He makes me smile

Гриммджо цапнул майку Ичиго из шкафа и отпросился в ванную умыться. Ичиго крикнул вслед, что не успел повесить полотенце, оно на стиральной машине лежит, и пошел мыть посуду. Гримм привел себя в порядок, повесил полотенце на крючок и присел на бортик ванной. Он продолжал себя чувствовать не в своей тарелке и это для него было новым: он смущался, беспокоился и маялся одновременно. Какое-то напряжение разливалось по женскому телу и путало мысли. Пантера шевельнулась внутри, успокаивающе мурча, ей тоже было не по себе, но никакой опасности она не чувствовала, поэтому просто предложила поговорить с Ичиго. Напомнив себе, что он Секста Эспада, Король сражений и арранкар, который никого боится в Уэко Мундо, Гримм решительно вышел из ванной и направился помогать Ичиго. Тот оглянулся, рассматривая девушку в своей майке, которая не доходила даже и до середины бедер, и улыбнулся. — Тебе комфортно в одной майке? А то шорты ещё можно одеть. — Почему ты спрашиваешь? — удивился Гриммджо. — Ты выглядишь смущенным. — Это не связано с одеждой, — признался Гримм, подходя к Ичиго и принимаясь вытирать пиалы. — Чувствую себя странно в твоём присутствии, если я в женском теле. Как будто все стало слишком сложным — эмоции становятся многокомпонентными и сразу не определяются как что-то одно. — Слишком все противоречиво и непонятно, как себя вести, да? — Откуда знаешь? — Тоже самое состояние преследует меня сегодня особенно явно. Словно зудящая кожа — хочется уже расчесать до крови, чтобы только это прекратилось. — Если бы это было только физически, то я бы назвал это возбуждением, но когда это эмоционально — мне трудно подобрать правильное определение. — Гримм, это может быть состоянием влюбленности, — улыбнулся Ичиго. — Тебе хорошо с человеком, но ты уязвим и поэтому очень раним. Постоянно о нем думаешь и хочешь быть рядом, но иногда это смущает до чёртиков, расстраивает и ты путаешься в мыслях, действиях, меняешь свои решения. — Состояние яркое, не спорю, но выматывает постоянно беспокоиться и думать. — Со временем оно преобразуется в что-то более комфортное, мне так кажется. — У тебя так было? — Нет. У меня была односторонняя влюбленность, а там без вариантов — просто надо пережить со временем и идти дальше. Сейчас же она взаимная и это совсем по-другому: на мне тоже кто-то зациклен также сильно, как и я, и это дико приятно. А на счет моего заявления про преобразование в более комфортное состояние: я читал статьи, что влюбленность поначалу интенсивная, а потом начинает спадать весь этот ажиотаж из нового опыта и восприятий и переходит на другую стадию — более спокойную и размеренную — в любовь. Мозг долго не может переносить такие перегрузки нервной системы, когда шарахает то в позитив, то в негатив, и, со временем, находит равновесие. — Короче, надо просто жить дальше и не бороться с этим, да? — задумался Гриммджо. — Именно. Все само собой разрулится, — подтвердил Ичиго и огляделся. — Все, посуду помыли, кухню убрали, можно, с чувством выполненного долга, идти спать. — Я не хочу спать, хочу разговаривать, — надулся арранкар, убирая посуду в шкафчик. — И обнимашек хочу. Слишком нагло, да? — Нет, я тоже не хочу спать и хочу обнимашек, — хмыкнул Ичиго, обнимая женское тело и поглаживая его по спине. — Пошли в кровать, там удобнее, — проворчал Гримм и начал пятиться назад, увлекая Ичиго за собой. — Ты решил проиграть все сценарии, которые видел в аниме и фильмах? — захихикал Ичиго, валясь спиной на кровать и обнимая плюхнувшуюся на него сверху девушку. — Я ориентируюсь на них, потому, что у меня нет собственного опыта, но раз у тебя есть — говори как надо. — У меня его тоже нет, поэтому не вижу ничего зазорного в переживании самим тех моментов, что зацепили наше внимание в фильмах или книгах. — Это ты так признался, что тебе такого же