Сойдёт для сельской местности

Вечерело. Коровы должны были вот-вот вернуться с паши, солнце — спрятаться за горизонтом, а Шу — найти свои шнурки. Катастрофа. Искал он их уже минут десять, не меньше. Вальта, в теории, могла бы ему помочь и напомнить, что он сам же их постирал и повесил сушиться, но такой вариант развития событий был бы ей совершенно не на руку. Ведь все эти десять минут она стояла возле двора в компании Перца и всё больше осознавала, что необходимо срочно что-то предпринять. Иначе как бы Перец совсем не завял, окончательно и бесповоротно. То есть Лопух. Эх, хотелось бы ей верить, что он такой хмурый всего лишь из-за новой клички… — Я буду всегда тебя любить, что бы ни произошло, — ляпнула Вальта первое, что пришло ей в голову. — Хоть ты теперь уже и официально совсем Лопух. — Спасибо, — неубедительно прозвучало в ответ. — Ты из-за него так, да? — Шу и его шнурков? — Нет, Вакии и его волос… — Скорее из-за себя… Вальта тяжело вздохнула и привстала на цыпочки, чтобы заглянуть через забор. Ага, Шу шнурки успел найти и уже начал обуваться. Времени почти не осталось. Следовательно, следующий довод должен прозвучать максимально убедительно. — Послушай, — задумчиво начала Вальта, — то, что ты чувствуешь, это совершенно нормально. Вон у одной моей одногруппницы за то время, что мы учимся вместе, было больше девушек, чем у меня подруг за всю жизнь. И ничего, никто не воспринимает такое в штыки. — Ты не понимаешь, — наконец повернулся к ней Перец. То есть Лопух, — проблема не в этом. Если бы у меня была девушка или даже несколько, переживать бы совсем не пришлось. А так я могу только завидовать твоей одногруппнице. Да уж, тяжелый случай. Так просто не достучаться, придется попробовать иначе: — Я имею в виду, что в современном мире больше никто не станет осуждать тебя за то, что тебе нравится кто-то, одного с тобою пола… — Не нравится, — упрямо поджал губы Лопух. — Я влюбился по уши. С первого взгляда. — Тем более! — Вальта, — по правде, столь отчаянные интонации прилично её напугали, — так только в большом городе. Тут, если хоть кто-то узнает, на следующий день в курсе уже будут абсолютно все. Конечно, моя семья тоже. Родители от меня отрекутся, бабушка больше никогда не станет варить мою любимую окрошку, а Ранжиро больше никогда не пойдет со мной на рыбалку! — Ранжиро? — Мой двоюродный брат, я же говорил! — А, — немного разочарованно протянула Вальта. В глубине души она была вовсе не против того, чтобы Перец, который Лопух, больше никогда не ходил на рыбалку с кем попало. Но, можно подумать, её кто-то спрашивал. — Извините, что вам пришлось столько ждать, — Шу подошел к ним, на ходу приглаживая растрепанные волосы. Вальте на миг стало совестно: всё-таки она недостаточно внятно объяснила ему, куда именно они идут. Бедняга даже обул относительно новые кроссовки и выстирал шнурки, ну где такое видано? И это она ведет такого красавчика играть в футбол. Вдруг выжить не смогут ни кроссовки, ни он? — Ничего страшного, — вяло откликнулся Лопух. И все трое неспешно пошли к школьному двору, который находился возле клуба, который в свою очередь располагался на другом конце села. Вальта быстро начала обо всём жалеть: о том, что рискнула сегодня выйти со двора, не придумала правдоподобных ответов на предсказуемые вопросы заранее, приехала этим летом в село, поступила два года назад в колледж, шестнадцать лет назад родилась. А почему пришлось жалеть? Потому что старушки, сидящие на лавочках чуть ли не возле каждого дома, конечно, тут же её узнавали. — Здравствуйте! — говорили хором все трое. Вальте понадобилось не сильно много времени, чтобы натренировать Лопуха и Шу, а последнему ещё и объяснить, что тут так принято, здороваться нужно со всеми. Разве что кроме совсем противных собак, которые так и норовят покусать всех за пятки. — Здрасьте! — отвечала очередная старушка и мило улыбалась. А потом вслед троице раз за разом слышалось приглушенное бормотание: «ух, журналистка, точно жениха себе привезла!». Это, мягко говоря, прилично раздражало. К счастью, у Лопуха и Шу хватило мозгов, чтобы делать вид, что они не слышат этого бормотания. Всё могло бы продолжаться так же чудесно, вот только невозможно было пройти к школьному двору, не встретив при этом тётю Маню. Она была своеобразным пропускным пунктом. И никогда, никогда не бормотала что-то у кого-то за спиной, говорила всё исключительно в лицо, с подчеркнутой суровостью. — Вальта! Девочка моя! — радостно воскликнула она, и, как ни странно, всякая суровость мигом пропала. — Ну как, ты уже совсем журналистка? — Почти совсем, — неопределенно махнула рукой Вальта и