He makes me smile

Ичиго гладил пантеру, громко мурчащую и облизывающую его тщательнее некуда, и смотрел на безвольное красивое женское тело, лежащее рядом на диване. Сюрреализм происходящего у него не укладывался в голове: он влюбился в Гриммджо, который был, по какой-то неизвестной причине, в этом женском теле… — Я могу объяснить, если ты не против. — Будь добр. А то я всю ночь нормально не спал, весь день волновался, потом нечаянно упал на понравившуюся мне девушку, которой оказался ты… Мой мозг отказывается работать нормально после такого, — Ичиго устало выдохнул. — Когда ты собирался об этом рассказать? Или не собирался?! — Сели бы на диван и рассказал бы. Ну может для вступления, сказал бы пару фраз, подводящих к теме разговора, извинился бы за внезапность, а потом бы ошарашил, что я и есть Грейнн. Однако жизнь решила, что ты должен все узнать на пять минут раньше, после такого нелепого падения на пол. — Теперь понятно. И давно ты в этом теле? — Четвертый день. Я бы и раньше сказал, но не знал как. Ичиго, давай, я с самого начала расскажу что, где, как и зачем? — Валяй, — махнул рукой Ичиго и закрыл глаза: Киса добралась до них. — Все началось с нашего разговора в моем доме, когда ты мне рассказал про образование и университет, а потом убил жестокой правдой — такой, как я, учиться не может. Поступление в университет стало моей идеей-фикс — я очень хотел получать образование вместе: сидеть рядом и слушать лектора, задавать ему вопросы, узнавать новое, делать в библиотеке домашние задания, а не просто присутствовать незримой тенью на занятиях… Но все упиралось в «бытие человеком». — Да, я помню твоё печальное лицо, когда я тебе объяснил, как у людей все принято. — Угу. Я не хотел соглашаться, что это невозможно и внезапно вспомнил про Урахару Киске. У него столько всяких интересных примочек в свое время было, да ещё он мне и должен был. Подумал, а почему бы не наведаться в гости, вдруг поможет? Урахара почесал затылок на мою «боль», подумал и сказал, что вполне реализуемое желание, только нужно время и деньги. Спросил, правда, зачем мне это, удивился, что я собрался учиться, и попросил прийти через неделю, — Гриммджо помолчал немного в голове Ичиго, подбирая слова и продолжил: — Через неделю он назвал мне точный день, когда тело и документы для поступления в университет будут готовы. Велел учить английский — это самый распространенный язык, ведь я буду студентом по обмену. Пояснил, что так легче объяснить мои нестандартные реакции и незнание человеческого мира окружающим — другой менталитет. — Ничего себе… Это искусственное тело для шинигами, что ли? — Оно самое. Я тебе не говорил — хотел сделать сюрприз — явиться в новом теле и показать студенческое удостоверение, правда только с кафедры психологии. Ты извини, но эта наука мне интересна больше. — Ты чего, Гримм, конечно же я понимаю. — Ну вот, прихожу я такой довольный, а Урахара мне это тело показывает. Я психанул и хотел отказаться, а он давай мне объяснять, что документы легче было сделать студентке-ирландке, потому что у него тело готовое было с подходящей внешностью, и что чаще всего психологи в мире людей — девушки, да и не все равно ли мне кем быть: девушкой или парнем? Одним словом, я хотел отказаться от этой затеи, но так хотелось учиться и разделять с тобой больше интересов, чем домашние дела и обнимашки по вечерам и утрам, что решил все же взять тело и подумать как тебе правильно объяснить потом. Тиа предложила жить вместе, недалеко от тебя — потому мы и сняли эту квартиру. Еще, правда, не все купили, пока что обживаемся. Вот так, если коротко, прошел мой первый день. — Это ты мне только один день описал? Ничего себе, сколько всего произошло. Ладно, давай