хотелось? — Вот поэтому я и говорю, что больно умный ты, Гриммджо. — Ну вот, — ухмыльнулся арранкар. — Тогда поцелуй меня как фильмах. — Я не актер, потому сделаю, как умею, — хмыкнул Ичиго и осторожно поцеловал приоткрытые губы девушки. — Гримм? — прошептал Ичиго, чувствуя, что тому не по себе — Грейнн не реагировала и напряглась. — Ичиго, я не знаю, что мне делать! Я не умею целоваться с людьми! — И ничего в этом страшного нет — никто сначала не умеет, — Ичиго погладил девушку по щеке и, вдруг с облегчением, засмеялся. — Прости, это не насмешка, я понял одну вещь! — Ну? — Гримм, ты все умеешь! Вспомни твой последний эксперимент с моим телом — сделал идеальнее некуда! Просто опять войди в это состояние слияния и все! — Ичиго, ты лучший! — Гриммджо порывисто обнял Ичиго за шею и сконцентрировался на переплетении сущностей. Пантера встрепенулась, женское тело откликнулось, а Гриммджо потянулся к человеку и соединил всю четверку воедино. В ушах опять застучал пульс, кровь побежала быстрее, дыхание сбилось и он прижался своим виском к виску рыжего, прислушиваясь к желаниям человеческого тела. Первой инициативу перехватила пантера: она совсем немного отодвинула женское тело от Ичиго, мазнула губами по щеке и лизнула мочку уха, почувствовав, как вздрогнуло человеческое тело. Киса отметила, что человеку нравится и повела языком дальше вдоль ушной раковины по самому краешку и осторожно прикусила кожу, соединяющую ухо с виском. — Ох ты ж… — выдохнул Ичиго. — В этом состоянии я вообще теряюсь кто, что чувствует… но это просто охренительно, Гримм! — Дааа… Охренительно — это правильное слово, — почти промурчал Гриммджо, медленно облизывая подбородок Ичиго и одновременно погружая пальцы в рыжие волосы. — Мне хочется тебя съесть, если честно. — Даже так? — хмыкнул Ичиго. — Мне нравится это заявление. — Ты разрешил, — предупредил его Гриммджо и поцеловал Ичиго в губы, ощущая, как переплетаются два языка и всех четверых окатывает волной возбуждения так, что кончики пальцев начинает покалывать. — А это не так сложно, как я думал, надо просто получать от этого удовольствие, — захихикал арранкар, пытаясь отдышаться после своего затяжного «неумелого» поцелуя. — Больше не говори мне, что ты чего-то не умеешь, — усмехнулся Ичиго, тяжело дыша. — Не буду, — согласился Гриммджо, мягко целуя припухшие губы Ичиго и гладя его двумя руками. — Можем поменяться ролями и ты будешь ко мне приставать. — О да, — они поменялись местами и арранкар захихикал, обнимая ногами талию человека. — Мне сначала было непонятно желание людей есть губы друг друга, а вот теперь я нахожу это более приятным, чем массаж ног! — Эти твои формулировки — это нечто! — ухмыльнулся Ичиго, поглаживая девушку по лицу. — Не тяжело хоть? — Приятно тяжело, не волнуйся, — заверил его Гриммджо и провел двумя руками по спине. — А теперь давай по-другому целоваться — медленно и осторожно, как будто мы смущаемся — такое в дорамах было. Ичиго наклонился ближе и принялся аккуратно целовать женские губы по их контуру. Грейнн гладила его и не мешала, приоткрыв рот, чтобы ему было удобнее. — Как же это потрясающе приятно… Ммм… — поделился Гримм, перенимая инициативу и также целуя Ичиго — осторожно и бережно, едва прикасаясь губами к губам. — Вроде бы одно действие, а как по-разному воспринимается. — Точно, — согласился Ичиго. — В зависимости от настроения получается по-разному, но по-своему приятно. — Может всё-таки под одеяло, а? — предложил Гриммджо, немного поежившись. Когда слияние прекращалось и пульс возвращался в норму, действительность быстро напоминала о потребностях тела в еде, сне и тепле. — Давай, — охотно согласился Ичиго, тоже внезапно обнаружив, что замёрз из-за открытой двери балкона. — Мда, жизнь в людском мире поистине удивительна, — задумчиво выдал Гримм, удобно устроив голову на плече Ичиго и