний. Твой друг молил о втором шансе. Каждая из нас дает тебе по одному; если у тебя не получится, ты будешь помнить и об этом, когда попробуешь снова. Удачи тебе, дитя.

***

      Сяо Синчэнь был совершенно растерян. Он вспомнил жуткое осознание того, что человек, которого он спас, с которым жил все это время, был не кто иной, как Сюэ Ян. Он вспомнил разрывающую душу боль, с которой он понял, кем был застывший перед ним немой лютый мертвец; по сравнению с ней короткая вспышка боли от Шуанхуа, перерезавшего горло, казалась ничем.       И все же он был… жив? И сидел за столом в похоронном доме, потому что… потому что…       Потому что Сюэ Ян только что ушел на рынок. По пути он встретит Сун Ланя, убьет его и превратит в послушного лютого мертвеца.       Сяо Синчэнь встал, борясь с нахлынувшей волной тошноты. Он схватил меч и метелку из конского хвоста и бросился прочь из дома. Он услышал, как Сюэ Ян говорит с кем-то, и Шуанхуа предупредил его о присутствии зла - здесь, среди бела дня, где не должно быть ничего темного…       Сун Лань, спешно подумал он, уклоняясь от источника темной энергии, и вихрем обрушился на Сюэ Яна:       - Ты! - воскликнул он, взмахнув метелкой, готовый ударить, стоит Сюэ Яну сделать хоть шаг. - Что ты наделал?!       Сюэ Ян рассмеялся.       - Пошел на рынок, как мы и договаривались. Зачем ты на меня нападаешь?       - Сюэ Ян, что ты с ним сделал?!       - О ком ты говоришь? Здесь только мы и этот ходячий мертвец за твоей спиной - кстати, советую быть с ним поосторожнее...       Сяо Синчэнь обернулся, поднимая меч, блокируя удар…       Он просто не смог бы отразить еще и атаку Сюэ Яна со спины.

***

      Сяо Синчэнь пришел в себя с кашлем и замершим на губах криком. Он был медлителен, он позволил ярости и отчаянию овладеть собой, нужно попробовать успокоиться и подумать. Но на это совсем нет времени, придется думать на бегу, прочь из дома, осторожно, порог, налево по тропе, в трех шагах от двери корень дерева, не споткнуться, бежать, бежать, бежать…       На этот раз предупреждения о трупах не было. Голоса Сюэ Яна тоже - вокруг пугающе тихо. Он остановился, чтоб немного отдышаться, нервно крутя в руках метелку из конского хвоста. Он что, побежал не в ту сторону? Может, Сюэ Ян пошел другим путем? Где Сун Лань?       - Сун Лань? - прошептал он, замерев, внимательно вслушиваясь в тишину вокруг.       - Значит, ты все понял, да? Плохо. Но из вас получится отличная парочка, двое старых друзей, оба ставшие лютыми мертвецами, как думаешь?       Звук раздался сверху. Оттуда же пришла вспышка боли, когда два длинных гвоздя вонзились в его затылок.

***

      Рука сама дернулась к затылку. Конечно, там ничего не было. Эта был его третий и последний шанс. Сяо Синчэнь чувствовал, как лоскуты ткани, закрывающие его пустые глазницы, намокают от крови. Если он здесь, это значило, что Сун Лань уже трижды потерпел неудачу. Он сам уже истратил две попытки из трех. Если он провалится снова…       Два сильных, опытных заклинателя не смогли изменить исход событий, разве у А-Цин будет хоть малейший шанс выстоять против Сюэ Яна?       Он медленно встал из-за стола и попытался успокоиться и дышать глубже. Он уже смог однажды победить и схватить Сюэ Яна. Он сможет сделать это снова, нужно только сохранять спокойствие.       Он ошибался.

***

      - Богини желаний? Ага, очень круто и все такое, а могу я пожелать нож, когда отправлюсь назад?       Женщины рассмеялись.       - Зачем тебе нож, дитя?       А-Цин топнула ногой и сердито сложила руки на груди.       - Даочжан Сяо и даочжан Сун оба опытные заклинатели, у них было оружие, но все равно ничего не вышло. Вы что, хотите, чтоб я дралась с этим куском дерьма безоружной, а?       - Мы можем исполнить это желание лишь в обмен на одну из твоих попыток, - сказала старшая из женщин. А-Цин пожала плечами.       - Ага, ага, без разницы.