дальше. Ичиго слушал Гриммджо и никак не мог собрать мысли в кучу: слишком много всего произошло. Он понимал, что обыденный тон арранкара — это лишь внешнее, на самом деле Гримму пришлось с этим жить уже четыре дня. Сколько же всего он там успел передумать и переварить? Ичиго пока что не мог оценить это все здраво и продолжал автоматически задавать вопросы, стараясь, по мере повествования, прийти в себя и как-то сориентироваться во всем том, что на него вывалил арранкар. А Гриммджо, как будто чувствуя замешательство Ичиго, старался сухо и емко излагать факты — драматизм сейчас был ни к чему — и без него надолго хватит пищи для размышлений. — Хорошо. На второй день я встретился с деканом и заикнулся о работе для тебя, когда мне самому предложили работу на полставки на кафедре психологии — раз еще и работать вместе можно, то почему бы и нет? Декан пообещала спросить и написать мне, а телефона-то у меня не было. Помчались с Тией в магазин за телефоном, ну об этом ты уже знаешь. Затем Тиа меня потащила в твоё кафе, посмотреть одним глазком, как ты там работаешь, пока ты нас не знаешь: интересно же какой ты с другими людьми. — Тина — это Тиа?! — Да, она — Тина Йоханссон — студентка из Дании. Тоже имеет искусственное тело и документы. Она решила потратить деньги Айзена на наши тела и документы, мое обучение, эту квартиру и помощь тебе. Я ей первой рассказал о своей идее и она взяла на себя все финансовое обеспечение моей и своей мечты. — Ах вот оно что… Теперь понятно, откуда Тиа знает про деньги, цены на образование и почему я такой подарок получил. — От меня. Она не пошла учиться — ей с Лас Ночес приколов хватает. Так, на чем я остановился? — Вы с Тией, в телах, пришли в кафе на меня посмотреть. — Да, точно. А там эти мудаки со своим отсутствием манер и я не удержался… Ну, правда, сидят и нагло обсуждают свои сексуальные фантазии вслух, да еще и глазами раздевают. Фу! — Вот так некоторые люди свой интерес выражают… — Не считаю это правильным и как это закончилось ты уже знаешь. А сбежали мы не из-за того, что боялись полиции — не хотели доставлять тебе еще больших проблем. Да ещё ты мог меня вычислить, а я тогда ещё не придумал, что сказать. — Оооо… У меня столько вопросов, но это потом, рассказывай дальше. — Хорошо, вопросы потом. Короче, тем же вечером ты признался, что я в женском теле — «та самая», и вот тогда я понял, что попал по полной программе. А тебя же еще надо было незаметно устроить на работу в библиотеку, чтобы ты меня еще не раскрыл при этом… — Странная логика, ну да ладно, иногда я сам нелогично поступаю. — Я не горжусь своей гениальной стратегией, Ичиго, просто это было лучшее, до чего додумался на тот момент — отправить Тию к тебе с извинениями и номером телефона, чтобы у тебя было возможность попросить у меня помощи в поиске работы, если что, и так и произошло. А потом ты первым мне написал сообщение и у меня был минутный шок. Сначала я даже не знал, как ответить — вообще впервые писал в телефоне и с тобой, как с парнем, общался… Но как-то оно само разрулилось и было так классно, что я уже засомневался — а может подольше не говорить? Эгоистично хотелось, чтобы твое внимание было направлено только на меня, а симпатия к Грейнн тому только способствовала, но я начал понимать, что все слишком сильно запутается, если не сказать сейчас, а потом будет точно больнее выяснять отношения. Да и врать — это так сложно и неприятно — надо изворачиваться, помнить что и как сказал, ну его, короче. — Это вроде уже окончание второго дня, да? — Да. На третий день я принял решение рассказать тебе правду, испугался, что ты меня не поймешь и пошлешь. Накрутил себя, психанул и сорвался в Уэко Мундо. У меня реально сорвало крышу, как в