поглаживая рукой его бок. — Я просто так оглядываюсь иногда в прошлое, вспоминая свои эмоции и отношение к тебе тогда и сейчас, и мне кажется, что это два разных Гриммджо Джаггерджака. Причем оба продолжают существовать, но последняя версия меня мне самому нравится больше. — Мне тоже, — согласился Ичиго, притягивая девушку к себе и целуя. — Наверное, у меня тоже начинается зависимость от приятных ощущений. А что будем делать, когда Хичиго вернётся? — Относиться к ситуации с пониманием. Теперь вы поменялись местами: у тебя женское тело под боком, а у него нет. Поэтому, ведём себя прилично, держим себя в руках и не забываем о ментальных блоках. — Ты прав, нельзя расстраивать Хичи, он и так тактично предоставляет нам выходные. — И это тоже, но ты ещё забыл о другом: девушка — это лишь одно из моих воплощений. Мне так же нужен мой друг Ичиго, а Кисе нужен ее любимый человек. — Сколько всех на одного меня, — хмыкнул Ичиго, продолжая целовать шею девушки между делом. — Ты сам виноват, — Грейнн чмокнула его в висок. — Хотел себе, как Кацуки, ну вот теперь не жалуйся. Кстати, ты мне так и не рассказал про свое увольнение. Много драмы было? — Достаточно. Второй управляющий Кай был убит горем: опять работать без выходных и проходных. Официантки тоже опечалились, но поняли, что для меня и моей учебы лучше действительно сменить место работы. Хозяин предлагал повышение зарплаты и больше свободного времени, но я ему не поверил и отказался. — И правильно сделал — ты бы не смог стоять в стороне, видя, как другие зашиваются на работе. — Все-то ты знаешь. — Не все, но многое, — ухмыльнулся Гримм. — Ты знаешь какая мне идея пришла в голову? Ахахаха, щекотно, Ичиго… язык в самом ухе это не совсем эротично — слишком мокро. — Мда… Значит, вычеркиваем из списка, — констатировал Ичиго и принялся просто целовать ухо. — Что за идея? — Когда вернётся Кацуки, подселить его в мою комнату и не говорить отцу, — предложил Гриммджо. — Я перееду, с телом и вещами, на время к тебе, он с Хичиго будем в моей комнате, а его друг — в комнате Тии. — И выбить для него импровизированный отпуск, — закончил фразу Ичиго, довольно улыбаясь. — А то он ведь не сможет жить у отца и не работать, значит времени на остальных почти не останется… — Красавчик. Все правильно понял. — Конечно. Они вчетвером будут тусоваться вместе, пока мы с тобой работаем в универе и учимся. Ну и времени вместе у нас будет больше вдвоем, без переживаний, что Хичиго и Тия скучают. Ну и я получу тебя в свое единоличностное пользование по ночам. — Собственник, да? — Отчасти, как и ты — со своими могу делиться, но с прочими ни за что. — Мне точно надо будет сказать спасибо Урахаре, — захихикал Гриммджо, уворачиваясь от поцелуев в нос и стараясь поцеловать сам. — Если бы не он, я бы проморгал такого парня, как ты. — Какого — «такого»? — Такого охренительного. Я, конечно, подозревал, что у вас с Хичиго должны быть похожие вещи в плане отношения, прикосновений и предпочтений, но когда это делаешь ты — это просто крышесносно. — Так, с этого места поподробнее. — Так, это только между нами, ладно? Когда мне надо было поступать в университет, Хичиго взял выходной и помогал мне: ногти Грейнн накрасил, прическу сделал, одежду выбрал и поставил условие — он меня разденет и оденет. Я согласился, потому что действительно понимаю его тактильный голод и ничего зазорного в этом не вижу, что бы мне ни говорили. — Если ты мне боялся говорить, потому, что думал, что я буду читать вам морали, то напрасно. Я тоже понимаю его, даже слишком хорошо, но мне бы хотелось, чтобы именно я одевал и раздевал это тело, когда ты в нем, — сразу же обозначил свою позицию Ичиго. — Так мы уже с ним и договорились, что он может ухаживать за телом, как за куклой, но без меня, именно после этого раза. Ты сначала дослушай, ревнивое создание! — Ладно, не