***

      Итак, даочжан Сун сумел отыскать единственных на свете существ, которые могут дать им возможность изменить судьбу, размышляла А-Цин, выходя из города и направляясь к дому. Лезвие ножа, ради которого она пожертвовала одним из своих шансов, холодило кожу руки, надежно запрятанное в рукав нижней рубахи. Она надеялась встретить Сюэ Яна, когда тот пойдет на рынок. Она осторожно прошмыгнула мимо высокой фигуры Сун Ланя в черных одеждах, мысленно умоляя мироздание встретить Сюэ Яна раньше него. Когда А-Цин наконец добралась до участка дороги, на котором даочжан Сун был убит в самый первый раз, она села на землю, отшвырнула свой бамбуковый шест в сторону и принялась натирать землей одежду на коленях и локтях. Она ущипнула себя за щеки и потерла ладони, надеясь, что они покраснели, и попыталась подумать о самых грустных вещах, которые могла представить.       Даочжан Сун умирает на этой самой дороге, убитый своим ближайшим другом. Рыдания Сяо Синчэня, когда он понял, что наделал, момент, когда он поднес клинок к горлу… Тихо шмыгая, А-Цин почувствовала, как слезы катятся по щекам.       Издалека послышался веселый свист, и она позволила себе заплакать по-настоящему, держась за коленку и всеми силами изображая боль.       Вскоре показался Сюэ Ян с корзинкой в руке. Он остановился рядом с А-Цин и хмыкнул.       - Что случилось-то, мелкое отродье? - спросил он без тени беспокойства в голосе. А-Цин вытерла лицо рукавом.       - Я споткнулась и упала, а теперь я не могу найти свою палку, и у меня болит коленка! Может, хоть поможешь вместо того, чтоб просто там стоять?!       Она с удовольствием сердилась на Сюэ Яна, нарочно повернув голову чуть в сторону от него, словно не могла точно сказать, где он стоит. Сюэ Ян издевательски ухмыльнулся.       - И что ты от меня хочешь, чтоб я тащил тебя до дома? Показывай коленку, я посмотрю, что с ней.       А-Цин обхватила колено обеими руками.       - Еще чего, извращенец, буду я снимать перед тобой одежду! Отнеси меня домой, даочжан мне поможет! Да и как будто ты смыслишь хоть что-то в медицине!       Сюэ Ян тихо процедил сквозь зубы ругательство, но наклонился и поднял ее на руки. Когда он развернулся и хотел было идти в сторону дома, А-Цин с силой ударила его ладонью.       - Где моя бамбуковая палка?! Возьми мою палку, если видишь ее, как я буду без нее ходить?!       - Ладно, ладно, хватит меня бить! Возьму я твою палку, идиотка...       Сюэ Ян пересадил ее на одну руку и нагнулся за шестом. В этот момент А-Цин позволила ножу выскользнуть из рукава, быстро развернула его в сторону Сюэ Яна и по самую рукоять всадила лезвие в его грудь. Он ахнул и упал на колени, роняя А-Цин и корзину.       - Ах ты… маленькая… - выдавил он перед тем, как рухнуть на землю. А-Цин пнула его.       - Ты это заслужил, кусок дерьма! Как ты мог так обманывать даочжана и убить столько невинных людей! Ты заслуживал смерти, и я рада, что именно я отправила тебя в ад, гнусная ты скотина!       Сюэ Ян лежал неподвижно, с его губ стекала тонкая струйка крови. На его груди по одежде медленно расползалось алое пятно. А-Цин всадила в него нож еще разок, для ровного счета.       Затем она отряхнула одежду, подняла корзину и шест, выудила из одежд трупа мешочек с деньгами и отправилась назад в город, чтобы купить еды на ужин и найти Сун Ланя.

***

      - Даочжан! Даочжан! - завопила А-Цин, догоняя Сун Ланя. Тот наконец остановился, позволяя ей поровняться с ним. - Я слышала, ты ищешь другого даочжана, в белых одеждах и слепого, который живет тут?       Сун Лань кивнул, на секунду онемев от вида белых радужек девушки.       - Ты знаешь, где он? - наконец выдавил он. А-Цин кивнула, улыбаясь еще шире. Она это сделала! Ублюдок мертв, оба даочжана живы! Ей хотелось вопить от радости, но она сдержалась. А то вдруг еще Сун Лань решит, что она чокнутая. Она удивилась, почему он, казалось, не помнит ничего из произошедшего, но решила пока отложить этот вопрос.       - Конечно, я знаю, где он, я с ним живу! Пошли, поможешь мне купить продукты, и я тебя к нему отведу!       Вздохнув, Сун Лань забрал корзину и последовал за ней на рынок.