старые добрые времена: я поссорился с пантерой, предупредив, что скажу правду и нас обоих могут послать, Киса взбесилась, что я ее не спросил, она не хотела тебя терять из-за моих каких-то ошибок, и разодрала внутренний мир на лоскуты. Сейчас мы уже помирились и она привела внутренний мир в обычный вид, но в тот момент было дико больно: я думал она там камня на камне не оставит, насколько она была на меня зла. Единственно, что ее привело в чувство — слова Тии, что надо дать тебе время подумать, но все будет хорошо. — Хорошо, что у тебя есть Тиа. — Именно. Я же пришел к ней в растрепанных чувствах и попросил поохотиться вместе, — сил не было после разборок с Кисой. Весь этот коктейль из злости на самого себя, страха потери тебя помутнил мне рассудок — меня накрыло совсем, Ичиго. Если бы Тиа вовремя не придавила бы меня своей силищей мордой в песок, то, наверное, я бы здесь не сидел, и не разговаривал. А так, она меня привела в чувство, сделала разбор полетов, обозвала дебилом и отправила с тобой разговаривать, а не с ума сходить перед тем, как я вообще твой ответ услышал. Ну, а сегодня я опять-таки просто хотел провести день с тобой — это очень волнительно в женском теле, которое чувствительнее моего собственного. Я понял, что такое влюбленность — просто сидишь, стоишь или сидишь с симпатизирующим тебе человеком, и все такое яркое и красочное, а если ещё его за руку взять или он на тебя плюхнется, то все: сердце стучит, адреналин в крови зашкаливает, дыхание сбивается… Я вообще был к такому не готов, хотя Хичи мне давно уже объяснял, что замыкает на конкретном человеке и все начинается с головы. А в голове чаще всего был ты и цепная реакция, в виде остро реагирующего на тебя тела, не заставила себя долго ждать. — Ахахаха… — захихикал Ичиго. — Все, меняйся с Кисой, будем разговаривать как люди — глядя в глаза. Пантера лизнула Ичиго в нос и спрыгнула на пол, а на ее месте возник арранкар. Он аккуратно отодвинул женское тело и сел по-турецки так, чтобы собой заслонять его от Ичиго. Гримм виновато смотрел и кусал губы, не зная, что еще сказать. Ичиго вцепился себе в волосы, выдохнул и скривился. — Ну почему все так сложно?! — Не спрашивай меня, моя истерика длилась почти сутки, сколько твоя продлится — я не знаю. Я очень хочу помочь, но даже не знаю, что я еще могу сделать, чтобы тебе полегчало, и я при этом еще больше не накосячил. Ичиго потёр переносицу, а потом закрыл лицо руками. — У меня в голове не укладывается — я влюбился в тебя в женском теле. И мне действительно очень понравилось проводить с тобой время как с Грейнн: было легко, весело и эмоционально насыщенно. Все как ты и сказал — мир ярче, сердце бухает и кровь кипит. Но, бля, это же ты, Гримм! — Прости… Мы теперь перестанем быть друзьями и ты меня пошлешь? — Я не собираюсь тебя посылать! Ты вообще чего? Друзей так просто не посылают, тем более близких, а ты вообще мой духовный меч, забыл?! Но мне надо переварить, понимаешь? Это очень мне напоминает сюжет манги, которые так любят девушки, про двоих друзей, один из которых влюблен во второго и половину произведения боится признаться, потом признается и опять боится, что их дружеские отношения кончатся, а романтические вообще не начнутся. — О! Надо будет почитать… — попытался пошутить Гримм, но сразу же осекся. — Ичиго, я тебя понимаю, ведь я тоже парень, тьфу, я вообще арранкар, и для меня это еще страннее… Все очень усложнилось прямо сразу… Я даже не знаю, как это все распутать, если честно… Хочешь, я вообще не буду показываться в женском облике? В университете буду тебя избегать, на лекциях сидеть, чтобы ты меня даже не видел, если тебе тяжело. Как скажешь, так и сделаем, только чтобы тебе было легче. У меня не было