потупилась. — А кто этот милый мальчик? — охнула тётя Маня. — Твой жених? — Я? — удивился Лопух. — Он! — для наглядности женщина ткнула пальцем Шу в грудь. — Мой друг, — не слишком уверенно попробовала объяснить ей Вальта. — И мы это… Пойдём, наверное. Приятно было с вами повидаться! — Заходите как-нибудь на чай! — воодушевленно крикнула тётя Маня. И уже тише добавила: — А ведь я всегда была уверена, что вам с Луи суждено быть вместе, а оно вон как получилось… Вальта подавилась воздухом и ужасно закашлялась, Шу тихо засмеялся, а Лопух обиженно засопел: — Вот почему никто и никогда не пытался назвать меня твоим женихом? Ты же гуляла со мной намного больше, чем с тем же Луи! — Наверное, тётя Маня уже давно начала догадываться о цвете твоей ориентации, — сердито проворчала Вальта себе под нос, заслужив укоризненный взгляд Лопуха и заинтересованный — Шу. — А что не так с твоей ориентацией? — участливо спросил тот. — Если будете затрагивать эту тему, — руки Лопуха сжались в кулаки, а голос дрогнул, — я за себя не ручаюсь! — Прости, Лопух. Просто ну не могла я про это не пошутить, — в самом деле, каким Вальта будет считаться другом, если не станет припоминать ему то происшествие в супермаркете как минимум всю оставшуюся жизнь? — Не называй меня так! — крикнул Рантаро это так яростно, что Вальта вцепилась Шу в локоть и мысленно пообещала себе держаться от всяких Лопухов подальше. Ну и пусть остается Перцем, раз уж ему так спокойнее. На здоровье. К счастью, можно было не продолжать неловкую для всех сторон тему, так как впереди показался дом, который Вальта совершенно ни с чем не смогла бы перепутать. Ещё бы, ведь только тут они смогут раздобыть футбольный мяч. По крайней мере так всегда было раньше. Но только Вальта собралась разъяснить Шу все тонкости этой схемы, как Перец решил снова открыть рот, видимо, на этот раз после напряженных раздумий: — Подожди. А почему все старушки знают о том, что ты на журналистку учишься, а я нет? — Потому что я не учусь на журналистку! То есть как… Когда сдавала там экзамены, думала, что поступаю на журналистику, но, оказалось, это так, чтобы звучало более привлекательно. На деле попала я на издательское дело и редактирование! Вот только узнала об этом, уже поступив. — Ну и разводняк, — охнул Перец. А Вальта с облегчением толкнула калитку нужного ей дома. Чтобы тут же стать облаянной большим рыжим псом весьма свирепой наружности. К счастью, который хоть сидел на цепи. Шу только повел плечами, Перец нахмурился, а Вальта осуждающе посмотрела на собаку: — Серьёзно, Карий Глаз? И это так ты нас встречаешь? Или совсем меня забыл? От звука её голоса пёс тут же успокоился и приветливо завилял хвостом. Из дома выходить никто не спешил. — Карий Глаз? — недоверчиво переспросил Шу. — Так его зовут. У Теодора, его хозяина, странные взгляды на имена для собак. Прошлую звали Жёлтый Глаз, так то ведь совсем… — Никуда не годится, — поддакнул ей Перец. — А кто такой этот Теодор и зачем мы к нему пришли? — Он председатель, — важно проговорил Перец. — Чего? — Ну, — Перец встретится взглядом с Вальтой, но та лишь пожала плечами, — нашего села? — Его на самом деле зовут Александр, — добавила Вальта для полноты картины. — Но все его за спиной называют Теодором. Не уверена почему, это какая-то старая история. В которую посвящают только избранных. За разговором они не сразу заметили, что больше находились во дворе не одни. На крыльце успел появиться высокий мужчина средних лет. Всё это время он, прищурившись, рассматривал своими зелеными глазами Вальту. И когда та подняла голову из-за тревожного предчувствия, тут же встретилась с ним взглядом. Несмотря на все здравые соображения, по спине тут же пробежал противный холодок. — Вальта Аой, — очень даже довольно протянул Теодор и криво усмехнулся, — вот тебя-то нам тут и не хватало! Вот тогда Вальта и растерялась окончательно. И вот что ей теперь делать? Убеждать Шу в том, что этот дядя никогда её не обижал, успокаивать снова разбушевавшегося Карего Глаза или умолять Перца, чтобы он поговорил с председателем вместо неё? Или же всё-таки взять себя в руки и договориться о футбольном мяче с Теодором самой? Вальта ущипнула себя за руку и упрямо подняла подбородок. — И почему же вам не хватало именно меня, дядя Саша? — Потому что, — Теодор улыбнулся ещё шире, а в его глазах заплясали смешливые искорки, — среди нападающих тебе никогда не было равных. И ты же прекрасно знаешь, что я терпеть не могу, когда наши проигрывают… Тем более раз за разом. Зато теперь, чувствую, никто не сможет встать у нас на пути! Победа будет за нами. Если ты соберешь достойную команду до вторника.