Куст шиповника

— Эта миссис Смит сегодня пропалывала землю, — беспокойно сообщает Стюарт. — Я своими глазами видел. — Опять она взялась за свой чёртов куст, — фыркает Фредди. — Что за куст? — тут же интересуется Вайолет. Стюарт весь подбирается, словно вот-вот расскажет ей о вопиющем преступлении против человечества. — Старой карге из соседнего дома уже пора помирать, а она взялась за садоводство и покушается на нашу собственность, — вместо него объяснил Фредди. — Фредди! — возмущённо заверещал Стюарт. — Я хотел сам рассказать! Они тут же начинают пререкаться, а с кухни доносится тихое пыхтение. Вайолет искренне удивляется, что после стольких лет Бальтазар всё ещё может издавать хоть какие-то звуки. Она до сих пор помнит, как Фредди со Стюатом, уже тогда совсем старые, раздобыли у кого-то крошечного щенка. Она тогда сразу же сказала, что долго он не протянет, но в следующем месяце автобусный маршрут, проходящий мимо их дома, немного изменили, и Бальтазару несказанно повезло. Ну или не очень, ведь он уже много лет выслушивает бесконечные перебранки своих хозяев, недовольное старческое брюзжание по поводу и без и острые, порой обидные подколки. Наверное, будь он в силах ходить, уже бы давно сам кинулся под какую-нибудь машину. Вот Вайолет бы и дня не вытерпела с человеком, который к ней так относился, — впрочем, откуда ей знать, какой она сама станет на старости лет. Пока что она, к счастью, в самом расцвете красоты и молодости — во всяком случае, так она сама думает. Фредди со Стюартом, кажется, всегда были ровно такими же, какие они и сейчас. Вайолет, конечно, сочувствует Бальтазару, но она сама присутствует при этой бесконечной мелодраме много дольше. Не то чтобы ей это не нравится — теперь она думает о них как о своей семье, но так было, конечно, не всегда. Давным-давно, когда вечеринки были веселее, а тело моложе, Вайолет ужасно утомляли без устали спорящие мужчины, вдруг повстречавшиеся ей на пути. После первого же вечера у своей подруги, на котором она совершенно случайно наткнулась на Фредди и Стюарта, недовольно обсуждающих особенности разных видов чёрного чая и не желавшие уступать друг другу ни на йоту, даже в самом что ни на есть пустяке, Вайолет зареклась даже смотреть в их сторону. Но вот на второй вечеринке она завела разговор о разном крое рубашек с одним милым юношей и только-только нацелилась познакомиться с ним поближе, как вдруг с удивлением — и долей ужаса — узнала в нём того самого склочного гея со дня рождения своей подруги. Встречаться они стали всё чаще и чаще — со Стюартом, конечно, было общаться всё-таки интереснее, но Фредди никогда не оставлял его одного, так что пришлось налаживать отношения и с ним тоже. Тогда Вайолет ещё и не подозревала, что перед ней — самая что ни на есть настоящая любовь, и почему-то считала их очень забавными. Она до сих пор так думает и иногда приходит даже не потому, что умер их очередной знакомый, а они все ещё живы и уходить в мир иной не собираются, но просто так, посмотреть на Фредди со Стюартом, послушать их разговоры, редко заканчивающиеся (да и, честно сказать, начинавшиеся) приятно, выпить чаю и на секунду представить, что бы было, не встреть она их; не заговори со Стюартом на том вечере. Вайолет ненавидит одиночество, просто не выносит пустоты квартиры — даже в каком-нибудь кафе, в самом сердце городской суеты, среди абсолютно чужих людей не так ужасно, как в её маленькой, одинокой гостиной. Но у Фредди со Стюартом, несомненно, лучше всего. Здесь есть чай, удобное — её — кресло и друзья. Вместе с ними она пережила много чего; впереди бед, наверное, уже много меньше, и жизнь постепенно подходит к концу. А всё-таки Вайолет любит приключения и частенько забывает подумать о последствиях, так что она, наверное, ещё всё-таки обязательно попадёт в какую-нибудь историю. И первым делом побежит рассказывать Фредди со Стюартом — ну или позвонит, смотря насколько сильно вляпается. У Фредди со Стюартом даже всякие передряги какие-то несерьёзные. Всякое в жизни бывает, конечно, но чаще всего они просто ссорятся из-за очередной ерунды или же никак не могут договориться, куда пойдут вечером — в оперу или на балет. Вайолет тоже мечтает о таких проблемах, но точно знает — на опере она запутается в сюжете, а на балете заснёт, так что не судьба. В квартире Фредди и Стюарта всегда тепло и горит свет, потому что тяжёлые шторы плотно закрывают окна. Еда здесь не очень, зато чай — то, что надо. Бальтазар в последний раз всхрапывает и затихает; Фредди со Стюартом по третьему кругу начинают обсуждать эту самую миссис Смит из соседнего дома, вознамерившуюся высадить в своём саду куст шиповника, и тогда он через несколько лет прорастёт в их сад и будет мешать открывать заднюю дверь. Чуть улыбнувшись, Вайолет отпивает огненного чая и смотрит на многочисленные урны с прахом почивших собак. Она очень, очень надеется увидеть этот самый злосчастный куст.