намерения влюблять тебя в себя, оно как-то у тебя самого произошло… Извини… Ичиго похлопал рядом с собой по дивану: смотреть на терзающегося арранкара больше не было сил. Гриммджо аккуратно переместился, осторожно обнял в ответ и затих, радуясь, что не послали и то хорошо. — Гримм, я подумаю как и что дальше, но посылать я тебя не собираюсь, понял? — Понял. Я могу пока не приходить к тебе, чтобы не мешать и не отвлекать, даже мысли подслушивать не буду. Просто думай столько, сколько нужно. И спасибо, что не оттолкнул, а стараешься понять. — Мне кажется, если бы со мной произошло что-то такое, ты бы поступил так же. — Конечно. Меня женским телом уже не удивить, после Кацуки-то. — Ахахаха. Точно, ты прав — ситуация как у Хичиго и Кацуки… Кхм… Кажется, это я во всём виноват… — В смысле? — Вспомнил фразу Хичиго, что по моим запросам мне нужен второй Кацуки… Ну вот — почти то же самое, только мы в одном мире и тело съёмное. — Блин, а ведь точно… А ещё ты мне один раз ляпнул, что жалко, что у меня тело не женское… — Бля… Может это мне перед тобой надо извиняться? — Все уже, забей. Не будем искать виноватых, просто подумай и реши. — Хорошо. И пока на работу будем ходить отдельно, ладно? — Ладно. И перестань уже вздыхать — все будет хорошо, если мы не расстаёмся — решим как-нибудь. — А Хичиго как сказать?! — нахмурился Ичиго. — Он уже знает, я ему с утра сказал. Он же примчался, весь такой взъерошенный, пока ты спал — устроил мне второй разбор полетов… Короче, я до разговора с тобой аж два раза по шее успел получить. — Не сладко же тебе пришлось… — Да я не против, реально как мудак себя повел — заставил волноваться… Но все единогласны, кстати, что я правильно решил сказать правду и не морочить тебе голову. И то, что я должен терпеливо себя вести — тоже. — Мда… Ну ладно, значит Тиа и Хичиго в курсе. Буду знать, — хмыкнул Ичиго. — Извини… — Прекращай извиняться. Никто не виноват, просто стечение обстоятельств и исполнение моего желания. Ну и Хичиго тоже, тот был просто одержим идеей найти мне правильную девушку, а потом тоже загонялся, что эта самая девушка нам всю жизнь сломает. Он был рад, что это ты? — Хичиго сказал, что мне точно может тебя доверить, потому что меня он знает и против ничего не имеет. — Вот ведь, хитрюля, да? И молчал весь день… — Не ругай его, он просто не хотел усугублять, я думаю. — Ну, правильно, нечего сказать… Ох, даже немного полегчало, когда поговорил с тобой и понял что к чему, а то сначала реально шок был… И да, больше так не психуй, ладно? Давно мне так больно не было… — Ичиго… — хотел было опять извиниться Гриммджо, но Ичиго хмуро посмотрел на него и он осекся. — Поэтому я тебе верю, сам прочувствовал на себе и знаю как тебе было плохо и как ты переживал. Не извиняйся, всем нам срывает крышу время от времени — эта опция неизменно входит в комплектацию под названием «человек». — Ичиго, страшно было решиться на этот разговор и я рад, что поступил правильно. Я тоже хочу, чтобы со мной также поступали — были искренними. — Сложно быть честным, понимаю, но так действительно лучше. — Бля… — Ну, что опять? — Ну я не кристально честен, если уж на то пошло, но не хочу подставлять других. — Тааак… Значит это точно Хичиго, вот прям чувствую, что он в курсе, но ты его покрываешь… И, кто бы это мог ещё быть? Тиа знает, кто-то из моих, да? — Да. — Значит отец. — Угу. Совета спрашивал. Ответ был тем же — скажи правду, возьми ответственность и прими последствия. — Ну, тогда скажу тебе спасибо. Я-то уже начал голову ломать, как им все объяснить, а ты все уже за меня сделал. — Так просто получилось и я не специально. — Да я же понимаю, что тебе не с кем было поговорить… А Хичиго как тебя вычислил? — На улице нас с Тией