злись, я слушаю, — Ичиго начал целовать женское тело в губы, пока оно не расслабилось. — Вот теперь давай дальше. — Хитрюля, — захихикал Гримм и поерзал, устраивая голову на плече. — Так вот, я офигел от самого процесса — чувственный, яркий, столько разных ощущений от прикосновений рук, одежды… Но больше всего меня поразило само отношение Хичиго: бережное, аккуратное и ласковое. Я почувствовал себя каким-то божеством, которому преклоняются, настолько он искренне проявлял свою симпатию к этому телу и хотел сделать его красивым. Реально, аж дух захватывало от происходящего. — Ты так это описываешь, что мне самому захотелось раздеть и одеть тебя. — Ичиго, я совсем не против, я даже очень за! — захихикал Гримм. — Если это сделаешь ты, я, наверное, просто помру от удовольствия. — Ну, значит с утра и сделаю, — хмыкнул Ичиго и потерся носом о висок Грейнн. — Одни разговоры чего стоят, не говоря уже о раздеваниях и поцелуях. Мой принцип не торопиться трещит по швам. — А в чем проблема? Я не против продолжения, — невинно заявил Гриммджо. — Я только за! Я очень за! — Так не интересно и ты должен это понимать. — Конечно понимаю, я же знаю, что такое слияние и поглощение, и это не экономические термины. Предвкушение, возбуждение и распаленное воображение — особенности людей, которые мне импонируют, поэтому я готов ждать, пока нам обоим не сорвёт крышу совсем. — Ох, как же мне с тобой повезло! — Ичиго крепко обнял девушку. — И не только потому, что у тебя есть женское тело, которое мне до одури нравится, а потому что ты спокойно принимаешь любые мои странные идеи, включаешься в игру и получаешь от этого удовольствие! Это так подкупает, ты себе даже не представляешь! — Представляю, в том-то и прикол. Мне самому так хотелось с кем-то безобразничать, шалить, учиться, обниматься, проводить вместе время… Я представляю это даже лучше любого смертного. А теперь у меня есть ты и Хичиго, и Тиа. Надо еще с Кацуки подружиться, а то у нас только и были, что короткие разговоры. Думаю, что этого мальчика, ну, который друг Кацуки, мы тоже очаруем и нас станет ещё больше, — выдал Гриммджо. Ичиго засмеялся в ответ на эту пламенную речь: он был счастлив, что у него появляется все больше друзей. И пусть они не люди, но с ними он чувствует себя как за каменной стеной. — Что-то ты жутко довольный, — вкрадчиво заявил арранкар, отодвигая ворот майки и целуя кожу ключиц. — Может тебе тоже засос поставить? — Поставь, если очень хочется. Потом послушаешь подколки Хичиго, который стопроцентно не упустит возможности тебе напомнить, что именно он тебя познакомил с сексом. — Да и пофиг, веришь? — Гримм рванул майку наверх, одевая ее на голову рыжему. — Просто полежи вот так чуть-чуть, пока я понаставлю синяков на твоём теле. Ичиго лежал и сопел в майку, пока Гриммджо отводил душу: жарко целовал теплую человеческую кожу, уже забывая, что он собирался наставить на ней синяков. Ичиго продержался недолго: вернул майку на место и подмял под себя девушку, не соглашаясь, что приятно только ему, и раз уж ходить с засосами, то вместе. Гриммджо сносило крышу от горячего человеческого дыхания на коже и прикосновений губ. Пантера носилась по внутреннему миру от переизбытка эмоций и ощущений, не имея возможности облизать в ответ и прося его выпустить ее. Арранкар признался, что не знает как выпустить ее одну, когда он сам в искусственном теле, предложил остановить Ичиго и поменяться с пантерой, ведь очень ее понимал — Киса становилась такой же жадной до внимания рыжего, как и он сам, и ей тоже хотелось больше делать самой приятно и получать в ответ. Внезапно по женскому телу словно пробежал электрический ток, оно выгнулось под губами Ичиго и застонало от удовольствия. Гриммджо завис, Ичиго перестал целовать, а пантера выпрыгнула наружу из искусственного женского тела и приземлилась на кровать.