***

      На обратном пути они миновали остывший труп Сюэ Яна; он лежал на животе, лицо закрывали длинные волосы. Сун Лань остановился и нагнулся перевернуть тело, не узнав его. Увидев лицо, застывшее в злобном оскале, он тут же отпрянул, столкнувшись с А-Цин, едва не уронив корзину.       - Эй! Осторожно! Ты что, даочжан, трупов раньше не видел?       Сун Лань уставился на тело, вид его пробудил воспоминания о происходящем.       - Это… это... - он повернулся к А-Цин. - Ты… это ты сделала? А-Цин, как?!       - О, то есть теперь ты вспомнил? - спросила она. Сун Лань кивнул со слезами на глазах. Он осторожно поставил корзинку на землю, после чего упал на колени и притянул к себе А-Цин, сжимая в объятиях.       - Спасибо, спасибо тебе, спасибо… - шептал он снова и снова, пока А-Цин мягко не оттолкнула его.       - Даочжан Сяо ждет нас. Нам всем нужно поговорить, верно?       Сун Лань вытер лицо рукавом и кивнул. Он поднял корзинку и взял А-Цин за руку. Она сжала его пальцы, и они направились домой.       Как только они переступили порог, из внутренней комнатки показался Сяо Синчэнь. Все трое замерли.       - А-Цин? Это ты? - тихо спросил он. А-Цин рассмеялась и потянула за руку Сун Ланя, выводя того из ступора.       - Синчэнь... - прошептал он. В тот же момент Сяо Синчэнь пошатнулся, схватившись за голову, в которую вдруг ворвались воспоминания о неудачных попытках.       - Сун Лань? Я… Я пытался спасти тебя, я пытался спасти всех нас, но не смог, мне так жаль, прости меня, пожалуйста, прости... - он зарыдал и бросился в объятия Сун Ланя. Они упали на колени, цепляясь за одежды друг друга, словно срастаясь. Сун Лань зарылся лицом в волосы друга, шепча извинения и утешения, проводя рукой по спине Сяо Синчэня. А-Цин удивленно приподняла бровь.       - Ага, спасибо тебе, А-Цин, спасибо, что рисковала жизнью, А-Цин... - протянула она. Сяо Синчэнь тихо рассмеялся и протянул руку, притягивая и ее в объятия. Она с радостью прильнула к ним, пряча лицо в одеждах Сяо Синчэня.       - Мы здесь, - пробормотал Сун Лань, все еще до конца не веря. Он осторожно поцеловал макушку друга.       - Мы здесь, - эхом отозвался Сяо Синчэнь, запуская пальцы в волосы Сун Ланя. А-Цин подняла голову и посмотрела на них.       - Ну так что, вы будете целоваться или как?       Они застыли.       - ...чего? - обомлел Сяо Синчэнь. А-Цин пожала плечами.       - Ну, просто я всегда считала вас влюбленной парочкой, вы так яростно пытались друг друга защитить… типа, ты ему свои глаза отдал, даочжан, ты бы что, для кого угодно это сделал?       Сяо Синчэнь, казалось, задумался, подняв голову, словно хотел взглянуть на Сун Ланя, который в глубине души был искренне рад, что тот не видит румянца на его лице. Похоже, Сяо Синчэнь наконец принял решение, потому что он осторожно обхватил ладонями лицо Сун Ланя, прижимаясь к нему. А-Цин тут же схватила корзину и направилась в сторону комнаты.       - Так, ладно, я не смотрю, скажете, когда закончите, и мы наконец поужинаем и обсудим, что делать дальше, идет?       - А ты разве не должна быть слепой? - Сун Лань удивленно взглянул на нее.       А-Цин мотнула головой, толкая дверь плечом:       - Ну, знаешь, это уже другая история. Ты сейчас не на меня смотри, смотри на него! - она указала на Сяо Синчэня, прежде чем захлопнуть за собой дверь.       Сун Лань вновь повернулся к Сяо Синчэню. Тот смущенно улыбнулся.       - Не сердись на нее. Она всегда такая нахальная и резкая.       Сун Лань тихо рассмеялся.       - Может, этого нам всегда и не хватало. Синчэнь, я… мне очень жаль, что я столько раз тебя подвел. Прости, что набросился на тебя, когда ты пытался помочь. Прости меня, ты не виноват. Пожалуйста, прости.       - Мне нечего прощать, Цзычэнь. Мы оба подвели друг друга, теперь нет нужды искать, кто провинился больше. Я рад, что сейчас ты здесь, живой и здоровый, - он нежно провел пальцем по щеке Сун Ланя, вытирая слезы.       - Я тоже рад, что ты здесь.       - Цзычэнь? - позвал Сяо Синчэнь, устраиваясь поудобнее в его руках.       - Мм?       - Я был бы очень, очень признателен, если бы ты сейчас поцеловал меня. Это помогло бы мне снова почувствовать себя живым.       Сун Лань повиновался.

***

      - Что ты сделала?! - охнул Сяо Синчэнь, роняя голову на руки. А-Цин широко улыбнулась. Сун Лань честно попытался сделать вид, что он кашляет, а не смеется.       - Я обменяла одну из своих попыток на нож, а потом ударила его! А потом ударила еще раз, на всякий случай! - повторила А-Цин, слишком счастливая, чтобы выглядеть адекватной. Минутой позже она споткнулась о порог, когда рванула на улицу, не в силах сдерживать тошноту, которая догнала ее вместе со всеми событиями насыщенного дня.