увидел — она ногу подвернула, а у меня также ментальный блок слетел. В этом теле такое бывает… — И он что? — Обрадовался, что Грейнн — это я. Ему вообще это тело нравится, он с ним как с куклой играет: помогает одевать, причесывает, даже ногти накрасил. Смотри, — Гриммджо показал ногти, накрашенные синим лаком на женской руке. — Тот самый лак? Из магазина? — Ага. Я же хотел накрасить. Хичиго так обрадовался, что может мне помогать заботиться о Грейнн — я думаю, он просто скучает по Кацуки и прикосновениям к женским телам — они все же другие, поэтому не запрещаю ему. Если возникнут вопросы или еще что, я готов все объяснить и выгородить Хичиго. — Ну, как бы да. Главное — чтобы потом проблем у него самого не было. Говоришь Грейнн Риган Хичиго нравится? — Очень. Он такой довольный, когда Грейнн красиво выглядит, трогает, поправляет там что-то, комплименты говорит. Оказывается, он классный парень — заботливый, ласковый и бережный. Совсем с другой стороны его узнал и мне, что самое интересное, понравилось это отношение, поэтому теперь я понимаю Кацуки и почему ему реально стало пофиг какого пола у него тело в этом мире. Такое отношение нельзя описать словами — оно как наркотик — хочется еще и еще. Хичиго мне признался, что хорошо, что Вампиреныш появился первым, а то бы он тоже на Грейнн запал, и тогда было бы совсем весело — вы оба влюбились и не смогли бы поделить. — Ничего себе сколько ты всего нового узнал из-за женского тела! Теперь я понимаю, что все могло быть намного сложнее. — Мда. Не хочу с тобой расставаться, — надулся Гримм, когда Ичиго перестал его обнимать. — Я знаю, что это ребячество, но зато честно. — Гримм, ты такая зараза, но милая зараза. — А ты клубничное солнышко. Ну, не злись, а? — Да я уже и не злюсь, уже даже не в шоке — просто рад, что с тобой все хорошо. Ещё я хочу поговорить с Хичиго, ну и отцом, наверное. — Я понял. Слушай, мне все равно нечего делать, поэтому можно я тебя закину в клинику, а потом приготовлю ужин и поубираюсь? А, если что-то поменяется, то ты мне пишешь смс, хорошо? — Договорились, — улыбнулся Ичиго, обнимая Гриммджо за шею и оказываясь прямо на складе рядом с удивлённым Хичиго. — Неожиданно… — констатировал тот, глядя на них. — Прости, не хотели тебя пугать, просто мне надо поговорить с отцом, а Гримм подкинул, — улыбнулся Ичиго, обнял близнеца, а потом отправился в кабинет отца. — Он знает про меня? — ужаснулся Хичиго, посмотрев на Гримма. — Я получу по шее? — Думаю, что нет, я просил тебя не ругать. Сначала я соврал, что ты узнал сегодня с утра, а потом все же решил сказать всю правду: ты на нас с Тией наткнулся чисто случайно и помогал мне заботиться о теле, ведь оно тебе нравится. Единственное о чем умолчал — о нашем секрете с одеваниями-раздеваниями. — Понял. Ну, ладно, раз надо поговорить, то надо. А вы на чем сошлись? — Ну, я пока ночую в нашей с Тией квартире — Ичиго надо подумать. На глаза ему как Грейнн не попадаюсь, а потом он мне уже скажет. Вы все были правы — Ичиго не послал, выслушал и сказал, что все решим так или иначе. — Ну, тогда хорошо, — Хичиго подошёл и обнял арранкара за шею. — Все будет хорошо, Гримм, вместе мы справимся. — Вместе — точно. Ладно, я пошел наводить порядок у вас и готовить ужин — мне надо себя чем-то занять. Они ещё раз обнялись и Гриммджо телепортировался в квартиру близнецов. За три часа он сделал генеральную уборку, даже лампы на потолке от пыли протер, постирал и приготовил Ичиго лапшу с курицей и овощами. Подумал немного и сделал ещё блинов с сыром на завтрак, которые так понравились Ичиго. Осмотрелся и остался собой доволен — и ему хорошо и близнецы оценят — вздохнул и отправился вовсвояси — пока Ичиго думает придется ему пожить отдельно.